Интроекция

      Кто бы мог подумать, что Яра увидит перед собой настоящего дьявола. Бесов она уже видела, тифлинга с адским механизмом встретила, но вот искушающего, предлагающего контракт демона не встречала.       На следующий день после пира группа отправилась в путь. Хальсин, высокий, коренастый, действительно напоминающий медведя своими повадками и даже лицом, объяснил, что пробраться к таинственным Лунным башням можно было через осквернённый храм. Так и решено было сделать.       Пробившись через заброшенную деревню и лагерь гоблинов, оставляя за собой горы тел, вся компания, включая Яру, решила задержаться в окрестностях Изумрудной Рощи. Все понимали, что путь предстоит не близкий и скорый подъём к поверхности им явно не грозил, а потому все в лагере активно занялись подготовкой.       Во время разведки как раз таки Яра, Шедоухарт, Уилл и Астарион встретили дьявола. Рафаил выдал заманчивое предложение, но все справедливо были против такого способа избавления от личинок. Наверняка по разным причинам, но такое единодушие выглядело подозрительно. Впрочем, охотница и сама предпочла послать дьявола к... хм... черту.       Вечером того же дня было решено встать на ночлег в заброшенной деревне. Хотя Яра подозревала, что, если бы она, вампир и Гейл не начали откровенно ныть, Шедоухарт и Хальсин, решили бы отправиться в пещеры прямо сегодня. В этих двоих было слишком много сил. Лаэзель после первой ночи и попытки убийства предпочитала молчать, а Карлах со всей свойственной ей простотой согласилась остановиться на ночлег.       Астарион тут же ушёл в лес, под предлогом «побродить», перед этим намекнув, что планирует зайти к охотнице в палатку ночью. «На дегустацию», — как сказал вампир. Яра не стала отказывать, хотя и чувствовала иррациональную обиду.       После ночи, проведённой вместе, ничего не выказывало изменений в их с вампиром отношениях. И дело было не в том, что Яра чувствовала себя девкой, с которой поигрались и бросили, а в том, что вампира очевидно интересовала только её кровь. Такая мотивация была слишком слабой для того, что задумала девушка. Она бесилась и пыталась понять, что сделала не так, что послужило причиной отстранённости эльфа. Постоянно мысленно возвращалась к той ночи, к разговору и не понимала. Неужели только наличие контракта прямо на теле так резко отвернуло Астариона?       Лежа в своей постели, как и несколько ночей до этого, Яра долго ворочалась и не могла уснуть. Слишком много мыслей роилось в голове с крушения корабля иллитидов, мозг будто был готов вылезти из ушей. Когда девушка решила уже, что стоит пойти проветриться, поковыряться в костре травинкой, заметила фигуру.       Тёмную и неясную в полумраке палатки, высокую, остроухую, мужскую. Яра с опаской спросила:       — Астарион?       — То есть ты его нашла? — грубый голос, словно удар по лицу напряженной ладонью, охотница почувствовала, как в её мозг проникают длинные пальцы, возятся, копаются в мыслях, но не могут проникнуть. Пришелец коротко вскрикнул, Яра почувствовала, как личинка шевельнулась, словно укусила кого-то, и затихла.       — Где ты, Яра? — рыкнул мужчина, приближаясь.       Из полумрака показалось худое, острое лицо, иссиня-черные волосы, гладко зачесанные назад, белесые глаза наливались яростью. Элидас склонился над замершей девушкой, словно удав гипнотизируя взглядом.       К горлу подступил ком. Он не мог её найти. Не так скоро. Не здесь. Девушка приподнялась на локтях, отползая назад, упираясь в полог палатки. Ей стало душно, словно бы взгляд пришельца сжимался на горле. Сердце забилось испуганной птицей в грудной клетке.       — Я спрашиваю, где ты находишься, — спокойный, ровный тон пугал, не хуже самого громкого звука.       — Я... я.. — охотница поперхнулась воздухом, не в силах пошевелить языком, крупная дрожь била тело.       Не отвечать. Она же может не отвечать. Личинка защитит её.       Холодные пальцы вновь проникли в голову, под черепом взорвалась вспышка боли, но паразит крепко держал мысли владелицы. Эльф нахмурил густые брови, присел рядом с девушкой на одно колено, вытянул руку вперёд и сжал в кулак. Символы под кожей шевельнулись, задевая нервные окончания. Яра приглушенно вскрикнула, обхватывая себя за плечи. Ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание.       — Нашла способ от меня скрыться, дочка? — обманчиво мягкий голос и обманчиво мягкое поглаживание по голове.       Яра хотела увернуться, и не смогла, замерев как загнанная в угол мышь. Касание ощущалось эфемерным, едва ли Элидас коснулся её лица, но даже этого хватило. Маленькая полуэльфийка в красивом платьишке сидела перед отцом и из её глаз катились слёзы. Страх сковал внутренности, сил хватило, только чтобы закрыть глаза. Она так мечтала лишиться всех чувств — не видеть спокойное лицо, не слышать мягкого голоса, не чувствовать обманчиво-нежных прикосновений. Всё, что угодно, лишь бы кошмар ушёл.       Встряска. Резкая и такая страшная.       Словно девушку сейчас ударят о землю, выбивая дух. Яра открыла глаза, скинула с себя руки, державшие её, и вдруг, скрючившись, опустошила свой желудок прямо на подушку из скрученного мешка.       — Ты в порядке? — спросили над ухом.       По волосам охотницы пошли искры, она вскинула руку, готовя заклинание. Оцепенение прошло, она может защищаться и ударить молнией того, кто сунется к ней в палатку или мозг, но, прежде чем успела, её ладонь перехватили.       — Эй, эй! — воскликнул Астарион, приподнимая одну бровь. — Давай хотя бы в этот раз не в нос, он и так от тебя настрадался.       — Астарион? — Яра моргнула.       — А кого ты ожидала увидеть? — заносчиво усмехнулся мужчина. — Гоблина, разносчика газет?       Охотница выдохнула. Опустила ладонь, вытерла губы, только сейчас ощущая кислый вкус собственного желудочного сока на языке. Проведя ладонью по лицу, Яра почувствовала влагу.       — Я вышел поохотится, каких-нибудь белок поискать, — раздался голос Астариона, который продолжал опасливо наблюдать за охотницей. — А когда вернулся, услышал, как ты стонешь во сне и решил проверить.       Быстро вытерев пот, Яра несколько раз глубоко вздохнула. Она никак не могла успокоить сбившееся сердце, казалось, будто оно вот-вот разорвётся. Это пугало, пугало даже сильнее сна с Элидасом. Вот только сна ли?       — Вставай, прелесть моя, — сказал вампир и, прежде чем девушка хоть что-то ответила, сам поставил её на ноги. Брезгливо оглядел испорченный спальник Яры. — Не хочу продолжать сидеть здесь.       И, даже не слушая, вывел её из палатки. Стояла предрассветная прохлада, звёзды медленно исчезали, задуваемые пробирающим влажным ветром. Однако у костра они не сели, вампир завёл её в свою палатку и закрыл полог. Яра всё озиралась по сторонам, заглядывая в тёмные углы и на просвечивающиеся полы чужой обители, она боялась и ждала, когда увидит высокий силуэт, который подкараулит их и убьёт.       Вампир зажег масляную лампу. Её свет отразился от мягких стен и прогнал тени. Мужчина некоторое время покопался в своём походном мешке, выудил оттуда средних размеров бутылку и сунул в руки Яры.       — Пей, — приказал мужчина.       Охотница безропотно сделала глоток. И закашлялась, когда горло обожгло.       — Что это? — возмущённо воскликнула девушка, сдвигая брови к переносице.       — Гоблинский самогон, — ухмыльнулся вампир, показывая белоснежные клыки. — Рад, что ты пришла в себя.       Вот с этим заявлением он, конечно, рановато. Воспоминания о сне уходили медленно и неохотно, серели моментами, оставляя только жуткий взгляд и мягкое касание волос, почти невесомое. Яра сделала ещё глоток.       — Не налегай так, пойло слишком слишком крепкое для такой бусинки, — предупредил вампир.       Удивительно послушно девушка вновь отставила бутылку. Дрожь потихоньку уходила, но липкий страх проник в тело и разум, сжимал мозг в тиски, и даже иллитидский паразит был не в силах защитить своего носителя от его же собственных чувств.       — Что с тобой? Видок такой, будто тебя подменили, — Астарион нахмурился. — Кошмар?       Получив в ответ только кивок, мужчина подсел ближе, заглянул в лицо. Яра почувствовала, как паразит в голове слабо шевелится и тянется к сородичу. Вампир стучался в её мысли, ненавязчиво и аккуратно. Охотница судорожно вздохнула и открыла сознание.       Она увидела тёмный лес, мрачный голос, но пока не могла разобрать, что тот говорит. Только слышала повелительные нотки в тоне, чувствовала холод и запах смерти вокруг. Ветви деревьев тянулись к ней, а она желала одного — разорвать того, кто отдавал приказы из тени.       Видение быстро оборвалось.       — Извини, забываю, что связь двухсторонняя, — нахмурился Астарион и тут же игриво хмыкнул. — Теперь мы делим не только постель, но и кошмары. Определённо новый уровень доверия, не находишь?       Яра тихо, бесцветно рассмеялась.       — Я рада, что не пришлось ничего объяснять.       — Вообще-то, — начал вампир, опираясь о руки, — кое-то придётся объяснить.       — Что? — девушка замерла испуганно. Она совсем забыла, что Элидас в кошмаре спрашивал про беглого вампира. Что, если он это увидел? Как быть в таком случае? Нет, видение было слишком коротким, не могла она показать всё с самого начала.       Будто в подтверждение её мыслей, Астарион хитро заулыбался, склоняя голову на бок:       — Объяснять Шедоухарт, почему ты ночуешь в моей палатке.       Наваждение и страх схлынули. Яра засмеялась уже более искренне, посмотрела на вампира из под ресниц.       Помолчали.       Девушка не хотела упираться и возвращаться в собственную тёмную палатку, страшась встретить кошмар вновь. Вампир же прятал глаза и закусывал губу. Очевидно, на сегодняшней охоте ему не слишком повезло, а перспектива «сделать пробу» сидела совсем рядом.       — Это просто сон, — сказал вдруг Астарион, пронзительно и чувственно, осторожно кладя руку на плечо девушки. — Поверь специалисту по кошмарам, бусинка.       На Яру вдруг накатила слабость. Такая сладкая и приятная, она склонилась ближе к вампиру, укладывая голову ему на плечо. Устраиваясь под его рукой поудобнее, точно птица под веткой в дождь. Кожа вампира была прохладной, как вода в озере ранним утром, он пах кровью, сталью, дорогими тканями и чем-то ещё, совсем неуловимым, будто предрассветная тишина, исчезающая с первыми лучами солнца.       — Ого, а теперь у нас время обнимашек? — неуверенно спросил Астарион, неловко сжимая плечо девушки и, прежде чем он успел сказать что-то ещё, Яра отпрянула, вытягивая свою руку вампиру:       — Пей.       — Что? — мужчина нахмурился, будто девушка подавала ему чашу с ядом. — Я, конечно, совсем не против, но ты уверена, что сейчас стоит?       Такое «понимание» её тонких чувств отчего-то разозлило охотницу.       — Стоит, — припечатала Яра.       — Раз ты так говоришь, — вампир неуверенно для своего обычного поведения пожал плечами и склонился над запястьем.       Яра прикрыла глаза. Астарион не торопился. Провёл по руке прохладными пальцами, остановился большим на пульсе, точно считал его, затем девушка почувствовала его дыхание, тяжелое и сбивчивое. Она видела голод в глазах эльфа, как только тот зажег масляную лампу, но не ожидала, что он проявит такую выдержку. А может, Астарион просто любил превращать каждый «ужин» в своеобразный ритуал, с этими нежными прикосновениями и опаляющим кожу дыханием.       Укус и боль принесли облегчение. Она, Яра, не в кошмаре. Элидас далеко, а клыки на самом деле в её сосудах, губы на самом деле обхватывают рану, вампир на самом деле с жадностью глотает её кровь. Она жива, она чувствует.