Отвратительное чувство—ревность.

—Ничего.—улыбается Ликс—Ты случаем не замёрз? Лучше зайти во внутрь..—обеспокенный голос старшего. Хван губу прикусывает. Конечно он замёрз, но неловко.. —Нет, всё в порядке.—лёгкая улыбка. —Уверен? У тебя щеки розовые..—прикосновение обжигающе горячих пальцев к щеке альфы. Хёнджин глаза распахивает. Теперь его щеки не розовые, а красные. Он более чем уверен! И умеет же омега смущать одними лёгкими касаниями... Это так странно, но и в тоже время волшебно! В животе лёгкие бабочки, ведь теперь держут его за две щеки, поглаживая мягко. Низкий голос же зовёт его по имени. Хёнджир и не сразу замечает, только с третьго раза. —А?—удивлённо уставляется. —Ты в картинку, словно превратился.—усмехается Феликс. —Картинку? И как она Вам?—уставляется со столь... безрассудным вопросом. Это как-то само вылетело, но Хван хочет всё ровно ответ, насколько бы это не было глупо. —Она прекрасная, отдадёт запахом вкусного шоколада.—и сново эта улыбка, что растопит сердце любому смельчаку, который только захотел на Ёнбока посмотреть.. —Да? А я бы предпочёл запах клубники.—Да, ему пора остановиться. В обрыв ведь едет. —Что, прости?—Ли удивлённо брови приподнимает, ресницами хлопая. —Ничего. Учитель Ли, я хочу погреться. Пойдёмте во внутрь!—тянет парня за собой, пока старший даже пискнуть не успел. В заведении тепло. Меткий глаз сразу замечает свободный столик, куда он и ведёт Феликса, что пытается поспеть чуть-ли не за бегом младшего. Хёнджин просто хочет успеть, пока любимое место у окна не заняли. Однако..прямо перед носом его занимает альфа и бета! Хван глаза таращит, естественно его всё злит. —Мы первые сюда приходили!—цедит, смотря пристально на двоих. Его смеряют высокомерным взглядом. —Поцан, выметайся. Мы уже сели.—проговаривает один, глаза щуря. У Хёнджина уже рука чешется, он рвётся вперёд, как чувствует, что его схватили под локоть. Поварачивается удивлённо и видит спокойное лико Феликса. Он качает головой, мол не стоит. —Да вали ты уже со своей омежкой.—говорит отчего второй смехом заливается. Терпению младшего происходит конец. Он срывается, бъёт парня кулаком по лицу. Ёнбоковские пальцы соскальзывают. Остаётся фингал под глазом. Однако альфа рычит, встаёт с места, ударяет Хёнджина по .ночи, та чутка стирается даже, течёт кровь. —Господи!—учитель хватает Хвана за талию, не даёт опять на паренька напасть. Отводит от стола дальше. —Боже! Любимый, ты в порядке?—обеспокенно вскакивает бета, хватая альфу под руку—Они ещё заплатят за это...Охрана!—кричит с презрением на рвущегося Хвана и придерживающегося его Ли. —Джинни, давай сбежим!—вскрикивает Ликс. Пока его спутник в шоке от происходящего, вернее от касаний старшего. Феликс рвано вздыхает, тянет Хёнджина за собой, буквально выбегают из здания. Конечно держась за руки бегать не особо удобно, но сейчас Феликс буквально тащил своего ученика за собой. Однако он чувствует тяжесть, делает сново шаг, но его оттягивает назад. Ли с удивлённым лицом на него смотрит. Поварачивается так же. Удивление сменяет взволнованность. —Джинни?—голову на бок поворачивает. Эту привычку он переменил у Хвана, либо Хван у него? Точно он не помнит. Много лет прошло. Хёнджин смотрит вниз, голова опущена. Глаза слабо видны, за-то ресницы шикарны. Рука висит в цепких, учительских пальцах. —Думаю, мы достаточно оторвались..—шепчет. Кивает, смотря из-за плеча Хёнджина. Заведения даже не видно, почти. Оно и к лучшему. И тут он вспоминает про бровь младшего. —Ах, твоя бровь!—с этими словами отпускает его руку, теперь хватает парня за плечо, становится на носочки и дует на ранку, желая снизить обжигающую боль. —Не стоит, всё в порядке.—уверает раненный. Желая наоборот этот момент удлинить, рука ложится на талию Феликса, хватаясь, устраняя вероятность падения. —У меня в машине аптечка, пойдём. Альфа и возразить не успел, а уже сидит на пассажирском сидении, Ликс рядышком, ведя смоченной в спирт ваткой по содранной коже. —Ай!—срывается с губ, он их прикусывает. Руки блуждают в поиске хотя бы чего-то. Ёнбок сам кладёт руку в хванову. Второй в неё вцепляется, сам дивясь этому. —Потерпи чутка, Джинни..—шепчет, сново дует на ранку, дабы не щипало. И последний штрих" приклеить пластырь. У Феликса удаётся прекрасно. Не раз приходилось обрабатывать детские раны ещё, когда он работал воспитателем. —С-спасибо..—так неловко Хёнджину перед учителем ещё не было. Стыд, да позор! Он семнадцатилетний, подрался так ещё и чуть-ли не стонет из-за обычной обработки ранки! —Джинни, больше не ввязывайся в драки.—просит словно. —Извините...—голову ещё ниже отпускает. —Ничего страшного, Джинни. У всех бывают резкие срывы. Просто пообещай, больше не драться.—голос, как всегда успокаивает. Тёплая ладонь ложится на щеку, к которой тот сразу ластится, глаза прикрывая. Блин, ещё больший стыд. Подумать только..он хочет своего же учителя уже несколько лет! Ужас! Если бы мама узнала..она бы точно пошла молиться в церковь. Вот и приходится скрывать. Однако его отпускают и отодвигаются. —Я отвезу тебя домой—верещит низкий голос. Ну вот..опять Ли прервал подобный момент. Хёнджин не знает даже его ориентацию. И есть-ли у него девушка, либо парень... Может он уже давно женат, просто не любит носить кольца? Хотя на счёт последнего он бы поспорил, видил часто, как тот их носит. Но ни намёка на парные. Хёнджин губы прикусывает. Хочется столько вопросов задать Феликсу. Он хочет спросить, где он был столько времени? Почему вообще ушёл? Почему даже не попрощался, и намёка тоже не кинул? В тот день, кажется, он даже в щеку его не поцеловал, как всегда.. У Хвана было чувство, что он тогда был белой вороной. Может Феликс от него буквально шугался? Точно ничего не помнит, мозг стирает воспоминания и даже заставляет их измениться. Кто знает, возможно его и поцеловали, или вовсе к нему не приходили. Никто правду не скажет. Хван с грустинкой смотрит на Ли. Хотелось бы провести с ним побольше времени, полежать в обнимку на кровати, чувствовать тёплое тело под сердцем. —Учитель Ли.—окликает его. —Да?—глаза щурит, поворачивая рулём влево. Машина плавно перемещается. И когда он только её завёл? Хван не помнил. —Вам нравятся парни?—вылетает из губ. У Феликса глаза расширяются, а прямо перед ними едит другая, огромная встречка. Парень резко поварачивает, врезаясь легонько копотом в дерево. Однако то аж в дрожь бросается поздняя, разноцветная листва, что еле держалась на ветках, опадает прямо на стекло. Шторами прикрывая видимость. Не думал уж Хёнджин на подобную цепочку действий от одного вопроса.