А потом меня уволят, или тяжело быть математиком

      С того разговора с директором Каном прошло чуть меньше недели и вот Чхве Субин снова стоял на том же месте на крыше с новой маленькой упаковкой медовых конфеток. Казалось, ничто и никто не сможет помешать его одиночеству в этот раз. Но, к величайшему разочарованию Бина, всего минуты через две рядом с ним замаячила знакомая розовая макушка Ёнджуна.       Парень неуверенно переминался с ноги на ногу, не решаясь подойти к учителю, и смотрел куда угодно, только не на него.       — Почему не подходишь?       — Вдруг вы не хотите моего присутствия… — осторожно, всё так же издалека ответил розововолосый.       — Ты всё равно уже здесь. Иди сюда, раз пришёл, — позвал его Субин и Ёнджун с плохо скрываемой радостью подбежал ближе.       — Здравствуйте, — запоздало поздоровался он.       — Здравствуй, — кивнул ему Бин и щедро протянул раскрытый пакет с карамельками.       Ёнджун вопросительно глянул на учителя и, когда тот слегка качнул пакетом, снова предлагая младшему угощение, несмело взял одну конфетку и аккуратно положил на язык. Свершенно не замечая на себе внимательного взгляда Субина.       — Ты сначала покури, — Бин кивнул на тонкую сигарету, которую Ёнджун уже минуту перебирал в пальцах свободной руки, пряча ядовитую палочку под рукавом белой форменной рубашки, — а потом съешь конфету — курить после сладкого тебе будет ещё противнее, чем просто так. Да и запах сигарет леденцы хорошо перебивают…       — Чего?! — Ёнджун запутался. Не бывает такого, чтобы школьный учитель учил, как лучше курить. Где сломался этот мир? Что произошло?       — А что? — отстранённо спросил математик. — Ты же собирался курить. Кури. Не бойся, я не сдам директору. Мне это не нужно, — заверил он старшеклассника.       — Но, почему? — после секундного молчания спросил Ёнджун.       — Это не моё дело, — просто ответил учитель, — и жизнь тоже не моя, верно? — он вопросительно посмотрел на школьника и вскоре получил от него согласный кивок. — Кури быстрее — скоро перемена кончится, — поторопил старший.       Ёнджун сунул сигарету в рот и растерянно зашарил по карманам форменного синего пиджака, но никак не мог найти ту самую зажигалку, которую ему одолжил Бомгю.       — Блин… — полуразочаровано полубезразлично прошептал парень.       — Что?       — Нет, ничего…       Но у Субина есть глаза, он прекрасно видел, что ищет младший, поэтому без лишних вопросов сунул руку во внутренний карман своего серого пиджака и достал оттуда узорчатую металлическую коробочку. Раскрыв её, учитель чиркнул маленьким колёсиком и протянул пламя ближе к Ёнджуну, тот на мгновение замешкался, а после уже чуть более уверенно потянулся к пламени и прикурил, не выпуская сигарету из снова синеющих от холода губ.       Бин дождался, пока парень сделает первую затяжку и с лёгким кашлем выдохнет в небо горький дым, и только после зачем-то спросил:       — Почему ты снова куришь?       — Вы только что сказали, что это не ваше дело… — резко напомнил ему Ёнджун.       — Да, прости, — сразу же согласился с ним Субин, чем снова удивил старшеклассника, — Просто я слышал, как ты говорил, что больше никогда не будешь, вот и стало интересно… — объяснил он, смотря куда-то мимо плеча парня, — но, ты прав, это не моё дело.       — Поспорил с Бомгю на десять тысяч вон, — всё-таки признался Ёнджун, отчего-то виновато опустив голову и снова осторожно затягиваясь.       — Неплохо, — хохотнул учитель, — десять тысяч всего за одну сигарету… — он задумчиво хрустнул, раскусив свои леденцы, — Бомгю — это тот, с которым ты приходил сюда в прошлый раз?       — Да, он, но… — вдруг забеспокоился парень.       — Я не сдам, Ёнджун. — перебил его Бин. — Это не моё дело, помнишь?       Школьник облегчённо выдохнул струйку дыма, но снова закашлялся и Субин осторожно похлопал его по спине, помогая восстановить нормальное дыхание.       — Вы знаете моё имя? — спросил школьник сквозь кашель.       Как-то в прошлую их встречу он не обратил на это внимания, а теперь вот задумался. Не может же учитель помнить всех своих учеников поимённо…       — Случайно подслушал в прошлый раз, извини, — признался Субин и склонил голову в поклоне, чем снова знатно ошарашил Ёна.       — Да всё… всё нормально… — с запинкой произнес он и, не успев подумать, поспешно схватил учителя за плечи, чтобы вернуть его из поклона в привычное вертикальное положение, учитель выпрямился и с интересом заглянул в глаза школьника, что всё ещё сжимал в холодных пальцах тёмную ткань его пиджака. — Простите… — виновато прошептал Ёнджун, когда до него наконец дошло, что же он натворил.       Парень медленно расцепил пальцы и, уронив виноватый взгляд в серый бетон крыши, резко отступил на несколько шагов назад, врезаясь спиной в холодную кирпичную стену.       — Всё в порядке, — успокаивающе улыбнулся ему Субин.       «До чего же милый!» — разрядом молнии сверкнуло в его голове, но Бин предпочёл думать, что эта мысль всего лишь часть его убитого жизнью воображения, а не его настоящие эмоции…       — Как ты докажешь Бомгю, что выполнил свою часть спора? — сменил тему учитель, просто, чтобы не смущать и так в край растерянного старшеклассника ещё больше.       — Что?.. — Ён вопросительно уставился на математика, переваривая его вопрос, и только после нескольких долгих секунд молчания, наконец, ответил несвязное, — ну… я не знаю… Словами?       — Уверен, что он поверит на слово? — серьёзно спросил учитель, будто бы обсуждал продуманный бизнес план с каким-нибудь уважаемым президентом компании Samsung…       — Не уверен, — кивнул парень, признавая своё поражение.       Субин совершенно не по-взрослому хихикнул и вынул из кармана брюк телефон:       — Смотри сюда, — приказал он.       Ёнджун покорно поднял голову и, прежде, чем он успел понять, к чему клонит учитель Чхве, глаза школьника на миг ослепила яркая вспышка камеры старшего, а дальше учитель с самодовольной улыбкой развернул телефон экраном к растерянному Ёну, показывая ему готовое фото:       — Дай свой ник в Kakao, я скину тебе фотку.       — Ну супер! — недовольно пробубнил Ёнджун, выплюнув окурок с последней затяжкой. — Теперь у вас есть компромат на меня… Будете шантажировать, чтобы я больше не приходил сюда? — с вызовом спросил он, яростно втирая ненавистный окурок в бетон крыши.       Субин секунду внимательно смотрел в карие, как горький шоколад, глаза парня, будто бы изучая его, а после вдруг заливисто засмеялся. По-настоящему. Искренне. Так, как не смеялся с самого выпуска из университета три года назад…       Ёнджун молча стоял рядом и в который раз не мог понять, что происходит. Как будто не достаточно ему не шарить в математике, теперь ещё приходится пытаться разобраться в мозгах учителя по этому упоротому предмету…       И сколько бы бесконечно долгих секунд старшеклассник не рассматривал прищуренные от смеха глаза учителя Чхве, понять до конца всё же так и не смог, а потому, растеряв всю свою недолгую уверенность тихо спросил:       — Что смешного?       Но Субин его даже не услышал, продолжая тихо посмеиваться в кулак.       «Игнорит, значит?» — возмутился про себя Ёнджун и подошёл ближе, чтобы снова спросить:       — Почему вы смеётесь, учитель Чхве?       — А то ты сам не понял? — иронично спросил вместо ответа математик и снова прыснул тихим смехом, прикрыв ладонью красивую искреннюю улыбку.       «Точно компромат собирал», — решил старшеклассник и подошёл ещё на шаг ближе, стараясь всем своим видом показать учителю, что шутки шутить не намерен.       А учителю хоть бы что…       Его вся эта ситуация только больше забавляла, и Ёнджун скорее походил на злого хомячка, что пытался запугать домашнего кота, которому и так до него дела не было…       Забавно до боли в рёбрах!       Ён злился всё сильнее, на учителя, на его беспричинный смех и на самого себя за своё недопонимание.       Но, раз у учителя Чхве теперь есть, чем шантажировать парня, то и он в долгу не останется.       Нехрен смеяться.       Рано радуетесь, учитель Чхве!       Ёнджун в секунду оказался максимально близко к смеющемуся учителю и, не дав себе ни мгновения передумать, быстро чмокнул учителя в щёку.       Субин резко перестал смеяться и вперил строгий взгляд прямо во вдруг осмелевшего ученика:       — Что это было, Чхве Ёнджун? — стальным голосом спросил он.       — Компромат, — честно ответил младший. — У вас есть то, что может принести мне проблемы, поэтому я подумал, что и у меня должно быть что-то подобное, — уголок губ парня дёрнулся вверх, рисуя на его лице победную ухмылку.       «Если что, тебе крышка, учитель Чхве! Только попробуй показать это фото директору или ещё кому-то…» — внутренне радовался своей победе Ёнджун, показывая учителю немного размытое фото их поцелуя на своём телефоне.       Не зря мама в детстве развивала ему реакцию всякими играми на скорость и внимательность… Вот и пригодилось!       — Справедливо, — кивнул Субин и снова улыбнулся, про себя похвалив школьника за смекалку.       Ёнджун снова был в шоке.       А где вот эта вот стандартная реакция вроде приказа немедленно удалить «это безобразие» и больше никогда не переходить грани дозволенного в общении со старшими и тем более с учителем??? Где вот эти попытки запугать школьника, чтобы немедленно выполнил требования учителя?.. Что происходит вообще?!       — Почему вы улыбаетесь? — спросил Ёнджун, которого уже порядком задолбало не понимать ход мыслей этого учителя.       — Ты забавный, — просто и честно ответил Субин.       — Эй, я вообще-то могу разрушить вашу карьеру… Вас же точно уволят за совращение учеников, если директор увидит это.       — Отлично, — улыбнулся ему Субин, — тогда, я надеюсь, он увидит это фото как можно скорее. А теперь тебе пора на урок, — напомнил он, постучав указательным пальцем по экранчику своих часов. — Иди, а то ты совсем замёрз.       — Скажите честно, вы сумасшедший, или просто бессмертный? — задал Ёнджун последний вопрос, который терзал его вот уже двадцать пять минут — всё время, что он провёл на этой крыше в компании учителя Чхве.       — Обсудим это в следующий раз, хорошо? — подмигнул ему Субин и снова, как и в прошлый раз, мягко подтолкнул к выходу с крыши, — И не забудь показать фото директору Кану, — на всякий случай напомнил он.

***

      И снова вызов к директору Кану не заставил себя долго ждать.       В этот раз Кан не просто был заметно раздражён, он откровенно рвал и метал, практически дышал синим пламенем в лицо математика Чхве. А как он кричал, когда Субин с фейкового аккаунта на Фэйсбуке скинул ему сделанное Ёнджуном фото с крыши… Это было отдельное, но не менее захватывающее зрелище! Только чипсов не хватало для полной картины, и, может, летящих в Бина гнилых помидоров…       Чхве даже думал, что его уволят прямо здесь и сейчас. Это было бы просто чудесно! Но, к сожалению, Кан наотрез отказался так просто увольнять своего математика, не смотря на все его открытые провокации…       Да что ему всё мало-то?!       Субин все выходные усердно ломал себе голову, пытаясь придумать ещё более изощрённую шалость, чем просто вылазки на крышу…       Где-то вечером субботы в Kakao Бину пришло уведомление о новой заявке в друзья — это был Ёнджун. Он снова написал первым, как и пару дней назад, когда скинул то фото… Хорошо, что он сам добавился. Если бы это первым сделал учитель, это выглядело бы странно и навязчиво. А Субин не хотел проблем для розововолосого паренька, как не хотел и возможных жалоб на себя от его родителей… Всякое может быть.       Но Ён написал первым. И именно старшеклассник стал инициатором начала их забавной, как и сам Ёнджун, переписки.       Конечно, Субин понимал, что перекладывает часть ответственности на плечи подростка, но и навязывать ему свою компанию и общение он не собирался. Поэтому, не напиши ему Ёнджун в тот запоминающийся четверг, ничего бы и не началось…       А начались у них переписки. Разговоры обо всем на свете: от вероятности существования Кумихо, до эры Мезозоя и физики чёрных дыр… От обсуждения любимых оттенков и цветов, до теорий о распознавании типа личности и характера человека по отпечатку пальца…       И всё это благодаря простому сообщению, неприметной бабочкой прилетевшему на телефон Субина прямиком с новомодного гаджета старшеклассника Чхве Ёнджуна: Чхве Ёнджун: Вот ваша фотка. Я понял, вы бессмертный сумасшедший       А за ним сразу же пришло следующее: Я знаю, что вы у директора, покойтесь с миром, учитель Чхве.       После этого Ён больше не писал Субину до самого вечера субботы. За эти почти бесконечные два дня учитель успел смириться с мыслью, что последнюю неделю работы школе придётся поедать свои медовые леденцы на крыше в гордом одиночестве. Как раньше. И эта мысль должна была обрадовать Субина, но, вместо этого, она вызывала только больно сжимающую сердце и лёгкую грусть, что безумным гномиком засела где-то глубоко внутри и не давала Чхве Субину ни спокойно жить, ни работать в привычном темпе, ни привычно крепко спать без каких-либо снов…       Не получалось ничего.       Ровно до того момента, пока на телефон учителя Чхве вслед за теми сообщениями не прилетел запрос в друзья от милого, как злой хомячок, старшеклассника.       Жизнь Субина, кажется, была удивительно скучной до случайного возникновения в ней такого интересного человечка, как Чхве Ёнджун. Он просто вдруг написал учителю снова, когда за окном уже светил городскими фонарями вечер субботы.       Школьник в самой вежливой форме пожелал старшему хорошего вечера и замолчал на несколько минут, ожидая от учителя какой-нибудь реакции, по которой можно было бы понять, стоит ли вообще продолжать их неловкую переписку, которую тогда и общением назвать было, как минимум, очень сложно…       А Субин молчал.       Что он должен был ответить?       Он ждал, что Ёнджун задаст какой-нибудь вопрос по учёбе. Наверняка ведь просто засиделся в интернетах своих допоздна и только сейчас вспомнил об уроках…       Но спустя целых десять с половиной минут стандартных вопросов так и не последовало.       Учитель глянул на время…       — Ого! Два часа ночи! Какой ты своевременный, Чхве Ёнджун, не успеешь ведь сделать всю домашку… — пробубнил он себе под нос, набирая ответное сообщение:

Учитель Чхве

Здравствуй, и тебе доброй ночи, Ёнджун

Извини, но моё рабочее время закончилось шесть часов назад, если тебе что-то нужно по учёбе, пожалуйста, подойди ко мне с этим в понедельник.

Я буду свободен всю обеденную перемену

      Ответ в ту же секунду обрушился на голову молодого учителя мелким градом из сообщений: Чхве Ёнджун Нет, я не за этим… Вы простите, что пишу так поздно Я часто затягиваю до последнего с важными делами и вопросами…       «Ох, какой важный!» — успел усмехнулся про себя математик. Чхве Ёнджун Короче Я Почему-то это так сложно…       Субин читал каждое его сообщение, а в его уставших от долгой работы глазах всё ярче и ярче разгоралась очередная искренняя улыбка. Да что там… Бин готов был визжать, как девчонка, от количества милоты, которая мощным напором лилась даже из таких простых сообщений старшеклассника Чхве.       Он поудобнее перехватил телефон, собираясь уже ответить что-нибудь, но Ёнджун его опередил: Чхве Ёнджун Вы только ничего не говорите сейчас А то мне и так сложно Дайте мне секунду, пожалуйста Только не уходите Вы ещё здесь?       Учитель хихикнул в кулак и быстро написал короткий ответ, принимая, в этот раз, условия школьника. А вдруг это что-то, и правда, жизненно важное…

Учитель Чхве

Я здесь

Перебивать не буду

Ты можешь не торопиться, если тебе сложно…

Чхве Ёнджун Мне не сложно! Мне трудно… Это разные вещи. Спасибо, учитель Чхве Только сейчас понял, что мы однофамильцы Но это не важно. Пол-Кореи носит такую же фамилию       Дальше последовало недолгое молчание, но Субин, как и обещал, не торопил и терпеливо ждал.       А Ёнджун тем временем нервно выдохнул и в очередной раз перевернулся на другой бок потому, что лежать в своей родной и самой любимой кроватке ему стало вдруг ужасно неудобно…       Ещё пару секунд Ён накручивал розовые пряди волос на пальцы, снова холодные, но в этот раз от волнения.       «Ладно. Так… Что ты хотел ему сказать?» — снова спросил себя парень, чтобы собрать в кучу вечно разбегающиеся не в те степи мысли. Зажмурил глаза, а затем открыл их и снова застрочил с бешеной скоростью: Чхве Ёнджун Я хотел извиниться…       Субин в этот момент подавился бы кофе, но, к счастью, его мудрая часть решила, что пить кофе ночью — не лучшая идея, поэтому Субин подавился чаем.       Он ждал чего угодно, но никак не спонтанных извинений неизвестно, за что, а пока Бин мужественно приходил в себя, на его экране высветилось ещё с десяток непрочитанных: Чхве Ёнджун Простите меня за тот случай… За то, что поцеловал вас… Я не хотел, правда Вернее, хотел, конечно! Божечки, я говорю как недоразвитый Или псих какой-то… Я хотел Хотел вас поцеловать… Да Но не должен был Простите, учитель Чхве!       Субин еле-еле держался, чтобы не начать такими же быстрыми сообщениями успокаивать Ёнджуна, ведь тот явно разнервничался, это было настолько очевидно, что слепой бы увидел. Из головы совсем вылетело, что всего чуть больше минуты назад Бин собирался поменять залитый чаем тёмно-зеленый пододеяльник на новый, возможно, более симпатичный, чем этот.       Цвет у него, конечно, примерзкий, но зато чайного пятна на нём точно не будет видно. А значит сменить его на чистый можно и завтра.       Да живёт и вечно исполняется главное правило холостяков, которое гласит: чего не видно, того нет. Чхве Ёнджун У вас, наверное, из-за меня проблемы… И за те сообщения выше тоже простите… И спасибо, что не показали никому моё фото с крыши Я знаю, вы говорили, что вам это не нужно Но, если честно, я вам не верил… Правда, учитель Чхве, вас же из-за меня не уволят? Я не люблю математику Но вы мне нравитесь… Чтоб его… Это не должно было звучать как дешёвый подкат, простите Я видел, как вы шли к директору       На экране Субина, рядом с именем Ёнджуна высветилось многообещающее «печатает…», потом «в сети», затем снова «печатает…»       И вдруг…       «Чхве Ёнджун был в сети 1 секунду назад»