Лабиринты снов

      В Фивах пахло смертью. Эва почуяла это при первом вдохе местного воздуха, когда повозка пересекла первые ряды фиванских домов. Местные кое-как жили, хлопотали, вели привычный быт… но с каждого угла доносились жалобы на хворь. Люд был осунувшийся, боязливый. Словно испуганный скот, который ничегошеньки не понимал и мог делать то, что привык. Без возможности выбраться со своего пастбища.       На рынке никто не выглядел так, как в Гермополе. Торговки кричали, зазывали покупателей, но меж их гомона Эва отчётливо слышала шёпоты народа. Никто не доверял друг другу. Люди боялись, что и их боги проклянут. Боялись покупать еду, видели везде отраву. Стоило кому-то чихнуть или буркнуть нечто себе под нос — и его обходили стороной.       Фивы изнывали от проклятия. Люди сетовали на проклятую Македонию, на подкупный Мемфис, на разрушение былых устоев, на весь безвольный Нижний Нил, на фараона, на шезму — на всё, что могли связать с несчастьями. Народ облегчал свою Ка жалобами на всё. Большего они не могли.       Если бы знали, как бороться с хворью, никто бы не посылал самого эпистата в Фивы…       Эва не знала, как скоро он приедет, но надеялась, что ей хватит сил и времени удрать до его прибытия. И не заболеть — это главное. Ну и спасти себя от кошмаров, найдя этого странного юношу из снов.       Времени мало, а сделать нужно было столь многое…       — Ты уже бывала в Фивах? — спросила она, обернувшись к Агнии.       — Я из Аттики. В Фивах бывала проездом. А теперь надеюсь, что товар мой будет продаваться.       — Народ особо дружелюбным не выглядит ныне…       — Если знать, как преподнести товар — всё хорошо будет. Особенно зная, что камушки-то местные, — Агния задорно прищурилась.       Задумавшись над её словами, Эва с изумлением глянула на свою попутчицу. Чем больше она общалась с Агнией, тем больше понимала, какой это необычный человек. Не простая торговка, а кто-то поинтереснее. Иметь подобные знакомства — полезно. Главное, чтоб полезное знакомство не оказалось опасным.       — Не каждый человек может попасть в Долину Царей, — заключила Эвтида, и её попутчица весело присвистнула.       — Ничего, всегда есть пути.       — Это сколько связей быть должно, чтоб попасть туда? — продолжила осторожный расспрос Эва.       Пришлось обеими руками схватиться за соломинку надежды. В главный фиванский некрополь попадали в основном высокопоставленные граждане — жрецы, лекари…       Очень тонкая ниточка, но она могла привести её к парню из кошмаров.       — У меня и их достаточно, — заверила девушка.       — А лекарей среди них нет?       — О хвори справиться хочешь?       — Очень хочу побеседовать с образованными людьми… Есть к ним вопросы, — уклончиво, хитро щурясь, отозвалась Эва.       — Скоро эпистат сюда приедет, могу представить тебя своей помощницей. Я с ними поеду в некрополь, там и найдем очень хороших лекарей. Лучших во всём Египте.       Ничем не выдавая лёгкого испуга, Эва отвела взгляд, якобы в задумчивости. Затем улыбнулась и качнула головой, чуть причмокнув губами, словно распробывала предложение Агнии. Которая, оказалось, как-то была связана с эпистатом. С грозой всех шезму… иронично.       А она только подумала, а не станет ли полезное знакомство опасным.       — Не по статусу мне возле самого эпистата якшаться. Раньше меня к некрополю провести не сможешь?       Агния нахмурилась, и пару мгновений казалось, словно она и не одарит её ответом.       — Попробую. Если поможешь с работой, конечно, — она прищурилась. — Чем больше я продам товара — тем лучше.       — Договорились, — незачем было отлынивать. Если с помощью Агнии можно найти того парня, что ей снился — значит, стоило попробовать. Всяко больше смысла, чем беспризорно слоняться по улицам заражённого неведомой хворью города.       Но можно было попробовать ускорить процесс.       — Агния, ещё кое-что, — окликнула она попутчицу, — я наслышана о неком юноше…       — Юношей в мире много.       — Я слышала, он лекарь. С длинными довольно светлыми волосами и янтарными глазами. Точно знаю, что живёт в Фивах, но не местный…       Агния изогнула бровь и сложила руки на груди:       — Этого приезжего лекаря ищешь? Ливия Пеллийского? Главного лекаря в Сет-Маате?       Невольно неловко моргнув, Эва выдавила из себя задумчивое выражение.       Если ей снился главный лекарь — всё становилось тяжелее. И откуда Агния его вообще знала? Имела связи с Верховным Эпистатом, а ещё и с главным, — и заодно приезжим, — лекарем. Эта маленькая девчонка из Аттики знала всех и вся в Египте?       Опасный, значит, человек.       — Да, знакомое имя. Но не уверена… мимолётом слышала…       — Добиться аудиенции с ним будет нетрудно, я думаю. Он часто приезжает в Фивы лично, обходы больных делает.       — Удивительно, что он до сих пор не заразился…       — Так болезнь не заразная. Он сам мне это сказал, когда я в прошлый раз с ним виделась. Кажется, мы столкнулись как раз в Сет-Маате, — Агния пожала чуть рассеянно плечами.       — Но как она распространяется?.. — не могло же это и впрямь быть проклятием?       Черномаги ни при чём — Эва была в этом уверена. Или она ошибалась? Но зачем проклинать тех, кто верен старым традициям и шезму?       Бред какой-то.       — Вот это и пытаются определить. Но пока безуспешно, как я знаю. Хотя могло уже всё измениться.       — Надеюсь, мы скоро это и выясним, — Эва с надеждой улыбнулась Агнии, не уточняя, что хворь её почти не волновала, а радовала её возможность встречи с этим Ливием…       Хотя под описание мог подойти любой другой мужчина, и придётся изнурительно искать дальше её личного кошмара.

***

      После недолгих размышлений, Эвтида с Агнией поселились вместе. Новоявленная знакомая нашла им пристанище в доме какого-то пожилого жреца. С ним тоже Агния водила дружбу, как оказалось.       Эва даже не стала удивляться такому повороту. Лишь с улыбкой приняла возможность остановиться на какой угодно срок в компании Агнии. Им предоставили совсем аскетичную комнатушку, но просторную и с замечательным македонским постельным бельём. Какие бы невзгоды чужаки ни принесли на их землю, постели относились к какому-то благословению.       Утомившись с дороги, они впервые за долгое время посетили баню, поели в компании жреца и его семьи, а после, единогласно решив, что на улице под вечер делать нечего, пошли отдыхать.       Эва боялась спать, как обычно, но усталость быстро её разморила, безжалостно окунув лицом в воды кошмаров. Вновь заставила смотреть на его смерть. От приезда в Фивы ничего не изменилось. Совсем ничего. Ливий или кто-либо умирал у неё на руках, и она не могла ему помочь. Не знала, как ему помочь. Не понимала ничего.       Вопрошала, интересовалась у него, кричала вопросы сквозь слёзы, но сюжет не менялся. Всё как обычно. Ничего не менялось.       Эвтида интересовалась, как найти его и как спросить обо всём наяву, даже пыталась нащупать его Ка через свой сон, но бессмысленно. Ничего не происходило.       Проснулась она рано, вспотев от кошмара. Вскочила с постели, словно под каркасом кто-то разжёг угли. Хотелось одного — выглянуть в окно и вдохнуть вкусный утренний воздух. Свежий, ещё не испачканный городской суетой и не вытравленный разгорячённым солнцем.       Окно в комнате было большим — Эва смогла тихонько взобраться на него с ногами и оглянуть ещё только пробуждающийся город. Большой, раскинутый далеко-далеко, но измученный. Бедный город, истерзанный болезнью.       В котором ныне, прямо среди полумрака, мог бродить лекарь, чья жизнь как-то оказалась связана с Эвтидой.       Но маловероятно, что даже лекарь будет ходить по улицам в такую рань.       Логичнее дождаться пробуждения Агнии и помочь ей с работой, как и было договорено.       А потом они разберутся.       Как-нибудь разберутся.

***

      Эва с удивлением покосилась на Агнию, когда та привела её в свою хижину. Они тревожили какого-то жреца, когда у её приятельницы уже было сносное и уютное жильё на рынке?       Не такое образцовое и роскошное, как жилище жреца, конечно, но… Намного лучше того, где Эва провела своё детство.       А Агния даже не сразу направилась в этот уютный уголок.       И чего ещё Эва о ней не знала?       — Ага́, как пыльно. Но ожидаемо, — заметила, бурча, девчонка.       — И уютно… почему, — Эва не договорила:       — Почему у жреца ночевали? Как я уже сказала, пыльно. Да и белья, смотри, нет. У тебя вчера были силы искать постельное? — Агния прищурилась.       — И правда, — пришлось уклончиво согласиться.       Кажется, после знакомства с жильём Агнии потрясения на день закончились — стало невозможно скучно. День оказался вялотекущим.       — Я отлучусь ненадолго, хорошо? — на неожиданный вопрос Агнии Эвтида лишь вальяжно кивнула, безуспешно борясь с утомлением. Работа на рынке — определённо не то, что лежало к душе Эвы. Ворошить чужие сны и покойников — то, что, пожалуй, хотя бы увлекательнее. — Эвтида, ага́! Проснись, а то все решат, что ты заболевшая, — девушка со всей силы потрепала её по плечу, и это смогло отогнать наваждение.       — Забылась, бывает, — беззаботно хохотнула Эва. — Я послежу за товаром, не беспокойся.       — Умница, — весело фыркнула Агния и умчалась куда-то с кошачьей грацией.       Эва осталась в одиночестве слушать гомон рынка и пытаться чуть ехидной улыбкой заманивать к себе покупателей. Камни, которые продавала Агния, и впрямь были красивыми и драгоценными. Среди них был даже обсидиан!       Наконец-то, спустя пару минут, к Эве подошла какая-то состоятельная горожанка и купила себе несколько камушков. Незначительных — из головы даже тут же вылетело, за что ныне прилавок Агнии пополнился новыми деньгами.       Утомлённая долгим сиденьем, Эва вновь окинула взглядом кипящий жизнью рынок, пытаясь изображать из себя приветливую, но жадную до денег торговку. Впрочем, жадной до денег она себя не изображала — незачем, когда по натуре такая. Хотя зарплата за выполнение заказов привлекала её больше, чем глупое всматривание в рынок, где ходили богатые и не очень горожане.       Она могла бы среди них отыскать себе покупателей для своих истинных услуг…       Где-то в нелепых мечтах.       Не снимая с себя улыбку, Эвтида продолжила глядеть в толпу.       И внимательный, намётанный глаз различил среди столпотворения знакомые очертания. Сначала показалось — наваждение, но мираж не исчезал. Призрак и дальше бродил вдоль прилавков, критически оглядывая предложенные товары.       Каштановые волосы ниспадали до плечей, могучие мышцы на торсе перекатывались от каждого движения, а сощуренные, чуть пренебрежительные янтарные глаза скользили по всему, что попадало под их взор. Внимательные зрачки то сужались, то расширялись. Некоторые горожане от его внимания строили едва не молящие выражения.       Другие смотрели с презрением. Оставшиеся, ошарашенные вниманием к весьма юному господину, бежали шептаться со сведущими знакомыми. Но равнодушным почти никто не оставался.       Между прилавков шёл лекарь.       В душе Эвы что-то перевернулось, а у горла встал комок. Словно удавка затянулась вокруг шеи. А сердце испуганно клокотало отовсюду — как если бы его вырвали из её груди и положили на чашу весов Осириса.       Живот свело — даже тошнота, сквозь удушье, стала подступать к устам.       Она не могла разобрать свои чувства. Её губили страх и восторг, перемешавшиеся во что-то непонятное, вязкое. Оно утягивало её в самые тёмные глубины.       Но при этом это вызывало приятную дрожь.       Этот парень, живой и здоровый, внушал благоговение. Какая-то сила, которой для него, вероятного иноверца, не пожалели боги, улавливалась даже за наблюдением за ним исподтишка. И словно нахальство или излишняя самоуверенность.       Пожалуй, Эва могла назвать его насмешливым.       И красивым.       Когда он проходил прямо мимо неё, трепещущее сердце стало умолять опуститься за прилавок, чтоб он её не заметил. Иррациональный страх.       Но она не знала, как привлечь его внимание. Маловероятно, что его удовлетворят её россказни о том, что она черномаг, который не должен видеть снов, но видит, и в каждом из снов она переживает его смерть. В лучшем случае он сочтёт её за лишившуюся рассудка и сбежит куда-то.       Растерявшись, Эва осталась стоять на месте, не сводя с этого парня взгляда.       И тогда он вдруг направил свои убийственно-прекрасные янтарные глаза прямиком на неё. Ни разу не смущённый, не разозлённый и даже не наслаждающийся пристальным вниманием. Скорее… заинтересованный?       Одну свою бровь он выгнул, а оба глаза, напротив, сощурил и чуть склонил голову. Он будто убеждался, что она не намерена сводить с него глаз.       Пару мгновений спустя он прикусил нижнюю губу и подошёл прямиком к её прилавку.       Невольно Эва отшатнулась на шаг, но в остальном пыталась держаться с достоинством. Это её шанс. Шанс познакомиться с ним, узнать о нём всё… чтоб не дать ему умереть и, в первую очередь, спасти себя от кошмаров.       Оставить миру это красивое насмешливое лицо живым.       — Знакомые камушки, — начал он, чуть манерно растягивая слова.       — Должно быть, видели их у состоятельных горожан, — стараясь не дрогнуть, отозвалась Эва и улыбнулась.       — У самого себя, например? — хмыкнул он.       — Мне-то откуда знать? — сложив руки на груди, Эвтида выгнула бровь, подражая ему. — Вы будете что-то покупать? Может, подсказать что-то?       Лекарь хмыкнул.       — Эва, тебе повезло, я вижу, — и когда Агния успела подойти?       Проклятый парень из её снов… всё внимание занял.       Поведя плечами, Эва улыбнулась Агнии и сделала немного изумлённое лицо. Никто не должен догадаться, что она видела этого, вероятно, Ливия, у себя во снах.       — Покупатель состоятельный? — смекнула она, вспомнив слова парня.       — Это тот, кого ты искала. Ливий, моя подруга о тебе расспрашивала. Найти тебя хотела, — сказала в лоб Агния.       Щёки вдруг запылали.       Ну не так же сразу?!       — Интересно, — он усмехнулся, вперив внимательный взгляд на Эву. — И зачем ты хотела меня найти? — осведомился весело он.       Если бы он знал правду, явно так рад не был бы. И ухмылки бы очевидно не было.       — Поговорить с умным человеком хотелось… — буркнула чуть рассеянно Эвтида и отвела взгляд.       — И о чём?       — О хвори, конечно же…       — И зачем тебе эта информация?       — Если честно… Я на лекаря учусь, — выдала Эва, тут же пожалев об этом. Она в медицине не смыслила вообще ничего!       И почему она порой говорила быстрее, чем думала?       Ливий вдруг улыбнулся.