Путь к сердцу мужчины

Одна из политических помех Тома — она могла считать себя оппоненткой, но ей не доставало ума по-настоящему противостоять Тому, не считая мелких вопросов, — смогла избежать его ловушки. Эльза Прюэтт, казалось, даже не заметила, что там вообще была ловушка, которую нужно избегать. Конечно, она и не должна была ее заметить, но лишь потому, что Том тщательно отслеживал ее действия и министерские записки, которые шли к ней на подпись. Только позже, когда бумаги всплывут при совершенно других обстоятельствах, она бы поняла, что что-то пошло не так. И даже тогда она никогда бы связала это с Томом. Если бы его планы сработали так, как задумывалось, она бы пришла к нему просить помочь ей справиться с небольшим скандалом. Так она осталась бы должна ему за довольно значительную услугу. Но этому не суждено было сбыться. Важная записка была потеряна. Ее судьба была изменена так же ловко, как Том и планировал изначально. Том мог бы посчитать это неудачным стечением обстоятельств — не каждая из его сложных и тонких схем приводила к успеху, поскольку многое зависело от действий низших существ. Мог бы, если бы не время. Это снова было делом рук его вора. Услышав новости, Том позволил себе минуту уединения. Ему не требовалось больше. В конце концов, Прюэтт значила даже меньше, чем пешка на доске, и такая небольшая неудача ничуть не расстраивала Тома. Его подчиненные оказались особенно некомпетентны в этот день. Том не понимал, почему предполагаемые сливки Чистокровного общества не могли соответствовать его строгим стандартам. Они были неспособны научиться предвидеть его требования, что означало, что ему приходилось направлять каждый их шаг, каким бы незначительным тот ни был. Это почти заставило его пожалеть о том, что он выбрал (в основном) законный путь к власти. Одно-два круцио сделали бы их расторопнее. Еще это означало, что Драко использовал любой предлог, чтобы исчезнуть из-за стола у двери Тома — место, которое он хотел, когда Том был немного спокойнее. Малфой, очевидно, не считал, что заимствованный престиж регулировать доступ к присутствию Тома компенсировался более пристальным наблюдением за его неуклюжими успехами. Неизбежно наступил момент, когда Тому потребовалось присутствие Драко, а его не было в пределах слышимости. Вместо того, чтобы отправить зачарованную записку, Том встал и прошелся по соседним комнатам. Он использовал это как возможность оценить, как обстоят дела с другими его подчиненными, теми, кто не сбежал вместе с Драко. Как ни странно, Драко был одним из первых, на кого он наткнулся — Том услышал его голос, эхом разносящийся по коридору. Мгновение спустя он понял, что Драко разговаривал с Гарри или, по крайней мере, пытался. — Это ничуть не ниже твоего достоинства, Поттер? — Спросил Драко со странной эмоцией в голосе. Это звучало, как отчаяние, стремящееся быть снисхождением. — Полагаю, тебе неприятно приносить нам все эти угощения, да? — Всегда приятно быть занятым, мини босс, — последовал ответ Гарри. — Эй, и спасибо, что проделал весь этот путь, чтобы спросить меня лично. Ты, должно быть, тоже очень занят! — Чрезвычайно, — сказал Драко все тем же странным тоном. — Но, конечно, так получилось, что я проходил мимо- — По этому тупиковому коридору? — с сомнением спросил Гарри. — В следующий раз можешь просто послать патронуса или что-то в этом роде. Уверен, что для тебя это было бы проще, чем тратить время и приходить лично. Драко сделал паузу, предположительно потому, что Гарри непреднамеренно заманил его в ловушку. Ему пришлось либо признать, что он все еще не был способен на патронус, либо согласиться, что он потратил свое рабочее время на то, чтобы прийти и побеспокоить Гарри лично. Том не совсем понимал, зачем Драко это сделал. Разве что для того, чтобы не путаться у Тома под ногами. Со стороны Драко было глупо ожидать, что Гарри шел в ногу с Малфоем после школы, и думать, что какие-то призрачные надежды на блестящее будущее, которые Поттер подавал когда-то, расцвели. Конечно, Драко мог видеть, что это не так.        Том сделал мысленную заметку побеседовать об этом с Драко в будущем. Но сначала у него были более важные дела. Он должен был напомнить Драко, что его работа заключалась в том, чтобы всегда быть готовым помочь Тому, а не исчезать и беспокоить его повара. Ему еще нужно было организовать встречи с другими сотрудниками Министерства — очередные шаги в его многолетней игре, которую он вел и о которой никто не догадывался. Последняя неудача была незначительной помехой и не более того. Ничего, что могло бы помешать ему. Его вор мог воображать себя еще одним игроком, но на деле он был не многим важнее Эльзы Прюэтт. Том найдет его и раздавит. Другого исхода быть не могло.

--

Когда Том услышал, что Хепзиба Смит одолжила Чашу Хельги Хаффлпафф, чтобы выставить ее в вестибюле Хогвартса, он крайне намеренно вышел в свой сад и взорвал все статуи в пределах видимости, одну за другой. Его прикрытие было разрушено. В ее доме не было ничего хоть сколько-то близкого по ценности. Теперь, если он проникнет к ней, чтобы украсть Министерские документы, он не сможет замаскировать это под кражу Чаши, чтобы все считали, что документы потерялись в последовавшей неразберихе. И выбор времени вызывал подозрения. Очень серьезные подозрения. Ее семья годами цеплялась за Чашу, как за главную семейную ценность. И Хепзиба решила одолжить ее Хогвартсу сейчас, всего за неделю до того, как Том планировал вторгнуться… Он отправил в полет еще одно заклинание, и каменный грифон расплавился. Тому не стало легче. — Извините, босс! — раздался голос у него за спиной. Том изменил выражение лица, прежде чем обернуться. Конечно, Гарри, по-видимому, был неспособен заметить, что, выходя в сад, он рисковал попасть под заклинания. — Я просто хотел спросить, — продолжил Гарри, — не хотите ли Вы поесть где-нибудь здесь, раз уж сегодня такой чудесный день? Или мне оставить бутерброды в вашем кабинете? Том глубоко вздохнул. Гарри действительно повезло, что его лицо и еда настолько впечатляли, иначе Том «случайно» отправил бы в него заклинание, в наказание за невнимательность к его настроению. Но раз так… — Принеси их сюда, — приказал он. — А потом сядь со мной. Что Гарри и сделал. Он крайне профессионален в своей узкой области — иначе Том не нанял бы его — и поэтому вскоре на террасе в затененном, но светлом месте, был накрыт стол на двоих: одно место для Тома с его едой и свободное место для Гарри. — Вы хотели обсудить со мной меню на неделю, босс? — спросил Гарри, прежде чем Том успел откусить хоть кусочек. Похоже, Гарри не понимал концепции молчания. — Нет, — сдержанно ответил Том, но это не остановило Гарри. — Тогда вам просто хотелось немного компании? Я видел, как вы избавлялись от тех уродливых статуй. Самое время. Одна из тех старых ведьм всегда меня пугала, — он наконец взглянул на Тома и, удивительно, но казалось, понял, что его болтовня в данный момент нежелательна. — Кто-то работает против меня, Гарри, — сказал Том, откусывая еще кусочек. Как всегда, еда была вкусной, но это не улучшило его настроения. Том почти предпочел бы что-нибудь поострее. Ни этих мягких сэндвичей с сыром бри, ни вида на тихий солнечный сад, ни аромата цветов в воздухе. Разбивание статуй не помогло; ему нужно было несколько раз проклясть виновного. Это должно немного помочь. — В Визенгамоте, да? — спросил Гарри. Том проигнорировал бессмысленный комментарий и продолжил. — Меня обвели вокруг пальца. Ни один, ни два, а три раза за последние два месяца, — он на мгновение прикрыл глаза. — Очевидно, кто-то начал какую-то необоснованную вендетту. — Только против Вас? Это жестко, босс, — сказал Гарри, потирая руки о колени. — Знаете, если бы кто-то такое и заслуживал, то я бы подумал о мистере Малфое. Он никому не нравится. Том сделал паузу. Даже идиоты иногда могут подавать светлые идеи. Ему не пришло в голову проверить, одинок ли он — его привычная скрытность заставила его избегать обсуждения этих происшествий со своими коллегами. Он попросил аврора Лонгботтом пока не разглашать инцидент в его кабинете под предлогом предотвращения более широкого беспокойства о безопасности Министерства, и он никому не рассказал о последующих диверсиях. Но если целей на самом деле было больше… Это придало бы делу совершенно другой оттенок. Он откусил еще кусочек, чувствуя себя немного менее раздраженным. — Тебе не следовало говорить о Люциусе в таком тоне, — запоздало сказал он, но без яда в голосе, и Гарри просто легко кивнул. — Верно, верно, — сказал он. — Не его вина, что у него такое раздражающее лицо. Думаю, он ничего не может с этим поделать. Том наблюдал, как Гарри счастливо сидел, с благодарностью глядя на то, что осталось от статуи Хельги Хаффлпафф, совершенно не подозревая о подоплеке разговора. — Действительно, — позволил он себе сказать. — Теперь, раз уж ты здесь, мы можем поговорить о меню.

--

Тому быстро пришлось пересмотреть свое мнение. Догадки идиотов оказались, как и следовало ожидать, пустышками. Никто больше не подвергся нападениям. И, расспрашивая об этом, он дал другим некоторое представление о собственных неудачах, что ставило его в худшее положение, чем у него было до бессмысленной идеи Гарри. Он позволил себе выплеснуть свое раздражение таким способом, который в противном случае был бы ниже его достоинства. Два вечера подряд он отказывался от еды после одного укуса и требовал, чтобы Гарри приготовил что-нибудь еще. Самое обидное, что это совершенно не помогло. Гарри, казалось, не был способен переживать. Том задавался вопросом, каково это — прожить жизнь, настолько лишенную интеллекта, что у тебя не хватает ума для тревоги. Гарри просто счастливо кивнул, как будто он не осознавал подразумеваемой угрозы его работе из-за недовольства Тома, как будто он не возражал проводить вечера, во второй раз создавая изысканные ужины. На третий вечер Гарри остался рядом, чтобы посмотреть, потребует ли Том чего-нибудь еще. Том снова хотел отказаться от блюда, но потом взял себя в руки. Он был лучше этого. Ему не нужно было тратить весь день, насмехаясь над никчёмным человеком; и, как всегда, еда перед ним была восхитительной. Поэтому он жестом пригласил Гарри сесть с ним. — Тебе следует знать, — сказал он тоном, от которого другие его подчиненные дернулись бы, — что твое предположение далеко от истины. — Мое предположение? — переспросил Гарри, широко раскрыв глаза. — Вам не нравится гарнир? Я думал, что в нем что-то есть. — Нет… нет, Гарри. Я обнаружил, что вендетта против меня действительно носит личный характер. Больше никто не пострадал. Лицо Гарри сморщилось. — Извините, босс, — серьезно сказал он. — Это отстойно. Том позволил себе поднять бровь. — Действительно, — сказал он. — И я потерял время, выясняя это. Гарри махнул рукой, как будто это было незначительным неудобством. — Я уверен, что Вы разберетесь с этим, босс. Вы так хорошо распознаете людей, работающих против Вас. Помню, как Вы поймали мистера… подождите, я забыл, кто это был. Старик из Визенгамота. Но Вы его классно поймали, босс, я точно помню, как Вы мне об этом рассказывали. Том нахмурился. Он опасался снова слушать Гарри, но, в конце концов, Гарри имел в виду не совсем то, что Том вынес из его слов. — У меня действительно есть хорошая… приманка, — пробормотал он. — Возможно, ловушка все-таки уместна.