***
– Так, ладно, – Флетчер миролюбиво улыбнулся Альфонсу. А как он ещё мог сейчас улыбаться, если после шуточной ссоры Рассел заменил подушку младшим братом, которого теперь и обнимал со спины, с самым невозмутимым видом опустив подбородок ему на макушку. – А теперь всё же давай – колись, что там с поликлиникой и какие проблемы. – Ты хочешь испортить себе настроение? – Ал скептически приподнял брови. Эд в конце концов лениво сполз обратно на кровать и очень даже удобно устроил голову у младшего на коленках, что привело обоих Элриков в мечтательное и в целом довольное расположение духа. – Я главврач этого балагана, – Флетчер, насколько ему позволяли объятия Рассела, развёл руками. – Если я не решу эти проблемы, никто не решит… так что рассказывай подчистую. – Ну… – Ал переглянулся с Эдом. Тот кивнул ему, и младший, тяжело вздохнув, начал: – Очень там всё непросто сейчас. Бедные ваши медсёстры и врачи, жалко их, даже не поругаться – и видно, что хотят помочь… да никак – ни сил, не возможности. Флетчер слушал, не перебивая. По мере рассказа Альфонса он хмурился всё сильнее и сильнее. В конце концов в глазах у него заплясали опасные огоньки. Даже Рассел, который не мог видеть его лица, чувствовал, как младший буквально физически напрягается. Но по крайней мере его не убьёт… наверное. Поэтому он просто продолжал обнимать его – что в какой-то степени, видимо, всё же успокаивало Флетчера – больно долго он уже молчал. Ал между тем продолжал: – … А первичные ПЦР они больше вообще не берут – видите ли, распоряжение сверху! Наша соседка, бабушка уже, приходила, даже с направлением от терапевта, дочка у неё заболевшая – нет и всё, не берём, приказ свыше… – Да какой, к чёрту, приказ свыше? – сквозь зубы процедил младший Трингам. – Я им лично оформил приказ на поставку оборудования для ПЦР-тестов, делай – не хочу… А они теперь только вторичные берут? – Именно, – Ал беспомощно развёл руками. Эд протестующе фыркнул, и младший Элрик продолжил гладить брата по светлой макушке. – Да, так вот, о чём бишь я… Короче, что люди говорят – в Централе-то, дескать, на спад волна пошла, а значит, в прилежащих областях тоже должно уменьшаться число заболевших. А оно и так не шибко правдивое было. Мы тут с Эдом посчитали, то есть, Эд считал, я смотрел, – Эдвард тихонько хмыкнул, не открывая глаз, – что статистика-то официальная от Минздрава – ересь полная, потому как ну каких двести в Центральном округе, когда тут только в одном посёлке пригорода в день приходило по 30 положительных тестов? – Альфонс пожал плечами. – А таких посёлков в регионе около 15… Плюс города, где побольше явно будет. Вот и считайте – у нас получилось, что минимум около двух тысяч по региону выходит. А по официалке больше двухсот ни разу не было, ни в одну волну! Кроме того, у людей ПЦР-то как-то выборочно берут… А реестр? Ой, тоже историй наслушались… Помните госпожу Тани из администрации? Трингамы одновременно кивнули. – Так вот она переболела, и очень серьёзно – больше недели лежала с температурой под 40, отходила долго, поражение лёгких… Она анализы платно сдавала – и КТ, и оба ПЦР, и антитела, – Ал сместил ладонь на плечо Эда, и тот разве что не замурчал от удовольствия. – Когда она с этим пришла, чтобы ей больничный закрыли и сертификат выдали, им в государственной клинике ничего делать не оставалось – дали, подтвердили. А отец у неё болел – так и вовсе… умер от этого вируса… Флетчер застыл с широко открытыми глазами. Рассел ещё теснее сжал его в объятиях. Младший Трингам всегда старался скрывать, но вся компания прекрасно знала, что каждую смерть от этой эпидемии он воспринимает очень болезненно и на свой счёт. «Ты не виноват. – Я ответственный за борьбу с этим, значит, не спас, не помог, виноват» – и всё тут. Альфонс, притихший было на секунду, тряхнул головой. – В красной зоне лежал, – тихо и жёстко сообщил он, глядя на друзей исподлобья. – А они: принесите справки и свидетельства с ПЦР – и всё тут. А там ПЦР не дают… не подтвердили: умер, мол, от побочки, хронических… – Сволочи, – под нос ругнулся Рассел. Флетчер, горько улыбнувшись, откинул голову ему на плечо. – Так это ещё не всё, – вдруг приподнял голову Эдвард, давая брату передышку – а то Ал уже несколько раз кашлял от непривычного напряжения голосовых связок. – У госпожи Тани есть ещё одна подруга, вместе с ней работает, забыл её имя… Она вот сразу пошла в поликлинику. На КТ четыре часа сидела в очереди с температурой 38. Поражения лёгких больше 40 %. И… нет, так до сих пор и не подтвердили. Уже полгода прошло, у неё обоняние и вкус так и не восстановились. В реестре нет, сертификат отсутствует, требуют на вакцинацию. А она боится. Не мудрено, думаю. Рассел почувствовал, как младший съёжился в его руках, и прижался щекой к его виску. Ну вот. Снова. – Вот такие пироги из квадратной кураги, как говорит Рой, – Эд, грустно вздохнув, снова опустил голову на колени Ала. – Это что про прошлое… А про нынешнее тоже не весело. Повторные ПЦР тоже вносят через пень-колоду. У Мустангов вон взяли в один день, у Ризы пришёл отрицательный, у Роя, со слов медсестры, только сегодня отправили в город… Больничные закрывать – то ещё развлечение. А если положительный? Сказали, что в понедельник будет – а нам в понедельник ехать или не ехать на море… а наши и вовсе придут дай Фламель к концу следующей недели. – А мне не нужно пока? – негромко и очень мягко спросил старший Трингам, чтобы немного отвлечь младшего. – Не, тебе рано ещё, – голос у того звучал совсем расстроенно и подавленно. – Тебе через неделю как раз, после твоих-то лёгких… Дальше, пожалуйста, Эд. Эдвард поджал губы. – Ты себя-то не вини, ты в этой дурацкой бюрократии не при чём, – хмуро заметил он и прежде, чем Флетчер успел что-то возразить, продолжил: – Ладно всё это, хотя с тем, как закручивают гайки с требованием вакцинации или сертификата переболевшего, люди работу теряют… Ладно. Но вот что в самой больнице творится… – Эд поймал ладонь Ала и прижал её к своей щеке. Альфонс смущённо опустил глаза. – Ты меня извини, Флетчер, но врагу не пожелаешь в таком бедламе работать. – Я знаю. А именно? – младший Трингам продолжал упрямо допытываться до подробностей, иногда только меланхолично качая головой на тихие увещеванья Рассела. – А именно – как-то всё… штата явно не хватает, – Эд очень хорошо поднаторел в организации работы крупных организаций, и потому к его словам Флетчер сейчас прислушивался особенно внимательно – преувеличивать или придумывать старший Элрик явно не станет. – Я понимаю, отпуска – святое законное право, тем более у вас, бедолаг… Но два терапевта из шести – это нонсенс. А медсестра, которая ПЦР берёт… – Светленькая или рыженькая? – перебил его Флетчер. – Рыженькая… – Хильда, значит, – тот кивнул своим мыслям. – Так, и?.. – Так вот, эта медсестричка не могла у нас минут сорок тесты взять потому, что её одновременно поставили на вторую вакцинацию, а там очередина бешеная, просто застрелиться, весь коридор… – Чего-о?! – неожиданно очень громко и сердито возмутился Флетчер. После затяжной грусти это было тем более внезапно, так что Рассел даже отшатнулся, впрочем, не разжимая рук. – Извини, братец… Так они её разом и на ПЦР, и на вакцинацию?! – А… ага… – Эд испуганно инстинктивно прижался к Альфонсу, и тот, сжав в ответ его ладонь, торопливо подхватил: – Так ведь это ещё не всё, Флетчер! Там не она одна загнанная! Там все врачи и медсёстры носятся по коридорам и только и делают, что на ходу успокаивают излишне нервных пациентов… заведующая и девушка из регистратуры прямо на ходу принимают в коридоре какие-то бланки, их и не выловить иначе. «Кому больничный закрыть?» – раз и вокруг уже толпа из десяти страждущих… «Вы бланки на вакцинацию взяли? – Нет! – Сейчас-сейчас, всё будет…» – и тоже толпа… Мы потому с Эдом и не ругались ни на кого – хотя мы пришли к 11 и были первыми в очереди, вернее, очереди-то вообще и не было!.. Вот теперь у Флетчера был в самом деле злой – и очень злой – катастрофически злой – взгляд. У Рассела даже мурашки по спине побежали, хотя ему глаз брата видно не было – зато было видно до побеления сжатые костяшки. Кроме того, когда младший начинал сердиться, его начинало мелко-мелко, едва заметно потряхивать – и именно это сейчас чувствовал старший. Он робко вжал голову в плечи, чуть ослабив объятия, чтобы не сердить Флетчера, и испуганно покосился на Элриков. Те тоже выглядели так, словно испугались – во всяком случае, Эд, снова севший на кровати, нервно кусал губы, а Ал часто-часто моргал, быстро выговаривая оставшиеся факты. Когда он закончил, повисла потрясающе жуткая тишина. Которую прервал Флетчер. – Ну что ж, – бархатным, мягким голосом, который пугал окружающих куда больше, чем самый громкий крик, начал он, поднимаясь на ноги. Рассел не удерживал его, только со странной смесью ужаса и гордости смотрел на младшего брата. – Эд, Ал, собирайтесь, мне будет нужна ваша помощь. Рассел, если ты нормально себя чувствуешь, ты тоже. – Куда? – несмело спросил старший Трингам, наклоняя голову, пока Элрики с одинаковыми вздохами уже вставали с кровати. – Куда? – промурлыкал Флетчер, роясь в шкафу. – Да всё очень просто… Где же… ах да, вот они, – он вынырнул из-за одежды, держа в руках четыре полных комплекта обмундирования. – В Минздрав, разумеется. Эд, ты в состоянии вести машину? – В Мин… да, конечно, – старший Элрик отчего-то вытянулся в струнку и разве что воинское приветствие Флетчеру (вообще-то младшему его по званию) не отдал, забирая их с Алом форму. – Но что мы… – Там увидите, чудно, спасибо, – Флетчер зловеще улыбнулся ему, и Эд, сглотнув, торопливо начал переодеваться – как и молчащий всё это время Ал. – Рассел, а ты? – Что ж я тебя, одного что ли отпущу?.. А кто опись трупов делать будет и лабораторные исследования назначать?.. – Рассел протянул руки с видом полной покорности судьбе, чтобы забрать свои китель и брюки. – Только не перенапрягись, ладно? – его младший брат вдруг очень ласково для сердитого человека похлопал старшего по плечу и вздохнул. – Наорать-то я на них наору, надолго запомнят, но вот твоё здоровье… да и здоровье Ала и Эда… – Я справлюсь! – Рассел подскочил на ноги. – Да мы там сами наорём, если кто-то на тебя что-то вякнуть подумает! – Эдвард, тоже тронутый заботой, воодушевлённо взмахнул металлическим кулаком над головой. Он уже успел натянуть форменную майку и застегнуть пояс на брюках. – Мы из них отбивные сделаем! – живо поддержал его Альфонс, уже застёгивая китель. – Кстати, ужин будет… Да, Эд, хочешь отбивные из министра здравоохранения? – Очень! Наверное, мягонькие получатся! – Я думаю, там будет не столько отбивная, сколько холодец, – растроганно хмыкнул Флетчер, завязывая надо лбом неизменную белую повязку. – Спасибо, что поддерживаете… – Да мы за тебя!.. – Да он!.. – Да они!.. – Ну, не возмущайтесь, – Флетчер со смехом замахал руками, а отсмеявшись, подмигнул брату. – Наденем халаты для солидности, а, что думаешь? – Наденем! – радостно провозгласил тот, влезая рукой не в тот рукав. – Братец, не туда… – Что не туда? А, ой, точно… ну и фиг с ним… – Да не, Блистательный, мы ж не в психушку собираемся… – Н-да? А мне кажется, что именно туда… – Сложно не согласиться, но вы двое за врачей, а не за больных, поэтому лучше нормально одеться! – Золотые слова, Ал.***
– Спасибо за поддержку! – лучезарно улыбнулся Флетчер, протягивая друзьям и брату мороженое – три эскимо. – Я не переборщил, как думаете?.. – Не, – севшим голосом, глядя невидящим взглядом куда-то вдаль, пробормотал Рассел, забирая мороженое. – В самый раз… только я не знал, что ты так умеешь… Ты даже на Армстронгшу и доктора Энберг так не орал… Элрики, пребывающие оба в прострации, синхронно кивнули, тоже принимая из рук Флетчера эскимо. – Ой, да бросьте, – младший Трингам, воспринявший это как комплимент, заправил за ухо растрепавшиеся волосы, слегка краснея и улыбаясь. – Вы же знаете, что я страшен в гневе! – Да кто же знал, что настолько? – Ал с благоговением поднял на него глаза. – Даже я так не умею… – Да ну… Отходили они от этого ещё долго. Потому что действительно никто не знал, что Флетчер может быть настолько пугающим – даже Рассел.