***
Вокруг нее бились и рассыпались маховики времени, Гарри машинально подхватила последний целый и сунула в карман. Пульнув Экспеллиармусом в появившегося из ниоткуда Руквуда, она добавила заклинанию веса, саданув Пожирателя по яйцам, и, не обращая внимания на его истошный вой, влетела в соседний зал. Зал с Аркой. Чертова Арка. При виде нее у Гарри кровь стыла в жилах. Эта древняя, непонятно откуда взявшаяся здесь, в глубинах Министерства, хреновина была неправильной, чужеродной, противоположной всему, что представляла из себя Гарри. И хуже всего было то, что Гарри туда тянуло. Она слышала шелест и шепот, видела странные почти человеческие силуэты, в которые складывалась рваная драпировка. Будто за ней кто-то стоял. Кто-то, кого не должно быть здесь. Тряхнув головой и избавившись от наваждения, она огляделась вокруг и поняла, что дела плохи. Их с ребятами загнали в угол, выход был один, и он был перекрыт сраными Пожирателями. Те все прибывали и прибывали, занимая позиции на верхних ступенях амфитеатра, взяв их маленькую боевую единицу в кольцо. — Добегались, детоцки? — пришептывая и кривляясь, спросила Беллатрикс. Гарри поморщилась. — А теперь отдавайте пророчество и, может быть, мы даже оставим кого-то из вас в живых! Что ж, Гарри еще не использовала и половины прихваченного с собой арсенала. Показав ребятам знаками, чтобы они готовились прорываться, Гарри незаметно сунула руку в карман. Три… два… Треск множества аппараций отвлек их всех. В Зале один за другим начали появляться взрослые: Грюм, Тонкс, Люпин, Бруствер… — Эй, олененок! Я ж говорил тебе не лезть! Сириус смотрел на нее со смесью нежности и осуждения. Гарри широко улыбнулась. — А я говорила тебе, что я не олень! — Подкрепление вам не поможет! — выплюнул Долохов и первым пульнул в Тонкс чем-то черным. Та проворно отскочила и ответила дождем из ядовито-желтых лучей. Начался бой. Орденцы и Пожиратели сражались отчаянно. Заклинания свистели со всех сторон, Гарри едва успевала защищаться сама и ставить щиты перед своими друзьями. Гермиона и Луна отвлекали Долохова. Бруствер оглушил Руквуда. Гарри с Невиллом разбили пророчество. И никто этого не заметил. Да и хуй с ним, подумала Гарри, лучше уж оно никому не достанется. Бой продолжался. У команды плохих парней дела шли не очень: черной магии и моральной отбитости было недостаточно, чтоб взять верх. Гарри с друзьями хорошенько потрепали Пожирателей, и теперь те сдавали под натиском свежих и отдохнувших орденцев. Единственными, кто не обращал внимания на расстановку сил, были Сириус и Беллатрикс. Они самозабвенно сражались в самом центре амфитеатра. — Что, сестрица, потрепал тебя Азкабан? Как там твой Лорд, уже небось не рад твоей компании? — Жаль, ты не увидишь, как мой Господин убьет твою драгоценную крестницу. Ну ничего, вы с ней встретитесь на том свете! Гарри напряженно следила за их боем. Сириус стоял спиной к арке, почти вплотную, и ее очень, очень напрягал этот факт. А еще напрягало то, что Сириус паясничал. — Ну давай, посмотрим, на что ты способна, — крикнул он и увернулся от красного луча, посланного Беллатрикс. Второй луч попал прямо ему в грудь. Сириус взмахнул руками. Выгнулся, как в замедленной съемке. Его спина коснулась драпировки… — Импедимента! — раздался громкий крик, и вылетевший из ниоткуда луч ударил ее крестного в бок. Тот кубарем свалился с платформы. Сердце Гарри, пропустившее удар, снова забилось. — Забирай ребят и беги! — проревел промчавшийся мимо Люпин. Он кинулся к лежащему без сознания Сириусу. Торжество, почти возникшее на лице Беллатрикс, сменилось злым разочарованием. Она направила палочку на лежащего Сириуса, и Гарри прочла по ее губам «Авада…». Не медля больше ни секунды, Гарри кинула в нее режущим проклятием. Беллатрикс вскрикнула и схватилась за бок. Потом обернулась на Гарри, расхохоталась… и бросилась бежать. Гарри кинулась за ней, не думая ни о чем, кроме своей цели. Как выяснилось, зря. Он был там. Стоял прямой, весь в черном, и сколько Гарри не всматривалась, не могла увидеть отличий от Волдеморта из ее снов. Разве что палочка в длинных белых пальцах да жестокая усмешка на лице выбивались из знакомого образа. Беллатрикс замерла за его спиной, кидая попеременно то полные ненависти взгляды на Гарри, то полные обожания — на своего хозяина. Гарри набрала в грудь воздуха. Выдохнула. И усмехнулась ему в лицо. — Я знаю, ты новичок в сердечных делах, но знаешь, не обязательно городить такие трудности, чтобы позвать девчонку на свидание. Мог просто послать сову. Волдеморт прищурился. Знакомая тень раздражения мелькнула на его лице, но он быстро взял эмоции под контроль. — Я смотрю, твоя дерзость никуда не делась. И все же дерзость — не замена уму. Тебя оказалось легко обмануть. Беллатрикс за его спиной противно рассмеялась. — Глупая детоцка спутала сон с реальностью… Гарри взглянула на женщину со смесью жалости и отвращения. — Что ты в ней нашел? Она же умственно отсталая. Лицо Лестрейндж исказилось ненавистью. — Ах ты дрянная…! — Тихо, Беллатрикс, — одной команды хватило, чтобы женщина заткнулась на полуслове. Алые глаза вновь вернулись к Гарри. — Это лишь пустая бравада. Она одна и чувствует приближающуюся смерть. Волдеморт сделал шаг вперед и протянул руку. — Ну же, Гарри, не упрямься. Отдай пророчество, и, быть может, я сохраню тебе жизнь. Гарри посмотрела на протянутую руку. Словно приглашение на танец, но танец иного рода. Ну уж нет, сегодня она ведет. — Оно разбилось, — радостно сообщила Гарри. Шрам вспыхнул, на глаза навернулись слезы. Сквозь боль прорезался отчаянный крик Беллатрикс: — Врешь! — Нет, Беллатрикс. Она не врет, — голос Волдеморта мог заморозить до смерти даже северного медведя, — я вижу это… — Клянусь, я не знала, Хозяин! — Год подготовки, и все зря. Вы все разочаровали меня. Гарри злорадно усмехнулась, смаргивая слезы боли. — Теперь он накажет тебя, Белс. Месяц без вкусняшек. Взгляд Волдеморта был направлен на нее, и в нем она читала свою смерть. — Достаточно. Ты слишком долго мешала мне, Поттер. Он поднял палочку. — С чего ты взял, что я закончила? Волдеморт медлил. Привык, что последнее слово остается за ним. — Ты все еще отрицаешь очевидное. У тебя нет ни шанса против меня. — Ты прав, — с легкостью согласилась Гарри и сунула руку в карман, — я действительно не смогу победить тебя, а тем более вас обоих, в одиночку. Она достала руку. На ее ладони лежали маленькие песочные часы, по забавному совпадению, те самые, которыми пользовалась Гермиона на третьем курсе. Тонкая золотая цепочка обвилась вокруг запястья. Гарри усмехнулась своей собственной фирменной усмешкой. Усмешкой, которую боялись учителя и ненавидели слизеринцы. Усмешкой, которая предвещала пиздец. Глаза Волдеморта сузились. — А вот вшестером — легко. Гарри перевернула часы один раз и исчезла. В ту же секунду из-за колонн одновременно вышли четыре Гарри Поттер. Почти одинаковые, отличающиеся лишь степенью потрепанности. Три из них слегка хромали. У двух щеку пересекал длинный порез. У одной толстовка была изодрана в клочья и все тело покрывали ссадины и кровоподтеки. — Смотрю, у нас тут вечеринка, — усмехнулась самая невредимая. — Конечно, это против правил, но ведь правила существуют, чтобы их нарушать, — добавила прихрамывающая-но-без-пореза-Гарри. Беллатрикс ахнула. На лице Волдеморта на секунду промелькнуло искреннее удивление, но потом он откинул голову и рассмеялся своим холодным высоким смехом. — Как изобретательно, Гарри… Но вот незадача, ты сказала, что вас будет шесть, а пришло лишь четыре. Похоже, что пятой неоткуда будет взяться, ведь я убью тебя. — Или мне хватило четырех попыток, чтобы надрать твою тощую задницу, — фыркнула Гарри с порезом, но в относительно целой одежде. — Сомневаюсь… — зловеще прошипел Волдеморт и поднял палочку. — Мне не составит никакого труда вместо одной школьницы убить четыре. Самая потрепанная Гарри твердо встретила его взгляд. — Может быть. Но ты не учел того, что мы видели этот бой много раз и знаем все твои действия наперед. Все Гарри одновременно вскинули палочки. — Хотел пророчества? У тебя нет ни шанса. Гарри атаковали синхронно. Две из них бросились на Беллатрикс, а две — на ее хозяина. Беллатрикс швырялась заклятиями со скоростью пулемета, успевая при этом злобно смеяться и отпускать язвительные замечания. — Сегодня я чуть не убила твоего обожаемого Сириуса! Гарри недобро прищурилась. — Я видела. — Жаль ты не увидишь, как я добью его. Я буду пытать его, пока он не сдохнет, как вонючая псина! — Боюсь, у тебя не будет такой возможности, — тихо ответила Гарри, не заботясь о том, чтобы ее услышали. Беллатрикс любила поболтать посреди боя. Тактика была по-слизерински подлой: нащупать слабое место, вывести соперника из себя, чтобы он начал совершать ошибки. Подлая, зато эффективная, подумала Гарри и взяла ее на вооружение. — Хочешь совет по отношениям, подруга? У тебя было бы больше шансов, если бы ты не вела себя как домашнее животное. Не думаю, что Волдеморт зоофил. Беллатрикс расхохоталась нездоровым смехом и кинула в Гарри Круцио. Благодаря маховику это не было неожиданностью, и Гарри отошла в сторону еще до того, как заклинание окончательно покинуло палочку. — Ты глупа и недалека, девчонка. Мой Лорд ценит верность, а я — самая преданная его сторонница! Увернувшись от очень неприятного проклятия, другая Гарри бросила в нее ярко-синий шарик, который на лету изменился, удлинился и вырос в ракету с головой акулы, которая нацелилась на зад Пожирательницы. Та с визгом и проклятиями пыталась попасть по ней, одновременно уворачиваясь от летящих в нее с двух сторон заклинаний. Беллатрикс ушла в глухую оборону, и ей было не до колкостей. Гарри решила закрепить успех. — Тебе самой-то не противно? Ну нельзя же так унижаться перед парнем, на которого запала. — Не смей… — казалось, мадам Лестрейндж сейчас лопнет от переполнившей ее злобы, — не смей касаться Повелителя своим грязным языком. Обе Гарри усмехнулись и кинули в женщину еще пять синих шариков. — Сомневаюсь, что ты сможешь меня остановить. И если с Беллатрикс бой шел с переменным успехом, то с Волдемортом дело было дрянь. Он был быстрым. Чертовски быстрым. Он успевал блокировать летящие в него с двух сторон проклятия, уворачиваться от вредилок и даже прикрывать Беллатрикс, когда та ошибалась. При этом не похоже было, чтобы он хоть сколько-нибудь напрягался. Напротив, все происходящее его забавляло. — Ты думаешь, твой план гениален, не так ли? Вообще-то да, именно так Гарри и думала. Волдеморт снисходительно улыбнулся. — Действительно, я впервые вижу подобное применение маховика. Одним ленивым взмахом палочки он осушил разверзшееся под ним портативное болото, которое профессора Хогвартса не могли убрать пару месяцев. — Что ж, давай поиграем, Гарри. Не потрудившись отбить летящие в него сразу с трех сторон заклинания, он просто исчез и появился в другом месте. — Очевидно, все закончится на самой старшей. Как удобно, что вас легко различить… Но давай сделаем это еще проще, — Волдеморт взмахнул палочкой, и над каждой Гарри появилась римская цифра — I, II, III и IV. Гарри под номером один раздраженно помахала рукой, попытавшись смахнуть светящуюся метку. — Бесполезно, — мрачно буркнула третья. Волдеморт снова исчез, но не появился в другом месте, а просто стал невидимым. Первая Гарри тревожно оглянулась, остальные не стали терять время и сконцентрировались на Беллатрикс. — Довольно рискованно так играть со временем, Гарри, — было невозможно определить, откуда исходил холодный голос. — Интересно, что случится, если я убью твою раннюю версию? Старшие просто перестанут существовать? Давай проверим. Он появился внезапно, рядом с неработающим фонтаном, и плавно повел палочкой. Колючая лиана за секунду выросла прямо из пола и схватила Гарри под номером один за ногу. Она попыталась освободиться, но растение резко рвануло ее, подвесив вниз головой над полом. Гарри вскрикнула: прямо на нее мчалась стена пламени. — Сейчас! — крикнула Гарри номер два, и в руках первой мелькнула золотая цепочка. За секунду до того, как пламя поглотило ее, она исчезла. Волдеморт вновь расхохотался. — Вот как, никаких парадоксов… — его глаза нашли следующую по старшинству Гарри, а губы растянулись в насмешливой улыбке. — Значит, так ты намерена избегать смерти? Вторая Гарри ответила свирепым взглядом. — Какая разница, кто последняя? — Беллатрикс как раз избавилась от стаи преследовавших ее ракетул (Гарри собиралась запатентовать это название) и вновь поверила в свою неуязвимость. — Мой повелитель, просто уничтожьте их одну за другой! Пожирательница ткнула палочкой в сторону второй, и в ту полетели ледяные копья. От двух Гарри увернулась, а третье оставило на ее щеке длинный порез. — Не торопись, Беллатрикс, — Волдеморт лениво повел палочкой, отбивая сразу три атаки. — Любопытная задачка, нужно просто подумать немного над разгадкой. Ведь это игра с прописанным концом, не так ли? Вы втроем так слаженно двигаетесь, особенно старшая. Волдеморт прошептал что-то, и из его палочки вырвалась темно-фиолетовая молния, которая размножилась на сотни тонких ответвлений, беспорядочно бьющих по всей площади Атриума. Вторая Гарри успела забежать за колонну, третья упала на пол и сделала перекат, а четвертая просто шагнула назад и все молнии ударили мимо. — Тебя не поймать так просто, верно? Все дело в том, что ты видела этот бой уже два раза. Они, — он указал на двух отчаянно сражавшихся девушек, отступающих под натиском Беллатрикс, — твои осведомители, залог твоей неуязвимости. А убить их я не смогу, потому что время не обмануть… Но ведь есть другие способы лишить тебя твоего всеведения. Перед ним в воздухе возникли две узкие темные полоски. Разделившись, они подлетели ко второй и третьей Гарри. — Инсендио! — воскликнула вторая, попытавшись поджечь приближающуюся ленту, но та извернулась и упала ей на глаза плотной повязкой. То же случилось и с третьей Гарри. Вторая попыталась стянуть повязку, но ткань будто въелась в кожу. Беллатрикс расхохоталась и играючи сбила ее с ног. — Круцио, — произнес холодный голос, и красный луч ударил прямо в грудь четвертой Гарри. Она упала, крича и извиваясь от невыносимой боли. Спустя несколько мучительно долгих секунд заклинание сняли, и, прежде чем она успела что-то сообразить, маленькие песочные часы вылетели из ее кармана и приземлились прямо в руку Волдеморта. — Это тебе больше не понадобится, — глумливо заявил он, и маховик исчез в складках его мантии. — Никто не сообщил тебе об этом, не правда ли? Дрожа от последствий пыточного, четвертая Гарри с трудом поднялась на ноги и огляделась. Зрелище было не обнадеживающим. Из них троих она одна была способна драться. Ее враги тоже прекрасно это знали. Но кто сказал, что это конец? Гарри вытащила последний оставшийся у нее фейерверк и подбросила, поджигая на лету. Гул и грохот, вспышки света превратили Атриум в ночную дискотеку. Пользуясь временной дезориентацией врагов, она бросилась к третьей Гарри и взмахнула палочкой, отменяя заклятие Волдеморта. Черная лента осыпалась пеплом. Повернувшись ко второй, она крикнула: — Уходи! И одновременно с этим раздался крик Беллатрикс: — Авада Кедавра! Зеленый луч мчался прямо в ослепленную Гарри. В ее руке блеснул маховик, и она исчезла. Это было последним, что они успели сделать. Водопад из сотни светящихся лучей, прямых, будто прутья клетки, обрушился на третью Гарри, швырнув ту на пол. Ее толстовка порвалась, а все тело покрылось мелкими порезами. Не успела четвертая Гарри поднять палочку, как ее запястье перехватила сзади когтистая рука Беллатрикс, а к горлу прижалось холодное острое лезвие. — Я поймала ее для вас, Повелитель! — раздался пронзительный восторженный возглас прямо над ухом. Волдеморт не торопясь подошел и остановился перед ней, усмехаясь своей неизменной жестокой усмешкой. — Игра окончена, Гарри. Тактика и стратегия — не то, чему учат на Гриффиндоре? — он вздохнул в притворном сочувствии. — Ну-ну, не расстраивайся. Твое поражение было предрешено… Но должен признать, представление было впечатляющим. Думаю, это нам больше не понадобится. Он взмахнул палочкой, и цифры над головами двух Гарри исчезли. Склонив голову, он разглядывал застывшую перед ним с кинжалом у горла Гарри. Кровь капала с лезвия на ее толстовку. — Так вот как оно было… Ты не все им... себе рассказала, не так ли? Не рассказала себе о том, что будет в конце? Прижатая к полу за его спиной Гарри дернулась и тут же зашипела от боли. — О чем он, черт возьми? Волдеморт обернулся. — У тебя есть уникальная возможность, — произнес он мягко, — увидеть свою собственную смерть. Третья Гарри взглянула на четвертую. — Нет. Четвертая Гарри молча прикрыла глаза. — Какого черта! Ты сказала, мы победим! Волдеморт вновь рассмеялся. — Прекрасно, Гарри, это был отличный… — он сверкнул глазами, — танец. — Наконец-то вы можете прикончить девчонку, мой Повелитель! Гарри поморщилась. Визжание Беллатрикс над ухом только усиливало мигрень от шрама. Хотя недовольство Волдеморта от потери пророчества поуменьшилось — засранцу явно понравилось представление. Так понравилось, что сейчас он медлил. Палочка в длинных белых пальцах замерла, он не спешил направлять ее на Гарри. — Ты неплохо дралась. Изобретательно, смело, отчаянно, — Волдеморт склонил голову набок и посмотрел на нее тем самым странным, задумчивым, почти-что-теплым взглядом. — Ты могла бы стать ценным союзником. Когти Лестрейндж впились в ее запястье. У Гарри даже возник соблазн согласиться, шутки ради, просто чтобы понаблюдать, как сучка взбесится от ревности… но это был не ее путь. — Помнишь, что я говорила? Я никогда не перейду на твою сторону. Призрак тепла ушел из его взгляда, сменившись холодным равнодушием. — Хочешь умереть с гордо поднятой головой, как твои родители? — он наставил палочку ей на сердце. — Что ж… это твой выбор. Гарри глубоко вдохнула. Выдохнула. И усмехнулась. Он увидел ее ухмылку за мгновение до того, как зеленый луч сорвался с палочки. Его зрачки расширились, он попытался дернуть кистью, перенаправить заклятие, но было слишком поздно. В воздухе сверкнула золотая цепочка, Гарри вскинула свободную руку и отточенным движением ловца поймала маленькие песочные часы. Миг, и смертоносный луч Авады пронесся сквозь место, где она только что была, ударив прямо в грудь не успевшей ничего понять Беллатрикс Лестрейндж. Волдеморт вскрикнул. Волна яростной магии вихрем пронеслась по Атриуму. Тело Беллатрикс отбросило в сторону — к ее лицу навечно прилипла неуместная торжествующая улыбка. — Ничего личного, — раздался тихий голос за его спиной. Волдеморт резко развернулся. Она стояла там, освободившаяся от сдерживающей ее клетки, с ссадинами по всему телу, в порванной толстовке. Сквозь разорванный ворот виднелся длинный порез от ножа Беллатрикс. — Я же говорила, что убью за него. Волдеморт обратился в черный вихрь. Гарри не успела поставить щит, отойти в сторону — ничего. Палочку вырвало у нее из рук, а саму ее отшвырнуло к ближайшей мраморной колонне, сильно приложив затылком. Длинные ледяные пальцы сжались на шее, перед лицом вспыхнули алые, как угли, глаза. Боль в шраме была настолько сильной, что у Гарри потемнело в глазах. — Мелкая дрянь, — прошипел он на парселтанге. Он звучал как разъяренный василиск, и внезапно Гарри стало интересно, всегда ли он так делает под наплывом сильных эмоций и обязательно ли эмоции должны быть отрицательными, или… Ее мысленный поток прервали, приложив еще раз о колонну. — То, что последней была ты, а не она, ничего не меняет. Ты все равно умрешь! В висок уперся кончик волшебной палочки. — Подожди! Время остановилось. Она чувствовала, видела, как на его языке формируется ее смерть. У нее не было права на ошибку. — Ты обещал мне кое-что… Последнее желание, помнишь? Прошло мгновение, еще одно. Она все еще была живой. Безоружной и без маховика, но живой. Наконец, Волдеморт нарушил молчание. — Лорд Волдеморт всегда… — он сделал паузу. Каким-то образом его человеческий голос звучал еще смертоноснее, чем шипение: тихий, ледяной, полный чудовищной ярости, — исполняет свои обещания. Острый кончик палочки чуть-чуть, на полдюйма отстранился от нее. — Чего ты желаешь перед смертью? Вот оно. В груди что-то замерло. Гарри заглянула в эти дьявольские глаза и улыбнулась. — Тебя. Гарри приподнялась, притянула Волдеморта за мантию и поцеловала. Страстно, горячо и неумело. Оказалось неожиданно сложно целовать человека, который этого не ожидает, но Гарри не волновали трудности. Его губы были тонкие, прохладные, на вкус как чай с бергамотом. Ее рука скользнула вниз по его телу и нырнула в карман мантии. Цепочка маховика плотно обернулась вокруг кисти. После стольких раз ей не нужно было смотреть, чтобы активировать его. Песочные часы перевернулись шесть раз. За мгновение перед тем, как исчезнуть, она вскинула вторую руку и выхватила его волшебную палочку. — Авада Кедавра! Зеленая вспышка озарила Атриум. Луч ударился в колонну, в то место, где только что стояли они оба, — Волдеморт успел увернуться в последнюю секунду. — Тактика и стратегия, дорогой. Гарри стояла напротив, держа Волдеморта под прицелом его собственной палочки, и довольно ухмылялась. Он застыл, смотря на нее так, как смотрят олени на приближающийся грузовик. Ошеломленно. Неверяще. Она сомневалась, что он вообще услышал ее остроумную реплику. Ничего страшного, теперь ей открылось безграничное пространство для шуток. — Что такое, Том? Я украла твой первый поцелуй? — Гарри сделала сочувствующее лицо. — Можешь написать об этом в свой дневничок. Ах да, я же его уничтожила. Как и твоего сраного василиска. Это вывело его из ступора. На змеином лице мелькнули, как облака в ветреный день, эмоции — причудливая смесь гнева и страха, будто он не мог определиться, что чувствует сильнее. В его пальцах появилась палочка — ее палочка, из остролиста. Непослушными губами он прошептал: — Авада… — но тут палочка Гарри задрожала, выстрелив снопом сердитых оранжевых искр, и Волдеморт вскрикнул, едва не выпустив резко нагревшуюся рукоять. — Кажется, ты ей не нравишься, — издевательски протянула Гарри. Смеяться над поверженным врагом было мелочно и недостойно, но Гарри не привыкла отказывать себе в маленьких радостях. — Мерлин всемогущий!!! Дрожащий возглас отвлек их друг от друга — реальный мир беспардонно проник в Атриум, прервав их танец. Гарри досадливо поморщилась. Там, где еще секунду назад не было никого, теперь толпились все — Министр, замминистра, какие-то бесполезные чиновники, журналисты, орденовцы. А впереди этой разношерстной толпы стоял Дамблдор и пялился на открывшуюся перед ним картину, как на восьмое чудо света. Взявшийся из ниоткуда порыв ветра растрепал волосы Гарри, а когда она повернулась обратно, её враг уже исчез, не потрудившись забрать с собой тело своей самой преданной последовательницы. In partem salari… — Я хотел извиниться за задержку, — произнес подошедший Дамблдор. Он быстро взял себя в руки, но Гарри знала, что без допроса он ее не отпустит. — Я был уверен, что пять минут назад видел тебя внизу… хотя, похоже, что я в любом случае был бы лишним. Вдруг воздух рядом с Гарри зарябил и из ниоткуда возникла ее голова, плавающая в воздухе отдельно от тела. Голова выглядела хорошо — она была целой, без синяков, ссадин и вообще светилась от радости. Из толпы раздались охи, защелкали камеры. Целая Гарри обернулась к ней. — Все запомнила? — Сама знаешь, что все, — голова Гарри усмехнулась и подмигнула. — Кстати, это было горячо! — Не то слово. — На что это было похоже? — На удар током. Голова Гарри присвистнула: — Вау! Жду не дождусь! Голова повернулась к наблюдающему за ними директору. — Не против, если я одолжу ваш омут памяти? — Так вот куда он делся… — отстраненно заметил Дамблдор. Кажется, он дал себе обещание не удивляться ничему из того, что здесь происходит. — Пароль от кабинета — фасолевый пудинг. Только не забудь… — Я уже вернула его, — вмешалась полноразмерная Гарри. Голова ухмыльнулась в последний раз и исчезла, и Гарри повернулась к директору. — Расскажу все за тарелку картофельной запеканки.***
— Что ж, если не ошибаюсь, этот бой внесут в учебники по истории магии, — подытожил Дамблдор спустя полтора часа и три порции запеканки. — Уж надеюсь. Это было эпично. — Эпично? Эпично?! Это было легендарно! Феерично! Запредельно!!! — у Сириуса закончились синонимы, и он задохнулся. Крестный присоединился к ним сразу после того, как внезапно разговорившийся Дамблдор поведал содержание пророчества (полная херь, ничего нового… Трелони, мать ее, Трелони!.. Не зря она невзлюбила Нюниуса). У Сириуса была перебинтована голова, что, впрочем, никак не отразилось на крепости его объятий. — Грохнуть мою долбанутую сестрицу! Отобрать палочку у Волдеморта!!! — Сириус внезапно помрачнел. — Надо ее сломать. — Еще чего! — возмутилась Гарри. — У меня нет другой. — Из нее… — Убили моих родителей. Знаю. Гарри взглянула на палочку. Она была длиннее, чем ее собственная, и слегка непривычно ощущалась в руке, но это не сильно напрягало. Как не напрягало и то, скольких людей из нее убили. Не то чтобы у этой палочки был выбор. — Главное не палочка, а тот, кто ей владеет. Тем более… — Гарри не глядя пульнула заклинанием себе через плечо. Раздался громкий треск и звон. Гарри довольно улыбнулась, — …она отлично меня слушается. — Было бы замечательно, если бы ты прекратила разрушать мой кабинет. Гарри недобро прищурилась и взмахнула палочкой еще раз. Стоящий в углу сервант с полсотней изящных фарфоровых чашечек накренился и упал с оглушительным грохотом. — Вы игнорировали меня год. — Твоя правда… — вздохнул Дамблдор. — Вы даже не почесались остановить министерскую травлю или хотя бы поддержать меня. — Знаешь, ты права, все эти безделушки мне не очень-то и нужны. — Вы отдали меня в лапы Снейпу. — Вот тут возражу. Еще вопрос, кто из вас пострадал сильнее. — Ха! — Сириус довольно осклабился и хлопнул Гарри по спине. — Нюниус поломал зубы о мою девочку! — он озадаченно нахмурился. — И все-таки я не понял, так тебя с самого начала было шесть штук? — Да, по одной на оборот. Я подумала, что если делать это чаще, то будет риск влететь себе в задницу или что-то в этом роде. — Сломать пространственно-временной континуум, — любезно подсказал Дамблдор. — В точку. Когда я первый раз крутанула маховик, то оказалась на час раньше боя. Я надела мантию и просто наблюдала за всем со стороны. Это мою голову вы видели тогда в конце. — Я помню, — кивнул Дамблдор. Для него явно не составило труда сложить паззл, в то время как Сириус страдальчески морщился. — Потом я вернулась на два часа назад, взяла у Дамблдора омут и показала бой остальным, чтобы они знали, что и в какой момент им делать. — Каким остальным? — Которые вернулись на три, четыре, пять и шесть часов раньше — они меня уже поджидали. Не тупи, Бродяга. — Да куда там, я себе уже весь мозг сломал. — Не парься, я тебе потом схемку нарисую. Дамблдор покачал головой. — Удивительная история. Никогда раньше не слышал, чтоб кто-то использовал маховик подобным образом. Волдеморт сказал то же самое, но Гарри была не против услышать это еще раз от второго крутейшего волшебника на свете. — И все же возникает любопытный парадокс: если впервые ты увидела бой со стороны и после повторила его в точности, значит, не ты спланировала свои действия. Но кто тогда? — Не знаю, — пожала плечами Гарри. — Может, вселенная? — В таком случае она благоволит тебе, — сверкнул очками-половинками старый директор, — ведь в ином случае ты стала бы свидетелем собственного проигрыша, что, к слову, было гораздо более вероятным исходом. Гарри приходила эта мысль, но она решила не ломать голову. — Думаю, дело в том, что я изначально была уверена в своей победе. Дамблдор улыбнулся и отсалютовал ей последней оставшейся чашкой. — Молодец, Гарри. Мало кто может похвастаться подобной верой в себя. Кстати, если я ничего не путаю, у тебя остался последний маховик. — У меня его нет. — Гарри… — Ох, ладно! — Гарри нехотя полезла в карман и выложила на стол маленькие золотые часы. Любому другому она бы соврала, что разбила их, но Дамблдор бы на это не повелся. Дамблдора вообще сложно было наебать. — Ладно, Альбус, если это все, мы пойдем. Гарри надо еще Помфри показать, — Сириус подмигнул ей, и Гарри поняла, что пойдут они куда угодно, но не в больничное крыло. — Конечно, конечно, можете идти, — но перед тем, как Гарри успела встать, он деликатно кашлянул. — Гарри, не могла бы ты уделить мне еще минуту? Я бы хотел кое-что уточнить. — Ты иди, я догоню, — кивнула она Сириусу. Может, Дамблдор вспомнил ещё одно пророчество, поинтереснее? Когда за ее крестным закрылась дверь, Дамблдор бросил на нее испытующий взгляд. — Лорд Волдеморт никогда не позволил бы разоружить себя так просто. Как на самом деле ты это сделала? Ну конечно же, Альбус-хрен-наебешь-Дамблдор не повелся на сокращенную версию рассказа. Гарри колебалась. С одной стороны, это личное. С другой — у Дамблдора будет уморительное лицо. — Я его поцеловала. О, это того стоило! Она готова была поспорить, что никто не видел Дамблдора с отвисшей челюстью — по крайней мере, за последние лет сто. — Ты… что?! — Поцеловала его, — усмехнулась Гарри, довольная произведенным эффектом. Со стороны портретов раздались охи и вскрики. — Он так опешил, что я без труда вырвала палочку у него из руки. Только Сириусу не говорите. И ты тоже! — Гарри ткнула пальцем в возмущающийся громче всех портрет Найджелуса. — А то краской замажу. Дамблдор челюсть подобрал, но слов не нашел. Он помолчал. Потом открыл рот. Закрыл. Еще немного помолчал и наконец тихо, очень осторожно произнес: — Гарри… — Да? — Надеюсь ты понимаешь, что дразнить Лорда Волдеморта — не только невероятно глупо, но и очень, очень опасно. Гарри фыркнула. — Да бросьте, это был гениальный ход. У кого-нибудь до меня получалось его разоружить? — Нет… Но никто и не… — Дамблдор запнулся, — не целовал его посреди боя. Гарри подалась вперед и доверительно прошептала. — Знаете, между нами, я уверена, что его вообще никто никогда не целовал. Готова поспорить, что он девственник. Портреты охнули. Дамблдор снял очки и протер их. Гарри показалось, что заросшие белой бородой щеки слегка покраснели. — Боюсь, это не те предположения, которые я готов обсуждать. — Сто процентов, — Гарри откинулась на кресле. — Девственник с гиперкомпенсацией. Дамблдор смущенно кашлянул. — Возможно, я пожалею об этом вопросе, но… с чем? — Возьмите у Гермионы томик Фрейда. Там столько всего… — Пожалуй, воздержусь! — как-то чересчур быстро отказался директор. — В моем возрасте следует избегать некоторых знаний. Гарри пожала плечами и встала. — Ну, как хотите. Я пойду, директор? Нам с ребятами еще всю ночь праздновать. — Да, конечно, — поспешно кивнул Дамблдор. Кажется, он пожалел, что вообще завел этот разговор. Однако уже у порога ее окликнули. — Гарри? — Да? Дамблдор малость оправился от смущения и теперь выглядел обеспокоенным, встревоженным и каким-то… опечаленным. — Будь осторожна, девочка моя. Лорд Волдеморт не умеет любить. Он разрушает все, к чему прикасается. — Ну, я за него замуж не собираюсь, так что не вижу в этом проблемы, — беспечно пожала плечами Гарри. — А разрушить меня… — она усмехнулась и взъерошила волосы. — Что ж, пусть попробует. Дамблдор бросил на нее еще один невеселый взгляд, а потом вздохнул и вдруг нерешительно улыбнулся. — Быть может… победа иногда принимает странные формы. А ты… ты гораздо сильнее него. Гарри хмыкнула. — Я тоже думаю, что у него ни шанса. Спокойной ночи, профессор!***
Гарри зашла в Большой зал в прекрасном настроении. Во-первых, она была пьяна, и даже если Волдеморт решит ее придушить, ей было плевать. Во-вторых, она предупредила Гермиону, чтобы та ее разбудила, если Гарри вдруг начнет задыхаться во сне. Правда, из-за этого ей пришлось рассказать и про остальные сны, а заодно и про поцелуй. Гермиона была в ужасе. — Ты почти год танцевала с Сама-Знаешь-Кем?! — С Волдемортом. Мион, ей-богу, если ты не начнешь называть его по имени, я перестану тебя уважать. Кстати, он прекрасно танцует. — Еще скажи, что он прекрасно целуется! — Ну, не то чтобы он принимал активное участие. Не думаю, что он успел понять, что происходит. Но мне все равно понравилось… — Мерлин, нет! — Как дразнить дракона — захватывающе, волнительно, не факт, что останешься жив. — Ты… ты адреналиновая наркоманка! Гарри, я твоя лучшая подруга и, хоть ты меня не послушаешь, все равно скажу: ты играешь в очень, очень опасные игры и знаешь что? Когда-нибудь ты доиграешься! Гарри пожала плечами и глотнула еще пивиски (сливочное пиво плюс огневиски. Не так хорошо, как ракетула, но пусть будет). Они оставили шумную вечеринку на кухне Гриммо и поднялись наверх в свою комнату, пользуясь тем, что взрослым не до них. Гермиона явно не ожидала, что Гаррино «пошли, расскажу об одном клевом парне» обернется столь чудовищным признанием. Подруга не разделяла Гаррин оптимизм и выглядела очень несчастной. — А я еще думала, что у меня проблемы с личной жизнью… Гарри фыркнула. — Брось, у меня нет никаких проблем. Поцеловала парня, который мне нравится, если не вдаваться в подробности, звучит как отличное первое свидание. — Подробности важны, Гарри! Этот «парень» пытался тебя убить! — М-да. Это проблемка, — Гарри упала на кровать и мечтательно вздохнула. — Знаешь, если бы не вся эта хрень с пророчеством и смертельными врагами, я б за ним приударила. — Что?! Гарри, ты что, совсем… — тут Гарри не выдержала и расхохоталась. В неё полетела подушка. — Гарри Лили Поттер!!! У тебя дурацкие, идиотские шутки! Гарри шутила лишь отчасти. Алкоголь разбудил в ней какие-то странные, неведомые ранее мысли и желания. А может тому виной сегодняшняя встреча. Сегодняшний… танец. Она крутила в руках его палочку — тонкую, смертоносную, из светлого, почти белого дерева… Было волнительно думать, что еще несколько часов назад ее держали столь же длинные белые пальцы. Гарри оборвала себя, остановив поток незваных ассоциаций. В конечном итоге, это все не важно. В живых все равно останется только один, и это будет она. А что насчет симпатии… Гарри не переживала. Она с легкостью выкинет его из головы, когда потребуется. К слову о голове. В Большом зале было так же безлюдно, как и в прошлый раз. А еще темно и холодно. Интересно, почему это он влияет на декорации ее сна сильнее, чем она сама? Гарри нахмурилась. Ей все-таки стоит потренировать окклюменцию. Однако было и отличие: в прошлый раз он вовсю развлекался, наслаждаясь ее злостью и бессилием, контролируя ситуацию, пытаясь напугать близостью. Сегодня же явно не торопился приближаться. Темнота вокруг стала плотнее. Гарри усмехнулась. — Что такое, больше не хочешь со мной танцевать? Злой порыв ледяного ветра растрепал ее волосы. Из темноты раздался голос, изо всех сил пытающийся звучать равнодушно: — Как тебе моя палочка? — Замечательно. Слушается с первого раза, такая отзывчивая, покорная… А что моя, не дается? Он был нигде и он был повсюду. Конечно, думала Гарри, тебе не обязательно цепляться за телесную форму, когда ты во сне. Особенно, если переполняющая тебя ярость бесформенна, безразмерна и безгранична. Сильна настолько, что даже невыразима словами… — Как ощущения, Волдеморт? Ты целый год убил на то, чтоб достать какое-то тупое пророчество чужими руками. Настолько привык, что у самого нет рук? Гарри готова была поспорить, что сможет раздуть эту ярость еще сильнее. Хогвартс советовал ей не дразнить спящего дракона. Гарри бы и в голову подобная глупость не пришла. Гораздо веселее дразнить бодрствующего, разъяренного, бешеного дракона. Дракона, который мечтает тебя сожрать. — И что в итоге? Минус одна слабоумная фанатка, минус палочка, минус пророчество. Ну-ну, не расстраивайся. Зато ты приобрел мировую известность: уже завтра ты будешь на первой полосе. Тьма бушевала вокруг бешеным злым океаном. Холод колол кожу, как зубы маленьких хищных рыб. И все же Гарри было мало. Она знала, как унизить его еще сильнее. — Знаешь, мне тебя даже жалко. Ты столько сил на это угробил, что заслуживаешь утешительный приз. Я расскажу тебе о том, что было в пророчестве. Просто чтобы ты понял, что просрал год в никуда. Из темноты, одновременно со всех сторон, раздалось шипение, будто там пряталась тысяча разъяренных змей. — Ты лжешь. Пророчество уничтожено… О, он опять зол настолько, что перешел на парселтанг. Как занятно… — Дамблдор был свидетелем. Он рассказал мне его сегодня. Тьма замерла, застыла напряженным маревом. Гарри сосредоточилась, представляя, как холод уходит, представила мягкий свет, наполняющий Большой зал. Сначала ничего не происходило, но потом в отдалении загорелась одна тусклая свеча. Потом еще одна. Гарри заговорила, воскрешая в уме услышанное недавно, и с каждым словом под потолком загоралось по свече. — Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда, рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца. И Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы. И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой. Зал вновь осветился, теплым живым светом. Тьма перестала давить, холод отступил, соткавшись в одну-единственную высокую фигуру. Гарри посмотрела на него без улыбки. Время шуток кончилось. — Знаешь, в чем твоя проблема, Волдеморт? Ты позволяешь какой-то стеклянной хреновине управлять своей жизнью. — Дело уже не в пророчестве. Дело в тебе и во мне. — А ты романтик, — не удержалась Гарри. Он сделал шаг назад, и еще один, и еще. Его красные глаза светились дьявольским огнем, мрачным обещанием. — Я убью тебя, Гарри Поттер. Она наблюдала за его отступлением с улыбкой. Язык его предков сам собой сорвался с губ легкой прощальной колкостью. — Ты можешь попытаться.