***
Я же занялась тем, чем планировала: готовкой. Очень скоро первая партия пиццы была готова, и она получилась превосходной. Так хорошо, что я села и съела ее всю, оставив после себя только грязную салфетку. Следующие несколько часов я боролся с сонливой дымкой, наступившей после полного желудка, и сумела приготовить достаточно пиццы для всех. Спина болела, ступни саднило, но победное чувство от того, что пицца выстроилась стопкой, источая аромат — оставляло теплое ощущение, распространявшееся по телу. Это был прилив сил. Ничто не могло победить меня в этот момент чистого блаженства. Вскоре после половины шестого, я выползла из кухни, чтобы передохнуть. Джули, как и обещала, обслуживала тех, кто пришел за ужином, чтобы принести его на улицу к костру. Я отправилась переодеться во что-нибудь менее потное и пахнущее пиццей. «Обслуживать, выглядя при этом как горячая каша? Нет, спасибо!» Лагерники свободно бегали по территории, освободившись от поводка, который часто держали их вожатые. В центре лагеря, где мы собрались в первый день, был разведен огромный костер. Во рту у меня промелькнул вкус «s'mores» — костер напомнил мне о том моменте, когда моя дружба с Гвен была официально названа «неостановимой силой». Ассоциирование некоторых аспектов лагеря со счастливыми воспоминаниями помогло мне справиться с напряжением в теле и в голове, когда я прогуливалась по территории.***
Я распахнула дверь своего домика и шагнула внутрь, но тут же остановилась на месте, потому что увиденное показалось мне странным. Вивиан сидела, свесив ноги с моей койки. Она не поприветствовала меня, но искаженное выражение ее лица сказало мне все, что я хотела знать. На односпальной кровати сидела Лорен, у которой было такое же выражение лица, как у Вивиан, что заставило меня спросить: — Хочу ли я вообще знать, что здесь происходит? — Осматриваю комнату на предмет твоих вещей. Вы разъезжаетесь. Мы учли ваше взаимодействие и считаем необходимым дать вам максимальный шанс на отдых, — Вивиан соскользнула с кровати и наклонила голову к моему чемодану, — Может быть, мы уже закончим переезд? Я вздохнула. — Куда именно? Она взяла один чемодан и предложила мне другой, поменьше. — По совету мамы мы готовим запасной домик, ближайший к основному зданию. В помещении ты будешь одна, не считая Гвен. Лорен сжала челюсти, заставляя меня поторопиться. — Хорошо, уходим. Вивиан знала, что мне нужно собрать. Если я что-то оставляла, это с концами. С таким количеством вещей в руках она была вынуждена захлопнуть дверь. Это и случилось. Как только дверь закрылась, с моих губ сорвался довольно длинный выдох. «Как я должна был поступить в этой ситуации? С одной стороны, я была рада, что мне не придется каждое утро просыпаться и видеть лицо Лорен. С другой стороны — Вивиан обещала просто выслушать меня.»***
Мы подошли к новому домику, случайно оказавшемуся рядом с домиками вожатых, и зашли внутрь. Это был свободный домик вожатых. Я сразу поняла это по мебели. Единственным отличием комнаты Вивиан от этой были две односпальные кровати и отсутствие телевизора. Мы бросили сумки на пол, и я плюхнулась на кровать, слишком измученная, чтобы даже думать, не говоря уже о душе. — Я хороший слушатель, Эмма. Я даю фантастические советы. Общение — это главное, Эмма… — Я вытянула ноги и издала стон, — Я также предлагаю быстрые и эффективные решения. Прости. Кровать просела под ее весом. Я почувствовала, что мое предплечье поцарапано. — Первоначальный план состоял в том, чтобы… не было никакого плана. Я вошла туда и увидела твои вещи. Они заставили меня осознать, какое влияние могут оказать мои действия. Поэтому я импровизировала… — Твоя мать предложила… Вивиан сразу перебила. — Она предложила. Это не я придумала. Она хотела, чтобы с Гвен кто-то был. Моя одежда начала меня раздражать. — Ты ведь понимаешь, что это не решает ни одной моей проблемы, не так ли? Я все еще хочу извиниться перед ними обеими. — Наличие собственного пространства может помочь тебе справиться с беспокойством. Кроме того, Лорен ведет себя подозрительно, и я хотела быть начеку. — Думаю, что время, которое она провела на уборке и вдали от всех, дало ей время подумать, — Я села и посмотрела на Вивиан, — Я знаю, что ее отец дает лагерю кучу денег, но если ты так беспокоишься, почему ты не сообщила о краже телефона? Воспользовалась бы возможностью избавиться от нее без обид. Она виновато улыбнулась. — Возможно, я имела скрытые мотивы, держа это в секрете. «О, Боже.» — И что это было? — Если бы у тебя была возможность сделать чью-то жизнь немного сложнее, чем нужно, после года преследований и общего раздражения, ты бы ею воспользовались? — спросила она, широко раскрыв глаза, чтобы это выглядело как искренний вопрос, — Я знаю, как действует эта девушка, иногда она становится одержимой. Есть только один способ борьбы с таким поведением. — Она применила к Гвен тактику «изоляции». Как она добралась до тебя? — Она не принимала отказов. Иногда я думала, не влюбилась ли она в меня. Но идея стать вожатой в лагере не давала ей покоя. К тому же, когда отец организовал этот лагерь, он был создан для того, чтобы подростки могли найти себя, чтобы им было чем заняться летом в безопасной обстановке. Может быть, помочь потерявшемуся ребенку. Если она так сильно хочет быть вожатой или иметь власть, особенно такую, которая предполагает заботу о детях, ей нужно посмотреть, как это делается. У людей, которые ведут себя так, как она, всегда есть причина, и, возможно, пребывание здесь, в лагере, может помочь. Возможно, здесь у нее будет второй шанс, но это не значит, что я хочу, чтобы ты застряла там с ней. — Это очень зрелый взгляд на вещи, — прокомментировала я. — Она может быть милой и приносить извинения. Это все хорошо… но ни в коем случае не позволяй ей узнать о нас. Если она поймет, что к тебе особое отношение, она откажется от своих извинений, помяни мое слово. — Она действительно не хотела, чтобы Гвен над ней властвовала. Не могу представить, что она сделает, если узнает о нас. Мы продолжаем суперсекретный роман. Понятно, — я поиграла бровями, — А как же ты ее от себя отвадила? — Я должна тебе рассказать эту историю. Как ты знаешь, Лорен отказалась принять отказ, поэтому мне пришлось проявить изобретательность. Я сказала ей, чтобы она проявила изобретательность — и она это сделала. Она сделала плакат и призналась мне в любви в столовой, а я ей отказала. Думал, что на этом все и закончилось… пока я не узнала об ее отношении к Гвен. — Уху. — Что? — Ничего. Просто упиваюсь любовью, которую испытываю к тебе, наверное. — Что? — Что?! — повторила я. Мое сердцебиение участилось. Я в ужасе уставился на свои руки, обдумывая сказанное. Проще говоря, я призналась в любви к девушке, сидящей на кровати, которая до сих пор меня обнимала. Она даже не дернулась. Не то чтобы я могла ее винить. Видимо, моему подсознанию нравилось бить меня по голове, чтобы сделать ее чем-то легкодоступным. И это было легко — любить ее. «Но, Боже мой, почему я должна была вот так взять и проболтаться?!» Как сказала Вивиан, мои эмоции легко читались, но она не упомянула о смущении, которое возникало из-за черты, о которой я даже не подозревала. Теперь, когда она дала о себе знать, мне захотелось физически удариться головой о стену и никогда не просыпаться. Отрицание ситуации было встречено как старый друг. Отрицание всегда было рядом со мной. Папа сказал мне, что мама хочет, чтобы я приехала в Мэн на лето? Отрицание держало меня за руку, пока мы не оказались на пороге ее дома. То, что мама вышла замуж и не пригласила меня на церемонию? То, что мамы не было рядом, помогло отрицанию прошептать мне на ухо, что ситуации вообще не было. Но пытаться отрицать те слова, которые я сказала Вивиан? Отрицание покинуло меня. — Ты только что… — Она сделала паузу, — Эмма, что ты мне сказала? — Я радуюсь прекрасному дню… — я соскользнула с кровати, чтобы прервать контакт между нами. Перед глазами залетали черные точки. Нужно что-то ляпнуть… даже, лживое… — Лорен упоминала, что припасла для меня пиццу… Вивиан свесила ноги с кровати. — Тебе вдруг захотелось пиццы? Я сделала шаг назад, повернувшись к ней лицом. — Ты пробовала мою пиццу? Ты бы тоже захотела ее… Ладно. Я сбегаю…***
Как только дверь захлопнулась, я выскочила оттуда, как будто все вокруг горело. «Я не была храброй. Я невероятная трусиха!» В лагере самым безопасным местом, куда я всегда могла пойти, была кухня. Когда я туда вернулась, там уже вовсю шла работа: Джули и еще куча народу раздавали пиццу, которую я приготовила. Я собрала волосы в самый небрежный пучок, потому что у меня сильно тряслись руки. Волосы удалось уложить в сетчатую шапочку с небольшим усилием. Мой мозг успокоился, когда я заняла свободное место рядом с Джули и начала бездумно раздавать кусочки пиццы. — Кажется, на тебе куртка моей дочери, — она поправила мне воротник, — И еще кое-что, не так ли? Ее сердце. «О, Господи!» — Эмма, ты мне глубоко симпатична, — сказала она мне, приглашая меня следовать за ней на кухню. Развязав фартук, она села за стол, который обычно занимали ее дочери или сын, и похлопала по сиденью напротив себя, — Садись. Я нехотя села и судорожно сцепила руки под столом. — Это взаимно, миссис Б. От нее волнами исходило материнское тепло, когда она наклонила голову в сторону. — Расслабься, Эмма, тебе ничего не угрожает. Мне любопытно, какие у тебя намерения в отношении моей дочери? — Дружба. — Я про свою старшую дочь говорю, — быстро поправилась женщина. — Э-э… — я огляделась вокруг, как будто там могла найти подходящий ответ. — Эмма, поверь мне, когда я говорю, что тебе ничего не угрожает. Джули встала из-за стола и встала перед раковиной. Она включила кран, ожидая, что я пойму молчаливый намек и возьму чайное полотенце, чтобы вытереть грязную посуду после того, как она ее помоет. Тишина была удушающей. Я вытерла тарелку, отставила ее в сторону и задумалась о ситуации чуть глубже. «Джули Блэк выполняла свой материнский долг и защищала интересы своего ребенка. Она была золотой женщиной, любящей своих детей до глубины души. А то, что ее дочери нравится девушка? Ничего такого, просто жизнь. Почему моя мать не может быть такой же непредвзятой, как Джули?!» — от одной мысли об этом у меня защемило в груди, — «Джули хотела, чтобы ее дети были с ней в лагере изо дня в день. Моя мать, напротив, не хотела, чтобы я была с отцом или с ней…» Обида колола все части моего тела. И тогда я подумала о том, что никогда не вызывало у меня улыбки и не облегчало бремени навязчивых мыслей. — Я люблю вашу дочь, — проговорила я, нарушив молчание. — Ага, — ответила она без малейшего сомнения, — Какие у тебя планы на осень? Ты упоминала о том, что будешь воровать еду у соседки по комнате, но, дорогая, где это будет? Дома, в Бостоне? В колледже? Я знаю, что отсюда до Университета штата Мэн четыре часа езды на машине, но это будет лишний час из Бостона? — Уже слишком поздно куда-либо подавать документы, скорее всего, я вернусь домой. Но, по крайней мере, я теперь знаю, чем хочу заниматься. За это я должна благодарить Вас. Может быть, кулинарная школа? Мне нужно поговорить об этом с папой. Он знал, что я найду то, что меня действительно заинтересует, а я ему не верила. — Я знаю, что есть курсы в Восточно-Мэнском общественном колледже. Он находится недалеко от колледжа Вивиан. — Может быть, я подам туда документы в следующем году. — А пока? Отношения на расстоянии, особенно новые отношения после того, как вы провели вместе так мало времени… это будет тяжело. Кто будет кормить моего ребенка? — Мама Блэк, ты готовила меня к тому, чтобы я была подходящей подружкой? — Ты и так вполне пригодна, Эмма… — Она прекратила уборку и оперлась бедром о стойку, — Ты — прирожденный кулинар. Ты, Эмма, хотела учиться так же, как я хотела учить. Теперь я рада, что ты хочешь кормить моего ребенка. Мой друг мог бы обучить тебя в свободное от работы время, если тебе интересно? Получить реальный опыт перед поступлением в колледж? — Правда? Это было бы здорово. Ты поговоришь с ними за меня? Я буду скучать по тому, как мы с тобой готовим, — загорелась я. — Я тоже, дорогая, — Она похлопала меня по спине и махнула рукой в сторону выхода, — А теперь иди и присоединяйся к вечеринке.***
Я восприняла распоряжение миссис Блэк и ушла. Костер был огромным и полным жизни. Искры и тени создавали образы, которые могли бы быть взяты из книги сказок, настолько они были правдоподобны. Я присела на бревно у костра и взяла предложенный зефир, решив, что на этот раз нет необходимости насаживать его на палочку и разогревать. Сладость и пушистость сами по себе были достаточны. Поедание зефира и наблюдение за танцующими людьми отвлекли меня от сумасшествия, которым была моя жизнь в лагере. Лорен села рядом со мной, положив тарелку с пиццей мне на колени. — Держи пиццу. — Я не голодна, но спасибо… — сказала я, положив тарелку на землю возле бревна, — Раз уж ты здесь, я хотела извиниться перед тобой. Может, мы и не ладили поначалу, но это не значит, что я должна была превращать место для отдыха и сна — в филиал ада и хаоса. Наша хижина должна была быть нейтральной территорией. Мне очень жаль. — О… Я подумала, что раз ты переехала в другой домик, значит, ты все еще ненавидишь меня, — она вздохнула, — Мы можем поговорить? Где-нибудь наедине? Мы теперь не живем в одной комнате, и, поскольку ты готовишь, а я убираю — мы не так часто видимся днем. — Веди. Я встала и случайно наступила на пиццу. Хлюпанье заставило меня остановиться. Для верности я повернулась и стряхнула кусок с ботинка, прежде чем последовать за Лорен. Пройдя менее десяти секунд, я поняла, что у меня нет определенной цели, и поэтому мои шаги замедлились. Почти мгновенно меня схватили за руку и грубо толкнули в сарай. Я крутанулась на месте и случайно ударился о плечо Лорен. Это легкое ворчание отрезвило меня. Последний раз Лорен приглашала меня куда-то, чтобы провести время с ней наедине, когда нам было по двенадцать лет, но в этот раз, по крайней мере, вместо того, чтобы лазить по деревьям, мы были заперты в сарае. «Простить Лорен? Я могу это сделать. Забыть о том, что она сделала? Это была уже совсем другая история.» Я сгорбилась, ожидая, пока она заговорит. — Мне больше нечего сказать, но вы продолжай… — передала я право первой фразы. — Прости, но я не могу провести следующее лето с родителями. Ты… — она горько рассмеялась, — Ты так легко подружилась с семьей Блэк? Как? Тебе удалось сделать то, что я пыталась сделать в течение двух лет, меньше чем за месяц?! — Начнем с того, что ты издевалась над Гвен Блэк. — С тех пор, как я рассказала тебе о работе вожатой, ты все время подлизываешься. Готовишь с их мамой. Даже дошло до того, что завела отношения с Вивиан. Да, я знаю об этом. Ты ведь понимаешь, что мы жили в одной палатке? Я не была уверена, пока она не переселила тебя от нас поближе к себе — так удобнее пробираться ночью. Вполне справедливо, если это Гвен получила работу. Они — семья. Но если у тебя отношения с Вивиан, очевидно, что следующее лето вы не проведете врозь. Если ты можешь убедить ее сменить домик, чтобы быть ближе к ней — ты можешь убедить ее сделать что угодно. А что остается мне? Я буду слишком взрослой для посетителя лагеря. Я не достаточно близка к этой семье, чтобы получить работу. Это мой единственный шанс уехать на лето из родительского дома. Ты ведь понимаешь: правда? Я должна это сделать! — Почему ты не можешь уехать из города? — Потому что они не будут платить за мой колледж, если я это сделаю, и единственный способ провести время в этом городе — это иметь работу, где я смогу жить в другом месте. Я должна это сделать. — Сделать что? — Секунду она стояла, вертя в руках большие пальцы, а потом обняла меня и каким-то образом умудрилась прижать мою голову к своей шее. Это продолжалось менее двух секунд, после чего она сделала шаг назад и подняла руки, как бы давая понять, что не желает мне зла, несмотря на свои превентивные извинения, — Обнимашки? Могла бы и просто попросить. Я что-то упускаю, верно? Она взяла с полки телефон и прижала большой палец к экрану. — Ты можешь идти. — Ты это записала? Это твой план? — Ты не сможешь добиться особого отношения со стороны Вивиан или ее семьи, если вы не будете вместе! Выхватив у нее из рук телефон, я увернулась от ее дрыгающихся конечностей и выскочила из сарая, широко раскрыв глаза и дрожа всем телом от избытка адреналина. Рука схватила меня за предплечье, чуть не заставила отмахнуться. Почти. — Эмма? — Ты была права, Вивиан! Я тебя чуть не погубила. Трагически. Подожди, нет. Плохой выбор слов. Начнем с того — я влюблена. В тебя. Ага. Вау. — Я рада, что ты смогла признаться в этом самой себе. Я усмехнулась. — Я тоже горжусь собой. Вивиан сжала мою руку. — Мы можем к этому вернуться. А сейчас объясни, зачем тебе еще один телефон? Когда она взяла его из моей руки, я объяснила: — Украла. У Лорен. Она замерла в ответ. — Можешь повторить — я не расслышала… — Она пыталась подставить нас. Она решила пойти по головам. Ты была права! Да какого черта?! — Где она? — спросила возлюбленная ледяным тоном. — В кладовке… в нашей кладовке… Там где мы встретились впервые. Знаешь, это отличное место. А еще я сглупила и призналась к тебе в любви на камеру… О-ля-ля! — Это случилось буквально две секунды назад? — она показала пальцем в сторону сарая, — я разберусь с… этим! Вожатая медленно отпустила мою руку и положила ладонь на ручку двери сарая. — И Эмма?.. Я покачалась на пятках взад-вперед. — Да? — Ты можешь добавить к этому списку третий случай. — О? — Ты собираешься заставить меня сказать это? — Боюсь, что намека на это недостаточно. — Хорошо. Я люблю тебя, — быстро пробормотала она. — Видишь? Неужели это было так трудно? Удачи тебе в этом банке с паучихой Лорен…***
В очередной раз нас с Лорен привели в кабинет к мистером Блэком, чтобы решить возникшие между нами проблемы. В прошлый раз он ясно дал понять, что у нас больше не будет шансов, если мы будем делать что-то, что нарушит чье-либо пребывание в лагере, включая наше собственное. Я ждала у входа в кабинет, сидя на пластиковом стуле, пока он разговаривал сначала с Лорен. Вивиан сидела рядом со мной, внутренне полыхая. Возможно, она немного злилась, что я ввязалась в эту историю, даже после того, как она перевела меня в другую хижину. — Тебе придется перестать ухмыляться, как дурочке, как только ты войдешь внутрь, — сказала она мне, не показавшись совсем уж злой. «Я ничего не могу поделать. Мы любили друг друга. Но разговаривать с отцом Вивиан надо было совсем не так, как с ее мамой.» — Я влипла, да? — Нет, — Она поднесла мою руку к своим губам и целомудренно поцеловала ее. На мгновение она, казалось, ужаснулась своим действиям, а затем поцеловала ее снова, — Как только ты расскажешь свою версию и, возможно, найдешь свидетелей, все будет кончено. Она может не открывать ему, почему она так хочет остаться в лагере, но она не может остаться в лагере. Это нездоровая среда для нее, но папа сможет ей помочь. Опустив руку с ее губ на колени, я бездумно играла с ее пальцами. — Я должна кое-что узнать… — Я оглянулась на дверь, чтобы убедиться, что она закрыта, и наклонился поближе, чтобы никто больше не услышал, — Твой отец знает о нас? — Нет. — Ну, твоя мама точно знает. Вивиан начала улыбаться, одной из тех интригующих улыбок. — Интересно, что вы поговорили по душам с моей мамой после того, как сбежала от меня? — Я должна кормить тебя после лагеря. Дверь распахнулась, и Лорен вышла, на мой вкус, слишком уверенно. Вивиан отпустила мою руку, но я не сразу встала. Только когда Вивиан толкнула меня коленом, я пошевелилась.***
Кабинет мистера Блэка не был уютным, как кухня Джули. Все, что там лежало: это последствия моих поступков и разговоры с матерью, которые по совпадению подходили к концу моего пребывания в лагере. То или иное рано или поздно должно было случиться. Будь то сегодня или в день рождения — время моего пребывания в лагере было ограничено. Я заняла место напротив мистера Блэка, даже не подумав спросить разрешения. Он же что-то писал в блокноте и был слишком поглощен этим занятием, чтобы поприветствовать меня. Оно и к лучшему: это дало мне возможность вытереть потные руки о шорты и выровнять дыхание. — Можешь начать с самого начала? — сказал он. — Хорошо… Лорен устроила обструкцию Гвен. Лорен постоянно издевалась над ней, может быть, не в лицо. Она следила за тем, чтобы Гвен ни в чем не участвовала. Я дружу с Гвен, сэр, и Лорен это не нравилось. Вот почему в столовой началась «драка за еду, — Я вздохнула, понимая, что должна рассказать всю правду, — С тех пор Лорен говорила мне о своих чувствах ко мне, которые я отверга. Она была… агрессивной в нашей комнате. — Агрессивной? — мистер Блэк нахмурился, — Она… — Ничего физического не произошло, но в каюте было напряженно, и поэтому я не часто там спала. — Почему ты была в сарае с инструментами? Почему у тебя был телефон Лорен? — Она хотела поговорить наедине. Она уже вроде как извинилась передо мной, и я подумала, что все будет в порядке. Наверное, я не должна этого говорить, но у нее трудные времена дома. Вы сможете попытаться поговорить с ней об этом? Помогите ей. — Что-нибудь еще? Судя по тому, как он задал этот вопрос, я должна была предположить, что Лорен (чтобы повысить свои шансы на трудоустройство) могла упомянуть о том, что я была с его дочерью. Возможно, Лорен ошибалась относительно намерений наших отношений, но в том, что она вообще подразумевала какую-либо связь — была своя правда. «Его жена знала о наших отношениях. Делать предположения сейчас об его мыслях трудно… Но решать нужно быстро! Поверить в то, что они с женой все друг другу рассказали из-за их откровенной любви, было рискованно. Скрывать от него информацию, если он уже знал ее из надежного источника — значит, мой рассказ не заслуживал доверия.» Чем дольше тянулось молчание, и чем дольше я его затягивала, тем меньше и меньше доверия вызывала моя версия. Я знала это, но выплеснуть все, хотя бы не обдумав, тоже было бы глупо. — Я встречаюсь с Вивиан, — я продолжала смотреть на стену, но, в конце концов, мне нужно было знать, что он думает, — Лорен узнала. Сделала несколько поспешных обвинений, и это стало причиной нашего конфликта в сарае. Она думала, что следующим летом я получу здесь работу вместо нее. Это вроде как работа ее мечты. Думаю, это все, сэр. Он медленно кивнул. — Мне придется некоторое время подумать над этим. Получить информацию о вашем поведении, так сказать, непредвзятые. Благодарю за уделенное время. Можешь идти.***
Стряхнув с себя чувство неловкости, я вышла из здания. Свежий воздух успокаивал по сравнению с духотой в офисе. Поднимаясь по ступенькам к своему домику, я услышала голоса. Громкие голоса. Ни один из них не принадлежал моей соседке. Я замешкалась на полпути к лестнице. В конце концов, ноги сами понесли меня вверх, пока я не встала перед дверью. Спор был жарким. Личный. Из-за этого я чуть не постучала. Я покачала головой — это же моя комната! Увидев, кто находится в моей комнате, я издала тяжкий вздох. Лорен, и Вивиан, которая стояла слишком неподвижно у моего стола. — Ты в порядке? Вивиан едва шевельнулась. — В полном. Я нахмурилась, услышав холодный ответ. «Лорен нужно было сбагрить любой ценой!» — Мистер Блэк хочет еще раз поговорить с тобой, — солгал я. Она медленно встала, словно наслаждаясь тем, что она лежит на моей кровати, а Вивиан — нет. Она захихикала, проходя мимо Вивиан, которая была абсолютно неподвижна, челюсть и кулаки были крепко сжаты. Перед тем как Лорен ушла, она снова обратила внимание на Вивиан. — Если ты мне не веришь, почему бы тебе не спросить у нее? Выражение лица Вивиан было слишком ледяным. — Это не имеет никакого значения. Уходи. Я фыркнула, что, видимо, не вызвало одобрения. Вивиан двинулась к двери и захлопнула ее, причем гораздо менее решительно, чем я могла бы предположить, учитывая бурю, бушевавшую прямо под ее кожей. Вместо того чтобы обратить внимание на мой пристальный взгляд, она двинулась к кровати и разгладила оставленные складки. Убедившись, что постель застелена, она села и скрестила ноги. И тут я почувствовал на себе ее пристальный взгляд. Настала моя очередь избегать зрительного контакта. Это было долго и мучительно, настолько, что я обнаружила, что сижу на кровати Гвен напротив нее, скрестив руки, и жду, жду того, что она сейчас скажет. «В тот день это были бесконечные допросы со стороны семейки Блэк.» — Ладно, о чем ты хочешь меня спросить? — в конце концов, я нарушил молчание, зная, что она достаточно упряма, чтобы молчать целую вечность. — Тот телефонный разговор с твоей матерью… Ужас сковал мой желудок. — У меня такое чувство, что я знаю, что ты собираешься сказать. Она продолжала смотреть мне в глаза. — Это правда? Внезапно мои руки стали гораздо интереснее, чем ее глаза. — Я действительно не знаю, откуда Лорен об этом знает. Мама не собирается платить за остаток лагеря. Она повезет меня в Рим. Подтверждение того, что Лорен сказала правду — я могу только представить, что пронеслось в голове у Вивиан. Факты были выложены на стол. Я была эгоисткой, скрывая это от нее так долго. Я знала это. Но еще хуже было то, что я хотела получить немедленный ответ. Что-нибудь. Чего-нибудь. Она не дала мне его. Вместо того чтобы отреагировать, она сразу вышла из дома. Думаю, это уже было реакцией.***
Я не знаю, сколько времени я просидела на кровати, глядя в пространство и прокручивая в голове все действия снова и снова. К тому времени, когда дверь снова открылась, и моя голова закружилась, совершенно отказываясь перезапускаться… Там была не та девушка, которую я хотела бы увидеть… Реакция Гвен была незамедлительной. Она обхватила меня за талию и позволила прислониться головой к ее плечу. Она рассказывала мне о своем дне, говоря достаточно тихо, чтобы это было фоновым шумом.***
В какой-то момент я заснула… Это стало ясно, когда я проснулся в своей постели, а Гвен сидела на нижней части моего матраса, прижавшись спиной к стене. — Ты проснулась, — тихо заметила она, — Выглядишь неважно. — Не удивлена. Я провела на кухне почти весь день. — Лорен выгнали из лагеря. Папа говорит с мамой, чтобы она ей помогла. И тебя это ничуть не радует, правда? — спросила она, но мой ответ ей не понадобился. Она знала, что произошло. Может быть, не все детали, но суть она уловила, — Эмма… Я сурово потерла глаза. — Я знаю. Я должна была рассказать ей. Я собиралась. Но теперь уже слишком поздно. Все просто… разрушено. — Пойми. Соберитесь. Соберись! — сказала она, вставая и указывая на дверь, — Ты погрязла в болоте. Я ненавижу этот твой взгляд. Иди к сестре — разберись с этим. Сейчас же! — Но… — Сейчас!***
Дорога до домика Вивиан заняла больше времени, чем нужно. I Гораздо больше… Ходил туда-сюда между коттеджами, не решаясь выбрать направление. В конце концов, я присела на ступеньки перед хижиной Вивиан и угрюмо уперся подбородком в колено. Минут через двадцать дверь каюты открылась. Она села рядом со мной, прислонившись к противоположному поручню и имитируя положение моего тела. Дышать, находясь рядом с ней, было гораздо естественнее. Я чуть не рассмеялась от этой мысли, потому что не заслуживала никакой отсрочки. — Я узнаю об этом последней? — спросила она, но не дала мне времени ответить, — Мне так кажется. Это мелочно, это чувство ревности. Лорен узнала раньше меня. Уверена — Гвен тоже. Я не должна чувствовать себя неуверенно из-за того, что ты не сказала мне об этом первой. Но дело не в этом. Правда? Это же прекрасно — все скрывать. Ты знала, что не останешься, и продолжала все усложнять. — Я собиралась тебе сказать. — Когда? — Я не знаю. — Этого недостаточно, Эмма. — Я знаю… — я медленно выдохнула, — я знаю. Я была напугана и глупа… так глупа. Это было не по-настоящему. Этого не случится, если я не скажу тебе. Я так думала. Теперь все реально. Я люблю тебя. Нет, я говорю это не для того, чтобы исправить ситуацию. Я люблю тебя, и я ухожу? С женщиной, которую я едва знаю, с мужем, которого она, вероятно, едва знает? Нас будут разделять тысячи миль. Неизвестно, что будет дальше? Твоя реакция? Это было страшно, и мне жаль. Ты заслуживала знать. — Заслуживала. — Заслуживала. Мне жаль. — Все будет хорошо, — сказала она, прижавшись лбом к моему лбу, — Для нас это в новинку, но мы должны научиться общаться, не боясь друг друга. Иначе какой в этом смысл? — Ты права, — согласилась я, — Я обещаю быть лучше. — Я тоже. Слова, в конечном счете, ничего не значат, если за ними не следует действие, и именно это я должна был сделать, чтобы загладить свою вину перед ней… показать ей, насколько я предана нашему обещанию. Вопрос был только в том: как?!