Кое-что о доме. Лето 1922

– Он разыскивал на рынке Величайшие ботинки! – со смехом провозгласил Эд, наблюдая, как обиженно надувшийся Ал расшнуровывает кеды. – Чего, братец, не судьба? – Ой отстань, – сердито фыркнул тот, с обречённым видом отставляя пару в сторону. – Ты же знаешь, что мне что одежду, что обувь выбирать – настоящая пытка… Вот опять, – он грустно кивнул на кеды, – видишь, написано, что сорок четвёртый, а они, заразы, впритык – а кто же спортивную обувь впритык берёт?.. А сорок пятого днём с огнём не сыщешь, да ещё чтобы по дизайну симпатичная была… – Ты ж моя Золушка в обратную сторону, – Эд сочувственно потрепал брата по светлой макушке. – Ну не переживай, придумаем что-нибудь… А вон те, смотри, как тебе? – Не, не моё. – А эти? – Тоже ерунда… – Согласен, кто ж такое носит. А… о-о-о! – Чего это ты гласные выдаёшь, распеваться что ли собрался? – Альфонс беззлобно хмыкнул, поднимая голову, чтобы заглянуть стоящему рядом с ним старшему в лицо. – Что там такое, Эд?.. – Я – нашёл – идеальное! – Эд ткнул пальцем куда-то в сторону стеллажей. Ал проследил направление взгляда брата и в восхищении всплеснул руками. – Эд, да ведь это именно то, что нужно! Вот только, – он вновь тяжело вздохнул, поджимая губы, – будет ли мой размер… – Без паники, Принцесса, ща всё организуем! – и Эд со всех ног мотанул к полке, а оттуда – к консультанту, оживлённо тараторя что-то на ходу и кивая на бирку на паре совершенно прекрасных кроссовок. Альфонс с тёплой улыбкой следил за действиями брата («Вот же заботливая вредина»), когда к нему с выражением лица человека, который постиг бренность бытия, подсел Рассел. – Что, товарищ по несчастью, тоже мучаешься? – И не говори, – Ал немного подвинулся, чтобы Расселу было удобнее сидеть. – А ты тоже найти свой размер не можешь? – Угу, – старший Трингам потянулся с обречённым видом. – У меня же тоже сорок пятый, а это застрелиться можно… – Лихо мерили шаги Две огромные ноги: Сорок пятого размера Покупал он сапоги! – весело продекламировал Флетчер, подходя к ним в обнимку с какой-то коробкой. – Не сыпь мне соль на сахар, как говорит Эд, – закатил глаза его старший брат. – Смеяться над чужими недостатками некрасиво, знаешь ли! – Во-первых, я не смеюсь, а лишь немножечко шучу, – младший миролюбиво пожал плечами, вручая Расселу коробку. – Во-вторых, на вот, примерь, я с ними чуть не подрался за этот «последний экземпляр»… А в-третьих, ну какой же это недостаток? Мы вон с Эдом наоборот бурно радуемся тому, что вы такие высокие! – и он ослепительно улыбнулся – научился-таки у Эда, что поделать. – Правда, Эд? – Правда истинная! – заявил тот, подлетая к ним с трепетно прижатыми к груди кроссовками. – Держи, Ал, это последние – и именно сорок пятого размера! А о чём речь-то шла? – Что, правда сорок пятого? – ахнул Ал, выхватывая у старшего обувь. – Да быть того не может! – Вот же подхалимы оба, а… – усмехнулся Рассел, с благодарностью кивая младшему. – И как вы только это сделали… – Ловкость рук и никакого мошенничества! – Флетчер, ужасно довольный собой (и тем, что смог помочь старшему брату), назидательно поднял палец. – А речь, Эд, шла про то, что нам с тобой очень их рост нравится – я ведь прав? – А-а, конечно, очень удобно! – Эдвард скрестил руки на груди, глядя, как Альфонс вдохновенно зашнуровывает идеально севшие по ноге кроссовки. – Хотя твой брат мог бы всё-таки быть самую малость пониже. Это как минимум невежливо – быть выше того, кто тебя старше по возрасту и званию! – Конечно удобно, кто ж вам ещё вещи с верхних полок доставать будет… И потом – почему это всё те же вопросы у тебя не распространяются на Ала? Он тебя младше и по возрасту, и по званию, а выше даже меня… – проворчал Рассел, поднимаясь на ноги и щёлкая каблуками. – Да, вот, шикарно! Эд уже закатил было глаза и приготовился ворчать, но его перебил Флетчер, которого волновали более насущные вопросы: – Подошли? – деловито осведомился младший Трингам. – Лучше и быть не может! – на губах старшего расцвела широкая улыбка, и он, не дожидаясь ничьей реакции, ускакал на одной ноге в соседний отдел – опробовать туфли на ходу. – Ну слава Фламелю, – чуть ли не растроганно фыркнул младший. – А то: «Жизнь, братец, боль, мы, братец, кванты, мир, братец, катится к энтропии, ботинки, братец, найти невозможно…» – Он отчасти прав, ибо единственное, что спасает ситуацию – это вы с Эдом, – возразил ему Ал, тоже вставая с пуфика и раскачиваясь на носочках. – Эд, это великолепно! – Не давят? – Эдвард, даже слегка покрасневший от удовольствия, наклонил голову. – Божественно! Пресвятая Истина! – Ал радостно замахал руками, притоптывая правой ногой. – Лучше и быть не может! – Так, Золушка, а теперь присядь, я тебе второй нормально зашнурую, а то точно туфельку потеряешь, – Эд со смехом усадил младшего обратно и опустился на корточки, в самом деле принимаясь по-человечески перешнуровывать второй кроссовок, который Ал на радостях натянул кое-как, для общего виду. – Ну точно принцесса… – Спасибо! – Альфонс, смущённо улыбаясь, часто заморгал. Ну вот, как в детстве. – Ну да, Эд, у тебя принцесса хоть более-менее спокойная, а мне с вот этим моим чудиком что… Рассел, задушишь! – Ты такой классный, Флетчер! – патетически заявил Рассел, сделавший-таки по магазину полный круг и теперь сгрёбший Флетчера в охапку – да так, что буквально приподнял его над полом. – Ну просто заебись младший братец, не зря я тебя тогда у родителей выпросил! – Да я тоже тебя люблю, тоже, только поставь меня на ноги, я тяжёлый! – младший, заливисто смеясь, болтал ногами в знак требования опустить его на пол. – Не пустю, какой ты тяжёлый, худой, как скелет! – А с чего ты взял, что скелеты лёгкие? И вообще… «не пущу», а не «не пустю»! – Ой, да какая разница… – Поддерживаю, Блистательный товарищ прав… Принцесса, и ты туда же?! – Я жутко тебе благодарен за то, что ты нашёл мне обувь и мне теперь не придётся ходить босиком! – радостно выдал Ал, тоже подорвавшийся на ноги и так крепко обнявший Эда, что у того хрустнули рёбра. – Да вашу ж… – Эй, молодёжь, я понимаю, что у вас покупка обуви вызывает целую гамму эмоций, сироты вы милоские… – это четвёрку окликнул из-за соседнего стеллажа давящийся смехом Мустанг. – Только это ведь ещё не всё – Эдварду тоже нужны туфли, а то его после парада, как я посмотрю, дырявые, а Флетчеру надо кеды… – Это намного проще! – безапелляционно хором выдали все четверо – впрочем, Рассел и Альфонс всё же выпустили братьев из объятий. Не без вздоха сожаления, но всё же. – Но вы правы, Великий человек, не склонный к практическим делам, – Эдвард, потирая рёбра, улыбнулся. – Это тоже сейчас будет весело… – По нарядам соскучился, Стальной? – А вы мне что, платьюшко хотите купить? Сначала Расселу надо, синее! – Э, Удивительный, не пали контору! – Похоже, я ещё много чего должен от вас услышать, – ехидно хмыкнул глава государства, качая головой. – Ну синее так синее… А тебе самому-то какое? – А ему – бело-розовое! – ни с того ни с сего выдал Рассел, с интересом разглядывая полку с кедами – для младшего брата. – С бантиками! И оборочками! – ЧЕГО?! – Эд до того резко крутанулся, что чуть не сбил с ног Альфонса, уже звонко хохочущего – потому что фантазия у него работала хорошо и быстро. – ДА Я ТЕБЯ… – А что я? Я ничего… о тебе ж забочусь – тебе очень пойдёт! – Рассел, слегка согнув колени, чтобы казаться ниже, спрятался за спину давящегося смехом Флетчера. – А ТЕБЕ, ВИДИМО, ПОЙДЁТ ИМЕННО СИНЕЕ – С РАЗРЕЗОМ – ОТ БЕДРА! ДИВА ТАК ДИВА, ЧЕГО УЖ! – АХ ТЫ… – Да хватит… хватит… – Флетчер схватился за живот. – Пресс болит так ржать… – А чего он?! – в один голос сердито возмутились старшие, тыча друг в друга пальцами. – А он ничего, это ему не слышно… – Ал, уже икая от смеха, схватил Эда за талию и оттащил его, брыкающегося, от греха подальше – то есть, от Рассела шагов на пять. – Ну как же мне этого не хватало… – под нос себе пробормотал Рой, трясясь от беззвучного хохота.

***

– Семья сороконожек, ей-богу, – Риза с улыбкой оглядела опять переругивающихся между собой мальчиков с горой пакетов в руках. – Ну кто же виноват, что всем хотя бы одной паре срочно понадобилось, – хмыкнул Мустанг. – И вообще… – Папа, а можно меня блатик Ал покатает? – перебила его маленькая Рози, крепко держащая отца за руку. Парни мгновенно притихли, а сам Рой присел перед дочкой на корточки с изумлённым видом. – А ты что, хочешь головой об потолок удариться? – поинтересовался он с самым серьёзным видом. – Не удалюсь! – храбро возразила ему девочка, глядя на него такими же чёрными, как и у самого фюрера, глазами. – Там высоко! А они – мальчики с плосядки – сказали – ты не будес высе буса! – и она, смешно насупившись, показала на небольшой – с человеческий рост как раз – двухэтажный автобус, курсирующий между магазинами с весело смеющимися детьми внутри. Мустангу стоило большого труда сохранить непроницаемое выражение лица. Он только открыл было рот, чтобы сказать, что те мальчики – просто дураки, как вдруг Ал с самым возмущённым видом опустил на пол пакеты, упёр руки в боки и заявил: – Иди сюда, Рози, мы им сейчас покажем! – Ула! – девочка, захлопав в ладоши, убежала к «братику» – и уже через секунду сидела у него на плечах, с королевским достоинством вперемежку с детским восторгом оглядываясь вокруг. – Ой, высоко!.. – А ты как думала! – самодовольно фыркнул Ал, не обращая внимания на сдавленные смешки брата и друзей. – Смотри только держись покрепче – только не за хвост, пожалуйста! – Холосо, блатик Ал! – Пойдём! – и Ал, надменно поджав губы, решительно зашагал в сторону автобусика. Не было никаких сомнений, что этот спор Рози выиграет – Ал и сам по себе был выше этого агрегата. – Н-да, я им не завидую, – хихикнул Флетчер, качая головой, пока сам фюрер со вздохом подбирал пакеты, оставленные Альфонсом. – Это ж надо было, ввязаться в такой спор, когда среди нас есть Ал с его 191 сантиметром чистого роста… – Ну откуда ж они знали, что играют с дочкой фюрера? – Рассел, перекидывая пакеты через плечо, фыркнул. – А то бы они… А, Гнев? Чего такое? – Раз уж Рози катается с Алом, – сердито нахмурившись, начал гомункул, дёрнувший его за рубашку, – а у Флетчера заняты руки, то вы с Эдом должны покатать меня! Старшие ошарашенно переглянулись. Флетчер отвернулся, делая вид, что закашлялся. На самом деле, у него действительно обе руки были заняты пакетами – потому что госпожа Кёртис попросила его подержать её с мужем покупки, пока она заглянет в соседний магазин, где продаются великолепные кухонные ножи. Эд хмыкнул: – И как же ты себе это представляешь, а, мелкий?.. – Я не мелкий! – немедленно взъерепенился Гнев. А вот этому он, вне всякого сомнения, научился именно у Эдварда. – А представляю очень просто – вот так! – и прежде, чем Эд и Рассел успели как-то отреагировать, он вцепился одной рукой в свободную руку старшего Трингама, другой – в незанятую металлическую руку старшего Элрика да так и повис, с довольным видом болтая ногами. – Ура-а, качели! – Ай-яй, мой локоть! – взвыл Рассел, запрокидывая голову. – Нет уж, Гнев, если ты решил так кататься, то цепляйся, пожалуйста, металлической рукой за Эда, а то ты мне так сломаешь что-то! – Но у меня с этой стороны тоже нормальная, а не металлическая рука! – Да?.. Вот незадача… – Я не буду так сильно, простите! – Гнев спрыгнул на пол, в мольбе сложил ладони и вытаращился на обоих «старших братьев». А вот это он у Флетчера подхватил – отказать ему с такими глазами было просто невозможно. Ребёнок ребёнком, честное слово. И не скажешь теперь, что этот пацан хотел когда-то убить Эда, чтобы забрать его тело себе. Впрочем, в семье об этом не было принято напоминать. – Да чтоб тебя… – Эд вздохнул. Рассел обречённо покачал головой, мученически закатив глаза, что могло значить только: «Как будто у нас есть выбор…» – Ура! – Жаль, что с собой нет фотоаппарата, да? – шёпотом спросила майор Мустанг у своего мужа. – Однозначно… Рози с победным видом восседала на плечах у Альфонса, который вышагивал с видом секьюрити (даже вытащил из сумки солнцезащитные очки). Девочка по-королевски махала поражённым во всех смыслах соперникам, которые только рты пораскрывали, глядя на высокого «братика этой малявки». За ними с выражением добровольного страдания на лицах (а-ля «Иду на смерть во имя отчизны») шагали Рассел и Эд, за локти которых с радостным и неожиданно искренним смехом цеплялся, время от времени подпрыгивая и повисая в воздухе, Гнев, и Флетчер, который со смехом уговаривал старших потерпеть ещё немножечко – и тогда во имя восстановления справедливости он им обоим купит по мороженому в киоске неподалёку. Те, похоже, исключительно из-за обещанного мороженого и терпели такие издевательства над собой. При этом в «свободных» руках старших и в обеих руках Флетчера были в самом деле кучи пакетов – обувью они закупились основательно, доведя продавщиц на кассе до восторженного полуобморочного состояния – конечно, такие клиенты и столько покупок… Семейка у фюрера была весёлая, колоритная, да и как она могла бы быть другой у такого харизматичного главы государства? К тому же закупились они сейчас масштабно: две пары туфель, кроссовки, кеды и домашние тапочки для четверых «сыновей» Мустанга, сабо для жены, босоножки для дочери, ещё летняя обувь для друзей семьи – Кёртисов… иными словами, действительно семья сороконожек. Но что ж поделать, если всем надо ходить не только босиком, а обувь не вечна?