«Мы думали, что плевали ради страны, но ей оказалось на нас плевать!»
Но все это было лишь мелкими неприятностями по сравнению с тем, что на горизонте маячил большой бизнес-форум с иностранными гостями. Вот уже неделю Малфой торчал на работе, занимаясь планированием расписания для иностранных гостей. Своих подчиненных Драко старался отпускать вовремя, но сам едва ли не ночевал на работе. Сильно помогали папки с рабочими документами по ближайшим мероприятиям, которые Драко удалось выцепить из кабинета Грейнджер. Пустой кабинет, заваленный бесконечными папками заставлял сердце грустно сжаться. Неужели она столько работала? — Жаль, что мисс Грейнджер уволилась, — жаловалась ему редактор Ока, — новый пресс-секретарь даже не отвечает на наши запросы на проверку материала. Воскресный выпуск лежит без согласования уже три дня. Если так и дальше пойдёт — мы его не сможем опубликовать! Малфой не очень хотел разговаривать с ней. У него было много работы и без её жалоб. Строгим взглядом он пресек её болтавню, то тут, то там добавляя правки в текст статьи о последних переговорах в Италии. Он не удержался от зевка. Увольнение Грейнджер било под дых. Многие в министерстве косили на Малфоя взгляд. Мол, подумать только, незаменимая Гермиона Грейнджер пожертвовала своим положением ради Драко Малфоя. С чего бы ей так поступать? Всем известно, что она терпеть его не может! К тому же она накричала на Малфоя из-за ошибочных данных в отчёте о дипломатической поездке на глазах у всего отдела международного сотрудничество. Разве могла она ради него уйти с должности? Это смешно! Драко было плевать на разговоры. За его спиной часто судачили. В этом не было ничего нового. Зато ему было не плевать на объём работы, который свалился на него за неполные три недели. Дело в том, что Орсон назначил на место Грейнджер своего племянника, наконец, выбив роднулечке высокий пост. Проблема была в том, что на этом посту надо было реально пахать, к чему парень явно не был готов. Так что Орсон-младший (с согласия и одобрения дяди-министра) раскидал все срочные дела со стола Грейнджер на другие отделы. И Драко терпеть не мог этого парня, но, скрипя зубы, признавал, что решение было гениальным. Закономерно, больше всего этих самых срочных дел упало на стол Малфою. Глава отдела международного сотрудничества чуть в обморок не упал, увидев сколько папок положили его лучшему сотруднику на стол. Не выдержав, он даже пошёл к Орсону, восстанавливать справедливость. Вернулся он из кабинета министра злее Венгерской хвостороги. Он долго ругался, расхаживая по кабинету Драко, а потом поставил на стол бутылку Огневиски и пообещал, что ближайший год он сам может выбирать командировки, если разгребёт всю текучку за месяц. Драко был искренне благодарен ему за это. Потому что объём его новых должностных обязанностей и завершение незаконченных задач Грейнджер обязывали его едва ли не ночевать в кабинете. Малфоя ужасала одна мысль, о том что ему досталось лишь половина дел Грейнджер. Делать было нечего, Малфой пил кофе и разбирал бумажки, покрывая обоих Орсонов всеми известными ему нецензурными выражениями. Сегодня, к примеру, день Малфоя начался с того, что он перебирал документы по бизнес-форуму. И — да благословит Мерлин Гермиону Грейнджер! — всё было подготовлено и расписано до мельчайших подробностей, так что у Драко возникло в разы меньше проблем, чем он думал. Нужно было просто действовать по плану Грейнджер. Драко мог с этим работать. Более того, это почти спасало его. Если бы Грейнджер чуть хуже делала свою работу, Драко уже бы сошёл с ума. Но даже так он и минутки не мог найти, чтобы выдохнуть. Он пил и ел, только если вспоминал об этом, что случалось не часто. И Драко, положа руку на сердце, не мог вспомнить, когда последний раз спал. Поэтому когда в дверь его кабинета постучались, Малфой вдруг понял, что чуть было не пропустил обед. Последний раз, когда он отрывал взгляд от документов на часах было шесть часов утра. Кажется, он опять забыл сходить домой. Крикнув, чтобы посетитель заходил, Малфой поднялся с места, попровляя рубашку. Это не сильно спасло его внешний вид, но так он хотя бы напоминал начальника. Натянув на лицо вежливую улыбку, Драко поднял глаза вверх и чуть было не упал. — Леди Лонгботтом! Рад Вас видеть, — вежливая улыбка превратилась в нервную, — как поживаете? — Отставьте лишние церемонии, мистер Малфой, — отмахнулась от него Августа Лонгботом. Женщина совершенно не обращала внимания на замешательство собеседника, брезгливо морщась из-за беспорядка в кабинете. Драко и сам терпеть не мог подобный хаос на столе, но последние недели у него едва оставались силы на то, чтобы помнить собственное имя. Уборка в кабинете не была главным его приоритетом. Даже в первую десятку не входила. Драко застыл на месте, наблюдая как леди Лонгботом взмахом руки отправила вещи со стула для посетителей в его кабинете на пол и смахнув с него невидимую пыль, присела. Драко следуя повелительному жесту леди Лонгботтом опустился на свое место. — Я пришла поговорить с вами, — леди Лонгботтом передала Драко в руки кожаную папку для документов с серебренными уголками по краям. Выглядело дорого и стильно. Малфою до сих пор несколько не верилось, что наивный и прямой как рельса Невилл был внуком этой женщины. Драко не стал дожидаться новых указаний. Раскрыв папку, он увидел в ней проект образовательной программы. Точнее профориентационной, судя по заголовку. Драко слышал об этом термине в свое время от Грейнджер, так что слово не поставило его в тупик. По диагонали ознакомившись с написанным, Драко отложил папку в сторону. На его взгляд перспективно. Даже интересно. Стоило попробовать, но при чём здесь он? Он же, в конце концов, не в комитете по образованию работает! — При том, мистер Малфой, что, после мисс Грейнджер, вы в этой богодельне — самая светлая голова! — хлопнула в ладоши леди Лонгботтом. — Я работала год над профориентационной программой для студентов Хогвартса! Изучала практики, используемые магглами в этой сфере! И что вы думаете мне сказали в комитете по образованию? «Никто не согласится курировать это! Забудьте о своих неразумных идеях!» — и это после того, как я месяц обивала их пороги! — Я могу Вас понять, леди Лонгботтом, — попытался немного успокоить ярость женщины Малфой, — но вы же член Визенгомота. Разве не проще проголосовать за проект на ближайшем заседании. Думаю, Ваши сторонники будут голосовать за Вас в любом случае. Что до консерваторов, то часть из них проголосуют за Вас из уважения к Вашему статусу в обществе. Почему пытаетесь продвинуть через комитет? Августа хлопнула, словно ловя слова Драко в ладони. — Это же не законопроект, мистер Малфой! Это программа профориентации, которая может выстрелить, а может и нет. Мы с профессором Макгонагалл планировали опробовать его на четверокурсниках. Собрать обратную связь. Выявить недочеты. Даже родительский комитет одобрил инициативу! Проблема в том, что мне нужны приказ о запуске программы от главы комитета по образованию и куратор от министерства, готовый заниматься нюансами с приглашением гостей на встречу. И вот с последним в этой шаражкиной конторке явная проблема! Леди Лонгботтом была элегантной ведьмой из древнего рода. Малфой мог поклясться, что она никогда бы не позволила себе подобных выражений в другой ситуации. Невилл, вероятно, никогда не слышал от неё скверной брани даже в минуты отчаянной ярости. Тем удивительнее было видеть, как изменилась эта авторитарная женщина, едва единственный внук повзрослел и вылетел из семейного поместья. Малфой знал, что в год, когда он уехал учиться во Францию, Лонгботтомы похоронили двух членов семьи. Френк и Алиса скончались в больнице Святого Мунго. Он лично не присутствовал на похоронах, но уже после возвращения в Англию выразил свои соболезнования, встретившись с Августой Лонгботтом. А ещё извинился. Леди Лонгботтом рассмеялась и пожурила его, сказав не извинятся за то, на что годовалый мальчишка не мог повлиять. С тех пор он всегда вежливо приветствовал её на приёмах и помогал по мере своих возможностей, когда та обращалась с просьбами. Обычно она приходила уточнить вопросы, связанные с его работой, когда в Визенгамоте рассматривали очередной законопроект. Иногда просила подсобить с переводом трудной французской лексики. Сегодняшняя её просьба отличалась от остальных. Драко понимал, что леди Логботтом хочет, чтобы он сам взялся за курирование программы. Это было очевидно. Да, он явно не был первым в её списке. Скорее всего в начале она получила отказ от всех сотрудников комитета по образованию, а уже после обратилась к нему. И не сказать, что Драко не хотел ей помочь. Проект был написан хорошо, идея новая для магического мира и быть к этому причастным было бы здорово. Однако были и минусы. — Если куратором проекта стану я — доверия это не прибавит, — покачал головой Малфой. — Вы сильно недооцениваете свою репутацию, мистер Малфой, — игриво пожала плечами, — вы давным-давно оправданы. — Вы, верно, не читаете газеты, — покраснел Драко, как же неловко было объяснять ситуацию, — посмею вас уведомить, моё назначение на пост прошло весьма скандально. А этот хаос из документов и папок — последствия. — Я отписалась от Пророка много лет назад, — леди Лонгботтом взяла из своей безразмерной сумки ещё одну кожаную папку и начала обмахиваться ею словно веером, — не вижу смысла тратить время на пустые сплетни. Тем более мисс Грейнджер не стала бы объявлять о Вашем назначении из собственной прихоти. Вы на том месте, которое заслужили, мистер Малфой, вам нечего стыдиться и стесняться. Я вижу, у Вас сейчас завал с делами, поэтому не тороплю с решением. И всё же… изучите мой проект. Вы способный молодой человек, хороши в переговорах и заключении договоренностей. Тем более Вы в дружеских отношениях с большим количеством молодых успешных ведьм и волшебников, которые Вам в помощи не откажут. Я не буду кривить душой, Вы не первый к кому я обращаюсь с подобной просьбой. По правде весь прошлый год я мечтала, что мисс Грейнджер сможет стать куратором проекта, но не вышло. А сама я не лучшая кандидтура для общения с молодёжью. Такое чувство, что я у нынешних детей вызываю страх. Представляете? О, Драко прекрасно представлял. Даже у его матери поджилки тряслись под строгим взглядом Августы Лонгботтом. А его мать, в отличие от отца, трусихой не была. Эта женщина в глаза врала пожирателям в присутствии сразу двух сильных легилиментов. Драко оставалось лишь изобразить удивление, а потом пообещать подумать и сообщить Августе своё решение, когда он разберется с делами. Сразу после ухода леди Лонгботтом, Драко закинул папку с проектом в одну из стопок на столе. Он бы хотел помочь, но сейчас ему было не до этого. Оторвался от пачек с бумагами Драко в следующий раз только под вечер. В желудке было пусто, голова гудела от мыслей, а глаза закрывались.«Драко! Это безответственно! Как тебе можно доверять работу, если ты не в состоянии позаботиться о себе?!»
Драко усмехнулся. Да, она бы ругалась, увидь его сейчас. Она и за меньшее его ругала. Вечно ворчала, но таскала ему еду и кофе. Бывало даже вырывала конспекты и пергаменты у него из рук и пихала вместо них столовые приборы. Как истинная гриффиндорка была прямолинейна и бескомпромиссна в своей заботе. Воспоминания до сих пор болью отзывались в сердце. Когда Грейнджер объявила о его назначении и спешно уволилась, Драко не знал, что чувствовать. Ему нравилось работать. Он хотел должность заместителя, как одиннадцатилетний мальчишка хочет новую модель метлы. Сильнее, чем подняться по карьерной лестнице, он, пожалуй, хотел лишь магически вернуться в то время, когда его любимая женщина смотрела на него влюбленным взглядом. Исчезновение Грейнджер из его жизни сдавливало грудь, заставляя осколки разбитого сердца впиваться в плоть изнутри. Это было издевательство. Грейнджер ушла из минестерства, лишив его возможности случайно сталкиваться с ней в коридорах. По словам Поттера, Грейнджер собиралась уехать преподавать в Хогвартс, что означало её отсутствие на дружеских посиделках у Поттеров. На большинстве из них точно. А ещё Грейнджер оставила кучу записей по незавершенным проектам. Драко ели держался, чтобы не ткнуться в её рукописные правки и замечания носом. Драко не знал чудится ему или нет, но от документов исходил аромат её духов и этот запах дурманил Драко разум. Как он вообще умудрялся работать в таких условиях, Драко не понимал. — Мистер Малфой, я зашёл утонить по бизнес-форуму, как всё продвигается? Драко кинул взгляд на часы. Шесть вечера. Что этот придурок забыл так поздно на работе? В дверях его кабинета стоял, ехидно скалясь, злополучный племянник министра, Маркус Орсон. Он выглядел свежим и довольным жизнью. Малфой был бы рад открутить тому голову. Чертов мелкий Орсон! Драко видел в нём мелкого ехидного придурка, но, к несчастью, обращаться к нему следовало как к важной шишке. — Не беспокойтесь, мистер Орсон. Будет проведено в срок. — Отличная работа, Малфой! — довольно задрал нос Маркус. — Эта грязнокровка слезами обольётся, когда увидит, что мы справимся и без неё! Глаза Драко налились кровью. Как этот поганец только что её назвал? Драко пожалел, что палочка лежала не в кармане пиджака, так бы этот паршивец уже ответил за свои слова, словив Круциатус в грудь. Драко тошнило от оскорбления магглорожденных уже много лет. Одно воспоминание о том, как он обращался с Гермионой в детстве и какими словами называл, резало душу. Впервые со школьной скамьи Драко услышал в адрес Грейнджер подобное оскорбление. Впервые с окончания войны Драко так быстро подорвался с места. Впервые в жизни он ударил человека по лицу так сильно, что тот вылетел в коридор. — Да как ты смеешь! — визжал Маркус Орсон, катаясь по полу в агонии боли. — Ты сломал мне нос! Что я сказал такого? Назвал маггловскую шлюху, так как она заслуживает! — Не смей даже рот свой поганый разевать, а то ещё и челюсть тебе сломаю! — прорычал Драко. — Если ещё раз услышу, что ты такими словами отзываешься о Грейнджер, ты костей не соберёшь. И дядюшка министр ничем тебе не поможет. — Я всё расскажу! — завопил Маркус Орсон, отползая дальше по коридору от Драко, держась за нос. — Тебя посадят за насилие на рабочем месте! — Аврорат даже дело заводить не станет, когда услышит причину, — хмыкнул Драко, — так что просто исчезни с моих глаз и не смей больше появляться в моём кабинете. Мелкий Орсон заскулил, улепетывая. Двадцатилетний ребёнок, а проблем от него столько же сколько от его дядьки. Драко было плевать, что о нём подумают, если разузнают об этом инциденте. Грейнджер не смеет оскорблять никто. Он едва сдержался, чтобы не убить этого несмешливого ребёнка. Виски обожгло болью. За последние недели он не спал больше четырех часов в сутки. Ему был необходим отдых и как можно больше сна. К несчастью количество документов на столе казалось не уменьшалось уже неделю. Обернувшись, Малфой болезненно зажмурился. Чёрт. Из-за мелкого Орсона со стола слетела стопка с документами. Драко простонал. Ему нужно было поработать совсем немного и можно было идти домой, но сейчас придётся разобрать разлетевшиеся бумажки. Решив не церемониться, Драко скинул пиджак, закатал рукава рубашки и плюхнулся на пол собственного кабинета. Пришлось рассортировать документы заново, чтобы не запутаться. Разбирая бумажки, Драко наткнулся на целую стопку листов с заметками Грейнджер. Сначала он подумал, что это личные записи, потом, что просто черновики для расписывания пера и магловской ручки. Когда Драко только принесли их, он не обратил должного внимания, откладывая их в сторону, чтобы выбросить позже. Хорошо, что он не донёс до камина, как собирался. Вероятно их бы правда сжег любой другой человек. Но бумаги попались Драко. И именно он был человеком, который обнаружив уже десятый лист с бессмысленными каракулями Грейнджер, застопорился и принялся вчитываться в записи. На них не было ничего особенного. Формулы расчета доходов из курсов экономики, какие-то вычисления и криво отрисованные графики. Драко усмехнулся. Сколько лет прошло, а она так и не научилась ровно рисовать схемы. Он листал записи, пока не наткнулся на список отделов министерства. Рядом с каждым Гермиона написала цифру. Примерно прикинув в голове, Драко понял, что вероятно это годовой бюджет каждого отдела. А потом взгляд упал на три вопросительных знака напротив Отдела Тайн. Информация засекречена, догадался Малфой. Но зачем пресс-секретарю считать бюджет отделов? Ещё на одной страничке Малфой нашел длинные расчеты, поверх которых с нажимом было написано не сходится. Драко подумал, что может ответы есть в других записях, но на остальных страницах Малфой обнаружил лишь рабочие заметки и карикатуру на Орсона. Драко даже улыбнулся. На обороте листа с картинкой он нашёл план встреч, но напротив времени 12:30 стояли лишь буквы «МОвНОТ». Он взял следующий лист. Весь он был исписан датами и временем, а напротив каждой записи аббревиатура: МОвНОТ. Драко закатил глаза. Как же он надеялся, что Грейнджер не обозвала так очередной свой фонд. Общественность от ГАВНЭ ещё не отошла. Малфой ещё раз просмотрел черновики Грейнджер, но новой информации на них не появилось. Куча цифр, короткие записи. Очень много аббревиатур. Грейнджер вела рабочие заметки будто была разведчиком. Единственное предложение, которое Драко смог разобрать звучало так:«За счёт средств ОА поместила Дженну Томпсон в клинику Жозелин Робер. Оплачено лечение на ближайшие десять лет. Не забыть предоставить счета комиссии Визенгамота!!!»
Драко не знал никого с таким именем. Это было странно. И что ещё за средства ОА? Почему Грейнджер ими распоряжается? Драко так хотелось понять, в чем же смысл записей Грейнджер, будто бы вместе с этим он сможет понять то, о чём она думает. Свернув заметки и вложив в свой блокнот из змеиной кожи, Малфой принялся с двойным усердием изучать документы, упавшие на пол. Чем больше он читал, тем больше Драко охватывала паника. Что-то здесь было не так. Мысль крутилась на краю сознания, но никак не попадалась в сети. Драко чуть не взвыл. Он очень бы хотел ошибаться, но кажется в увольнении Грейнджер больше подводных камней, чем он думал.