Кое-что о доме. Лето 1922

– И вообще... Эй, Эд, Ал, вы на что пялитесь? – Рассел изумлённо вполоборота уставился на Элриков, которые как по команде подняли головы и теперь, одинаково сощурившись, смотрели в чистое голубое небо. – Ну-у... – Мустанг подошёл к Эду и, приложив ладонь ко лбу козырьком, тоже прищурился. – Там птички какие-то летят... – Да, целых две, – это его примеру последовала Идзуми, вставшая рядом с Алом. Сейчас вся семья работала на улице в огороде. То есть, работали все, кроме Рассела, которому всё ещё нельзя было сильно напрягаться и он просто сидел под навесом, читая книжку, пререкаясь с Эдом или болтая с Флетчером, и самого Флетчера, который за столом перебирал все накопившиеся за время их отсутствия (то есть, за полгода) лекарства и раскладывал по правильным стопкам исписанные бланки Министерства здравоохранения Аместриса. Но сейчас близился обед, солнце припекало нещадно, и Эд предусмотрительно утащил Ала с огорода в тенёк к друзьям, чтобы младший опять, как два года назад, не грохнулся в обморок от перегрева. За ними скоро последовали Мустанги, Кёртисы и даже Хеймерик, который до этого следил за происходящим с верхушки большой вишни. Собственно, пора было идти в дом, и они как раз и собирались это сделать… когда Эдвард не ответил вдруг на очередной подкол Рассела – и Трингамы озадаченно обернулись. – Вон, одна побольше, а другая поменьше… сюда, что ли, летят?.. – Ребят, я вас поздравляю, – перебил её Альфонс, широко улыбаясь. – Это почему? – у Флетчера даже голос сел немного – от напряжения. Он, кажется, начинал понимать, к чему это, но всё ещё заворожённо гипнотизировал друзей, как будто боясь того, что сам может увидеть в небе. – А потому, – Эд, ухмыльнувшись, упёр руки в боки, – что ваши тоже без вас, видать, сильно заскучали… Тут уж Флетчер и Рассел сами синхронно обернулись, и… – Флетчер, я не знал, что ты умеешь на ультразвуке кричать… – ошарашенно бормотал фюрер, потирая уши и круглыми глазами глядя на «сыновей». – Это не я – это Биша! – совершенно радостно провозгласил младший Трингам, прыгая на одной ножке вокруг не менее довольного Рассела в обнимку с маленькой растрёпанной совой. – Биша мой Биша! Прилетел! Как ты вообще прилетел?! – Да нет, дружище, это ты, – Ал, хохоча, махнул рукой. – Из нас четверых у тебя голос самый высокий, но чтоб ты такую ноту взял – это моё уважение… – Ой да брось, Принцесса, им не до того, какая разница, кто орал! – Эд, держась ладонью за плечо брата, трясся от едва сдерживаемого смеха. – Но ты это обязательно нарисуй… – Всенепременно… Зрелище того стоило. – Панчо-Панчо-Панчо!!! – радостно тараторил Рассел, влюблёнными синими глазами таращась в такие же влюблённые огромные апельсиновые глаза здоровенного филина, сидящего у него на вытянутых руках. – Я скуча-ал! – Уху-ху-ху-ху-у-у!!! – восторженно провозгласил филин, распушая во все стороны перья и становясь визуально больше чуть не в два раза, после чего на радостях цапнул хозяина за палец. – Ай-яй, а понежнее никак?.. – Ху-у-у! – Ну ладно, сам нарвался! – и старший Трингам сгрёб здоровенную птицу с ушками в охапку – стараясь, правда, не переломать ему ни крылья, ни хвост, ни перья. – Да как же вы долетели?! – допытывался Флетчер у миниатюрной очаровательной сплюшки, усевшейся-таки на своё излюбленное место – то есть, ему на макушку. – Уху-ху! – тонко фыркнула та, разводя крылья и фактически растекаясь от удовольствия по голове младшего Трингама. – Да не, это я понял… И что, не устали? – Ху-у! – А чем же вас накормить… смородину будете? – Уху-у-у! – Эй, Флетчер, у тебя сова растаяла! – Эд, в перерывах между криками чаек и бульканьем тюленя, всё же умудрился ткнуть пальцем в грудь Флетчеру. – А у тебя, Рассел, она вообще сейчас рассыпется… – Нифига подобного! – хором возразили ему Трингамы, кажется, не намеренные что-либо менять. – Мяу?.. – тихонько поинтересовался у Альфонса запрыгнувший ему на руки Хеймерик. – Вроде того, – улыбнулся тот, почёсывая белоснежного кота за ухом. – Помнишь, мы тебе про их сов рассказывали? Ну так вот, знакомься, – сплюшка Флетчера по имени Биша в честь какого-то там знаменитого врача… – Не какого-то, а… ай, Биша, ну больно же, я тоже тебя люблю! – … и филин Рассела по имени Панчо! – мужественно закончил Ал, игнорируя сердито-счастливые вопли сов и их хозяев. – Из самого Айминга! – А почему это я не в курсе, что у этих двоих свои совы? – Мустанг, выглядящий так, словно его ахнули по голове чем-то тяжёлым, внимательно разглядывал идиллическую картинку с названием «Прилетели». – М-да, такой факт биографии… мы бы точно не упустили, – Идзуми, давясь смехом, покачала головой.