Фея

      В тот день Мишель знатно проревелась, да и Джек тоже не удержался в итоге. Как-то разом всплыли прошлые обиды на отчима, которого всю жизнь считали отцом, на мать. В итоге на неподготовленного к подобному Барнса вылился поток далеко не самых радужных воспоминаний королевских близнецов. Суперсолдат только хмурился и неловко гладил детей по головам, пока что-то напряженно обдумывал. — Могу убрать Сайласа, — внезапно сказал Барнс так легко, будто предлагал сходить за булочками в ближайшее кафе. — И Розу могу.       Мишель икнула и прижала ладони к покрасневшим от слез щекам. — Да ты что! — испуганно воскликнула принцесса. — Мы же не для этого рассказываем. Просто… накипело, — она чуть смутилась, осознав, что именно они вывалили на голову отца, который узнал-то об этом отцовстве полчаса назад. — Хм, — только и выдал немногословный Барнс в ответ. — На самом деле, подумали бы вы об этом, высочества, — вклинился в разговор Рамлоу, до этого внимательно слушавший рассказ и явно прикидывающий, кому начать мстить первому за безрадостное детство своего принца. — Барнс уберет короля так, что никто и не заподозрит стороннее вмешательство. Сочтут за несчастный случай. — Я так не могу, — сокрушенно призналась Мишель. — Было бы так легко решить проблему радикально, но эти люди нас вырастили. Кое-как, конечно, но все-таки. Одно дело — брать на душу смерть абстрактных вражеских генералов, и совсем другое — королевской четы, что еще вчера были твоими родителями. Тем более Роза остается нашей матерью. — Хуятерью, — чуть не сплюнул Рамлоу. — Да моя мамка, работавшая бордельной шалавой, и то была матерью получше Розы, все пыталась вытащить меня из грязи, в которой сама жила. В армию вот надоумила пойти, за что ей век буду благодарен, как бы жизнь не вывернулась. А Роза дает втаптывать вас в дерьмо и только в сторонке напудренный носик морщит, ибо воняет. — Давайте не будем, — совсем жалобно попросила Мишель, потирая виски. — Мне нечего ответить на это. Как бы к нам не относились Сайлас и Роза, они дали нам возможность жить в достатке, получить образование и так далее. Мы можем быть несчастны, но мы — принц и принцесса Гильбоа благодаря им. Джек, а ты что думаешь? — Предложение богатое, но я, пожалуй, пока его не приму, — подумав, ответил принц. — Пока что.       Мишель встала и подошла к окну. Внизу по улицам ночного Шайло торопились крошечные человечки и ехали игрушечные машинки. Все замолчали, давая принцессе подумать. — Лисий лес, — наконец обронила Мишель. — Если я узнаю, что за этим стоит Сайлас, первая приду к тебе, пап, и на коленях буду умолять убить психа. За Джека я и не на такое пойду, — она обернулась и посмотрела на родных. — Но пока у нас нет доказательств, прошу вас всех подождать. Томасина обещала сообщить, как только что-то узнает наверняка.       Барнс неохотно кивнул, соглашаясь отложить казнь, но не отменить ее. Джек нахмурился, но тоже в итоге кивнул. Мишель видела, что брату тоже не особо хочется стать палачом, хотя предложение отца и было очень соблазнительным. Рамлоу недовольно хмыкнул, а Мей восприняла решение своей принцессы как данность. Мишель подумала, что с таким же невозмутимым и спокойным лицом Мей легко выстрелит Сайласу в голову, стоит только попросить.       После разговор перешел на обсуждение итогов миссии и построение планов на будущее. Последнее — условно, ибо будущее страны с королем-шизофреником всегда было туманно. Мишель же пристроилась под боком у Барнса, пригрелась и задумалась. Задумалась о том, какой резкий поворот сделала ее жизнь. Еще месяц назад она ничего не решала и не имела, даже доверия родного брата. А стоило начать действовать, и у нее появился свой круг людей. Эш, Томасина, Рамлоу, Мей, Джек, а теперь — обретенный нежданно отец. И эти люди не только ценили ее, но и считались с ее мнением! Даже сегодня: она попросила повременить с «казнью», и ее послушали. Форменное сумасшествие.       Принцесса честно вслушивалась в разговор об операции, но мало что понимала в куче военных терминов и сокращений. Вообще создавалось впечатление, что обсуждение попросту приносит Джеку и троим наемникам удовольствие, и поэтому они продолжают мусолить тему. Мишель привалилась к теплому боку отца и потихоньку соскользнула в сон, на грани яви чувствуя, как папа обхватывает ее за плечи и мягко прижимает к себе. Все-таки разговор дался ей нелегко, да и в целом последние недели вымотали все нервы.       Утро встретили той же компанией, благо в пентхаусе было достаточно гостевых комнат. Рамлоу и Мей готовили завтрак и гоняли полотенцами мешающих под рукой близнецов. Мишель и Джек же, почувствовав свободу и безнаказанность, едва ли не впервые в жизни, лезли выпрашивать поцелуи и обнимашки. Барнс сидел за барной стойкой и с философским видом попивал третью чашку сладчайшего кофе с жирными сливками, здраво рассудив, что одним омлетом ему не наесться. Близнецы, кстати, увидев набор продуктов сначала скривились, но потом запахи с кухни их переубедили. — Включу новости, пожалуй, — сообщил Джек, подхватывая пульт от плазмы. — Пап, готовься к вбросу божественной пропаганды и театральным новостям. — Хм, — выдал привычное Барнс, прихлебывая кофе, — уже имел счастье насладиться, пока ехал сюда. На корабле иногда ловилась связь. — Снежинка у нас всегда в курсе событий, — похвалился Рамлоу, хлопая бойца по плечу. — Завтрак готов, проглоты, так что все за стол!       Джек быстро включил телевизор и не глядя бросил пульт на диван. Как раз начинался утренний выпуск новостей. Как все и думали, пошла какая-то муть про балет и новости королевской семьи, сводящиеся к тому, что в семействе все прекрасно и радужно, как и всегда. — Наглое вранье, — фыркнула Мишель, изящно присаживаясь за стол и разворачивая салфетку. Некоторые привычки неубиваемы, что уж поделать. — Корабль стремительно идет ко дну, а все продолжают трубить про благоденствие по всем углам. «Поскольку Геф без объяснений отозвал мир, в очередной раз подтверждая звание страны трусов и предателей…» — надрывался ведущий, уже успевший перейти к политике. — Кстати, как королек обставил ситуацию с Гефом? — спросил Рамлоу, наворачивая вкуснейший омлет с креветками. — А то мы пока по лесам бегали за новостями не следили. — С балкона объявил, что Геф сначала умолял о мире, а потом отказался, потому что гефцы — помешанные на войне и смертях маньяки, — пожал плечами Джек. — Все, как всегда: он один на коне, а все вокруг — в говне по колено. — Хорошо, что Геф притих и дал нам передышку, — согласилась Мишель. — Отдавать Порт Процветания было по-настоящему безумной идеей. Начались бы бунты, а это не нужно никому, а там и до голода в Гильбоа было недалеко, потому что все фермы как раз в Порту, — принцесса чуть помолчала. — Я не верю, что Сайлас этого не понимает, но в голову не возьму тогда, зачем он это все творит. — Сайлас помешался на власти, сестренка, — сжав вилку, зло ответил Джек. — Уверен, он и меня чморил не только из-за того, что отец другой, но и потому что трон не хочет отдавать. Собирается жить вечно, наверное, иначе объяснить я его поведение не могу. — У него есть еще ребенок, — внезапно сказал Барнс, неожиданный как всегда. — Незаконный. Сын. — Что?! — в один голос выпалили близнецы, уставившись на отца круглыми глазами.       Рамлоу зажмурился и потер веки пальцами. — И когда ты собирался сообщить об этом, Снежинка? — спросил он. — Изучал потенциальную цель. Узнал. Король ездит ко второй семье в сопровождении Томасины, иногда один. Удобный момент, — пожал плечами невозмутимый Барнс, сейчас как никогда оправдывая звание кошмара всех агентств гос. безопасности мира. — Вот и все паломничества, — горько хмыкнул Джек. — Молился между простыней, видимо.       Мишель взяла брата за руку и сжала, шокированная откровениями не меньше него. — Почему Томасина молчала? — спросил Джек, поднимая глаза на сестру. — Я думал, она на нашей стороне. — Она служит королевству, Джек, а не нам, — покачала головой Мишель. — Видимо, сочла, что эта информация нам не нужна. Хотя я не понимаю, почему. Если у Сайласа все это время был запасной план, ему ничего не мешает убрать нас двоих, как законных первого и второго претендентов на трон, и назначить наследником родного сына. — По закону Гильбоа только законные дети имеют право на трон, — прошипел через сжатые зубы Джек. — Если столько лет молчал про наш статус, то и теперь будет, я так думаю. Он же не попрет против Конституции? — Которую сам и написал? — грустно хмыкнула Мишель. — Нет, братишка, ему плевать на закон. В голове Сайласа, он — закон, и на этом точка. Кстати, пап, не поведаешь нам о тайне нашего рождения? Вчера мы до этого не добрались. — Не помню, — извиняющимся жестом пожал плечами Барнс. — Обнуления. — Двадцать пять лет назад Барнс еще был у русских, — задумчиво протянул Рамлоу, потирая подбородок. — По документам, его продали в девяносто первом. С ним из Левиафана передавали записи о старых миссиях, но последние годы — сплошной сумбур и путанница. И о Гильбоа я упоминаний не помню, а память у меня очень хорошая. — наемник окинул присутствующих острым взглядом. — Так что сдается мне, что таскали Призрака на миссии в обход начальства, а там, гляди, и на препаратах экономили, чтобы внимания расходом не привлечь. Могло такое быть? — Хм, — Барнс ушел глубоко в себя, пытаясь вспомнить, — Карпова помню. Помню, что выводили из крио в обход протокола несколько раз. — Вот как Сайлас победил в Войне за Объединение! — осенило Джека. — Его Аббадон прижал крепко, а на утро расклад будто магическим образом изменился, и Сайлас не только отбросил противника, но и занял тогдашнюю столицу! — А среди препаратов у Призрака в первой строчке всегда стоят супрессанты, — хлопнул по столу Рамлоу, довольный тем, что все сходится. — Осталось понять, где и как ты, Снежинка, успел спутаться с королевой.       Барнс пожал плечами и вернул свое безраздельное внимание омлету. Ему было не особо интересно, где и как, главное, что результат устраивал. Джеймсу было пока что странно воспринимать себя не только человеком, но и не одиноким человеком, но ему нравилось и он старательно учился. — Ладно, это дела давно минувших дней, — привлекла внимание к себе Мишель, — Надо решать что-то с Сайласом, Гефом, нашим обретенным братом и Томасиной. — С Томасиной надо поговорить в первую очередь, — кивнул Джек и с удовольствием запихнул кусок вкуснейшего омлета в рот. Вот это он понимал — омлет, а не резина авторства Сайласа. — Геф, ясно, надо дожимать, но я лично не доверяю уже нашему пресветлому королю выставлять условия. А то вдруг опять Порт Процветания впихивать начнет. Сейчас по линии фронта окопное противостояние: ни мы, ни гефцы не можем сдвинуться с места, потому что все остались с голым задом. Хоть палки с камнями кидай друг в друга. С Сайласом сложнее, но раз мы решили его пока не убирать, то пусть коптит мир пока что. Про брата разведать надо побольше. Пап, сможешь?       Барнс согласно кивнул, не размениваясь на слова.       С Томасиной разговор вышел тяжелый. Дракон сначала впала в привычное состояние невозмутимой ледяной статуи, но тут королевские близнецы выставили против нее Барнса, и тот играючи победил в битве взглядов. Возможно, роль также сыграло то, что Призрак крутил между пальцев метательный нож. — Что за детские дурачества, — вздохнула Томасина, потирая виски, — Ваши Высочества, ваши аргументы приняты. Мистер Барнс, восхищаюсь вашими талантами, но пока что хватит демонстрации. — У нас будет пара вопросов, Томасина, — начала разговор Мишель, как связующее звено между драконом и остальными. — Во-первых, ты знала о нашем происхождении? — Я знала, что вы не родня Его Величеству. Я лично отправляла материалы на экспертизу, когда вам исполнилось двенадцать, — спокойно кивнула мулатка. — И стоило только увидеть мистера Барнса, чтобы понять, что между вами есть связь. — И почему молчала? — хмуро спросил Джек, устроившийся рядом с сестрой за столом. — В нашу договоренность не входит раскрытие всех тайн королевства, — невозмутимо отозвалась женщина, проводя ладонью по столу. — Тем более я не сомневалась, что вы сами решите этот вопрос. — Какая вера в наши силы! — насмешливо фыркнул Джек, показывая всем собой, что Томасине не верит ни на грош.       Мишель положила руку брату на плечо, прося успокоиться. — Хорошо, — кивнула она. — Допустим, ты сочла это не важным. Мы с самого начала с тобой сошлись в желании защитить Джека. Разве наличие у короля еще одного сына не ставит его под угрозу?       Томасина бросила взгляд на Барнса, в котором проскользнуло уважение. Она легко вычислила источник информации. — Я сочла неуместным распространять такие личные данные о своем нанимателе, — пожала плечами Томасина, — Но теперь, когда вы сказали об этом, вижу, как мой поступок смотрится со стороны. — Том, — вздохнула Мишель, пересаживаясь поближе к дракону и беря ее руку в свою, — Ты же видишь, что творит Сайлас. У нас есть опасения, что он попытается убрать Джека, как главного конкурента за трон. А тут выясняется, что у короля есть «замена», к тому же родная по крови и, возможно, любимая. Последнее утверждать не возьмусь.       Томасина удивленно посмотрела на переплетенные руки, свою и принцессы, и подняла взгляд на Мишель. — У Сета лейкемия, — неожиданно сказала она. — В намного более агрессивной форме, чем была у вас, Ваше Высочество. Ему требуется лечение, которое в Гильбоа не найти, но король не отпускает мальчика и его мать от себя. — Эгоист во всем, — почти восхищенно выдохнул Джек и пару раз хлопнул в ладоши в ироничной пародии на аплодисменты. — То есть, мальчик не опасен? — Пока что нет, — рассеянно кивнула Томасина, аккуратно высвобождая руку из хватки принцессы. — Врачи не гарантируют, что он доживет до пубертата. — Вот козел! — прошипела Мишель, сжимая кулаки. — Нельзя же лишать своего же ребенка надежды на будущее просто потому, что не хочешь расставаться на время! — Кажется, я придумал, как расшатать стул под Сайласом еще сильнее, а заодно сделать доброе дело, — внезапно нехорошо ухмыльнулся Джек.