***
Мы с миссис Блэк стояли за барьером из стекла и следили за тем, чтобы на стекле висела табличка «Стекло горячее — не трогать», потому что у отдыхающих была ужасная привычка прижимать ладони к барьеру, либо тыкая пальцами в сторону желаемой еды, либо прислоняясь к стеклу. Столовая была большой, и такие же большие окна не закрывали от солнца, что еще больше ухудшало и без того жаркую рабочую обстановку. Стояние рядом с миссис Блэк и знакомство с кухней — от приготовления пищи до обслуживания — с лихвой компенсировало это. По всему помещению были расставлены круглые столы, рассчитанные на несколько человек. За зоной обслуживания, через кухню, находилась дверь в столовую для персонала, предназначенную только для поваров и старшего персонала. Далее, в столовой, в дальней левой части зала располагались столы вожатых, где они находились на расстоянии от своих групп, но были доступны, если лагерники хотели с ними пообщаться. Чаще всего вожатые оставались одни. Когда в комнату ворвались вожатые, по лагерю пронесся коллективный вздох облегчения. Один из них протиснулся мимо отдыхающих и подошел к стойке. По разинутому рту Уолтера было видно, что еда достойна богов. — Мама, мне нужно все! — умолял он, сделав «щенячьи глазки». — Просто скажи Эмме, чего ты хочешь, Уолтер, — усмехнулась мать. — Я тебя знаю, — сказал он, — Ты получила взбучку на площадке для доджбола. Это выглядело больно. — Хочешь эту штуку, похожую на покемона Вайлплума? — показала я на несколько грибов. Его глаза сверкнули. — Офигеть! Чувиха! Она тоже фанат! Я хочу тебя. Ты моя. Понятно? Моя! — Я все еще лесби, — пробормотала я, себе под нос. — Чур, ты моя любимица среди отдыхающих! — поправил он. — Ты не можешь заказывать отдыхающих на свой вкус, Уолтер, — сказала Вивиан, грубо оттеснив его поднос в сторону, — какой ты еще ребенок, братец. Уолтер подтолкнул сестру. — Да она ж фан покемонов! Угадай, что у меня с собой? — Нет, Уолтер, — устало вздохнула Вивиан. — «Да, Уолтер»! А ты та девушка на которую я положил взгляд. Теперь ты, я и пачка пачка карточек с покемонами будем неразлучны! Мама, мама, мама, можно? Да? Я уволю Гвен с поста твоей лучшей подружки. Я гораздо круче нее! — Сколько тебе лет? — задала я назревающий вопрос. — Двадцать… — Хех. Миссис Блэк наклонила голову и тихо сказала им, чтобы они убирались из очереди. Братья и сестры неловко встали в сторонке, пока я накладывала еду в тарелки. — Эмма, похоже, мои дети любят тебя, так что больше никаких неприятностей, — Она изучала меня, затем тепло улыбнулась своей семье, — Идите. Уолтер одобрительно закивал и похлопал меня по плечу. Я никогда не признавалась себе в этом, но мне было очень больно. Ничто не могло развеять моего настроения. У меня была отличная еда, и я мог досадить своей вожатой, устроив «страстный турнир по покемонам» с ее гораздо более крупным, почти гигантским, братом. Если она и дальше будет портить мне шансы на отчисление, то будет справедливо, если я проведу время в лагере в окружении ее раздражителя. Уолтер радовался не меньше меня. Он рассказывал, что ему не с кем играть, потому что его семья — сплошные ворчуны. Гвен была исключением, но она была отдыхающей, так что она не в счет. Он положил карты на стол. — Согласно своду правил для вожатых, братание с отдыхающими является основанием для отчисления, — сказала Вивиан в разговоре. — Мы играем в покемонов, — возразила я от имени ее брата. — Я лишь излагаю правила, — сказала она, — Иди за другой стол. — Не уходи, Эмма. Уолтер повернулся к сестре. — Дай определение понятию «братство», — сказал Уолтер, сосредоточенно высунув язык. Вивиан набрала это слово в своем телефоне. Я немного завидовала, хотя это логично: работнику не следует ограничивать доступ к телефону во время обеденного перерыва. — «…Вступать в дружеские отношения с врагом или противостоящей группой, часто нарушая дисциплину или приказы». — Ну, судя по этому определению, мы не нарушаем никаких правил, — перебила я, подумав, — Будем придерживаться другого. Объединяться с другими «по-братски» или «по-родственному». — Лично мне больше нравится определение Эммы, — вставил свой дайм Уолтер. — Это определение из словаря. Я транслировала это, — взгляд Вивиан прожег мне щеку, — Откуда ты это знаешь? — Честно говоря, не знаю. Но очень удобно. Уолтер игриво сделал вид, что стреляет из пистолета. — Да, Эм, за платоническую дружбу и соблюдение правил! — За конгениальность! — сказала я, погрозив ему пальцем.***
Мы просидели так, наверное, с полчаса, неловко запихивая в рот еду и играя. Мы перебрасывались шутливыми угрозами, собирая аудиторию. Давление нарастало. Я никак не могла проиграть на глазах у своих товарищей по лагерю, тем более что меня уже унизили, предупредив на занятии по декоративно-прикладному искусству. Оставалась только одна призовая карточка, которую я должна была получить. Конец приближался, и на лбу Уолтера выступил пот. Напряженная атмосфера разрядилась, когда холодные руки обхватили мое тело, а подбородок уперся в плечо. — Твои друзья тобой недовольны, — пропела Гвен, крепко сжав меня. — «Бобры»? Почему? Она еще раз сжала меня и села рядом. — Ты их бросила. — Я избегаю только Лорен. Могу ли я как-нибудь поменять домик? — спросила я, положив свои карты. — Нет, если только это не связано с издевательствами, — обломал меня Уолтер. Его голос словно гремел на всю столовую, заставляя отдыхающих реагировать на его слова и бунтовать. В одну секунду я зачерпнула в рот заварной крем, а в следующую — что-то оранжевое мелькнуло в поле моего зрения. Инстинкт взял верх, и ложка, которая должна была отправиться в рот, вылетела наружу, заставив желтый кусок брызнуть на щеку Вивиан и одновременно отразив апельсин от головы Гвен. Затем прозвучали страшные слова. — Бой за еду! — крикнул надтреснутый голос. И тут начался хаос. Уолтер перевернул стол, и карты покемонов разлетелись во все стороны. — Вот это да! — Он собрал оставшиеся карты и сунул их в рукав на хранение. — Я знаю, что меня обвинят в этом, — прошептала я про себя. — Возможно, — согласилась Вивиан, размазывая желе прямо по моему лицу. — Почему? Боже, я причем? — воскликнула я, облизывая губы. — Я была первой жертвой в этой заварушке, — шипела она, оглядывая стол и быстро опускаясь обратно, пока виноград летел над нашими головами, — Не принять ответных мер? Это слабость! Держа поднос перед своим лицом и морщась от бьющейся о него еды, я повернула голову в сторону, и передо мной предстала желтощекая Вивиан, делающая то же самое. И подумать только, что, будучи временным поваром и обслуживающим персоналом, я могла сидеть в изолированном обеденном зале с миссис Блэк и избежать всей этой неразберихи. Мы были как на войне! Мы с Блэками были зажаты под столом, держа подносы как щиты, чувствуя, как по спине пробегает вибрация, когда на стол обрушивается огромное количество еды. Я провела пальцем по своему лицу. — А что случилось с подставлением другой щеки? — Вот это, — сказала она, указывая на свою щеку. Я провела пальцем по ее щеке и лизнула, не обращая внимания на ее пристальный взгляд и хмыкнув в знак благодарности. — Твоя мама готовит лучший трифл. Уолтер сдвинул стол. — Чувиха, я в курсях. — Как думаешь: твоя мать поделится рецептом? — Конечно! Она всегда хотела заиметь ученицу. — Я отправлю заявку на эту должность, — сказала я притихшей Вивиан, — Если я не наступаю никому на пятки, конечно. — Нет, не наступаешь, — пробормотала она, выходя из оцепенения. Дошло до того, что я стала опасаться, что стол треснет от напряжения, вызванного постоянными ударами пищи. Я ползла вперед, держась одной рукой за поднос, а другой стараясь прикрыть лицо, потому что было бы ужасно больно, если б что-нибудь брызнуло на мою все еще ушибленную щеку. Когда мне наконец удалось встать — рука, усеянная полумесяцами на ногтях, ухватила меня за запястье и, используя мой вес, подтянула к себе. На покрытом кремом лице Вивиан появилось расчетливое выражение: она осматривала местность так, словно она была офицером в зоне боевых действий. — Давай проясним одну вещь, — пробормотала она, таща меня за собой и перешагивая через несколько банановых шкурок. — Может оставим разговор по душам до тех пор, пока не окажемся на улице, — предложила я. — Нет. — Ладно: разглагольствуй на здоровье, — махнула я рукой. — Перестаньте упоминать мое сердце. — Твое тоже бьется дико? Мое скоро сгорит от такого ритма. Это готовит меня к физическим нагрузкам? Все происходит на автомате. Тело само знает. — Что я сказала? — спросила она, раздражаясь. — «Перестань упоминать свое сердце». — Сердца. Перестань упоминать сердце! — Она дернула меня сильнее. Я приготовила свой поднос к удару. — Хорошо. Давай сначала. Что ты хотела сказать? Бессвязные разговоры — это не твоя стихия. — Единственная причина, по которой я помогаю тебе: это твой список разрушений, будь то ты сама или твое окружение. Нет оправданий тому, что тебя выгнали. — Это мило с твоей стороны. — Это как обезвредить бомбу. — Захватывающе? Героический поступок? Памятно? Она толкнула плечом дверь столовой и тут же выпустила мое запястье. — Необходимый, обреченный и неохотный поступок. Я бы сделала это для любого, — таков быт ответ Вивиан Блэк. Заглянув в щель двери, я увидела Гвен, лежащую на спине Уолтера, руки и ноги которой плотно обхватывали его тело. Лицо парня выглядело багровым, вероятно, от кислородного голодания. Его пухлые руки блокировали все воздействия, оставляя его похожим на радугу, в то время как Гвен была чиста, как свежий снег. Вряд ли они захотят двигаться куда-либо в ближайшее время. Как только дверь захлопнулась, шум внезапно прекратился, и снаружи воцарилась пугающая тишина. Это было облегчение — не находиться в зоне боевых действий, но теперь мы были на улице. Я хотела провести свой обед в закрытом помещении, чтобы хоть немного расслабиться и не испытывать мурашек по коже и напряжения в затылке от постоянной бдительности. — Разве ты не должна… — Я посмотрела на дверь столовой, потом на Вивиан. Я старалась не отставать, и шла быстрее привного ритма, — Прекратить драку за еду? Или сражаться с братом или что-то в этом роде? Она продолжала идти, не обращая внимания на то, что я ее догоняю. — Нет. Я спасла уязвимого туриста. Этого достаточно. — Спасла? Я похожа на «девушку в беде»? — Когда она повернулась ко мне, ухмыляясь, я замахала руками в ее сторону, — Алло? Я спасла твою сестру от удара апельсином. Я затеяла всю эту историю с побегом. — …Но не довела до конца. Не зазнавайся! — А что случилось с тем, чтобы не общаться с отдыхающими? Вот это заставило ее ускориться. — Меня нельзя винить, если кто-то решит последовать за мной. Я замедлила шаг, останавливаясь. — Хорошо. Мысль принята. Сообщение громкое и ясное. Сирены включены.***
Ключи от кухни все еще лежали в моем кармане. Я решила, что могу сделать что-нибудь, чтобы утихомирить «борьбу за еду», особенно до того, как миссис Блэк закончит свой обед и выйдет, чтобы увидеть свою столовую в руинах. Я повернулась, чтобы идти обратно. Чем больше шагов я делала, тем больше мне казалось, что это возвращение на войну. Я успела схватить один из двух подносов, оставленных на земле возле столовой, как чья-то рука схватила меня за воротник рубашки и потащила назад. — Что? Я иду помогать: ты не можешь меня утащить. — Я все могу. — Почему тебя волнует, что я здесь, а не там? — спросила я, упираясь ногами в землю, чтобы замедлить ее продвижение, но она была сильной и продолжала идти вперед танком. — Потому что я у тебя в долгу, — сказала она, — Ты видел, кто начал драку за еду? — Нет, — На ум пришло только оранжевое пятно. Его мог бросить кто угодно, — Почему это важно? Ничего особенного, верно? «Драки за еду» — это ожидаемо, когда в одной комнате собирается целая толпа подростков, которым нечем заняться. У них не было такого развлечения, как покемоны. Вивиан, наконец, перестала ходить кругами. — Слушай, в прошлом году я была здесь в качестве отдыхающей, а не вожатой. Кое-кто решил, что будет отличной идеей пригласить меня на свидание на глазах у всех. — О, быть приглашенным публично — это хуже всего. — Именно. После быстрого отказа началась «драка за еду», и трое отдыхающих получили предупреждения. Никто из них не начинал ту драку. На меня нахлынули воспоминания о том, как мы с Майком стояли на берегу озера и смотрели, как Вивиан и Лорен демонстрировали, как будет проходить сеанс логроллинга. — В прошлом году Вивиан тоже получила отказ. Она плакала. Было много срывов, но… — Голос Майка унесло ветром. Насколько я знала, Лорен никогда не выгоняли из лагеря. Если судить по сплетням Майка, Вивиан отказала именно блондинке. Судя по тому, как вела себя Лорен, именно она могла затеять «драку за еду» в прошлом году в отместку за унизительный отказ. Как тот сценарий связан с нынешним? Судя по тому, как Вивиан сжимала руки, эта тема была ей неприятна. — Я не сделала тебе ничего плохого, Вивиан. Я усложнила твою работу — да… которая, кстати, была бы гораздо проще, если бы ты позволила мне сбежать из лагеря. — Как ты и сказала: именно ты помешала тому апельсину ранить мою сестру. — И как именно мне помогло то, что я выбралась оттуда? — задала я логичный вопрос. — А как можно обвинять тебя в «драке за еду», если у тебя есть алиби за пределами столовой? Будет расследование. Уж поверь. Я попыталась собрать воедино имеющуюся у меня информацию. — Может быть, в какой-то степени это и было благодарностью, но ты сделала это, чтобы меня не выгнали из лагеря. Как чертовски все запутано. Такая ты злая и коварная? Почему ты так сильно хочешь удержать меня здесь? Ты готова покрывать меня? Зачем? Не проще ли просто выйти с минимальными потерями из этой ситуации. А унижения исключением — я точно способна пережить. В тот день, в сарае, угроза твоему авторитету настолько задела ваше самолюбие, королева, что вы мне отомстили? Я впечатлена. Да вы просто злой гений лагеря! — Как правило, обеспечение твоего пребывания в лагере рассматривается как услуга на рынке. Я не виновата, если ты выходите за рамки этого «типичного» набора услуг — Ладно. Я поняла почему я здесь… — И я была совершенно не уверена, что мне понравилось, что меня вытащили из столовой, — …Но почему ты не вернулась туда, Вивиан? — Я и так достаточно грязная. Теперь, если ты не против, я пойду приму душ. Советую поступить так же. — Почему меня должны все выделять и обвинять? — Ты — Эмма Лейн! — сказала она, поправляя воротник моей футболки, — куда ты — там беда. Уже репутация. Вивиан пошла в сторону своего домика, оставив меня решать, куда двигаться: в воюющую столовую или в свой мирный и безлюдный домик. Ключи звякнули в кармане, и в голове всплыло обнадеженное лицо миссис Блэк. "Смогу ли я так быстро разочаровать ее после того, как она доверилась мне? Хочу ли я этого?" - Ответ пришел не из головы, а из затекших конечностей. Кроме того, брать на себя ответственность за то, чего я не совершала... мне было не по душе. Липкость и запах яблочного сока, покрывавшие мое тело, облегчили мне принятие решения. Я вернулась в домик и заскочила в душ, не торопясь, потому что редко кто из моих соседей по кубрику не стоял по ту сторону двери, подгоняя. Пар заполнил кабинку, расслабляя плечи и создавая туманную иллюзию возвращения домой. Я провела пальцами по ключице, к которой прикасались пальцы Вивиан. Ощущение покалывания и тепла разлилось по всему телу. Вивиан могла выгнать меня по собственному желанию; было ли это ее намерением или нет - не имело значения. Так было бы приятнее — увидеть на ее лице (как и на моем) нечто настолько неоспоримо достойное исключения, что у нее не было другого выбора, кроме как выгнать меня. Я была в долгу перед ней.