Фея

      Новости о мире свалились как снег на голову — также внезапно и ощущения ниже среднего по приятности. Мишель не понимала, как такое вообще было возможно: вот уже который год между Гефом и Гильбоа шло окопное противостояние, и, кажется, ещё вчера ни одна сторона не собиралась договариваться. А тут раз — и сразу мир? Бред какой-то. — Но… отец, как? — пораженно спросила Мишель. — Как так вышло? — Милая, тебе не стоит лезть в дела, в которых ты ничего не смыслишь, — отмахнулся Сайлас, потирая переносицу. — Война слишком долго высасывала из Гильбоа соки, чтобы мы продолжали противостояние. Господь указал мне путь. — Это прекрасные новости, папа! — выдавила из себя улыбку принцесса. Чуяло её сердце, что все не так просто было с договором. — На каких условиях будет подписан мир?       Король окинул дочь взглядом и приподнял бровь, явно удивленный её интересом. Мишель прикусила язык, но было уже поздно. Главное, не выдать себя ещё больше. Оставалось надеяться, что Сайлас спишет разумные вопросы Мишель на грандиозность новостей. — Я отдам Порт Процветания как плату за то, что Геф отведёт свои непобедимые «Голиафы», — провозгласил король. На его лице возникло то же выражение лица, с которым он вещал народу с балкона дворца.       Мишель едва сдержалась, чтобы не поморщиться. Потом сказанное дошло до неё во всей своей ужасающей нелепости. Порт Процветания?! Самую богатую и густонаселенную провинцию Гильбоа? Гефу?!       Принцесса уставилась на отца с широко открытыми глазами, едва ли не открыв неприлично рот. В таком глубоком шоке она не была давно. Сайлас явно ждал реакции дочери на свои слова. — Я поняла, — принцесса с трудом взяла себя в руки и состоила не обременённый мыслями вид. — Это тот путь, что указал тебе Господь? — Именно, Мишель, — Сайлас одобрительно посмотрел на дочь. Ответ был оценён как верный. — Порт Процветания станет ценой мира. — Если ты так решил, значит, это правильно, — застенчиво улыбнулась Мишель.       Сайлас довольно кивнул. — Ладно, папа, я пойду, — прощебетала Мишель. — Марго пригласила меня к себе в гости. Надо подобрать подходящий наряд.       Она, кривясь в душе, подошла к отцу и поцеловала его в щеку, а потом направилась ко двери. — Передай Джеку, что ему стоит перестать изображать из себя страдальца и взять себя в руки, — остановил её голос отца. — Он обязан быть на подписании мира.       Мишель обернулась и легкомысленно улыбнулась, внутренне дрожа от злости и обиды за брата. — Конечно, папа.       В коридоре она привалилась к стене и прикрыла глаза, пытаясь взять себя в руки и не заорать от ярости и разочарования.       «Отец совсем сошёл с ума» — с горечью подумала Мишель, сжимая кулаки. После этого разговора она окончательно потеряла те крупицы любви к отцу, что ещё тлели в её сердце. Принцесса не могла простить родителю только две вещи: пренебрежение братом и предательство родины. И именно эти две вещи Сайлас совершил, не задумываясь.       Мишель поспешила в покои, где её ждала Мей. Ей надо было срочно посоветоваться с людьми, которым она доверяла. — Что-то случилось? — спросила Мей, увидев убитое выражение на лице Мишель.       Мишель подошла к наемнице и уткнулась лбом ей в плечо. — Мой отец — сумасшедший, — грустно признала очевидное принцесса. — Он хочет отдать Порт Процветания Гефу в обмен на мирный договор. При том, что до сих пор Геф и мы играли в ничью, и армии стояли ровно вдоль границы!       Мей присвистнула и обняла принцессу, поддерживая и делясь теплом. Мишель обхватила наемницу, а также теперь и подругу, руками за пояс и замолчала. — Что думаешь делать? — спросила Мей, нарушая тишину. — Надо обсудить ситуацию с Джеком. На нём лежит ещё больший долг перед страной и людьми, чем на мне, ведь он — наследный принц, — ответила Мишель, отстраняясь и взлохмачивая до этого идеально уложенные волосы. — Отец считает Гильбоа своей собственностью, понимаешь? Как если бы это была машина или дом. Сам построил — сам поломал, так получается? Будто он не несёт ответственности за людей, что живут на земле нашей страны.       Мишель нервно ходила по комнате, выкручивая руки, но говорила тихо, следуя многолетней привычке. Ведь во дворце везде уши, которым не стоит слышать, как принцесса поносит короля на чем свет стоит. — Я не представляю, как его можно остановить, — призналась Мишель. — Я в отчаянье. — Подожди отчаиваться, — поймала её Мей и усадила на диван. — Вы с принцем точно что-нибудь придумаете, да и командир в стороне не останется. — Госпереворот не входит в контракт, Мей, — грустно пошутила Мишель, — В контракт вообще не входит и половины того, что вы для нас делаете. — Командир не просто так взял этот контракт, птенчик, — уселась рядом с ней Мей, откидываясь на спинку. — Нам нужна была тихая гавань. Гильбоа, уж прости, та ещё дыра на задворках Европы. Она никому не интересна. Вот от слова совсем. То, что нам и нужно сейчас. Если тут начнётся народное восстание или ещё какая буча, нам это будет не на руку. — Очень надеюсь на то, что вы не соберёте шмотки и уедете подальше от проблемных Джека и меня, — грустно пошутила Мишель, проваливаясь к плечу Мей. — Вот уж не надейся, — хохотнула наемница и чмокнула принцессу в висок. ***       Проблема, помимо очевидного, заключалась ещё в том, что Мишель ужасно не хотелось тревожить Джека, ведь тот лежал в больнице с сотрясением мозга. Ему только нервов не хватало. Но, как учили близнецов в детстве, Гильбоа — прежде всего. Поэтому Мишель отогнала сомнения и направилась в больницу.       Пока ехали, Мишель вертела в руках телефон для связи с Томасиной, и раздумывала, стоит ли рисковать и вовлекать её в дело. Если верность королю перевесит в Томасине верность государству и здравый смысл, то любая попытка что-то изменить накроется медным тазом и потенциальные заговорщики окажутся в гостеприимных камерах какой-нибудь Богом забытой тюрьмы-крепости, каких в Гильбоа было немало.       Принцесса долго взвешивала за и против, но потом заново прокрутила в голове события последних пары недель, в течение которых Томасина начала показывать человеческое лицо, и решительно нажала на кнопку вызова.       Ровно через три гудка Томасина ответила на звонок. — Слушаю. — Здравствуй, Томасина, — поздоровалась Мишель. — Ты знаешь о подписании мира с Гефом? — Мне известна эта информация, — чуть помолчав, отозвалась глава службы безопасности. — И ты также знаешь, что король отдаёт Порт Процветания? — спросила Мишель. — Да, я знаю и об этом. — в голосе Томасины проскользнуло напряжение. — Хорошо, — выдохнула Мишель, собираясь с духом. — В свете этого я должна спросить тебя. Кому ты служишь: королю или королевству?       Тишина повисла на несколько мучительных минут. Мишель начало колотить от нервов. В эти мгновения все, включая, возможно, её жизнь, висело на волоске и зависело от решения одной непредсказуемой и опасной женщины. — Я служу Гильбоа, — наконец-то раздалось в трубке.       Мишель облегченно выдохнула и расплылась по сиденью лужицей. — Тогда ты мне нужна в больнице, где лежит Джек, через полчаса. Сможешь? — Мишель ни секунды не сомневалась, что Томасина уже была в курсе госпитализации принца. — Буду, — коротко ответила женщина и повесила трубку.       В палате, где на лечении лежал Его Высочество Джонатан собралась странная компания. Помимо самого принца там были принцесса, Томасина, Эш и двое наёмников, Рамлоу и Мей. — Ну чисто заговорщики, — хмыкнул Рамлоу. — Если что, тут чисто, я проверил ещё раз. — Так по сути и есть, — грустно улыбнулась Мишель, присаживаясь на постель брату под бок, — Как ты, Джекки? — Да все в порядке, Мишель, не переживай, — мотнул головой принц, но тут же едва заметно поморщился. — Жить буду. В чем дело?       Мишель вздохнула, собирая мысли в кучу, и решила не нежничать и говорить как есть. — Через пять дней назначено подписание мира с Гефом, и отец собирается отдать им Порт Процветания в обмен на то, что они отведут «Голиафы» от границы.       Джек уставился на нее в глубоком шоке. Принцесса подумала, что у нее наверное сделалось такое же глупое лицо, когда отец сообщил ей новости. — Ты шутишь, — неверяще выдохнул Джек. — К сожалению или счастью, у меня не настолько дурацкое чувство юмора, — Мишель в который раз за день грустно улыбнулась. — Я сама до сих пор не могу осознать до конца. — Отец сошел с ума, — Джек повторил слова, ранее сказанные принцессой. — Мы обязаны предотвратить эту трагедию. Мы не для этого так долго воевали и теряли людей! — Но что мы можем, Джек? — в отчаянье воскликнула Мишель. — Я в совершенной растерянности. Наши слова не стоят ничего против воли отца. Остается только саботировать подписание, но это лишь замедлит процесс, а не предотвратит.       Принцесса устало сгорбилась и потерла лицо. Переживания последних дней высасывали из нее силы со страшной скоростью, а проблемам конца и края видно не было. — Что за «Голиафы»? — привлек к себе внимание Рамлоу, внимательно слушающий разговор. — Гефские танки, которые отец считает непобедимыми, чем-то вроде рока божьего, — скривился Джек, поглаживая сестру по спине. — Только он в расчет не берет, что у армии Гильбоа даже обычных противотанковых мин нет, мы воюем чуть ли не палками и камнями. Вечно не хватает вооружения. — Это та древняя советская херобора, что мы видели в гефском лагере, непобедима? — не скрываясь заржал наемник. — Да сто процентов им эти танки хитрожопые русские сбыли, вместо того чтобы поставить догнивать в музей.       Джек хмыкнул, молча соглашаясь с суждением наемника. Он, как лучший выпускник военной академии Сен-Сира, отлично разбирался, в том числе в танках и понимал, что несокрушимых не существует. На каждый танк найдется свое «противоядие». — Короче так, вопрос, — обратил на себя внимание Рамлоу, — Если эти «Голиафы» убрать из уравнения, расклад поменяется? — Несомненно, — уверенно кивнул принц. — Но как это сделать? У нас с Мишель нет возможности вооружить всю армию, плюс приказы отдает генералитет, который полностью подчинен отцу. А если старик решил заключать мир, то наступления не будет даже при условии наличия вооружения. — Хм, — Рамлоу щелкнул пальцами, что-то обдумывая, — мисс Ред, вы помните уговор о двенадцатом члене моего отряда? — Разумеется, — спокойно ответила Томасина. — Вы сообщали, что один из ваших людей прибудет позже и что для него тоже потребуются гражданство и документы.       Мишель удивленно посмотрела на Томасину. Она не была в курсе таких нюансов. — Отлично. По плану он прибудет в течение одного-двух дней, — Рамлоу выглядел очень довольным этим фактом. — Кхм, — прокашлялся Джек, — Брок, это все хорошо, но какое отношение твой человек имеет к имеющейся проблеме? — Самое прямое, сладкий, — Рамлоу оскалился. — С ним тебе не потребуется армия, чтобы разнести Геф по камушку.