Легенды Тогарда: Демон южных земель

      — Все ли меры безопасности были предприняты?       За столом из белого тусморского дуба сидело семь человек. Вопрос задал приземистый мужчина с закрученными пышными усами. Он сложил украшенные перстнями пухлые руки в замок и выжидающе уставился на гвардейца в синих доспехах.       — Ваше волнение необоснованно, Фредерик. Имперская Гвардия добросовестно выполняет свою работу. Всегда. Праздник в честь принцессы пройдет без происшествий.       Хрипловатый голос гвардейца был спокоен и почтителен, однако, суровый васильковый лед его глаз говорил о том, что подобными провокационными вопросами нет смысла стараться задеть честь Гвардии. Стоит ли напоминать всем этим надушенным неженкам, что без гвардейцев их жизнь была бы далеко не так беззаботна.       — Совет нисколько не сомневается в том, что Имперская Гвардия всегда исполняет свой долг, — отозвалась светловолосая женщина в роскошном траурном черном платье с золотой вышивкой на рукавах. Баронесса Шоанна Фонтин все еще носила траур по погибшему младшему сыну. — Однако не стоит сбрасывать со счетов бунтующих южан. Об их звериной хитрости и жестокости мы все наслышаны.       Голос баронессы дрогнул, но женщина моментально взяла себя в руки. Младший наследник дома Фонтин, служивший в элитном отряде Гвардии, полгода назад был убит во время странной стычки с южанами на границе пустыни Шибан.       — Южане смелые только в пределах Анар-Дарреха, — скривился молодой человек в зеленом камзоле. На груди у него в свете кристаллов переливалась золотая брошь в виде льва. — А бедуины границ пустыни не пересекут ни за что на свете.       — Мы усилили контроль на въезде, в Столице во время гуляний будут увеличены патрули, — ответил гвардеец, сощурившись так, что в уголках его васильковых глаз появились морщинки. — Нанятую прислугу и аристократов мы проверили трижды. И как вы просили, — он кивнул баронессе, — минимизировали численность южан в городе.       — От всей души благодарю вас, Григорий, — Шоанна сдержанно кивнула в ответ. — Нашим гостям так будет комфортнее. Мы ожидаем довольно большую делегацию из Ишмана, не хотелось бы лишний раз провоцировать скандал.       — Я слышал, — голос подал седовласый мужчина, облаченный в белую тунику главного Отца-служителя при божественном пантеоне, — что у вас так и не получилось вытянуть на прием все шесть главенствующих семей Ишмана, дорогая баронесса.       Все взоры устремились на побледневшую баронессу Шоанну Фонтин, затем на главного Отца-служителя, руководящего религиозным служением божественному пантеону хранителей.       — Всем нам прекрасно известно, Отец-служитель Леду, — отчеканила каждое слово Шоанна, откровенно взбешенная, но держащая себя в рамках этикета. Леду Шомпаль был не только главой служения пантеона, но и отцом покойной императрицы. Такая родственная связь с самим императором ставила Отца-служителя Леду на голову выше всех членов Имперского Совета, — что отношения главенствующих семей Ишмана до сих пор в плачевном состоянии. Ожидать, что ишманцы резко забудут все свои междоусобицы и обиды и объединятся ради нас просто глупо. Я получила подтверждение от трех семей, их представители выявили желание лично выразить свое почтение на празднике императору и принцессе. Три. Это ровно половина, Отец-служитель Леду. Очень недурно, вы не находите?       Старик оскалил желтые от многолетнего активного употребления ишманского табака зубы, но промолчал, всем своим видом показывая, что слова баронессы его нисколько не убедили.       — Кстати, раз уж разговор зашел об ишманцах, — прокашлялся Фредерик Нореси и покрутил свои пышные усы в десятый раз с начала собрания. — Они ведь привезут с собой собственную прислугу. Своих южан. Не вызовет ли это напряжения? Я помню, что мы намеренно не пригласили ни одну знатную семью с юга, ограничились мелкими семейками, которые открыто выражают свою любовь и веру императору. Однако праздник посетит посол Этанити, а он, от лица наместника Хосино выражает открытое недовольство нашими торговым отношениям с Ишманом.       — Кому какое дело, что там думает Этанити? — фыркнул молодой человек с золотой брошью. — Они не изъявляют ни малейшего желания участвовать в делах империи и только ноют о своих традициях. У островов уже давно нет должного влияния, чтобы слова посла имели хоть какой-то вес.       — Любое слово – это сила. Никакой меч не может его порубить, а деньги не могут заглушить его эхо.       Собравшиеся за столом обернулись к женщине, которая все это время слушала их препирания с загадочной улыбкой на губах. Женщина эта была пугающе высока, добрых два метра ростом, и, даже сидя, возвышалась над присутствующими, словно настоящий потомок великана-прародителя. Оправив широкие рукава своей алой мантии, женщина снисходительно оглядела людей яркими зелеными глазами. Убедившись, что все готовы слушать дальше, она продолжила грудным, вызывающим у каждого неприятный дискомфорт, голосом:       — Я давно заметила, что острова Этанити пытаются изолироваться от империи, жаждая получить ту же независимость, что в свое время обрел по воле императора Ниридина Ишман. Я скажу горькую правду, но нас уже не воспринимают всерьез. Ишман заваливает всех вас подарками и деньгами, покупая тем самым право на активную торговлю на наших рынках. Наместник Этанити возомнил себя королем и нагло игнорирует имперских послов, а выходцев из Тусмора, добровольно желающих поступить на службу империи, меньше с каждым годом. Конечно, в случае с провинцией все понятно. В начале этого года на северных землях снова случилась вспышка хребтовой лихорадки. И до меня стали доходить слухи, что наместница Виктория не стесняется в выражениях на своих приемах, и в открытую обвиняет Совет во всех бедах тусморцев.       — Но достопочтенная Хранительница, — начал было Фредерик, нервно теребя свои усы, но женщина в алой мантии вскинула руку, показывая, что еще не договорила.       — Фредерик, я понимаю, что дипломатия – это ваша область действий. Но неужели вы хотите сказать, что я неправа?       Хранительницу Великой Библиотеки боялись не только из-за ее роста. Тысячу с лишним лет назад боги отвернулись от смертных. Заявив, что более не намерены влиять на судьбы людей, хранители отправились за пределы Северных Хребтов. Такова была воля Великого Хранителя, высшего бога, прямого потомка одного из великанов-прародителей и основателя законов и порядков континента.       Всего одна богиня, именуемая ранее как Хранительница Умов и Сердец, отказалась оставлять людей, отреклась от собственной божественности и основала цитадель знаний, названной позже Великой Библиотекой. Богиня поклялась служить на благо всех рас и народов империи. Взяв имя Хранительницы Великой Библиотеки, бывшая богиня уже несколько сотен лет была главным советчиком правящего рода Меллендорфов.       Хотели того правители или нет.       — Ваше молчание красноречивее любых слов, Фредерик, — Хранительница вновь расправила рукава мантии и продолжила, оглядывая советников императора. — Война Золотых домов научила людей многому. Не стоит забывать кровавый урок, который усвоили ваши предки.       Леду Шомпаль активно закивал, таращась на великаншу с немым обожанием. Хоть Хранительница больше не состояла в пантеоне и не имела связи с остальными богами, в народе ее все равно почитали и уважали. Пойти против воли самого Великого? На это способен лишь тот, кто безгранично любит людей.       — Однако, — тон бывшей богини стал холоднее. — Все эти слухи далеко не главная наша проблема сейчас. Даже вспышки бунта у южан не так опасны, как тот факт, что демоны, овладевшие телами несчастных гвардейцев, до сих пор не найдены.       Начальник Гвардии не сдержался и раздраженно фыркнул. Среди всех членов Совета Григорий был единственным безродным. Человеком, не имеющим фамилии.       Простолюдином. Низким.       Однако вот он, облаченный в синий доспех с золотой кирасой, сидел за дорогущим столом в зале имперского замка и смотрел прямо в глаза всем этим баронам, баронессам и богиням. Григорий встретился взглядом с Хранительницей. Он эту рослую бабу никогда не боялся, а от ее напыщенного высокомерия только плевался. Остальные знатные советники не были настолько сильны духом, поэтому всегда помалкивали и позволяли великанше отчитывать их как провинившихся студентов Академии.       — Вы опять за свое, достопочтенная Хранительница?       — Признайте, Григорий, что вы облажались.       Мужчина стукнул кулаком по столу, и расставленные перед членами Совета хрустальные бокалы с розовым вином опасно задрожали.       — Повторяю в который раз. Никаких демонов никогда не было. Все отряды покидают стены Столицы с моего распоряжения. Те, кого вы приписали к одержимым дезертирам, лишь офицеры, назначенные в патрулирование южных земель. Вы бы направили свой божественный взор на иные, более значимые проблемы народа, Хранительница.       Отец-служитель Леду охнул и впился в Григория злобным взглядом, переполненным праведного возмущения. Барон Фредерик покручивал усы, тем самым выдавая свое напряжение. Юноша в зеленом – Янник Волетти, наследник одной из трех древнейших семей империи, еле подавил несдержанную усмешку.       — Я согласна с господином Григорием, — неуверенно подала голос Шоанна Фонтин. — Ведь над городом есть защитный купол, достопочтенная Хранительница. Вы сами говорили, что ни один демон не сможет сквозь него пройти. Тогда как же...       — Как же вышло, что демоны вселились в тела моих офицеров, находившихся внутри купола? — закончил Григорий, нагло уставившись на Хранительницу.       Они довольно долго сверлили друг друга колкими, враждебными взглядами. Остальные помалкивали в надежде, что спор этот вот-вот закончится, и эти двое прекратят, наконец, говорить о такой неприятной теме, как демоны.       В зале воцарилась тишина, которую внезапно нарушил громкий зевок.       Седьмым человеком за столом был крупный, плотный мужчина в белоснежном сюртуке с золотыми пуговицами. Развалившись на стуле и подперев щеку кулаком, он снова зевнул и почесал светлую густую бороду. Император Гунтер Четвертый откровенно скучал и практически дремал на очередном заседании Совета.       — Пусть даже и были демоны, какая разница? — император зевнул в третий раз. — Они не в Столице. Значит, беспокоиться не о чем. Неужели у вас всех нет других забот? Что там с артистами, Янник?       — Нанята та самая труппа из Тусмора, о которой не раз упоминала принцесса, Ваше Величество, — засуетился молодой человек с золотой брошью льва. — Разумеется, лекари и медиумы проверили их и убедились, что артисты полностью здоровы. Труппа планирует ставить представление об основании божественного пантеона. Вчера я присутствовал на репетиции и могу заверить, что постановка и артисты отвечают нашим высоким требованиям.       — Превосходно. Принцесса очень любит истории о хранителях. Это ее порадует. Молодец, Янник. Ты меня никогда не подводишь, — император заметно оживился и выпрямился на стуле. — А как обстоят дела с той певицей? Принцесса уже давно хочет послушать ее. Но я слышал, будто певичка отказывается выступать на празднике…       — Это было всего лишь маленькое недоразумение. Госпожа Масами не очень хорошо владеет средним языком и неправильно истолковала направленное ей приглашение. Наш представитель на островах встретился с ней и объяснил, что это личная просьба Вашего Величества. Она, разумеется, тут же согласилась.       Шоанна незаметно скосила глаза на молодого барона. Верно, императору не следует знать, что госпожа Масами, известная на всю империю певица, сперва наотрез отказалась выступать в Столице. Но парочка угроз и легкий шантаж возымели правильный эффект на эту зазнавшуюся островитянку.       Правитель довольно кивнул и погрузился в размышления, явно не связанные с многочисленными внешними и внутренними проблемами Тогарда. Он пристально оглядел синие стены и белые резные колонны с золотым орнаментом.       — Нужно украсить замок цветами. Того, что я видел сегодня совершенно недостаточно. Я хочу, чтобы главный зал был забит самыми свежими и яркими цветами.       — Разумеется, Ваше Величество. Мы сделаем все, чтобы принцессе понравился праздник.       Хранительница и начальник Гвардии переглянулись. Похоже, проблема в лице возможных одержимых офицеров так и останется на их плечах.       Поговаривали, что император Гунтер стал таким апатичным после трагичной кончины всех четырех сыновей, но Хранительница уже очень много лет находилась при Меллендорфах и наблюдала за правителем с самого его рождения.       Гунтер Меллендорф с юных лет был повесой и болваном. Никакой тяги к знаниям, полнейшая вялость и пренебрежение ответственностью. Единственное, что разжигало в императоре интерес – женщины. Советники за все годы правления Гунтера порядком устали отлавливать обрюхаченных стряпух, нянь, ткачих, садовниц, служанок и сказительниц.       Хранители еще в начале своего божественного преображения отрекаются от всего плотского, в том числе от подобных желаний, поэтому Хранительница с трудом сдерживала себя, чтобы лишний раз не одарить правителя Гунтера полным отвращения и презрения взглядом.       Однако в Гунтере было кое-что светлое и чистое. Принцесса Ирма. Его искренняя, нежная и необъятная любовь к дочери вынуждала Хранительницу продолжать защищать и поддерживать этого человека.       — Ваше Величество, — своим холодным, уверенным тоном Хранительница в мгновение оборвала речь Янника о подготовке к главному приему. — Позвольте напомнить вам, что угроза со стороны демонов весьма реальна…       Гунтер поморщился, словно голос бывшей богини приносил ему дискомфорт. Не дав Хранительнице договорить, правитель распустил собрание, вяло отмахиваясь от попыток советников ознакомить его со списком насущных проблем и вопросов, которые императору придется обсуждать с послами.       Григорий вышел из зала до того, как разъяренная пренебрежением императора Хранительница сумела бы прицепиться к нему со своими демонами. Спешно покинув замок, мужчина решил прогуляться до корпуса Имперской Гвардии, а заодно поразмыслить в одиночестве над проблемами, коих, как всегда, скопилось пугающее количество.       Улицы Столицы уже тонули в цветах. На их фоне заметно выделялись синие доспехи гвардейцев, патрулирующих город, но так даже лучше. Пусть жители видят, что за ними следят. Разумеется, неизбежны будут потасовки, кражи, пьяные драки. Но никому нет дела до того, что происходит на улицах, пока это не коснется лично какого-нибудь аристократа.       В центре города пробил колокол. Полдень. Григорий как раз проходил мимо здания Академии, откуда повалили воодушевленные предстоящими гуляньями студенты в синих пиджачках. В Академии учились в большинстве своем дети из богатых семей, и Григорий каждый раз не мог понять, каким именно образом достопочтенная госпожа Нина, директор Академии, заставляла этих капризных богачей носить строгую, лишенную вычурности академическую форму.       — Отец!       Григорий обернулся. В его сторону шел светловолосый молодой человек в синей шинели. Начальник Гвардии просиял, но все же ограничился сдержанным, крепким рукопожатием.       — Алексей. Когда ты вернулся?       — Сегодня утром.       — И как успехи?       Юноша состроил страдальческое выражение лица, и Григорий несдержанно хохотнул, хлопнув сына по плечу.       — Нам дали наводку на Сивус, — начал рассказывать Алексей, когда они двинулись в сторону корпуса. — Но по прибытии мы не нашли никаких следов одержимых офицеров.       — Сивус? — переспросил Григорий. — Не там ли обокрали хранилище Брунто?       — Что, уже весь город знает? — в голосе Алексея отчего-то скользнула тревога, но Григорий этого не заметил. — Похоже, мои слова тебя не удивили, отец.       — Когда эта дылда заявилась ко мне и потребовала, чтобы я выделил для сопровождения ее медиума тебя, признаться, я первое время сильно переживал. Но потом понял, что Хранительница тем самым упорно пытается доказать Совету, что одержимые офицеры существуют.       — То есть ты не веришь, что наши люди одержимы демонами?       — Конечно, нет. И мне жаль, что ты потратил время на эту глупость. Хранительница преследует исключительно личные цели. Гвардия ей не подчиняется, а император пропускает мимо ушей все, о чем говорит эта… женщина. Не удивлюсь, если историю с демонами она просто придумала, чтобы заполучить рычаг давления на меня.       — Но почему именно демоны?       — Покажи мне человека, который их не боится, — хмыкнул Григорий. — Народ пугает неизвестность. О демонах сложено слишком много нелестных сказок. Но я считаю, что демоны не представляют для нас никакой угрозы. Мы им просто неинтересны. Может, их уже и не существует. Кто их видел-то в последний раз живьем?       Если бы отец видел то, что за последние дни увидел Алексей, его мнение на этот счет кардинально поменялось. И если бы только начальник Имперской Гвардии знал, что его сын способствует тому, чтобы в Столицу проникли сразу двое демонов.       Но Алексей не мог ничего сказать. Он был сосудом Хранителя Ветров, и они заключили соглашение. Боги и демоны использовали смертных как марионеток, а им только и оставалось, что безмолвно подчиняться и молчать, в ожидании последствий совершенных поступков.       Алексей был благодарен, что отец сегодня покинет Столицу и отправится в Анар-Даррех, на границу пустыни Шибан, чтобы лично расследовать участившиеся стычки с южанами. Если на празднике действительно произойдет покушение на императора, лучше, чтобы отец был как можно дальше от всего этого. Если он прав, и Хранительница действительно точит зуб на отца, то покушение богиня может запросто списать на ошибку начальника Гвардии.       — Постой, — парень вдруг зацепился за слова, которые ранее произнес отец. — Ты сказал, что Хранительница выбрала конкретно меня для сопровождения Катерины?       — Да, — Григорий поморщился, будто уловил душок конского навоза среди головокружительного аромата цветов. — Ей нужен был не просто гвардеец, а офицер, причем лучший, так как медиум из очень знатной семьи.       Алексей задумался. Вся эта история с одержимыми демонами и поручением Хранительницы с первой минуты показалась ему странной. Какой-то деревянной ширмой, заглянуть за которую и найти истинную суть происходящего у юноши никак не получалось. Хранитель Ветров всегда был скуп на объяснения, Катерина сама толком не знала, чего от нее хотят и лишь была рада хоть на пару дней покинуть стены Великой Библиотеки.       Из горестных раздумий Алексея вырвал шум. Возле ворот остановилась повозка, вокруг которой столпилось несколько гвардейцев. Телегой управлял рослый, загорелый мужчина, который оживленно размахивал руками и пытался что-то объяснить окружившим его доспехам.       — Что происходит? — Алексей подошел к повозке. Григорий остался стоять в стороне, наблюдая за сыном.       — Проблемы с документами, сэр, — отозвался один из гвардейцев, протягивая Алексею накладные. — Этот везет на имперский склад бочонки с вином. Но на документе нет штампа с винодельни.       — Я простой перевозчик, — возмутился мужчина на телеге. — Мое дело – товар довезти. Я в этих ваших бумажонках не разбираюсь.       Алексей пробежался глазами по накладной. Двадцать бочонков розового вина с винодельни семейства Волетти. Штамп действительно отсутствовал. Следовательно, эти бочки могли быть откуда угодно.       Старший гвардеец пристально оглядел перевозчика. Если он и нервничал, то лишь потому, что телегу запросто могли развернуть и отправить обратно. Алексея смущало, что простой перевозчик выглядел очень крупным и хорошо сложенным, словно постоянно занимался тяжелой физической работой.       — У вас есть документы? — обратился к нему Алексей, подойдя ближе к телеге и незаметно для извозчика заглядывая в нее. Один из ящиков был открыт, и в нем правда находились закупоренные бочонки. — Имперская винодельня должна выдавать документы даже перевозчикам.       Мужчина порылся в кармане своей жилетки и протянул Алексею сложенный пополам лист бумаги. Гвардеец быстро изучил документ.       — Документы в порядке, но без печати пропустить товар мы не имеем права.       — Пусть проезжает.       Алексей обернулся к отцу и вопросительно вскинул правую бровь. Начальник Гвардии подошел ближе и забрал из его рук накладную. Пробежав по тексту глазами, он лишь покачал головой и протянул бумаги перевозчику.       — Печать, скорее всего, забыли поставить в спешке. Но почерк распорядителя винодельни я узнаю. Из-за грядущего праздника весь запад стоит на ушах. Если аристократы недоедят или недопьют, плохо потом будет всем нам.       Алексей хотел было возразить, но прикусил язык. Спорить с начальником Гвардии при других офицерах неблагоразумно. Извозчик поблагодарил Григория, хлестнул поводьями и покатил вперед, в сторону имперских складов.       Они пошли дальше. Молчаливость сына начальник Гвардии воспринял как обиду, поэтому поспешил приободрить его.       — Ты все сделал правильно, Алексей. В мое отсутствие за порядком на улицах придется следить тебе. Но судя по внешнему виду, тебе просто необходим хороший сон.       — Я в порядке, отец. Мне совесть не позволит отдыхать, когда каждый гвардеец будет работать во время гуляний.       Григорий кивнул. Будучи сыном начальника Гвардии, Алексей постоянно испытывал давление. Он с юных лет доказывал, что добивается всего собственными силами, а не с помощью влиятельного отца.       Вот только в последнее время это упорство сказалось на Алексее. Он выглядел более замкнутым, измотанным, словно молодого человека мучила страшная бессонница.       — Кстати, как тебе работалось с той шпионкой Хранительницы? Не помню ее имени…       Все то отец помнил.       — Катерина, — сухо ответил Алексей.       Шпионка? Отец в каждом имперском ученом видел доносчика и врага. Григорий не боялся Хранительницу, но долголетняя борьба с некогда богиней все же превратила его в параноика.       — Точно, точно. Странно, что девушка из такого знатного рода пошла в ученые, и никто из семьи ее не остановил…       Алексей заметно помрачнел и пропустил дальнейшие слова отца, мыслями возвращаясь к событиям сегодняшнего утра.       Катерина и Алексей были в часе езды от Столицы, когда медиум, хранившая всю дорогу напряженное молчание, неожиданно застопорила коня и спешилась. Вся листва в березовой роще вокруг них была такого сочного желтого цвета, что невольно слезились глаза. В город они добирались окольными путями и узкими тропами, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимания любопытных аристократов, восседающих в своих роскошных экипажах.       — Ты медиум? — прямой и обиженный взгляд Катерины малость выбил из колеи гвардейца.       Он ответил не сразу. Сперва достал портсигар, закурил, сделал парочку долгих затяжек, все это время медиум таращилась на него в нетерпеливом ожидании.       — Нет.       — Тогда почему в тебя вселяется Хранитель Ветров?       — Ты все слышала, ничего нового я не скажу, — он прищурился, выдохнул дым и произнес очень серьезным тоном. — Советую тебе об этом помалкивать. По-хорошему предупреждаю.       Девушка стрельнула в него колким взглядом, в котором, правда, гвардеец с легкостью заметил и страх. Вокруг них было поразительно тихо. Осень в центральных землях всегда была такой. Яркой, стремительной, бесшумной.        — Я не дура.       — И я это уже успел понять. Мне жаль, что все так вышло.       — Брось, мы не знали как все обернется, решив вытащить Марко из лап Ищеек и допросить его.       Взгляды их ненадолго встретились. К заданию Хранительницы Катерина отнеслась скептически, но все же не посмела перечить воле бывшей богини. Катерина, обладая даром заклятия крови, могла почувствовать неестественное демонское присутствие в телах подозрительных офицеров Гвардии, тем самым с безопасного расстояния вычислить одержимых, а Алексей, будучи сыном начальника Гвардии, без труда распознал бы личности этих самых гвардейцев.       Катерина первой отвела глаза. Алексей был спокоен и терпелив, воспринял это глупое задание как должное, ни разу не показал и тени страха или сомнений, даже когда они оказались окруженными, пусть дружелюбными, но все же настоящими демонами.       — Ты волнуешься за Марко?       Светлые брови Алексея чуть дрогнули, а полноватые губы сильнее стиснули сигарету.       — Слушаешь мою кровь, Катерина? Еще чуть-чуть и я поверю, что ты и правда шпионка Хранительницы.       Медиум лишь фыркнула и махнула на гвардейца рукой. Она знала, что на самом деле Алексей так не думает. Вернее, она это слышала. В его крови.       — С ним все будет нормально, Алексей. Ты же видел его радостную физиономию, когда Госпожа тысячи душ забирала его с собой.       — Да, именно это меня и беспокоит. Как думаешь…       — Нет, она не затуманила ему разум. Твой друг просто идиот, который повелся на демонскую красоту и очарование.       Алексей поглядел на Катерину и не сдержал тихого смешка.       — Считаешь, что Госпожа тысячи душ настолько красива, что Марко с одного взгляда потерял голову и бездумно поставил на кон собственную жизнь?       Медиум пожала плечами. Напряжение между ними медленно спадало.       — Марко всегда нравился девчонкам, — криво усмехнувшись, Алексей подошел к своему коню и задумчиво погладил животное по широкой морде. — Каждый наш патруль во время учебы заканчивался тем, что офицеры отгоняли от ворот корпуса студенток из Академии, увязавшихся за ним на улице.       Катерина не могла не согласиться, что Марко обладал редкой эльфийской притягательностью. Высокий, хорошо сложенный, с этими жуткими завораживающими злыми янтарными глазами. Эльфы-слуги, которых Катерина мимолетом видела всего пару раз за всю жизнь, выглядели затравленными и напуганными, а Марко глядел на мир с неслыханной наглостью.       — Хочешь сказать, что это Марко вскружил голову Госпоже тысячи душ?       Катерина расхохоталась и посмотрела на Алексея. Утреннее солнце играло золотом в его светлых волосах, на слегка обветренных губах замерла мягкая, умиротворенная улыбка. Юноша продолжал с нежностью гладить лошадь, а когда поднял на Катерину свои бледноватые серые глаза, девушка нервно хмыкнула и принялась с напускной задумчивостью рассматривать золотые шпили Столицы, торчащие из-за верхушек желтых деревьев.       — Воркуете, голубки?       Голос принадлежал Дипаку, который, прислонившись к стволу ближайшей березы, невесть сколько времени стоял и слушал беседу двух людей. Лошади, услышав голос демона, нервно затоптались и принялись фыркать.       — Тише, — голос Дипака стал мягким, словно топленое масло, и животные тут же успокоились. Затем, повернувшись к таким же успокоившимся людям, демон оскалил клыки и сказал: — Я на минутку. К достопочтенной госпоже медиуму.       Хоть Катерина и помнила, что этот демон был приветлив и не проявлял желания их сожрать, все же шагнула в сторону Алексея, который, заметно напрягся и тоже сделал шаг в сторону девушки, намереваясь закрыть ее собой.       Дипак, наблюдая за всем этим, хитро прищурился и хмыкнул.       — Не бойся, не собираюсь я обижать твою даму сердца, — Дипак подмигнул Катерине и вытащил из нагрудного кармана своего расшитого пестрого жилета склянку с алой жидкостью. — Помнишь, что обещала Госпоже? Пришло время немного поработать.       Катерина сглотнула ком, вставший в горле. Этот демон явно умел работать с аурой, девушка кожей ощущала плавные умиротворяющие волны, исходящие от Дипака. На ватных ногах она подошла ближе, протянула руку. Демон не стал играть с ней и бережно вложил склянку с кровью в ее подрагивающую ладонь.       — А если у меня не получится?       Она не хотела задавать этот вопрос, но он сорвался с языка быстрее, чем медиум успела как следует подумать. Дипак никак не изменился в лице, его грудной голос с легким ишманским акцентом звучал вязко и расслабляюще.       Вот только красноватые глаза запульсировали недобрым кровавым огоньком.       — Молись всем своим богам, юная колдунья, чтобы получилось. Ведь если твое колдовство плохо сработает и моя госпожа пострадает, никакие защитные древние заклинания тебя не спасут. Мы тебя рано или поздно найдем и разорвем на части. Вот что будет.       Дипак оскалил клыки и посмотрел за спину медиума. Катерина тоже обернулась и заметила, что Алексей опустил руку на эфес меча, сверля демона предостерегающим, суровым взглядом.       Сердце девушки пропустило удар.       Сквозь стекло она чувствовала холодную эльфийскую кровь, которая нашептывала медиуму сокровенные тайны своего хозяина. Катерина закрыла глаза, сосредоточилась на этом шепоте и мысленно стала заговаривать жидкость. Этот процесс был достаточно простым, но Катерине еще не приходилось работать с кровью остроухих. В записях и материалах Библиотеки медиум лишь раз находила упоминание о том, что кровь эльфов весьма капризна и плохо поддается заговариванию.       Но вот кровь Марко показалась ей послушной. Даже слишком. Словно все нутро Марко только и желало того, чтобы защищать его Госпожу Аят.       Катерине резко поплохело. Она распахнула глаза и нервно всучила склянку обратно в большие смуглые демонские руки. На лбу медиума выступил холодный пот, а в ушах все еще звенел до ужаса неприятный отзвук крови Марко.       — Благодарю, — Дипак покрутил склянку, изучая на первый взгляд совершенно не изменившуюся жидкость внутри. Затем, не сказав больше ни слова, шагнул и исчез.       От Алексея не ускользнуло изменение, произошедшее с медиумом. Бледная, взмокшая, она быстро подошла к своему коню и вынула из седельной сумки серебряную флягу. Не обращая внимания на спутника, Катерина сделала два жадных глотка.       Гвардеец во время их короткого путешествия не раз замечал, что медиум периодически прикладывалась к своей фляге, но все время тактично помалкивал.       — Мне это нужно, — прохрипела Катерина, стирая тыльной стороной ладони мелкие капли пота на лбу. — Алкоголь глушит шепот крови. Как ты понимаешь, слышу я его постоянно.       — Разве в Великой Библиотеке тебе не могут помочь?       Катерина хмыкнула и покачала головой.       — Хранительница берет под свое крыло только самых одаренных и, конечно, преданных.       — И ты не из их числа? — заметив, как померкли ее глаза, Алексей поспешил добавить: — Из преданных.       Катерина оправила ворот своего синего камзола.       — Ты боишься, что как только мы пересечем стены Столицы, я побегу доносить о Марко, демонах и твоей связи с богом Хранительнице, — медиум не дала ему ответить, забираясь на коня и показывая всем видом, что им лучше вновь двинуться в путь.       Алексей промолчал, пожал плечами и тоже забрался на своего коня.        Она этого не сделает. Потому что уже совершила преступление. Формально Катерина не заключила никакой сделки, но она зачаровала кровь, которая поможет демонам пробраться в город. Даже если медиума одолеют муки совести или банальный страх, говорить обо всем открыто теперь равнозначно самоубийству. Хранительница — бывшая богиня, бесспорно ненавидящая демонов, и Катерину в таком случае не спасет даже принадлежность к влиятельной семье.       Раздумывая над этим, гвардеец тайком поглядывал на все еще бледноватое, хмурое лицо девушки. Поведение Катерины сбивало его с толку. Принадлежность к знатному дому делала ее жизнь такой простой, лишенной тягот и лишних забот. Таким наследникам открыты все дороги, мир буквально лежит у них ног. Все дело в ее способности? Дар заклинания крови редкий, но на память можно было вспомнить как минимум пятерых весьма влиятельных людей из истории империи, которые также были заклинателями крови.       Неужели семья Катерины стыдится ее? Нет, тогда бы они отправили девушку куда-нибудь в Тусмор, подальше от цепкого взгляда аристократии. Ученые Великой Библиотеки большую часть времени проводили в цитадели, но все же назвать изолированной тюрьмой это место было нельзя.        Сделав шумный вдох, Алексей постарался задвинуть мысли о Марко, Катерине и демонах как можно дальше. Нужно быть осмотрительным и сосредоточиться на том, что действительно важно.        Алексей чувствовал, что Катерину мучают те же мысли. Мысли о том, что все их действия в итоге приведут, в лучшем случае к горькому разочарованию.       А в худшем и самом реалистичном, и его, и Катерину в итоге будет ждать виселица.