✵✵✵
Несмотря на то, что имперская династия Меллендорф правила Тогардом столетиями, в большинстве своем весьма удачно для империи и ее жителей, находились те, кто желал сместить правящую семью с золотого трона. Под сместить, разумеется, подразумевалось убить. Замок императора больше походил на крепость, а за охраной и прислугой тщательно наблюдали. Гувернанток для императрицы и наследников отбирали циклами, большинство слуг никогда не покидали стен замка после поступления на службу имперской семье. Неудивительно, что в замке существовало множество тайных ходов, многие из которых смахивали на длинные тоннели, выходящие порой даже за пределы Столицы. Один из таких тоннелей вел к заброшенному святилищу Хранительницы Свода. Никто во всем замке не знал о том, что маленькая принцесса периодически тайком выбиралась за стены замка. Для Ирмы это было опасной, но увлекательной задачей. Подкараулить момент в перерыве между занятиями не так трудно. Сложнее было ускользнуть от внимания гувернантки. Но даже Маришка не могла находиться рядом с принцессой постоянно. Ирме в голову не приходила мысль о том, что ее вылазки опасны. Ей нравилось проводить время в тихом маленьком храме. В восемь лет принцесса уже знала весь божественный пантеон, и Хранительница Небесного Свода из всех богов нравилась девочке больше всего. Ирма любила приносить статуе хранительницы цветы и ухаживать за постаментом. При этом молясь богине в надежде, что та смилуется над девочкой и внемлет ее просьбам. — Пошли здоровья моей матушке, пусть она перестанет так сердиться на меня по каждому поводу, — шептала девочка, раскладывая под статуей сорванные в имперском саду алые лилии. — Пошли здоровья моему маленькому братику. Пошли здоровья и сил моему папе. Статуя слушала девочку с немым умиротворением. Ирма отряхнула руки и обвела взглядом результат своих трудов. Затем подняла голову и вгляделась в мраморное лицо. — Хранительница, позаботься о моих братьях на небе, — прошептала Ирма. — Лука и Дион покинули людской мир. Они были хорошими, поэтому я знаю, что их души улетели на небо и стали звездами. Я молюсь каждый день, чтобы свет их душ продолжал мерцать в ночном небе. Статуя опять промолчала. Ирма вздохнула, оправила запачкавшийся пылью подол платья и повернулась к пустым скамейкам. Раньше это место было для Ирмы отдельным миром, принадлежавшим лишь ей одной. До недавнего времени. Тот неприятный эльф-кадет не появлялся в храме весь цикл. Ирма должна была радоваться этому, но в душе ее внезапно зародилась тоска, и она усиливалась с каждым визитом в святилище. Ирма никогда не разговаривала с эльфами. Матушка отчего-то приходила от их упоминания в бешенство и запрещала брать на службу остроухих. Принцесса вновь грустно вздохнула и коснулась пальцами кулона на золотой цепочке. Нужно было возвращаться в замок, пока Маришка не хватилась принцессы. Девочка вышла из храма и прикрыла за собой дверь. Оглянулась и убедилась, что заброшенный сад привычно безлюден. Двинулась к ограде, заросшей диким иссушенным виноградом. Принцесса Ирма старалась быть осторожной и внимательной, однако она все же не заметила фигуру, скрывающуюся за толстыми стволами деревьев. Фигура наблюдала за тем, как наследница имперского трона отодвинула ветви винограда в сторону и нырнула в небольшую дыру. Фигура стиснула зубы и спрятала за пазуху блестящий в свете солнца остро наточенный кинжал.✵✵✵
Он появился в храме под конец осеннего цикла. Когда ветра стали холоднее и злее, а небо все чаще затягивалось серой пеленой туч. Ирма на носочках подошла к распластавшейся на одной из лавок фигуре в синем камзоле. С его тонких приоткрытых губ слетало посвистывающее дыхание. Грудь мерно вздымалась и опускалась. Темные ресницы подрагивали. Остановившись возле него, принцесса начала рассматривать лицо спящего. Он был очень красивым. И приятным. Потому что молчал. Принцесса подалась ближе, рассматривая его эльфийские уши. Рука девочки машинально потянулась к кулону на шее. Тут эльф распахнул глаза. Та, осознав, что находилась слишком близко к нему, да еще и бестактно таращилась, покраснела и отскочила в сторону. Марко резко выпрямился и озадаченно уставился на Ирму. Его темные волосы смешно растрепались, придавая кадету неопрятный вид. — Ты, — выдохнул окончательно проснувшийся Марко. — Я. Они какое-то время таращились друг на друга. Ирма с тревогой и любопытством, Марко раздраженно и озадаченно. Затем эльф широко зевнул, прикрывая рот кулаком, и пробухтел: — Я тебе что в прошлый раз говорил, мелочь? Не шатайся одна по городу. — Кадет не имеет права мне что-либо приказывать, — фыркнула Ирма. — Этот город мой. Где хочу, там и хожу. — Твой? — удивился Марко, а потом прищурил глаза и хмыкнул. — Ах, точно. Ты же принцесса. Дочка Гунтера Четвертого, наследница имперского трона и так далее. Ирма понимала, что он ей не верит. И это было к лучшему. Кадет Имперской Гвардии мог доложить о разгуливающей вне стен замка принцессе начальнику Гвардии, а тот побежал бы к отцу. И тогда Ирма, несмотря на свой статус, получила взбучку сначала от отца, потом от матери, а потом от Маришки. В данном случае Маришку она боялась больше всего. Однако язвительность в голосе эльфа выводила девочку из себя. — Что это за кадет, который даже собственную принцессу узнать не может? — вскипела Ирма. — Ты совсем бестолковый. Тебе не место в Гвардии. — Тут я с тобой полностью согласен, — закивал Марко, успевший прикурить сигарету и пустить облако дыма в потолок. — Вот только мало кто в Столице знает, как выглядит принцесса. Ее прячут от посторонних глаз, так что любая девчонка может вот так назваться принцессой, и какой-нибудь дурак на это купится. Ирма надула губы и скрестила руки, раздраженно косясь на эльфа. Марко снова прищурился, нагнулся к девочке и спросил, не скрывая хитрой улыбки: — Допустим, ты принцесса Ирма. Как дочь императора может болтаться в таком месте в полнейшем одиночестве? — Я... — Ирма замялась, но желание доказать эльфу, какой он на самом деле дурак, взыграло над здравым смыслом восьмилетнего ребенка. — Я знаю секретный ход из замка. И сбегаю по возможности сюда, чтобы побыть в тишине и покое. — В тишине и покое? — хохотнул Марко. — Рановато тебе думать о таких вещах. — Когда за тобой постоянно наблюдают, гувернантка ходит по пятам и не дает сделать и шага в сторону в собственном замке, — процедила сквозь зубы Ирма, — то рано начинаешь ценить уединение. — Сколько тебе лет? — Восемь, кадет. — Ты говоришь не как ребенок. Улыбка сошла с лица эльфа. Теперь он выглядел озадаченным. Если подумать, то замок императора находился совсем рядом от территории заброшенного храма. Девочка выглядела ухоженной, ткани ее платьев были дорогими. А кулон на ее тоненькой шее был явно из чистого золота. Да еще ее речь. Либо девочка превосходно копировала манеру общения высокопоставленных родителей, либо у малышки слишком разыгралось воображение. Марко задумчиво уставился на девочку, зажав в зубах самокрутку. Ирма же развернулась и направилась к статуе. В руках она держала белоснежные пионы. Такие цветы не продавались на базаре и не росли в садах знати. Эльф еще в первый раз подметил, что цветы девочка таскала в храм достаточно редкие. Такие огромные пионы могли расти только... Он замотал головой, гоня прочь эту мысль. Бред, девочка точно дочь кого-то из Совета. Может, отец берет ее с собой в замок во время собраний, и та без присмотра рвет цветы в имперском саду и таскает их сюда. — Зачем ты делаешь подношения? Поднявшись с лавки, Марко встал позади девочки, наблюдая за тем, как Ирма раскладывала на постаменте цветы. Девчонка, не отрываясь от дела, ответила: — Чтобы Хранительница услышала мои молитвы. Ведь каждому хранителю нужны определенные подношения. Например, Хранителю Ветров и Морей преподносят украшения из ракушек и дутого стекла. Моя предыдущая гувернантка была родом из прибрежного поселения. Она говорила, что Хранитель Ветров может взять понравившееся ожерелье или браслет, и носить их, тем самым благословив того, кто сделал своими руками украшение. А Хранительница Свода любит цветы. Поэтому я приношу ей самые красивые и свежие. — И за кого ты молишься? — За здоровье моих родителей и брата, — девочка осеклась, тихо вздохнула и сказала чуть тише: — И за души Диона и Луки. Марко покосился на худую спину девочки. Лука и Дион были старшими сыновьями Гунтера, погибшими с разницей в пару дней. Столица тогда пребывала в трауре два цикла, а император не мог найти в себе сил даже прийти на собрания Совета. Конечно, вся империя знала кто такие Дион и Лука. Многие аристократы вешали портреты наследников в своих особняках, тем самым показывая безоговорочную верность императору. — А ты почему сюда ходишь? Вопрос Ирмы заставил Марко глубоко задуматься. Он задержал взгляд на умиротворенном лице Хранительницы, не желая копаться в своей душе и искать ответ. Вместо этого он пожал плечами, еще раз задумчиво окинул затылок девочки и развернулся к выходу. — Куда ты? — в голосе Ирмы зазвенело разочарование. — У меня вечером патрулирование, — ответил через плечо Марко. — Не засиживайся тут до вечера, принцесса. Марко неспешно шагал между облысевшими деревьями и вдыхал полной грудью прохладный колкий воздух. Когда он уже собирался завернуть за ограду, до его слуха долетел еле уловимый тонкий вскрик. Эльф оглянулся в сторону храма и, не раздумывая, быстро двинулся назад. Возможно, ему просто показалось, но проверить все же стоило. В святилище Ирмы не оказалось. Внимание Марко тут же привлекли разбросанные на полу цветы, некоторые из них были примяты, словно по ним топтались. Коснувшись пальцами рукояти меча, Марко обошел помещение, убедившись, что девочки здесь и правда нет. Вернувшись на улицу, он стал прислушиваться. Глухой монотонный ритм города, завывание холодного ветра, шепот сухих ветвей. Совсем тихий отчаянный крик в глубине сада. Марко бросился на звук и вскоре увидел Ирму. Девочка ползла по опавшей оранжевой листве, лицо ее было бледным и перекошенным от страха. За ней ступала тонкая, облаченная в черное фигура. В руке этой фигуры был необычный кинжал. Резная белоснежная рукоять и острое лезвие из розового металла. Марко никогда в глаза не видел подобного оружия. Ирма подняла заплаканные глаза и увидела эльфа, замершего в деревьях. Она всхлипнула, протянула к нему дрожащую руку и прошептала: — Марко... Фигура в черном тоже заметила кадета. Глаза их встретились. Лицо незнакомца скрывал черный платок, видны были лишь ярко-зеленые глаза. Появление Марко явно не входило в его планы. Однако фигура все равно шагнула к Ирме и грубо схватила девочку за ворот платья. С губ Марко сорвался сдавленный рык. Он резким движением вытащил меч из ножен и кинулся на незнакомца. Ирма визжала, извиваясь в руках убийцы, и тому пришлось отшвырнуть девочку прочь, чтобы успеть уклониться от лезвия кадетского меча. Ирма улетела в кусты и к облегчению Марко там и осталась. Не придется отвлекаться на ее защиту. Эльф крутанул в руках меч и уставился на противника. Фигура в черном негромко фыркнула, ее зеленые глаза заискрились недовольством. Незнакомец не спешил нападать, все время бросая взгляд на кусты, где скрылась Ирма. Какой ублюдок мог нанять убийцу для маленькой девочки? Марко старался отмести вьющиеся в голове вопросы в сторону и сосредоточиться на противнике, который почему-то не хотел вступать с ним в бой. — Отойди в сторону, — под черным платком раздался женский голос. — Я не за тобой пришла, мальчик. Марко опешил, но остался стоять на месте. Он крепче стиснул меч и процедил: — Даю тебе шанс уйти. Но ребенка тронуть я не позволю. Зеленые глаза сощурились, а под черной тканью раздался тихий смешок. Она оглядела Марко с ног до головы и застопорила взгляд на его эльфийских ушах. Незнакомка выпрямилась и сказала: — Мы с тобой не должны скрещивать оружие. — Тогда оставь девочку в покое. — Не могу. Она должна умереть. Марко заскрипел зубами. Наемников он ненавидел так же сильно, как гвардейцев. Но если гвардейцы хотя бы соблюдали Устав, то у этих ублюдков не было ни совести, ни морали. Забрать чью-то жизнь за пару золота? Омерзительно. — Значит, — Марко обхватил меч двумя руками, — мне придется убить тебя первым. Хоть Марко был лучшим в спаррингах среди кадетов, в настоящей схватке с профессиональным убийцей он явно уступал. Марко двигался медленнее противника, которая кружила вокруг него словно черный вихрь. Незнакомка не желала убивать Марко, именно поэтому он все еще был жив. Она пару раз черкнула по его коже своим странным кинжалом, и каждое прикосновение розового металла ощущалось как ожог. Марко запыхался, и наемница очень быстро повалила его на землю и прижала весом собственного тела, подставив лезвие кинжала к его оголенной шее. Оба они шумно дышали, неотрывно таращась друг на друга. Незнакомка подалась ближе и прошептала: — Что ты забыл в Гвардии, мальчик? Тебе не место среди людей. Он попытался высвободиться, но женщина сильнее вдавила его в холодную землю и многозначительно покосилась на кинжал у его горла. Розовое лезвие больно жгло тонкую кожу. Краем глаза Марко заметил движение за спиной незнакомки. И тут же вновь уставился в зеленые глаза, чтобы не выдать крадущуюся с толстой палкой в руках Ирму. — Кто ты такая? Это было безумием. Ирма сильно рисковала, но сейчас она была единственным шансом для Марко на спасение. Если девочка отвлечет наемницу, то у него будет шанс... Нужно только дать Ирме возможность подобраться ближе. — Я не твой враг, — голос женщины был спокойным. — Ты же ребенок Города-на-воде? Марко не сумел скрыть удивления на лице. — Таких, как ты я встречаю постоянно. Потерянных, угнетенных, не знающих историю собственного рода. Я могу рассказать тебе то, что так отчаянно пытаются заставить забыть боги. У нас с тобой намного больше общего, чем ты думаешь. — У меня не может быть ничего общего с наемным убийцей! Зеленые глаза недобро сверкнули. В это время Ирма замахнулась и со всей силы ударила незнакомку по голове. Удар был весьма слабым, и убийца лишь ойкнула и оглянулась, но Марко этого было вполне достаточно. Как только обжигающее лезвие кинжала удалилось от его шеи, он уперся ногами в землю и скинул с себя женщину. — Ирма, в сторону! — рявкнул Марко, хватая свой меч. Секундная заминка решила исход боя. Женщина все еще не хотела убивать Марко, а ее цель внезапно оказалась совсем близко. Наемница отвлеклась на Ирму, и в это время Марко пронзил грудь незнакомки мечом. Женщина удивленно вскрикнула и сделала шаг назад, хватаясь за грудь. Затем еще шаг. Ноги подкосились, и она рухнула на землю, тихо постанывая. Марко откинул в сторону странный кинжал из розового металла, и тот скрылся где-то в сухой опавшей листве. Он стоял над наемницей и наблюдал за тем, как в ее зеленых глазах пляшет отчаянное пламя. Жажда жизни, удивление, шок и горечь. Она протянула ему испачканную собственной кровью руку. Марко замешкался, но все же опустился на корточки перед умирающей наемницей. Ей было тяжело говорить, под черной тканью раздавался булькающий хрип. Женщина коснулась пальцами ткани. Марко все понял и осторожно снял с ее головы черный платок. Марко заметил, что его руки сильно дрожали. Это было не первое его убийство, но почему-то эльфа все равно лихорадило от осознания, что кто-то лишится своей жизни от его руки. Под темной тканью скрывалась красивая женщина. Бледная ровная кожа, острые скулы. И эльфийские уши. Марко ошарашенно охнул. Губы незнакомки дрогнули слабой улыбкой. — Люди, — просипела она, хватаясь за ворот синего камзола мальчишки. — Люди предадут тебя, маль... мальчик. Не вверяй в их руки свою... судьбу. Не забывай, кто ты. Найди того, кто поведает тебе истину. Тогда... тогда в твоей жизни появится... смысл... Она умерла, устремив свои яркие зеленые глаза в серое небо. Марко задрожал всем телом и почувствовал слезы на своих щеках. Отчего смерть этой наемницы, поднявшей кинжал на беззащитного ребенка, вызывала в нем такую печаль? Ребенок... Марко оглянулся и заметил Ирму, сидящую под одним из деревьев. Ее лицо было грязным и заплаканным. Девочку тоже била крупная дрожь. Ноги его сделались ватными и непослушными, но Марко все же поднялся и шагнул к девочке. Ему пришлось несколько раз назвать ее имя, чтобы Ирма вернулась в реальность и отреагировала на голос Марко. Она уставилась на него опухшими глазами и криво улыбнулась. — Ты, — Марко шумно выдохнул и постарался улыбнуться в ответ. — Ты просто молодец, Ирма. Но тут в янтарные глаза эльфа блеснули удивлением. Нахмурившись, он стал рассматривать девочку, словно увидел ее впервые. Ирме этот взгляд был уже знаком. Она охнула и схватилась за шею. Кулона на золотой цепочке не было. Видимо, убийца его сорвала, когда поймала Ирму. Девочка снова охнула и вытаращилась на Марко полными ужаса глазами. — Как... Марко с трудом давил из себя слова, не в силах оторвать взгляд от побледневшей девочки. — Ирма, ты что... — Сюда! Сюда! Я видела, как принцесса шла в это место! Звенящий женский голос быстро приближался. Как и уверенный топот десятка ног. И лязганье железных лат. Вскоре из-за деревьев показалась полноватая женщина в чепце. Увидев Ирму, она взвизгнула и бросилась к девочке, прижимая ее дрожащее тельце к своей груди. — Ваше Высочество! Как же вы меня напугали! Как хорошо, что я заметила, как вы покидаете замок, и позвала охрану! Бедняжка моя! Как же вас угораздило оказаться вне стен замка? Женщина заметила полностью ошарашенного происходящим Марко. Затем перевела взгляд на мертвую эльфийку рядом и протяжно завизжала. Следом из-за деревьев показались мужчины в белых доспехах. Личная охрана имперской семьи. Их синие плащи развивались от порывов холодного ветра. Доспехи одного из охранников были тяжелее, а на шлеме в форме льва покачивалось алое перо. И, судя по тому, что он одним лишь жестом приказал остальным остановиться, мужчина был капитаном стражи. Из распахнутой железной пасти льва на Марко таращились темные недобрые глаза. Капитан перевел взгляд на тело эльфийки, затем снова посмотрел на Марко. Возможно, в первые секунды его смутил кадетский синий камзол и длинный меч в руках мальчишки эльфа. Однако почти сразу капитан охраны указал на Марко и проревел: — Схватить его! Этот эльф покушался на жизнь принцессы!✵✵✵
Марко хватило ума не сопротивляться при аресте. Его слово не значило для этих людей ровным счетом ничего. Поэтому он молча сидел в полутемной, сырой камере и таращился на мерцающий блеклый свет настенного кристалла. На нем была кадетская форма. Марко не имел понятия, знала ли имперская стража о том, что среди гвардейских кадетов действительно обучался эльф. Но они все равно должны были обратиться к начальнику Гвардии с заявлением о преступнике в форме его людей. Григорий постоянно заступался на Марко. Взять на обучение эльфа было его непоколебимым решением, которое не смог изменить даже император, подписав собственной рукой официальный приказ о принятии Марко в ряды гвардейских кадетов. Вот и сейчас единственной надеждой на спасения для Марко был только Григорий. До его слуха долетело эхо приближающихся шагов. Эльф нехотя поднялся на ноги и шагнул к решетке. Он ожидал появления Григория или хотя бы имперского стражника. Но перед его камерой остановилась пугающе высокая фигура в алой мантии и устремила на побледневшего молодого эльфа презрительный взгляд. — Хранительница, — пробормотал ошарашенный Марко. Затем он спохватился и глубоко поклонился богине. Уголки ее губ дрогнули буквально на мгновение. — Я пришла посмотреть в глаза тому, у кого хватает наглости покушаться на жизнь невинного ребенка. Ее голос был холоден. Но в зеленых прищуренных глазах Марко даже во мраке приметил блеск издевательского наслаждения. — Я не угрожал безопасности принцессы. Это недоразумение. — Вот как? — великанша чуть склонила голову. — И что же по-твоему случилось в том саду, эльф? Марко замешкался. Вид Хранительницы вселял в него трепет и смятение. Почему она здесь? Зачем допрашивает? Молчание сейчас может сыграть против него. Все же, эта женщина – защитница имперской семьи. Может, хотя бы она поверит ему. — На принцессу напали. Я ее защищал. — Какое чудо, что кадет Имперской Гвардии, который, насколько мне известно, в тот день должен был находиться на дежурстве возле базара, оказался в противоположной части города. Именно в тот самый момент, когда жизни принцессы угрожала опасность. — Я… — он осекся, но потом все же продолжил: — Я прогуливал свое дежурство. В этом храме я часто проводил время. Там же и оказалась принцесса. Я не лгу, Хранительница. Она молчала. Ее взгляд словно вдавливал в землю. Марко пытался смотреть на нее, но против воли то и дело опускал глаза или отворачивался. — Вот как я все вижу, — наконец заговорила Хранительница. — Начальник Гвардии по своей наглой дурости сделал тебя кадетом, и вскоре с тобой связались некоторые люди и успешно завербовали тебя. Ты, кажется, родом из Тир Поля? Ничего удивительного, что ты в итоге встал на скользкую дорожку. Марко открыл было рот, чтобы возмутиться, но великанша не дала ему этого сделать, продолжив говорить. — Ты и твоя напарница-эльфийка узнали, что принцесса тайком сбегает из замка. Ты втерся в доверие к ребенку, ослабил ее бдительность, и вы с напарницей в итоге напали на нее. Однако вмешалась стража. Ты убил свою эльфийскую подругу и попытался обставить так, что на самом деле защищал принцессу, а не пытался убить… — Это ложь! Он вдруг понял, что его трясет, а на глаза наворачиваются слезы. Ему было мерзко и горько от услышанного. Хранительница не предполагала, она непоколебимо утверждала. — Я не знаю, кем была женщина, покушающаяся на принцессу, — хрипло затараторил Марко, таращась в спокойное лицо богини. Я увидел ее впервые в жизни. То, что я эльф не значит, что я знаком с каждым остроухим в городе и за его пределами. Хранительница рассмеялась. Марко вдруг почувствовал себя ничтожным. Мальчишкой, который не может сделать ничего. И которого никто не воспринимает всерьез. — Я знаю, что поможет тебе начать говорить правду, — злорадно оскалившись, прошептала Хранительница и наклонилась к решетке. — Думаешь, нацепил на себя нашу форму и стал кем-то значимым? Ты просто ничтожество. Таким, как ты не место рядом с людьми. И за то, что ты посмел считать себя равным им, ты поплатишься. Я тебе это обещаю, щенок.✵✵✵
Боль постепенно отступала. Марко лежал на холодном полу, уткнувшись лицом в стену, и шумно вдыхал запах плесени и нечистот. В приюте Тир Поля существовало множество наказаний. Смотрительница больше всего любила тыкать своих подопечных иглами или заставлять держать руки над пламенем. Но все те садистские издевки не шли ни в какое сравнение с ударами хлыста по обнаженной спине. Когда Марко понял, что с ним вот-вот случится, он мысленно заставил себя молчать. Пусть хоть в мясо исполосуют, он не доставит им удовольствия и не проронит ни звука. Он сдался на третьем свистящем ударе. Боль была просто невыносимая. Он кричал и умолял остановиться. Но ударов было ровно десять, как того требовала Хранительница, наблюдающая не то за наказанием, не то за пыткой с еле скрываемым наслаждением. На восьмом ударе он, кажется, потерял сознание. Потому что не помнил, когда именно его доволокли до камеры и бросили на пол. Ему ведь всего шестнадцать лет. Они это прекрасно знают. Тогда, почему они так жестоки с ним? Вспоминая перекошенное от отвращения лицо Хранительницы, этой великанши, которая когда-то состояла в пантеоне, Марко почувствовал, как его вера начинала постепенно угасать. В заповедях хранителей четко говорится, что все расы и народы империи равны. Но на деле все обстояло иначе. Люди ненавидели друг друга за цвет кожи, родословную и социальный статус. Все знали, что южан массово свозят кораблями в Ишман (как и эльфов), но никто в Совете и мизинцем не шевелил, чтобы разобраться в подобном. Тир Поль, всего каких-то сто пятьдесят лет назад был процветающим торговым городом, объединяющим между собой центральные и южные земли, сейчас тонул в преступности и бедности. Почему Григорий не мог забрать всех детей из приюта, тем самым прекратив их страдания и голод? Неужели в имперской казне не хватает денег, чтобы прокормить каких-то восемьдесят детей? Откуда в этих людях столько жестокости? В ушах все еще звенело от свиста кнута, поэтому Марко не сразу услышал шаги и мягкий лязг доспехов. Решетка протяжно скрипнула. Кто-то вошел в камеру и стал позади эльфа, но у Марко не было никаких сил пошевелиться. — Марко? — тихий, слегка надломленный голос показался жутко знакомым. — Мальчик мой, ты меня слышишь? Из глаз против воли потекли слезы, а с пересохших, обкусанных до крови губ сорвался всхлип. Начальник Гвардии тут же опустился на колени (благо гибкий металл синих доспехов позволял гвардейцам свободно двигаться) и бережно коснулся дрожащего мальчишеского плеча. — Боги, — выдохнул Григорий, рассматривая изуродованную спину эльфенка. — Ты можешь подняться? Получиться иди? — Мне так больно, — просипел через стиснутые зубы Марко. — Я не могу… Доспехи позади него тихо звякнули, а затем тошнотворный сырой затхлый запах разбавился приятным медовым ароматом. — Выпей, — Григорий помог ему сесть на полу и прижал к сухим губам мальчика скляночку с золотистой жидкостью, — медовое обезболивающее из Тусмора. Оно тебе поможет. И правда, как только по горлу скользнула мягкая терпкая жидкость, ноющая боль в спине постепенно успокоилась, а крупицы сил начали понемногу возвращаться. Марко поднял на гвардейца опухшие от слез глаза. Немой упертый вопрос горел в них янтарем, но Григорий лишь поджал губы и стыдливо отвернулся. — За что? Сердце начальника стражи кольнуло от этого отчаянного вопроса, на который Григорий не мог дать ответ. — Идем, Марко. — Куда? Григорий выпрямился и поманил за собой эльфа. Они торопливо шагали по темным коридорам, Марко плелся чуть позади, с испугом таращась на развивающийся синий плащ начальника Имперской Гвардии. — Это все я виноват, — в сердцах прошептал мужчина. — Решил, что все эти зажравшиеся рожи не посмеют идти против слова императора, — Григорий обернулся и виновато посмотрел на Марко. — Прости меня. Он понимал, за что именно извинялся Григорий. За то, что забрал эльфенка из бедности и голода и хотел слепить из него что-то стоящее. Тем самым доказав всем: аристократии, Совету, даже императору, что он плевать хотел на их мнение. Что он может нарушать правила, и последствий принятых им решений не будет. — Если бы ты не забрал меня из приюта, — сипло произнес Марко, — то я бы там просто сдох. Мужчине не нашлось что ответить. Казалось, Григорий хорошо знал расположение столичной тюрьмы. Он твердо шагал по коридорам, то поднимаясь по каменным лестницам, то спускаясь на пару этажей вниз. За весь путь им не повстречался ни один охранник. Словно затылком ощущая страх и недоверия Марко, Григорий заговорил: — Я скажу все как есть. Хранительница распорядилась о твоей казне на рассвете. Тебя обвинили в покушении на жизнь принцессы Ирмы и участии в бандитской деятельности… — Но это ложь! — Я знаю, мальчик мой. Начальник столичной тюрьмы – мой хороший знакомый, он и предупредил меня о том, что происходит. — И что дальше? Григорий толкнул толстую железную дверь, и Марко обдало холодным ночным ветерком. Никогда в жизни эльф так не радовался свежему воздуху. — Боюсь, Хранительница снова затеяла какую-то игру, — Григорий зашагал по безлюдным переулкам. — Я боялся, что решение этой проблемы законным путем может стоить тебе жизни, поэтому… Марко оглянулся. Они направлялись к северным воротам судя по расположению белого императорского замка, нависающего над Столицей. — Ты должен бежать, Марко. Григорий остановился за углом и обернулся к бледному, трясущемуся от холода и страха эльфенку. Где-то в темноте заржал конь, затем раздался цокот копыт и из-за угла выглянула лошадиная морда. Лошадь вел Алексей. Его серые глаза были опухшими и покрасневшими. — Прости меня, мальчик мой. Это единственное, что я смог придумать, — Григорий опустил тяжелую руку на плечо эльфа и крепко его сжал. — Видит Великий, я бы многое отдал, чтобы спасти тебя иным способом. Алексей молча протянул Марко куль с одеждой и опасливо оглянулся по сторонам. — Патруль будет проходить здесь через двадцать минут. Марко одевался, превозмогая боль. Алексей наспех перебинтовал изуродованную спину эльфа и помог ему натянуть на себя рубашку и утепленное пальто. — Ты что, рыдал? — хрипло поинтересовался Марко, хотя сам с трудом давил горькие слезы. — Пошел ты, — прошипел в ответ Алексей и шмыгнул носом. Мальчишки одновременно посмотрели друг на друга, а следом Алексей осторожно обнял своего единственного друга, размазывая слезы по вороту эльфийского пальто. — И куда мне? — растерянно спросил Марко. — Лучше беги в Тусмор, — к разговору присоединился Григорий. Мужчина протянул Марко запечатанное письмо. — Найди Йонаса из Карандиса. Вручи ему это письмо. Он поможет тебе. — Не суйся в Мертвые земли. Да и горы ты в одиночку не перейдешь. Тебе лучше двигаться вдоль побережья, — подхватил Алексей, помогая эльфу забраться на лошадь. — В сумках есть деньги. Обычно в Карандис перевозят на лодках за три золота. Больше не давай. Марко шумно выдохнул, приглаживая трепыхающиеся на холодном ветру темные волосы. — Вас накажут. — За нас не переживай, — замотал головой Григорий и глянул на Марко теплотой своих васильковых глаз. — Лучше не пытайся с нами связаться, хотя бы первые пару лет. — Пару лет… — растерянно повторил Марко, переведя взгляд на Алексея, который поглаживал лошадь по шее и продолжал хлюпать носом. — Я понял. Меня будут искать. Письма могут подставить и вас. — Марко… — Спасибо, — он собрал в кулак всю решимость, на какую только был способен и кивнул. — Не знаю, смогу ли я когда-нибудь отплатить вам двоим за все, что вы делали для меня. — Пусть Великий оберегает тебя, — с горечью выдохнул Григорий. Марко поднял глаза на имперский замок. Белоснежный неприступный гигант, внутри которого сокрыто так много жестокости. — Нет уж, — пробормотал себе под нос эльф, — больше я на их милость полагаться не хочу.