—————~ஜ۩۞۩ஜ~—————
В праздничный день Середины осени в столице бессмертных витала атмосфера новизны. … Столы для пиршества, окружëнные ароматом лучших вин, облаками-вестниками счастья и лепестками цветов, парящими подобно снежинкам, установили прямо под открытым небом, с видом на Луну, чтобы небожители могли одновременно веселиться на пиру и любоваться картиной прекрасной луны глава: “Ночь любования луной. Состязание фонарей на Праздник середины осени”, 3 том. На этот праздник жизни Хэ Сюань шёл будто на каторгу; будто на эшафот, где его, как только он ступит на помост, тут же четвертуют. И несмотря на ярко сияющие в ночи белые звёзды, будто блёстки, рассыпающиеся в волосах Ши Цинсюаня, несмотря на большое количество еды - для него одного, всё равно небожители предпочитали больше налегать на спиртное - демон не мог успокоить свою бешено мечущуюся душу. Он давно всё рассчитал - это последний его спокойный вечер, последний день, когда он может беззаботно любоваться яркими облаками и улыбкой “друга”, хотя, на самом деле, у него - лжеца и садиста - никогда не было на это права. Мысли терзали и, что удивительно, еда не могла удовлетворить даже крупицу его бесконечного голода. Столица бессмертных полнилась звуками - голосами небожителей, звоном тарелок и чарок, смехом и поздравлениями, колоколом, возвещающем о начале праздника. Всё это нервировало и, чтобы притупить в себе это глупое чувство, Черновод ел только больше. Ши Цинсюань тоже не помогал. Он щебетал что-то у самого уха своим мелодичным, до жути приятным голосом, смеялся с шуток небожителей, чьих имён Хэ Сюань не помнил, и постоянно ненавязчиво подталкивал “друга” тоже с кем-то поговорить. Демон только отстранённо кивал, показывая катерогичную заинтересованность исключительно в еде перед собой. Впрочем, его никто и не трогал - “Повелитель Земли” никогда не отличался особым дружелюбием. Кроме того странного нечитаемого взгляда, которым окинул его Повелитель Вод при самом своём появлении. Они трое - братья Ши и “Мин И” - встретились ещё у самого дворца Вод и Ветров и оттуда несколько кварталов столицы прошествовали вместе. — Ну что ты опять такой хмурый, гэ? — как и всегда повис на плече брата Ши Цинсюань. Тот только толкнул его, чтобы не портить причёску братским покровительственным похлопыванием по голове, но в этом жесте было столько аккуратности и мягкости, что Хэ Сюань невольно повёл плечами. Что-то его беспокоило, но он всё никак не мог понять что. Повелитель Вод, как и обычно, не удостоил его и фразой, только приветственно кивнул. Действительно, Ши Уду никогда не было дело до “челядей”, пусть эта “челядь” и была не сильно ниже его статусом. И хотя он “Мин И” и не уважал, но скрипя зубы терпел - видимо, благодаря истерикам Ши Цинсюаня всякий раз, как ему предлагали перестать общаться с “этим мутным Повелителем Земли”. Тем не менее, в этот раз взгляд Ши Уду был не надменным, совсем нет. Скорее оценивающим. Эту разницу в отношении Водяного Самодура стоило различать - надменно он смотрит на каждого встречного, а оценивающе - на свою будущую инвестицию. Этот едва заметный, лёгкий интерес, промелькнувший тёмно-синим шлейфом в глазах старшего брата Ши, не укрылся от Хэ Сюаня. С тех пор ему всё казалось, что домыслы не беспочвенны. — Мин-сюн! Смотри что там! — неожиданно крикнул Ши Цинсюань, со всей силы вытягивая Хэ Сюаня из толпы небожителей, неспешно продвигающихся к столу. Демон скривился и заметно отстранился, едва не оглохнув от громких слов “друга”. Цинсюань же, не заметив ничего странного, упрямо вёл его куда-то вперёд по улице - подальше от еды. Хэ Сюань разочарованно вздохнул и, перестав цепляться взглядом за удивительной красоты одежды женской версии Цинсюаня, посмотрел вперёд. Перед ними целый квартал, увешанный фонарями, будто отдельный маленький городок в Столице Бессмертных, светящийся своим необыкновенным жёлто-красным цветом. Тут и там сновали небожители, заглядывая в небольшие, но дорого выглядящие лавки. Хэ Сюань едва не споткнулся о собственную ногу. Весь этот вид, полной жизни и веселья, был смутно ему знаком и серый шлейф воспоминаний, медленно тянущийся за ним всё это время, вдруг воспламенился, ощущаясь до ужаса болезненно где-то в давно не бьющемся сердце. — Сюань, не отставай! — крикнул женский заливистый голос и на секунду Черновод подумал, что, обернувшись, увидит лицо сестры. Он уже не помнил её. Изредко лица близких приходили к нему во снах, но если раньше они представлялись весьма явственно и реалистично, то теперь напоминали болезненные призраки прошлого. Тепла в них не было, только холод смерти и желание мести. Поэтому стало так жарко и одновременно так горько, захотелось узреть невольно забытое, но любимое лицо и вспомнить. Обязательно вспомнить, что оно дарило радость и счастье. Когда-то они с сестрой гуляли по вечернему городу, освещённому тысячью фонарей, любовались этой картиной и наслаждались компанией родных. Воспоминание о последнем счастливом Празднике середины осени всплыли из глубин подсознания и завыли тысячью отвратительных голосов, которые Хэ Сюань уже успел позабыть - голоса тех, кого он пожрал, голоса мести и голоса горечи. Черновод резко остановился и обернулся. Сзади никого. Только вперёд простирается широкая длинная улица и в конце её лежит в розово-оранжевых облаках огромная восходящая луна. — Мин-сюн? — озадаченно дёрнул его за руках Цинсюань. “Показалось…” Ему часто так “казалось”. Призраки никогда не уходили далеко. Хэ Сюань покачал головой и Ши Цинсюань, приняв это за немое “всё хорошо”, втянул “друга” в какую-то лавку. Черновод знал о существовании богов Литературы, Войны, Медицины и даже Милосердия, но ему редко когда удавалось увидеть богов Искусства за своим хобби. Они, как правило, не пользовались особой популярностью на Небесах, но кто бы знал, что расцвет их весьма странной деятельности происходит именно в Праздник середины осени. Они разбивали палатки. Палатки эти полнились самых разнообразных и во многом странных даже для небожителя вещей. Хотя, стоило признать, что для богов было странным даже то, что вполне присуще обычному человеку. Конечно, у многих было божественное оружие, но не каждый хранил при себе гадальные карты, скальп молодого оленёнка и кровь младенца, чтобы наводить порчи на своих обидчиков и изредка гадать. Эти индивиды были исключением. Они сбивались в странные кучки, которые все остальные обыкновенно предпочитали обходить стороной, но в праздник никто не мог удержаться от пары пиал вина и хорошего развлечения - некоторые боги Искусства могли это предложить. Двое вошли в палатку, внутри устланную коврами на странный незнакомый манер и их приветствовала какая-то молодая богиня - Хэ Сюань особо не вслушивался в её титул - которая удивительно умело наводила интриги как только далеко не редкие гости заходили в её временную обитель. — Чего желают Ваши Превосходительства? — произнесла она своим мелодичным, не лишённым лисий лукавости голосом. — Мин-сюн, давай погадаем! — тут же сказал Ши Цинсюань и уселся напротив богини, потянув за собой и “Повелителя Земли”. Тот приземлился около и критически оглядел представшую перед ней гадалку - лицо её было закрыто за улыбающейся разукрашенной маской с лисьи носом, яркие зелёные глаза, едва заметно подведённые красным, будто в душу заглядывали. — Погадайте нам на любовь! — предложил неугомонный Повелитель Ветров. Хэ Сюань в который раз за сегодняшний вечер скривился. Что он там не знал и что этот самонадеянный дурик около хотел услышать от карт? Что он будет парой с той милой богиней, которая недавно подходила с ним поболтать? Демон подавил в себе раздражение и бросил: — Лучше на судьбу. Ши Цинсюань, удивлённый и в то же обрадованный участием “друга”, согласился и на это. Богиня медленно кивнула и потянулась своей элегантной рукой за картами на подушке неподалёку. Какое-то время в палатке стояла тишина, сквозь драпированную тонкую ткань слышны были голоса небожителей и музыка, но все они сливались в один белый шум. Единственное, что хорошо было слышно в это долгое мгновение - стук карт друг о друга. Хэ Сюань хотел бы не верить в судьбу, но когда-то он умер из-за неё и теперь только надеялся, что карты - всего-лишь творческая самореализация богини и ничего более. Девушка медленно перетасовала колоду, разделила её на две половины и протянула их обоим небожителям. — Выберите из своей половины карту и узнайте, что вас ждёт в ближайшем будущем, — одними глазами улыбнулась она. Ши Цинсюань, всё это время в нетерпении перебирающий полы собственных одежд, первым схватил карту. “Мин И” не торопился и секунду подержал руку над своей частью колоды, будто пытаясь понять, какая ему больше симпатизирует. Не понравилась ни одна, поэтому он выбрал первую попавшуюся. Двое синхронно перевернули карты. — Бойся ближнего своего..? — приподнял одну бровь Ши Цинсюань. В его голосе явно прозвучало разочарование. Видимо, он ожидал чего-то весёлого, возможно что-то типа “выпей ещё немного вина”, но то, что попалось, кажется, выходило за рамки его воображения. Тем не менее, Повелитель Ветров, славившийся своим дружелюбием, быстро взял себя под контроль и заливисто рассмеялся. Богиня Искусства хихикнула вместе с ним, прикрывая свою маску так, как прикрывают обыкновенно скромные девицы свои розоватые губы, когда смеяются над шуткой возлюбленного. — Ха-ха. Ну да, конечно. Что, генерал Мингуан снова доложит на меня брату? — он взглянул на “Мин-сюна” и игриво толкнул его в плечо — Вот уж ничего нового! — Карты могут показывать и далёкое будущее. Возможно, вам и правда стоит приглядеться к вашему окружению, — произнесла своим лисьим голосом девушка, тасуя оставшиеся карты тонкими бледными пальцами. Её слова прервали смех Цинсюаня и на секунду в палатке воцарилось молчание, которое, казалось, можно было резать и есть, потому что оно определённо сколько-то весило - оседало на плечах каждого из присутствующих. Впрочем, небожительница ни чуть не согнулась под взглядами двух гостей и даже виду не подала, будто бы ей дискомфортно. Хэ Сюаню показалось, что перед ними сидит не совсем девушка, а какая-то демоница или кукла - настолько она была невозмутимой и так сложно было различить её эмоции за разукрашенной в красные и оранжевые цвета, под стать праздника, маской. — Ну что вы, что вы! Я полностью уверен, что на меня снова нажалуется какая-нибудь из этих двух опухолей! — улыбнулся Ши Цинсюань спустя мгновение, рассмеялся как-то слишком громко и с большим интересом взглянул на карту в руках Хэ Сюаня. — А у тебя что? — Вечер вас не разочарует, — ответил Черновод и Повелитель Ветров удивлённо вздохнул. — Что, правда? Это звучит так интригующе! Значит мы должны провести это время по-особенному весело! — затараторил он. — Да. Поэтому пошли есть, — хмыкнул Хэ Сюань и встал с насиженного места, уводя за собой “друга”, который по пути к выходу рассыпался в благодарностях к богине. Карта “Мин И” осталась лежать у самых ног небожительницы. Она подобрала её и прочитала выведенный аккуратной рукой текст: “Всё тайное становится явным”. Девушка проследила сквозь полупрозрачную ткань палатки за двумя удаляющимися тёмными силуэтами и улыбнулась. Черноводу игра не понравилось, как не понравилось ещё и то, что Ши Цинсюань успел зайти во все лавки и поздороваться со всеми своими многочисленными знакомыми по дороге к праздничному столу. Наконец они дошли, но и тогда демон не смог успокоиться, даже принявшись за любимые блюда. Как раз в тот момент, когда Хэ Сюань окончательно разубедился в возможности укрыть тревогу за количеством съеденого, с ним заговорил Се Лянь. Демон сверкнул нечитаемым взглядом в сторону Наследного Принца - кажется, он подошёл недавно, но Ши Цинсюань болтал вообще без остановки, так что “Мин И” даже не смог уловить момент, когда к их компании снова кто-то присоединился. Он только кивнул и принялся разглядывать полностью гладкую, удивительную в своей точёной элегантности чарку.—————~ஜ۩۞۩ஜ~—————
Хэ Сюань особо не следил за ходом начавшейся вскоре игры, только изредка передавал чарку с вином и наблюдал. Все вокруг смеялись и разговаривали, Ши Цинсюань сидел совсем неподалёку и в своей привычной манере перебрасывался колкостями с генералом Мингуаном или болтал с Наследным принцем Сяньлэ. Вскоре чарка оказалась в руках Повелителя Вод, который так удачно сидел напротив и Хэ Сюань, кроме наблюдения за собственным никуда не убегающим ужином, мог лицезреть это лицо на протяжении всего вечера. Такое ебаное счастье он ещё никогда не испытывал. Безусловно, удача удач. Линвэнь и Пэй Мин около тихонько посмеялись и вытянули руки в поздравительном жесте, в то же время лицо Ши Уду не выразило ничего, кроме лёгкого недовольства. Сцена не успела открыться полностью, актёры не сказали свои самые первые реплики и даже Ши Цинсюань, готовый в ужасе подняться, успел только опереться ладонями на стол, когда Ши Уду выкрикнул: “Опустите занавес!”. Примерное положение дел и сюжет постановки уже был понятен, но на секунду всех поразила молниеносная реакция Повелителя Вод. Впрочем, красный занавес опустился, укрывая за собой сцену и актёров, и все тут же снова заговорили, не смея поднимать тему недавно увиденного. Хэ Сюань продолжал думать, но ничего не говорил. Всё, кроме двух небожителей и этой странной дымки недосказанности, ветающей над старшим из них, его не смущало. Демон всё никак не мог понять. Все действия Ши Уду казались ему логичными и до скрежета острых зубов правильными, обычными, но детали… детали что-то шептали. Но казалось, что шёпот этот был таким тихим, что различить его среди общего гомона было невозможо.—————~ஜ۩۞۩ஜ~—————
Они вскоре переместились к озеру неподалёку. На его ровной тёмной глади отражалась луна, уже полностью взошедшая на небосвод, ставшая полноправной властительницей и больших белых звёзд, и почти невидимых тёмных облаков, и всего неба. Её яркий холодный свет оседал на лицах присутствующих и особенно красиво путался в волосах Ши Цинсюаня. Тот тянул “друга” за собой и пусть бледные лучи луны казались на лице Повелителя Ветров чем-то нетипичным, они всё равно не мешали узреть его красоту в полутьме ночи. Хэ Сюань искренне мучался этой красотой. Его то тянуло, то отталкивало от умопомрачительно привлекательного оазиса в бесконечной пустыне. Сердце, давно не бьющееся, в такие моменты рассыпалось на мелкие осколки от безвыходности, перемалывалось осознанием иррациональности собственных чувств и оседало где-то в глубине горящим ярким пеплом. Как бы он ни старался, это не успокоить, не потушить, не убежать от чужого превосходства. Черновод знал, что он не достоин. В особенности потому, что собирался разрушить жизнь этого человека совсем скоро. Тем не менее, они сидели около, у самой глади воды, и смотрели на медленно поднимающегося на помост небожителя со списком. Ши Цинсюань, всегда такой до боли тактильный, незаметно взял его за руку. Хэ Сюаню бы хотелось, чтобы этого было достаточно. Он убеждал себя в том, что такого мимолётного момента хватит на следующие одинокие сотни лет. Однако всё было бесполезно. Недостаточно, мало, чертовски хотелось большего. Порочно и отвратительно - любить брата своего врага. Это всё просто ужасно. А потом небожитель объявил о начале соревнования фонарей и Ши Цинсюань посмотрел на “Мин-сюна” таким ярким, предвкушающим и жизнерадостным взглядом, что демон неосознанно сжал чужую ладонь в своей. — Дворец Повелительницы Дождя, один фонарь! — объявил громогласный голос и наконец все взгляды обратились в небо, дабы вскоре узреть всё больше и больше взлетающих ввысь, к самой бледно-голубой луне, красочных ярких фонарей. Только когда “друг” перестал на него смотреть, Хэ Сюань смог выдохнуть - теперь он не захлёбывался в этих светлых изумрудных глазах. Праздник уже подходил к концу и Ши Цинсюань, разморённый спокойствием, красотой и в особенности количеством выпитого алкоголя, отдыхал на плече “Мин И”, обхватывая руками его плечи и зарываясь пальцами в тёмные одежды. “Какой же тактильный”, — думал об этом, как о проклятии, Хэ Сюань. Он наблюдал за тем, как медленно все поднимаются и только несколько небожителей, в числе которых неожиданно оказался Повелитель Вод, остаются на своих местах, будто предвещая что-то ещё. — Постойте, — вдруг произнёс Ши Уду, звонко складывая свой веер и приподнимая одну бровь. Все небожители тут же в недоумении остановились и Черновод так же невольно поднял голову. Ну что ему ещё надо? Водяной Самодур и так в этом году превзошёл всех, что уже заставляло кривиться в свою тарелку с супом. — Но ведь десять сильнейших уже объявили! — Десять сильнейших уже объявили? — ...Нет. Нет-нет-нет, ещё не вся десятка! Вместе с дворцом Шэньу, если посчитать…. только что объявили только девятерых! — воскликнул весьма вовлечённый в незамысловатое соревнование Цинсюань и Хэ Сюань приподнял одну бровь. Что ж, было даже интересно узнать, кто окажется выше Ши Уду. И в тот самый момент, когда небожители начали громко недоумевать, небеса озарил свет стольких фонарей, что на мгновение показалось, будто неожиданно наступил день. Хэ Сюань поднял голову и на мгновение замер, пытаясь осознать увиденное. Он знал Хуа Чэна, знал всю его “одержимость” своим возлюбленным, но даже другой непревзойдённый, пугающий весь мир одним именем, не мог поверить своим глазам. Сделать столько… пустить столько фонарей в небо ради одного мгновения, в которое он даже не сможет узреть лицо любимого. Невообразимо. Фонари поблёскивали в темноте ночи, сверкающие ярким светом, похожие на восспаряющие ввысь души или чьи-то прекрасны мечты, несравнимо впечатляющие, озаряющие непроглядный тёмный мир людей. глава: “Долгую ночь озарит негасимым светом храм тысячи фонарей”, том 3. И во всём этом великолепии стоял Ши Цинсюань. Хэ Сюань решил, что запустил бы и намного больше фонарей только ради того, чтобы пережить эти несколько секунд снова, пусть это и означало влезть в долги ещё сильнее. Повелитель Ветров уже успел отлипнуть от своего “друга” и встать на ноги. Он первым захлопал в ладоши и звонко рассмеялся, смех его переливался на лёгком ветерке тысячью ошеломляющих нот. Волна гомона быстро окутала Верхние Небеса, но сквозь все эти непрекращающиеся звуки и толпу людей Хэ Сюань видел только Ши Цинсюаня. Безумно пьяного и не менее красивого в свете тысячи фонариков в тёмном небе. — Мин-сюн, Мин-сюн! Смотри! Как красиво! Их так много! — кричал он и тянул “друга” за руку. А тот смотрел. Только не в небо, а на улыбающегося … возлюбленного. Где-то глубоко внутри стало неожиданно тепло, а после знакомо заныло, но Черновод отбросил какие-либо сомнения. Дальше он плохо помнил. Хэ Сюань не помнил, когда напился так сильно, что губы Ши Цинсюаня стали казаться слишком сладкими, чтобы перед ними устоять. Также он не помнил в какой момент они оказались во дворце Ветров, только чувствовал, как его холодные пальцы касаются желанного и - о боги! - согласного тела. Возбуждает не желание, а полное и безоговорочное одобрение всего происходящего. И горячий шëпот прямо около уха. И поцелуи. О святые, эти губы. Они и правда оказались самыми сладкими - с привкусом недавно выпитого вина и съеденных десертов. С каждым прикосновением Хэ Сюань чувствовал, как его бесконечный голод угасает, сменяясь на тëплое и нежное, но при этом острое чувство, до этого незнакомое.