***
Сон был неспокойный. Нет, ему не снились привычные кошмары и не являлся Император, он просто то проваливался в темноту, то судорожно из неё выныривал, словно кто-то дёргал его за ноги. Астарион, несмотря на своё нынешнее состояние, оставался ещё и эльфом и попытался помедитировать, но даже это не дало ему того успокоения, которое требовалось. Так что на утро, против своей воли, вампир был сварливым и помятым, хотя и очень старался привести себя в порядок, придирчиво всматриваясь в свою зеркальную копию. За время, проведённое в пути, Яра помогла ему отработать заклинание на приличном уровне. Астариону больше не нужны были мысленные образы от волшебницы, он так часто вызывал своё отражение, что знал каждое своё движение и выражение лица со стороны. Это было странно — вот так заново знакомится с собственным обликом — но, несомненно, приятно. Они всё ещё опасались приближаться к Змеиной Скале, зная, что там завтра должна пройти коронация ещё одного избранного — Лорда Горташа. Поэтому сегодня все перетрясли свои дорожные сумки и сундуки и, подобно купцам, отправились продавать нажитое за путешествие торговцам в Ривингтоне. Первой была очередь Яры. Та ускользнула из лагеря, едва ли успев позавтракать. Вампир не стал её искать. В конце концов, если волшебнице нужно было прогуляться по магазинам в одиночестве, он не мог её остановить. К тому же, учитывая вчерашний разговор с гурами, вампир догадывался, что бывшая Гончая отправилась поднимать старые связи, чтобы выяснить что-то об отце. Думать о нём вампиру было неприятно. Он мельком, в полумраке кошмара, которое показала девушка ещё в Изумрудной Роще, видел его внешность. Высокий, как большинство эльфов, остроухий, как большинство эльфов. Разве что необычным было видеть контраст практически белых глаз и иссиня-черных волос, но Яра пошла в него и к такому вампир привык. Странно, но он нервничал. Девушка была где-то там, куда его взгляд попросту не доставал и стоило вспомнить об её отце, вспомнить то видение, боль и отчаяние, которые чувствовала совсем молоденькая полуэльфийка, как возникало желание сорваться и кинуться на поиски волшебницы. Она пришла к полудню. Её дорожная сумка была набита чем-то, а на лице было напряжённое удовольствие. Словно кто-то предложил её выгодное, но сложное дело. Она помахала рукой удаляющимся в город Карлах и Уиллу и двинулась к палатке вампира. Тот подскочил на ноги с подушки и готов был начать бранить девчонку за то, что она так долго одна шлялась по городку. — Пойдём, — заявила девушка, даже не здороваясь. Вампир выразительно поднял брови и, с трудом контролируя возмущение в голосе, вкрадчиво поинтересовался: — И куда же? Яра скинула свой мешок с плеча и подошла ближе, понижая голос. Со стороны, наверное, они выглядели весьма комично. Как шепчущиеся влюблённый. Астариону захотелось потрясти головой, чтобы эта мысль пропала и не вызывала глупой улыбки. Всё-таки он был раздражён. — В Ласку Шаресс. Теперь вампир удивился по-настоящему. И возмутился тоже весьма искренне: — Что нам делать в этом борделе? Яра удивлённо похлопала глазами, словно сама не знала, куда зовёт вампира. Потому тряхнула головой и решительно ответила: — Там Рафаил. И этого ответа было достаточно, чтобы возмущение сошло на нет. Проклятый дьявол так и не явился после убийства Юргира, не явился он и после победы над Тормом и Аватаром Миркула, даже в пути «вежливо» не беспокоил. Девушка тем временем подхватила вампира под локоть, словно они собирались совершить послеобеденный променад, подобно парочке аристократов, и повела его прочь из лагеря. — Я зашла туда разузнать у знакомых, какая обстановка в городе, — когда они отошли достаточно, пояснила девушка. — Мамзель Амира моя старая знакомая, она-то и сказала, что к ним недавно заехал некий дьявол. Астарион почти не услышал её слов, странно уставившись на ладошку волшебницы на своей руке. В какой момент для них стало привычным ходить вдвоём вот так? В какой момент это стало привычным для него? Обычно вампир в приступах шутливой галантности предлагал волшебнице свою руку в качестве поддержки, она же словно опасалась прикасаться к нему первой. И вот она бесцеремонно ведёт его за собой, а он... и рад. Астарион прислушался к своим ощущениям. Тепло чужой ладони не вызывало омерзения, прикосновение не хотелось стряхнуть с кожи, словно жирную навозную муху с плеча кафтана. Вампиру было комфортно. — Все нормально? — спросила Яра, проследив за его взглядом. И поспешила убрать ладонь. Стушевалась, подняла сконфуженный взгляд, но Астарион успел раньше, чем девушка начала извиняться. — Верни. Всё... всё нормально, — заявил он и улыбнулся. Как умел, как нравилось ей, как нравилось ему, чёрт возьми. Острозубо, с толикой хищности. Яра посмотрела на него недоверчиво, но ладонь вернула и приятное тепло захватило вначале предплечье, переползло вверх до шеи и поселилось на лице весёлым солнечным лучом. — Так что ты там говорила про Рафаила?***
Дьявол стоял в комнате, совершенно точно подходящей ему. Дорогая, большая кровать, отвратительно пошлые шелковые простыни, ванная в дальнем углу, разбросанные лепестки роз, напоминающие брызги крови, а прямо перед хозяином стол. Столешница почти полностью скрыта под горой свитков, стопок книг и перьев для чернильницы. В комнате пахло свечным воском и въедливыми лавандовыми благовониями, которые весьма дурно скрывали запах серы. — А вот и вы! — дьявол даже не обернулся, чтобы посмотреть на гостей. — Я собирался перехватить вас по пути к городу, но вы были слишком заняты. Яра рядом скривилась. Астарион её понимал. Рафаил явно дал понять, что вёл какие-то дела с её отцом, и реакция девушки была вполне оправдана. Впрочем, он сам надеялся, что волшебница не сорвёт ему переговоры с дьяволом, поэтому вышел вперёд, оттесняя девчонку себе за плечо. Перехватил её возмущённый взгляд, но сделал вид, что не обратил внимания. — Ты обещал рассказать, — напомнил Астарион, невольно хмурясь. — Мы выполнили свою часть сделки. И давненько. Дьявол, наконец соизволил развернуться. При дневном свете его кожа казалась ещё более красной, отчего он выглядел инородно на фоне вполне обычной для борделя богатой комнаты. — Трепещи, вампирёныш, — усмехнулся Рафаил зубасто, — сейчас ты узнаешь что уготовила тебе судьба. Яра рядом раздражённо, сквозь зубы, вздохнула. Вампиру показалось забавным, что театральность дьявола она находила раздражающей, а его актёрские таланты, как ему казалось, любила. Астарион тряхнул головой, отгоняя глупые мысли. Для них сейчас не было времени. — Не тяни, дьявол, — в напряженном голосе волшебницы слышался приказ. Рафаил смерил её насмешливым взглядом. Он явно устраивал это представление, в том числе и для того, чтобы позлить охотницу. — Итак, — уже более серьёзным тоном продолжил он, и Астарион весь обратился в слух, — на твоей белоснежной коже вырезан инфернальный контракт между твоим хозяином и архидьяволом Мефистофелем. — И что это за контракт? — торопливо спросил Астарион, не опасаясь, что потакает театральной подаче дьявола. Тот, спустя минуту промедления, продолжил: — Этот контракт даёт доступ, — голос его стал низким и зловещим, — к обряду настолько мерзкому и инфернальному, что никто в истории его не проводил. Обряду Нечестивого Вознесения. Астарион нахмурился. Ни о чём подобном он не слышал, но звучало название не слишком радужно и оптимистично. В первую очередь для него самого. — Боги, да продолжай ты уже, — Яра уже шипела, как самая настоящая змея. Рафаил выдержал очередную эффектную паузу и вампир понял, почему так бесится волшебница. Он тоже уже был готов пойти на поводу у дьявола и набросился с вопросами. Пришлось даже сжать зубы до скрипа, чтобы не дать Рафаилу удовольствия. — Этот ритуал приумножит силы вампира в тысячи раз, — на мгновение дьявол показался расстроенным, что Астарион смог сохранить хладнокровие, — и даст Касадору Зарр возможность наслаждаться жизнью, подобно живым. Он сможет чувствовать жизнь, как чувствуют её живые, но со всеми преимуществами вампира. И да, ему не нужна будет личинка в голове, чтобы ходить под солнцем. Астарион спросил раньше, чем успел осознать суть своих слов: — И какова цена? Он заметил, как удивлённо на него вскинула голову Яра, как Рафаил алчно блеснул глазами и как он сам задержал дыхание. — О, цена не малая, — усмехнулся дьявол. — В уплату нужно некоторое количество душ, в том числе все его отродья. Только представь, как лорд Зарр расстроился, когда понял, что его драгоценный отпрыск пропал, — он вдруг перевёл взгляд на Яру. — Наверняка твоему отцу он пообещал колоссальное вознаграждение. Девушка кивнула, но вампир этого уже не заметил. Он не видел и не слышал ничего. Не слышал, как Рафаил предлагал очередную сделку волшебнице, как говорил об Орфическом молоте и короне Карсуса, не заметил, как волшебница бросила дьяволу что-то саркастичное и в очередной раз отказалась от сделки. Он думал. Судорожно. Отродья — понятно. Их семеро. Его братья и сёстры, все имели вырезанные шрамы на спине. Некоторое количество душ? Сколько же их должно быть для такого ритуала? Сколько обескровленных тел Касадор вернул к жизни и спрятал где-то, изнывающих от вечного голода, чтобы достойно заплатить Мефистофилю. И главное... — Кто-то другой, в теории, сможет провести ритуал? И Рафаил, и Яра развернулись к нему. На лице волшебницы застыло неодобрительное удивление, на лице дьявола — что-то похожее на торжество. Он точно знал, что Астарион спросит об этом, не просто знал, он ждал этого вопроса. — Доподлинно неизвестно. Но возможно, — заключил краснокожий. Когда они вышли из покоев дьявола, солнце преодолело свой зенит и двигалось на Запад. Они двинулись по замысловатым лестницам и переходам, возвращаясь в коридоры борделя. Астариону было неприятно это место, пусть и полнилось оно прекрасных по своему виду существ. Все они были насквозь лживы, вампир знал это на своём примере. Только вот сейчас это его нисколечко не интересовало. Он пребывал глубоко в своих раздумьях и не замечал, как улыбка на лице становилась всё более зловещей. Украсть такой шанс прямо у Касадора из-под носа? Как он вообще мог отказаться от такого! Это не то же самое, что просто умертвить ублюдка. Если Астарион сможет перехватить ритуал, закончить его самостоятельно, то заберёт у бывшего хозяина даже больше, чем жизнь. Он заберёт цель. И в дополнение к сладкой мести, он получит возможность стать в тысячи раз сильнее, новые способности, устойчивость к солнцу и прочим запретам для вампиров. Его окрыляла одна мысль о том, что избавившись от личинки, он сможет занять дворец Зарр и станет единственным монархом там. Его взгляд неожиданно коснулся Яры, которая сердитыми шагами обогнала его. Её тоже нужно защитить. Это будет благородно. Обрети он силу вознёсшегося вампира, он сможет защитить её от отца. Даже от старения. Один укус, одна капля крови, и Яра навсегда будет в безопасности, подле него. И что уж говорить, она наследница своего отца. Крупная гильдия наёмников, их новая королева и вознёсшийся вампир. Астарион усмехнулся. Такой компанией можно захватить Врата Балдура, Побережье Клинков, да хоть весь Фаэрун. И главное, они оба наконец будут свободны. Яра вдруг остановилась. Астарион не сразу успел это заметить, едва не сшиб девушку с ног. Хотел было придержать её, но она развернулась к нему лицом раньше. — Что? — видя её подозрительный взгляд, спросил мужчина. Яра глубоко вздохнула и, перехватив его за рукав, потянула к одинокому столику в неприметном углу помещения, в котором посетители борделя ожидали приёма. Только когда они сели, волшебница напряжённо спросила: — Что ты задумал? У тебя весьма странное выражение лица. Астарион понял, что всё ещё продолжает улыбаться. — Я размышляю над ритуалом, — осторожно начал он, видя, что спутница мрачнеет с каждой секундой. Между бровей залегла морщинка, которую хотелось разгладить подушечкой пальца. — Ты же не собираешься..? — начала Яра, но закончить не смогла. Астарион поднял брови. Неужели волшебница, которой он доверял как себе, будет его осуждать? От мысли об этом, вампир мгновенно вспыхнул. — Я собираю прикончить Касадора, — воскликнул мужчина и, сделав глубокий вдох, продолжил уже спокойным голосом. — Я надеюсь, ты мне поможешь. Яра кивнула решительно, но, видимо, какие-то сомнения все ещё терзали её. Девушка опустила взгляд и задумалась. Астарион терпеливо ждал её следующих слов, блуждая взглядом по посетителям борделя. Вдруг он заметил странную троицу — кожаная броня, вымоченная в чёрной краске, такие же чёрные одежды под бронёй и короткие плащи. На головах глухие капюшоны. — Мне просто непонятно, — начала волшебница, но Астарион все смотрел на странную группу. Они приближались к ним. — Ты хочешь, чтобы я помогла тебе убить Касадора? Самый высокий из них, тот, что шёл первым, скинул капюшон. Иссиня-черные волосы с лёгкой проседью растрепались и знакомец пригладил их ладонью. Он обвёл зал светлыми, нечеловечески белыми глазами. — Яра... — попытался прервать спутницу вампир, но она продолжала. — Или ты хочешь, чтобы я помогла тебе провести этот ритуал? Астарион бросил на неё возмущённый взгляд, отвлёкся. Элидас заметил дочь и в несколько шагов оказался позади её стула. Лукавые и отчего-то очень живые глаза эльфа окинули Астариона заинтересованным взглядом. — Что с тобой? — девушка наконец соизволила заметить растерянный вид вампира. Элидас положил ей руки на плечи. Яра вздрогнула, нахмурила брови, медленно разворачиваясь. И едва её зрение уловило знакомое лицо, волшебница замерла. Астарион заметил, как нервно дёрнулось горло девушки от глотка. Как на лице, выражающем раздражение, в одних лишь глазах, на самом дне зрачков застыл суеверный ужас. — Рад тебя видеть, дочка.