Отвратительное чувство—ревность.

Маленький Хёнджин плачет сидя на кровати, сжавшись, ведь так он чувствует себя безопаснее что ли? Во всяком случае так ощущается, что ты не один, хотя бы можешь обнять собственные колени, уткнуться в него, как в твёрдое плечо в, котором мы порой нуждаемся. —Малыш Джинни!—раздаётся обеспокоенный любимй голос. Хван мгновенно поварачивается в сторону окна, откуда и доносился голос. Феликс в два счёта залезает через него, а затем подходит поближе к брюнету, садится рядышком с улыбкой. —Чего приключилось у моего малыша?—ёнбоковский голос такой успокаивающий, родной и милый. Хван же смотрит тому в глаза, новый поток слёз, словно водопад текут с больших глазок. —Увааа!—маленький подползает ближе к воспитателю, тот берёт его на руки, сажает на своё колено, убирает пару прядей лезущих в глаза. —Всё хорошо, мой малыш.—гладит Ли того. Кареглазый кивает, а затем тянет ручки к лицу того, надувает губы, требуя поцелуя.—Так наш малыш Джинни хочет поцелуйчик?—усмехается старший, после чего целует мальчишку в маленький лоб. —В губы!—капризничает младший. Феликс вздыхает, но затем прикрыв глаза, медленно приближается. Хёнджин с замиранием сердца смотрит на приближающиеся губы. Затем следует примеру Ли, тоже прикрывает глаза, желая почувствовать мягкие, освежающие губы на своих, а вместо этого ощущает неприятный звук будильника. Хван жмуриться, желая сново провалиться в сон и увидеть продолжение, плевать, что это невозможно. —Хёнджинни~, пора вставать!—слышится голос матери. —Да, да, сейчас, мам!—кричит сонный парень. Хёнджин не хотя встаёт, честно его уже порядком достала эта школа. Ну сколько можно? Каждый день просыпаешься рано-рано, а два дня не хватает на восстановление, ты их проводишь потратив в пустую, тем не менее каждый раз желаешь скорейшее начало выходных. Пятница—порой любимый день недели многих, разве что, если Вы и в субботу не учитесь/работаете. Тогда остаётся Вам пособолезновать. Хван прошёл в ванную, по пути стараясь не упасть с лестницы, что казалась бесконечной. И последняя ступенька. Через время он всё же завершил с грехом по полам ванные процедуры: умыться гелем, далее идёт увлажняющий крем, тоник, почистить зубы, естественно ну и прочее. Подросток сел за круглый стол, кладя в рот овсянку, всё ещё тёплую. Не хотя проглотив и выпив чашку латте. Женщина села на против, протирая руки полотенцем и наблюдая за сыном. —Давай ещё ложечку.—госпожа Хван смотрела прямо в глаза парнишки. Хёнджин скривил губы в улыбке, а затем перевёл взгляд на свою тарелку, помешал ложкой тягучую жидкость и скривился вовсе. —Эх, Вы, поколение Z, беги переодеваться и в школу, я уберу.—с этими словами она поднялась, стала прибирать. —Большое спасибо!—улыбнулся он, целуя мать в щеку. От этого по лице и второй распластилась тёплая улыбка. Хёнджин быстро потопал на вверх, светло-синяя рубашка, чёрные брюки. Быстро накинул на себя рубашку, попутно стараясь застегнуть непослушные пуговицы, а затем залез в брюки, заправил конец рубашки в неё, ну и застегнул ремень. Брюнет сново взглянул на своё отражение: блондинистые волосы были немного потрёпаны. Взгляд коснулся резинки рядом, кареглазый собрал часть волос в хвостик, оставляя пару прядей у лица, больше растрёпывая причёску. Лёгкая небрежность делает людей более домашними. Это частенько используется в корейском стиле, довольно популярно. Особенно тортики получаются милыми. Ну, сейчас не об этом, пора топать в школу! Хёнджин кинул взгляд на время: 7:50, а пешком добираться минут пятнадцать-двадцать, пора уже выходить. Блондин даже не посмотрел на расписание, потом узнает, а учебники ему и не нужны, в противном случае попросит у кого-то. Сново он бежит по лестнице вниз, хватает сумку и выбегает из дома. Уже через время бег сменяется ходьбой, умеренной и спокойной. У Хвана суммарно уже минут пять, время 8:00. Хёнджин забегает в спешке в здание школы, не обращает внимания на охранника. Альфа поднимается на третий этаж, переобувается и смотрит на расписание, эх, лучше бы он этого не делал. Первым уроком стояла физ-ра, да здравствуют мучения ада.. К счастью форма каким-то образом у Джинни имелась, переодевшись, тот вышел из раздевалки. Теперь топать на цокольный этаж. Спустя круги бесконечных мучений, Хван пришёл в зал. Стены были украшены голубым светом, а пол зелёным, всякие линии для игр были красными, они делили поле на двое, по всему залу был проведён овал, по которому они в дождливые дни и ориентировались для бега. Ну а в остальные, как и сейчас занимались во дворе. Блондин занял своё место, он был одним из самых высоких, но никто практически не стоял по росту, все были смешанны. Хёнджин встал в самом конце, облокачиваясь на стену. Звонок давно прозвенел, учитель смотрел на свой дневник, что-то черкал. —Хван Хёнджин..—оглосил он, затем поднял взгляд, осматривая всех по очереди—Опять не пришёл?—спокойно сказал альфа, но затем дошёл глазами до Хвана—А, вот он.—преподователь вновь отпустил голову, написав плюсик. Подросток так и остался стоять, не сказав ни слова, дыравя пол. Клонило в лёгкий сон. —Ну, вам бы пробудиться, и ничто не сделает это лучше, чем скоростной бег. Выходим на улицу.—учитель прошёл к двери, открыл уже висевшим ключём. Кто-то радовался, а некоторые девчонки вздыхали, солнечный свет сильно портит кожу, он может стать причиной морщин. Как бы то не было, все до одного вышли на улицу и альфа остановился, дабы запереть дверь на замок. Этот учитель был лет тридцати, шатен с маллетом, обычно он надевал строгие, классические вещи по типу костюмов, блузок, рубашек ну и прочее, голубые глаза делали его особенным, многие ученицы и некоторые учителя были в него влюбленны. Так же важную роль играл аромат, у него он был острый перец—многие считали это супер крутым, некоторые даже брызгались духами, скрывая свой. Это не оставалось незамеченным, духи имеют свойства проветриваться, потому запах уходит. Ещё палевнее было, когда просишь такого человека усилить феромоны, а он отказывается, подозрительно, верно? Были ещё таблетки, они завершали течку у омег, скрывали запах и не давали почувствовать чужой. Получалось что-то на подобии беты. Хван никогда не пытался скрыть свой аромат, он его в полное устраивал, да и было немного по барабану. Физрук завершил действие, после чего дунул в свисток. —Пять кругов бег трусцой!—проорал он. Все услышали. Мальчишки побежали со всех ног, игнорируя повелевание тренера. Девочки действительно послушались того, но уже за углом школы, стали просто ходить, обсуждая, что в моде. —Да говорю тебе сейчас в моде минимализм! Только минимализм с несколькими слоями, а твой розовый уже вчерашний день.—фыркнула одна из одноклассниц. —Ничего подобного! Мои реки до сих пор забиты барби.—скрестила вторая руки перед грудью, выпячивая губки. Хёнджин же пробежался, незачем ему слушать очень "интересный" разговор о моде. Оторвавшись, альфа ходил обычным шагом. Мимо пробежали двое одноклассников, они соревновались друг с другом, кто быстрее все завершит. А Хван считал это глупым, их всё ровно заставят сделать ещё что-то, зарядку, либо уже шестой круг пробежать. Ну на такое Хёнджин и не тянется. Прошло минут десять-пятнадцать, альфа завершил свои пять кругов. Одноклассники-спортсмены играли в футбол в огромном стадионе. Вернее, что-то на подобии стадиона. Синий каркас, и сетка вокруг неё, было место входа, где она отсутствовала. Вместо газона песок, что немного мешал бить мяч. Хёнджин заходит в другую сторону стадиона, где стоят тренажёры. Садится на один из них, поправляет волосы, что лезут в глаза. —Эй, Хван, давай к нам!—просит друг. Хёнджин качает головой, слишком жарко. После активной игры в футбол будет ещё хуже. —Жаль..но в следующий раз ты с нами!—берёт тот слово. —Ладно, ладно.—соглашается альфа. Ему дали прозвище Месси, ведь играет он неплохо, даже очень превосходно. Ну золотой игрок. После урока школьники пошли во внутрь. Они поднимались по лестнице, ведя диалог. —Так у нас будет история?—грустно говорит один из друзей, альф. —Конечно, Вы же наверняка слышали слухи о новом учителе. Говорят, что он бунтарь.—ухмыляется второй одноклассник, последние слова говоря тише, боясь, что услышат кто-то из старших. —Так у нас будет история?!—на лице Хёнджина застывает ужас и разочарование. Даже страх будущего учителя. Уже через минуту трое плетутся к девятому кабинету. Выведено жёлтым "История". Дверь оказывается открытой, внутри никого, только знакомые рожи своих. Подросток занимает одну из последних парт, двое садятся рядом, только на переднюю. Хван сидит как бы по середине, так он хотя бы увидит своего нового учителя через двух друзей. В девятом кабинете идёт целый хор. Вот омеги шепчутся друг с другом, пару альф играют в телефоне, кричат друг-другу, куда идти. Парочку девушек красятся, наслышавшись, какой преподаватель красавчик. Есть и те, которые просто валяются на партах. Хёнджин входит в последнюю рачу. Дверь с лёгким скрипом открывается, обсалютно все замолкают. Довольно странно, обычно этих даже Со еле успокоит. Какая-то девушка взыдахет, а затем имитирует потерю сознания. Блондин лишь качает головой. Гадая, как та додумалась до подобного трюка, для привлечения внимание. Да и он не верит, что бы этот мужчина был настолько прекрасен. Хван даже его аромата не почувствовал. Неуж-то бета? И эта бета привлекла всеобщее внимание? Нет, ничего против таких, просто более популярными являются альфы и омеги. Кареглазый из-за интереса поднимает голову и застывает в позе, резко выпрямившись и смотря большущимися глазами на...Феликса. Чёрт. В глазах всплывает вчерашний момент, так вот значит почему Ли был у директора! Его принимали на работу. И волосы старшего теперь..они тоже светло—жёлтые. Значит синим ему запретили быть. Без разницы, Ёнбоку идёт всё. Не зная его точный возраст, Хван считает, что тот выглядит на восемнадцать, ну честно. Да его и с подростком спутать можно. Маленькое личико, пухленькие губы и лёгкая чёлка. Брюки и строгий чёрный костюм, снизу белая рубашка, заправленная. И незастёгнутая пуговица. Хёнджин буравит взглядом эту самую несчастную, чуть сдвигается в бок. Теперь под воздействие попадается голая шея и кадык. Начало одной из ключиц видна, ну а остальное скрывается под хлопчатой тканью. Увы. —Ну, здравствуйте, класс, я ваш новый преподаватель по истории и классный руководитель, Ли Ёнбок, либо Феликс.—мягко улыбается он, поправляя очки. Ликс и прежде их носил, когда читал детям сказки, а текст был довольно мелким. Мужчина садится за свой белый стол, открывает серый ноутбук. В кабинете настолько тихо, что слышны клацания клавиатуры. —Давайте для начало отметимся, кто присутствует. За одно и познакомимся с вами.—сново с лёгкой улыбкой, тот поднимает свои глаза, легко бросает взгляды на первые парты. Смотря на экран Ли начинает читать фамилии по порядку алфавита. Наконец подходит очередь буквы "х". —Хван Хёнджин.—это былы действительно первые фамилия и имя, которое учитель так легко произнёс. Ну да, причиной были частое употребление в прошлом, а других он действительно видел и читал впервые. Вот янтарные глаза были направлены только на Хёнджина. Подросток в ту же секунду поднялся, ударяя сухожилием коленки свой же стул, что сдвинулся чуть дальше. —Тут..—с лёгким волнением. Феликс же мягко улыбается, глазки чуть сужаются. Хван поджимает губы, бегает глазами до тех пор, пока не слышит звук очередного клацания по клавишам. Значит его уже отметили, можно садится и спрятаться за одноклассниками. Действие "присаживаться" вышло тише, чем "приподниматься". Остальная минута прошла быстро, Феликс продолжал отмечать учеников. Обошлось без сценок. Ой, кажется не обошло. —Ли Ёнбок, а у Вас есть девушка?—ухмылялась одна из омег. Нет, ну на этом вопросе замер и сам Хёнджин, ожидая ответа, что как-то слишком тянулся. Только это было спорно. Возможно это для Хвана время тянулось, как резина. —Думаю на истории мы не это должны обсуждать. Давайте лучше приступим к нашему учебнику.—Ли адекватно отказал девчонке отвечать на не особо пристойный вопрос. Стал листать учебник, проходя глазами по тексту. —Если вы сбежали с этого ответа, то значит её у Вас нет, да и кольца я не вижу.—продолжала та, кокетливо улыбаясь. Феликс вздохнул, поднял свой взгляд на выделяющуюся ученицу. —Повторюсь ещё раз, я не хочу отвечать на данный вопрос. Открывайте третью страницу учебника, пожалуйста.—он снял свои очки, прикусил конец, читая заголовок—И так, нашей первой темой будет "Мир в начале двадцатого века". Ли развернулся, записывая число и тему. Всё это время ученик испепелял взглядом свою одноклассницу. После окончания этого глупого диалога, омега стала шептаться с альфой. (Они сидели вместе и были хорошими друзьями.) Хёнджин отвёл взгляд, в руках была ручка, но писать ужас, как лень. Феликс ещё и не ответил на вопрос, но кольца у него действительно не было. Хван помнил, как в детстве спрашивал об этом, на что получил милое поглаживает по голове. —Ликси, а у тебя есть девушка?—с огромным интересом спрашивает мальчишка, сидя на коленке своего воспитателя. Феликс дивится вопросу. Странно, что ребёнок интересуется подобным. —Девушка? У меня её нет.—качает тот головой. После гладит брюнета по голове, улыбаясь—А у малыша Джинни она есть?—задаёт тот встречный вопрос, просто ради шутки. Хёнджин раскрывает глаза шире. —Я скажу тебе по секрету...—снижает младший голос, смотря по сторонам. Другие дети ещё спали. —О, хорошо.—Ли кивает головой, действительно с интересом ждя продолжения. Ну какая девушка в таком раннем возрасте? —Вообщем..это ты!—Хёнджин становится ближе, а затем берёт лико старшего своими ручками—Только никому, это секретный секрет! Хван выглядит на этом моменте таким серьезным. Ну просто смехотворно. Ёнбок не сдерживает доброго смеха, растрёпывает тёмную макушку. —Никому, малыш Джинни, никому. Тогда в детстве младший бы улыбнулся, радуясь, что его секрет не проболтают, ну а сейчас. Сейчас подросток понимает, насколько это было глупо. Стыд окутывает его в одночасье, совсем, как быстродействующий газ. Теперь взгляд был прикован к спине Ёнбока, подчерк его был идеален. Костюм чуть облигал плечи. Лучше него никого не существует. Хван понял это ещё давно. Урок прошёл через чур быстро. Блондин не успел сполна насладиться голосом бывшего воспитателя. Хёнджин впервые был таким грустным, когда прозвенел урок. Все стали собираться, пришлось и ему. —Хёнджин, ты в порядке? На тебе лица нет.—омега идёт вверх по лестнице, сзади героя. За омегой уже и альфа. —Просто устал.—отвечает альфа. —Это только второй урок. Нам ещё шесть отсиживать.—напомнил второй альфа. Остальные уроки тянулись до ужаса медленно. Только на седьмой кареглазый не выдержал: —Давай уже свалим? Кому нужна эта биология?—вздыхает Хван. —Я думал уже никто не предложит!—улыбается главный прогульщик. —Давайте.—другие быстро поддерживают. Вот так они успешно свалили с урока. Охраник их пропустил, ничего не подозревая. И вот так одинадцатый класс довольный идёт по домам. Жизнь в этот момент кажется шикарной. Кареглазый открывает дверь ключами, после и прикрывает. —Хёнджинни, ты сегодня быстро. Вас отпустили?—удивляется женщина, уже подходящая ближе. Как бы встречая сына. —Да, мам.—кивает он. Госпожа Хван вероятно верит своему сыночку. —Ясненько—та также кивает—Скоро приготовится обед. Ты пока можешь идти в комнату, отдохни, устал наверняка.—улыбается она. Блондин быстренько обнимает маму и идёт на вверх. Семнадцатилетний плюхается на кровать. Устало стонет, укрывается пледом. До жути холодно. Глаза косаются белой рубашки. Надо переодеться. Приходиться покинуть тёплую кровать и даже раздеться в такой сквозняк. Хёнджин выбирает себе тёплую толстовку с ушками кота. Сама она была белой, ну а детали светло-синими. Шорты же были тёмно-синими. Они оголяли милые коленки и икры. Любитель котиков сново ложится, укрывается и не успевает согреться, а его уже зовут. —Джинни! Спускайся, пожалуйста!—голос мамы издалека кажется взволнованным? Хван с усилием встаёт, плетётся с надетым капюшоном, вниз. Розовые тапочки привлекают внимание своим шумом. Кареглазый всё время смотрит вниз, только, запреметив мамину обувь, останавливается и поднимает взгляд на неё. —Хван Хёнджин, Ваши одноклассники рассказали, что именно Вы предложили прогулять урок биологии.—раздаётся строгий голос Феликса. Сердце падает. Страх? Но чего именно? Это точно не боязнь ругани. Скорее не желание, что бы в нём разочаровались. Хёнджин осторожно переводит взгляд, молясь, что бы это не был Ликси. Словно волшебным образом там окажется другой учитель просто с голосом Ли. Да хоть сам Со Чанбин, лишь бы не его первая любовь. Видимо молитвы услышаны не были. —Этоо..—руки на автомате тянутся к затылку, почёсывая волосы через капюшон. Глаза бегают, после сново встречаются с чужими, прекрасными. Те в свою очередь обводят младшего строгим взглядом. Щеки превращаются в горящие котлы, сейчас он так глупо выглядит. Тупые ушки, пижама и розовые тапочки. Мало, кто знал, что любимый цвет его розовый. Вернее только Феликс. Он просто будет надеятся, что тот забыл. Ему же нет смысла запоминать столь незначительный факт. В одной группе детей десять. Каждый хочет внимания. —Ох, Джинни наверняка неспециально!—воскликает женщина, как и обычно другие мамы, защищая своё сокровище. —Я должен провести с ним беседу.—преподователь переводит взгляд на неё, показывая, как строги его намеривания и слова. —Я понимаю. Вы можете поговорить в комнате Хёнджина, а я пока накрою на стол, отказы не принимаются.—она улыбается и уходит на кухню. —Это совсем необя..—смотрит в след старший, не успевая договорить, пока госпожа Хван уже скрывается за каридором—зательно..—договаривает он, слыша хлопок двери. Хёнджин всё так же смотрит на блондина. Он всё ещё в своей школьной форме, только теперь с сумкой. Пальцы крепко сжимают её ручку, голова поворачивается к ученику. Глаза выжидающе смотрят на его. Точно! Нужно повести Феликса в комнату. Хозяин уже и позабыл убранно там, либо нет. Стопы всё ровно разварачиваются, а из губ выходит непослушное: —Ликси, за мной. Что он только что сморозил?! Непослушный язык не останавливает ноги, что продолжают поднимается вверх и вверх. Ли спиной чувствует, как его прожигают взглядом. Мурашки по коже... Мысли о возможно долгом уединении с учителем, заставляют ждать это близкое будущее, как виновный казни. Ступеньки ведут всё вверх и вверх, как бусинки падают за друг-другом, совсем скоро упадёт самая большая. Им является будет момент, когда парень откроет дверь. И когда закроет, пути назад больше не будет.инки падают за друг-другом, совсем скоро упадёт самая большая. Им является будет момент, когда парень откроет дверь. И когда закроет, пути назад больше не будет.