Голубое пламя

Когда-то Сораки радовалась, что кошмары происходят только в еë снах, а не в жизни, но этому времени вновь настал конец. За этим следует вопрос: что страшнее — кошмары во снах или наяву? Раньше Сораки знала ответ, а теперь еë одолевали сомнения. И загвоздка в том, что в один и тот же день — в день еë рождения — повторялся один и тот же кошмарный сон, который пятнадцать лет назад произошёл с ней в реальности. Маленькая Сораки стояла в центре круга, созданном зелëным пламенем, через который не мог переступить еë папа, который отчаянно пытался прийти дочери на помощь. Девочка смотрела в глаза отца, переполненные ужасом и тревогой, и хотела подбежать к нему поближе, но еë заключили в крепкие объятия руки незнакомой женщины. Именно она являлась виновницей пожара в их доме, а также убийцей матери девочки, что лежала на животе прямо позади женщины в луже крови. Она уже не двигалась, спина еë не вздымалась при вдохе, а изо рта не доносились больше из раза в раз повторяющиеся слова «убери от неë свои руки». Девочка в потрясении смотрела на мëртвое тело мамы и плакала, протягивая к нему руку. — Ма...ма... Мама! Помоги мне! Мне страшно, мама! — Тише, малышка. Всë хорошо. Мама рядом, — прошептала обнимающая еë женщина с нежной улыбкой на лице и отстранилась от девочки. Она заглянула в еë сверкающие от слëз глаза и погладила по щеке. — Ведь твоя мама это я, а та женщина — лишь подделка, возомнившая себя твоей матерью. Но теперь я буду с тобой и никогда больше тебя не покину. И в этот момент девочка могла хорошо разглядеть лицо этой женщины, представившейся еë настоящей матерью. Еë голова была усеяна кудрями цвета свежей листвы, которые водопадом спускались ей на грудь, зоркие изумрудные глаза ласково смотрели на девочку, румяные щëки полыхали от радости, под правым глазом, как и у Сораки, была одинокая родинка, а бледные губы расплывались в добродушной улыбке. Лицо женщины излучало только ласку и доверие, которое навсегда запечаталось в памяти девочки. И в этот момент, когда Сораки разглядывала еë, женщина сняла с шеи серебряный кулон в виде дорожного знака «въезд запрещëн» и положила его в руку девочки. — Пока этот кулон у тебя, мы всегда будем вместе, даже если меня насильно отгородят от тебя. Береги его, как я берегла его всю свою жизнь до этого дня, — проговорила женщина, сжимая ручку девочки, в которой был кулон. — Он передался мне от ма... Внезапно еë речь прервалась после звука выстрела. Женщина схватилась за грудь уже окровавленными руками, судорожно дыша. Девочкой завладел ещё бóльший страх при виде крови этой женщины, что даже в момент смерти не отпускала руки Сораки. — Береги себя, дочка. И помни... Я всегда рядом... На этом моменте кошмар заканчивался, светясь белым светом, как во время использования причуды «исцеления» Сораки. Но это не было исцелением. Это было лишь пробуждение от повторяющегося ежегодно сна, который с каждым разом становился только надоедливее и страшнее. Девушка проснулась со слезами на глазах от звука будильника. Хоть и звучал один из еë любимых треков, в данный момент он казался для Сораки самым омерзительным звуком на свете. Она выключила будильник и вновь уронила голову на подушку. За зашторенным окном уже виднелись проблески летнего рассвета. На часах было 4:30. Зимой в это время даже утром не пахнет, а летом самое ненавистное время суток наступает в такое раннее время... Именно поэтому Сораки отчасти ненавидела лето. Увидев, что хозяйка уже не спит, Мрак запрыгнул на кровать и начал усердно вылизывать ей лицо. Девушка начала смеяться и уворачиваться от его липкого языка и слюни из его пасти упали прямо на постель. Она терпеливо вздохнула и схватила пса за шею. — Ну вот что за пëс ты такой, а? Я же только вчера постельное бельë поменяла! — проныла Сораки, заглядывая Мраку в душу. Она не злилась на него, но пыталась пробудить в нëм совесть. — У тебя что, совести совсем нет, а есть только нервы, как у великого Акутагавы Рюноскэ, да? Чëрт ты, а не Мрак! Девушка приподнялась на локтях и слабым взмахом руки швырнула в него подушку. Пëс попался под удар и обиженно залаял, готовясь заскулить и молить о прощении. Но этого и не требовалось: Сораки понимала, что он не нарочно, к тому же он всего лишь пëс. Зло держать на животных — всë равно что ругать сковороду за то, что на ней подгорела яичница. Она встала с кровати и потянулась на носках. Спина вместе с конечностями захрустела, а вслед за ними и шея, когда Сораки делала наклоны головы. С приятным послевкусием от хруста в теле она засеменила на кухню, широко зевая. Еë квартира имела всего две комнаты площадью в шестьдесят квадратных метров, но девушка вполне довольствовалась своими апартаментами. Чтобы чувствовать себя комфортно, необязательно иметь огромные хоромы из десятка комнат и нескольких этажей, ведь не огромное здание делает твою жилплощадь домом, а человек, что еë делит с тобой — так считала Сораки. Жаль только, что все однажды жившие в этой квартире люди оказались наглыми шаромыжниками и обманщиками. Вспоминая вчерашний вечер, Сораки ловила себя на мысли, что еë жизнь уже не будет прежней. Ей это подсказывала интуиция и еë глаза, уставившиеся на кулон на шее, что отражался в настенном зеркале вместе с его владелицей. Это был тот самый кулон, подаренный ей перед смертью той женщиной из еë кошмара. «Ведь твоя мама это я...» — эхом прозвучало в голове девушки, что имело голос той женщины. — Не́ншо Мидори́ма, — произнесла вслух Сораки еë имя, сжав на груди кулон и разглядывая своë отражение. — Я уже не сомневаюсь в нашем родстве, однако даже не надейся, что когда-нибудь я назову тебя мамой. В этот момент отражение Сораки буквально на секунду сменилось на чужое. Из зеркала на девушку посмотрела женщина с кудрявыми зелëными волосами и мельком улыбнулась, да так широко, что даже бы Пеннивайз ужаснулся. Однако Сораки даже не вздрогнула от неожиданности. Она знала, что это произойдёт. В ответ на данный мифический жест девушка нахмурилась. — Не смешно, — сказала она и выпустила кулон из руки. Больше еë отражение не менялось. На неë безустанно смотрела девушка среднего роста с мускулистым телосложением, с растрëпанными вьющимися розовыми волосами, с гетерохромией глаз, с родинкой под правым глазом и с двумя проколами на мочках каждого уха. Это был натуральный еë вид, без косметики и цветной линзы в правом глазу, исключая крашеные волосы. Смотря на себя в зеркало, взгляд Сораки припал к предплечью на левой руке. Оно покраснело и зазудело. — Опять, блин, ты!... — недовольно выругалась она и подошла к настенному шкафчику, висящему над кухонным гарнитуром. — Лучше бы месячные начались, а не эта тупая херь... Надев очки, она достала из шкафчика бутылëк с борной кислотой и ватный диск, который в ней хорошо обмакнула, а после протëрла им не только покраснение, но и вторую руку для профилактики. Дело в том, что Сораки с детства страдала пиодермией, от которой еë спасала борная кислота и лекарства. Кроме того, от матери ей передалась гемолитическая анемия, от которой она тоже принимает необходимые препараты. Именно благодаря этому заболеванию подтвердилось даже без теста ДНК, что Неншо Мидорима — биологическая мать Сораки, чему последняя совсем не была рада. Мало того, что заболевание передалось ей от неë, так ещё и это «залëное пламя» досталось, из-за которого Сораки стала изгоем общества с самого детства. Приняв лекарства, девушка сходила в ванную, умылась и вернулась на кухню, приступив к готовке завтрака. Она не любила готовить, да и не умела толком, но старалась питаться правильно только для того, чтобы не набрать вес. В холодильнике стояли кастрюли с рисом и супом мисо, которые Сораки достала и, распределив блюда по отдельным тарелкам, поставила в микроволновку, заодно включила чайник. Пока еда разогревалась, она переоделась в свою привычную мешковатую одежду: надела белую рубашку под синюю кофту с широкими рукавами и голубые свободные джинсы. После Сораки заплела волосы в повседневные две косы — это была еë любимая причëска, потому что еë очень раздражало, когда волосы лезли в лицо и в глаза, а косы были оптимальным решением проблемы. Покормив пса, она села за стол. Девушка быстро позавтракала и попила цикорий со вчерашним именинным тортом, к которому вчера даже не притронулась. Из-за стресса она легла спать голодной, только к утру у неë появился аппетит. Пока Сораки ела, Мрак пытался стащить со стола конфеты. — Даже не думай. И не строй глаза мне тут, — строго сказала хозяйка и спрятала вазочку с конфетами в шкафчик. — То, что ты босерон, не означает, что тебе можно есть сладкое, так что отдыхай. Мрак обиженно отвернулся от хозяйки и ушëл к лотку. Сораки вздохнула, взяла кружку с горячим цикорием, вышла на балкон, перед этим захватив с собой пачку сигарет. До вчерашнего вечера она продержалась без сигарет целых две недели, но в поисках успокоительного снова сорвалась и покурила. Бросить курить всë никак не получалось, но после расставания у неë не будет причин отказывать себе в курении. Причинами бросить всегда служили парни, большинство которых не терпит курящих девушек. Улица пустовала, становясь всë светлее и светлее, растворяя в себе тени от домов и фонарей. Солнце постепенно выползало из-за горы, сияя всë ярче. Ни души. Пусто, как в пустыне. Но девушке такая атмосфера была по душе. Она не была социопатом, но любила тишину. Каждое буднее утро Сораки могла вдоволь насладиться ею. — Так тихо и спокойно, будто все сдохли — прям все, даже он, — подчеркнула она вслух и злорадно улыбнулась. — Забавно будет, если однажды я увижу такой мир. Ещё немного полюбовавшись рассветом и покурив, Сораки зашла обратно. Ей нужно было помыть посуду, накраситься и надеть цветную линзу серого цвета на правый глаз, после чего она поедет на работу. Работая таксистом, ей приходилось рано вставать, но зато раньше освобождаться, затем в три часа дня еë ждёт основная работа — частный инструктор по вождению. Сораки любила автомобили, буквально не могла дышать без запаха резины и бензина, но если кто-то от этого просто ловил кайф, то она наслаждалась и жила только этим. Мрак и автомобили — две еë постоянные любви, без которых Сораки не сможет жить. В 5:40 девушка уже оказалась за порогом квартиры, оставив Мрака дожидаться догситтера, который придëт только в семь. Когда она вышла из квартиры, на коврик упала бумажка, что была зажата между дверью и косяком. Сораки подняла еë и развернула, уже зная, что там может быть написано. И не ошиблась. «Здравствуйте. Прошу прощения за беспокойство. Меня зовут Наомаса Цукаучи. Я офицер полиции. Мне нужна Ваша помощь в расследовании инцидента, произошедшего в вашем доме. Пожалуйста, позвоните мне по указанному ниже номеру. 03 **** ****» Что и требовалось ожидать. Вчера вечером полиция наверняка все квартиры обошла в доме, чтобы найти очевидцев, но в итоге единственный, кто видел злодея и даже помог ему, не открыл дверь и никак не участвовал в следствии. А Сораки не очень-то и хотелось общаться с полицией. Не только потому, что она укрывала преступника и помогла ему сбежать, но и потому, что ей было плевать как и на полицию, так и на существование злодеев. Злодеи ей ничего плохого не делали никогда, — не считая еë матери, — а вчера она отделалась лишь испугом при встрече с одним из самых опасных из них, поэтому у неë не было особого желания сотрудничать со стражами порядка. Сотрудничество с полицией только прибавит ей проблем, а не избавит от них. Когда Сораки спустилась в подъезд, она увидела закоптелый слой металла и сломанный домофон. Она сразу догадалась, чьих это рук дело. Мысленно девушка прокляла вчерашнего злодея, ведь теперь в подъезд всякая шпана будет заходить, бегать по этажам и кричать, а починят его вряд ли скоро, ибо сгорела вся система защиты вместе с проводами. Хорошо ещё, что провода от источников света и датчика движения не задело. Выйдя из подъезда, Сораки выкинула бумажку с номером телефона полицейского и подошла к своей сине-белой машине, обклеенной огромными стикерами с номером такси и названием компании. Автомобиль она арендовала у одного богатого автолюбителя уже третий месяц подряд, и Сораки всë устраивало, однако девушка не переставала мечтать о покупке своего собственного авто. А пока что ей остаëтся довольствоваться стареньким паджеро 2002-го года выпуска. Девушка заняла место водителя, хлопнув дверью автомобиля. Еë руки схватились руль и огладили со всех сторон, даже дыру, из которой когда-то выскочила и надулась подушка безопасности, которая больше никогда не сработает, а сама Сораки представляла перед собой руль машины еë мечты, на который ей придëтся копить ещё несколько лет. Лëгкие заполнились запахом автоматизатора со вкусом ананаса и холодным воздухом. В салоне было прохладно, а лучи солнца, которые бы могли отогреть автомобиль, не достигали его, ибо им мешали здания. Глубоко вздохнув, девушка покрутила ключ зажигания и завела мотор. Автомобиль загудел и затрясся. Под трек своего любимого певца Хиро Симоно Сораки отправилась в путь, дождавшись первого заказа.

***

В два часа Сораки закончила с работой и могла приступить к другой, перед этим пообедав в ближайшем кафе. Пока она искала его в интернете, ей пришло сообщение. Оно было от абонента «Любимый». Увидев его, девушка криво улыбнулась и открыла его. Он приглашал еë в кафе «Дневные огни», куда они вместе часто ходили на свидание, и сообщил, что им нужно поговорить. Сораки уже знала, о чëм будет разговор, однако не стала отказываться. Она очень хотела есть, а зная своего парня, он заплатит и за неë, так что грех отказываться от бесплатной еды, даже если после неë последует горькое послевкусие. Через десять минут еë автомобиль припарковался у назначенного места. Кафе, покрашенное в оранжевый цвет, ничем броским не выделялось, разве что тем, что рядом было построено точно такое же здание, имеющее только два внешних отличия: оно было покрашено в синий цвет и имело название-антоним — «Ночные огни». Не трудно догадаться по различию названий, что одно из них работало днëм, а другое — ночью, только вот «Ночные огни» это клуб, а не кафе. В нëм можно было посмотреть на стриптиз, сидя за отдельным столиком с бутылкой дорогого алкоголя, и потанцевать на танцполе под пошлые треки. Простыми словами говоря, «Дневные огни» обслуживало людей всех возрастов, а вот «Ночные огни» только тех, кому уже перевалило за восемнадцать. Сораки бывала дважды в этом клубе: один раз одна, другой раз в компании хороших знакомых. У неë не было подруг, только хорошие и старые знакомые, с которыми она так или иначе поддерживала общение, даже если не хотела этого. Над головой зазвенели колокольчики, когда Сораки открыла дверь кафе. Внутри было уютно и чисто, а главное — пахло молотым кофе и варëным мясом. Не сочетающиеся блюда, однако оба приятно пахли, что у девушки чуть слюни изо рта не потекли. Но про еду она тотчас забыла, увидев его — Аидаи́ши Тсуто́му, что в еë контактах записан как «Любимый». Однако сегодня Сораки однозначно изменит его имя или вовсе удалит контакт. При виде этого немыслимо красивого парня девушка нахмурилась и сжала кулаки. Тсутому был настолько внешне привлекателен, что когда Сораки начала с ним встречаться, не верила своему счастью, а-ля сорвала джекпот в казино. Он был одного с нею возраста, имел подтянутое телосложение, квадратнообразную форму лица, кудрявые чëрные волосы, добрые фиолетовые глаза, которые постоянно были полузакрыты из-за его любви улыбаться всем, нос с горбинкой, на правом крыле которого был пирсинг в виде серебристой штанги, родинку на подбородке с заметной ямочкой, тонкие губы тоже с пирсингом на нижней губе в виде кольца, загорелую кожу и продолговатый шрам на левом предплечье, что только украшал его образ. Тсутому любил носить чëрные вещи и цепи, особенно на шее, руках, а на пальцах — кольца, ещё футболку с названием своей любимой рок-группы, буквально крича людям, какую музыку он слушает. Именно схожие предпочтения в музыке сблизили их до такой степени, что они начали встречаться и любить друг друга, только вот музыкальные вкусы сохранились, а любовь — нет. — Привет, малыш, — поприветствовал еë парень и заулыбался, как только она подошла к его столику. «Даже не встал, не обнял, не поцеловал в щëку, как обычно...» — Привет, — грустно ответила Сораки и села напротив. Она не хотела сразу же ругать и обвинять его в измене, поэтому старалась выглядеть естественно и поддерживать разговор, пока это возможно. — Ты ещё не делал заказ? Я ужасно голодна. — Да, уже сделал. Я знал, что ты придëшь голодная, поэтому заказал тебе всë, что ты любишь, — ответил Тсутому и открыл меню, чтобы вспомнить названия блюд, — тофу с тушеными хидзиками, рис, суп с мидиями, салат со шпинатом и обжаренным кунжутом и твой обожаемый цикорий. Надеюсь, ничего не напутал? — Нет, отличный выбор, — кивнула Сораки, и в подтверждение еë слов у неë заурчал живот. — Через пять минут принесут твой обед, — ни капельки не смутился парень и даже не стал дразнить девушку по этому поводу. — А себе что-нибудь заказал? — Да. Фруктовый коктейль и салат. Я уже обедал, но перекусить мне не будет лишним. Я заплачу за нас обоих, не волнуйся. — Я знала, что ты так скажешь, поэтому оставила кошелëк в машине. — Ха-ха, ты небось уже привыкла к этому, да? — Не привыкла, а смирилась, — скупо улыбнулась она, выискивая в его глазах проблески вины. — Хах, вот как... — смутился Тсутому и заметно погрустнел, опустив взгляд. — Прости, что не пришëл вчера на твой день рождения. Я знаю, ты ждала меня, готовилась, а я так тебя подвëл и разочаровал. Ты злишься на меня? — А ты как думаешь? — начинала злиться Сораки. — Злишься. Вижу. Прости меня, пожалуйста. — Вот накормишь — может, и прощу. — О, так просто? Это я с удовольствием, — вновь улыбнулся парень, не услышав ноток лжи в еë словах. «Вот лыбу-то тянет... Как у тебя вообще совести хватает смотреть на меня и лыбиться?» В этот момент к их столику подошëл официант с подносом горячей еды. Сораки пришлось нацепить на лицо фальшивую улыбку и отогнать садистские мысли прочь, иначе она не сможет есть в его присутствии. Когда официант удалился, девушка немедля приступила к трапезе, начав с тофу. Она старалась есть быстро и не смотреть при этом на довольного Тсутому, который мысленно снимал с себя клеймо бездушного изменника, считая, что едой он загладит вину. Как бы не так. Дорогая и вкусная еда не залечит душевную рану. Когда Сораки уже запивала съеденную еду чашкой цикория, Тсутому переменился в лице и отодвинул от себя тарелку салата, к которому даже не притронулся. Видимо, всë-таки совесть грызть начала, что даже в горло ему ничего не лезет. Сораки взглянула на него злорадно и стала ждать, когда он первым откроет рот. — Сораки-чан, мне надо кое-что тебе сказать, — неуверенно начал Тсутому, обратившись к ней по имени. — Послушай, что я тебе сейчас скажу... — Нет, это ты меня послушай, — сердито прошипела Сораки и взяла в руки телефон. — У меня тоже есть для тебя сюрприз. Она положила телефон на стол прямо перед парнем. Тсутому посмотрел на экран и не поверил своим глазам. Он испуганно проморгался и вспотел, потеряв дар речи. Сораки решила, что если и кто и должен предлагать расстаться, так это она, ведь у неë на это и основания, и доказательства его измены. На экране телефона светилась фотография, где изображëн Тсутому на фоне незнакомых мужчин с поднятыми вверх руками, что стояли перед человеком в чёрной маске и с пистолетом в руке, а над фото (это был сайт) был написан смешной заголовок: «"Ограбил гей-бар — ограбь и геев" — грабитель в маске украл деньги из кассы в гей-баре и сбежал от полиции...» — Так, чë ты там про бисексуала заливал? — презрительно спросила Сораки, скрестив руки на груди. — Я... Я тебе не врал, — сказал правду он. — Я правда би, но... — Но однако ж больше гей, да? — насмехалась над ним девушка, чувствуя своë превосходство в этой ситуации, но всë же еë расстраивало, что Тсутому даже не пытался оправдаться. — И давно ты туда ходишь? — Два месяца... — И зачем врал мне? Зачем обманывал? — начинала выходить из себя Сораки. — Меня затянуло. Меня привëл туда друг, но я не знал, что мне понравится там... — Тсутому поднял на неë полный отчаяния взгляд. Сораки не выдержала, соскочила с места и выписала ему хорошую пощëчину. Парень в оцепенении схватился за щеку и в шоке уставился на девушку. Еë глаза были на мокром месте. Лицо от злобы покраснело, тушь размазалась, руки задрожали. Другие посетители уставились на них в ожидании продолжения представления, однако они напрасно ждали. Сораки не станет в порыве гнева устраивать скандал, ей для этого нужна более весомая причина и максимально раскаченные эмоциональные качели. — Да катись ты к чëрту, педик несчастный! Трахайся дальше со своими мужиками. Мне ты больше не нужен, — опустив руку, тихо, но чëтко проговорила Сораки, смотря на него со всей скопившейся ненавистью в сердце. — Ненавижу тебя. Развернувшись, девушка засеменила к выходу под любопытные взгляды посетителей. Ей не хотелось показывать окружающим свои слёзы, свою боль и эмоции, что разрывали еë душу изнутри. Ведь она всë-таки любила Тсутому. Отпускать своего любимого человека так же больно, как и наносить себе ножевые ранения, только страданий от первого испытаешь больше. — А ведь ты тоже меня обманывала, разве нет? — внезапно крикнул ей вслед Тсутому. Сораки замерла на месте, различив ноты злости в его голосе. — Я места себе найти не мог, когда узнал и понял... Ты же дочь Смертоносной Девы, так ведь? Она затаила дыхание от услышанного. Лицо еë исказила гримаса из испуга и шока. Сердце забилось чаще, тело задрожало. Посетители и официанты в ужасе уставились на девушку, потеряв дар речи. То, что сказал Тсутому, было страшнее самого ужасающего хоррора в мире. Один официант даже поднос из рук выронил, который с противным звоном упал на кафельный пол вместе с посудой и едой. Этот звук вывел Сораки из транса и вернул способность двигаться. В этот момент она повернула к нему голову и взглянула парню в глаза. По его телу пробежали мурашки, а сам он сделал пугливый шаг назад, будто отступал. Так на него подействовал убийственный взгляд Сораки, который не смягчали даже слëзы, не успевшие пробежаться по еë щекам к подбородку. Она широко открыла глаза, зрачки сжались до такой степени, будто вовсе пропали, дрожа и в упор смотря на Тсутому. Если бы еë взглядом можно было убить, то парень бы давно был мëртв. Даже недалеко сидящих посетителей пробрала неприятная дрожь. — Пасть захлопни, пидрила, — стальным голосом проговорила Сораки и ушла, оставив после себя запах угрозы и злобы, что пронизывал каждого человека в кафе до костей. Водительское сиденье шумно скрипнуло. Сораки захлопнула дверь машины и, закинув руки на руль, горько зарыдала. Сердце еë было разбито, честь задета, давно не слышимые ею слова вновь произнесены. Она чувствовала себя грязной. Хотелось поехать домой и принять холодный душ, освежить голову, забитую доверху мыслями о ненависти и презрении к себе. Ей даже начало казаться, что она сама виновата в расторжении их отношений, а не Тсутому, изменяющий ей с парнями. От осознания этого у Сораки началась истерика. Чтобы прохожие не услышали еë дикого вопля, она включила музыку и прибавила практически на максимум. Ехать в таком состоянии девушка никуда не могла, поэтому ей нужно выплакаться прямо здесь, прямо сейчас. И плевать, что еë увидят. Плевать, что подумают. Еë неконтролируемые эмоции — сугубо личные еë проблемы. — Предатель! Ублюдок чëртов! Чтоб ты сдох! Предатели должны сдохнуть! Все до единого! — кричала Сораки сквозь истерический плачь, схватившись за руль, как за спасательный круг. Именно руль еë поддерживал и не позволял сойти с ума от ненависти, ведь именно он ей напоминал о существовании несбывшейся пока мечты, что служило ей поводом жить дальше. — Не прощу всех вас... Тсутому, Нэо, Риота, Кэйташи, Мэдока, Онадзаки Хираго... Все вы будете гореть в аду. Предателям место в аду. Никто не смеет предавать меня и жить дальше мирной жизнью, будто меня никогда в ней и не было. В этот момент еë руки вместе с одеждой объяло зелëное пламя. Причуда вышла из-под контроля в очередной раз из-за эмоций и стресса. И каждый раз у Сораки случалась паническая атака при самовоспламенении кожи. Этот раз не исключение. Однако ей всегда удавалось успокоиться и присмирить свою злосчастную причуду. Дрожащими руками девушка выключила музыку, схватилась за свой кулон и посмотрела на пассажирское сиденье рядом с собой. — Помоги мне! Пожалуйста, спаси меня! Еë мольбы о помощи были услышаны. На соседнем сиденье появилась та самая зеленоволосая женщина, которую она видела сегодня утром в зеркале. Неншо Мидорима — вернее еë дух — единственная, кто могла ей помочь в данной ситуации. Полупрозрачный облик женщины, объятый зелëным светом, уставился на горящие в огне руки Сораки и горько усмехнулся. Мидориме было каждый раз непривычно видеть проявление своей собственной причуды на теле Сораки, своей родной дочери. Никак не могла привыкнуть, и это нормально. О каких бы садистских вещах не думала Сораки и не бормотала вслух, еë трусливая натура не позволит высвободиться внутреннему маньяку наружу, чтобы этим самым пламенем убить всех, кто так ей ненавистен. — Всë хорошо. Я с тобой. Мама рядом, — ласковым голосом проговорила Мидорима, улыбаясь, и положила на руку девушки свою ладонь. — Всë это лишь временные трудности, жизненные невзгоды. Каждый с этим сталкивается. Важно только не потерять себя, в каком бы отчаянном положении ты не оказалась. Люди предают, это правда. В предательстве заключается человеческое естество, но всë же существуют люди, по-настоящему верные себе и своей второй половинке. Встретить такого человека и не потерять очень сложно, однако с помощью моей силы ты сможешь отобрать из сборища лицемерных отбросов того самого, которого ты заслуживаешь. — И как я это сделаю? — задала встречный вопрос Сораки. Пламя угасло, не оставив даже после себя ожогов и запаха гари. Женщина тихо усмехнулась, заглянула через глаза дочери в самую глубь еë  подсознания. — Я не могу предсказывать будущее, поэтому просто доверься времени. Оно даст тебе ответ на этот вопрос. Сказав это, Мидорима убрала руку Сораки с кулона и растворилась. Со стороны девушки последовал тяжëлый облегчëнный вздох. Она успокоилась. Слёзы прекратили течь по еë лицу, что полностью испортили макияж. Сораки заметила это, посмотрев на зеркало заднего вида. Ещё один тяжëлый вздох. Нужно было исправлять положение. Но когда еë рука потянулась к сумке, где лежала косметичка, послышалась мелодия звонка из телефона. Звонил ученик, которого Сораки обучала вождению автомобиля. На часах было без пятнадцати три. Вовремя. Она подняла трубку. — Слушаю. — Добрый день, Нишияма-сан. Не отвлекаю? — послышался из трубки бархатистый голос молодого парня. — Здравствуйте, Нарадзаки-сан, — доброжелательно ответила Сораки и даже улыбнулась. — Нет, не занята. Занятие в силе, не беспокойтесь. Откуда вас забрать? — Да как обычно. Вы же знаете теперь, где я работаю, — рассмеялся парень. — Поняла. Скоро буду. Ждите меня. — Дождусь, будьте уверены. Сораки положила трубку, подмечая, что только что он с ней заигрывал. Это ей льстило. Еë щëки покрылись румянцем. Она могла запросто влюбиться в голос, слова человека, его поступки и действия, убеждения и мечты. Внешности девушка особого значения не придавала, ей нужно было лишь, чтобы ходить парень умел и был выше неë. Нельзя сказать, что Сораки влюбилась в своего ученика, однако их разговор длиною в несколько секунд поднял ей настроение. Поэтому девушка быстро привела лицо в порядок и поехала на место их встречи. Нарадзаки Хаяо работал учителем биологии и химии в средней школе, где училась раньше сама Сораки. Школа совсем не изменилась спустя годá после «досрочного выпуска» из неë, лишь цвет здания изменился с голубого на светло-зелëный. Столько воспоминаний связано было с ней, что девушке страшно было вспоминать их. По телу проходил неприятный холодок при виде школы и учеников, идущих домой в школьной форме, которую и Сораки доводилось носить. Жуткое ощущение. Спустя две минуты ожидания пассажирское сидение рядом с ней занял Нарадзаки. Он был одет в строгий синий костюм с галстуком, на его коленях расположился кожаный портфель с тетрадями, учебниками и прочей макулатурой, что обычно и находится в портфелях учителей. Хаяо был двадцатипятилетним молодым человеком, имел пепельные непослушные волосы, прищуренные янтарные глаза с пушистыми ресницами под цвет волос, аккуратное, словно выточенное из дерева, лицо с выпирающими скулами и чистой бледной кожей, вздëрнутым носом и пухлыми губами, а на шее выпирал острый кадык, на котором можно было повесить куртку. Телосложение у него было не спортивное, зато стройное и плечистое. Парень был приятной наружности, обладал красивым голосом, великолепным чувством юмора и способностью легко и быстро понравиться окружающим. Идеальный учитель и пунктуальный человек — самая краткая его характеристика. — Рад вас видеть, Нишияма-сан, — улыбнулся он. — Вы, как всегда, красиво выглядите. — Спасибо. Рада слышать, — засмущалась девушка, почесав пальцем румяную щеку. — Сегодня мы с вами должны закрепить знания ПДД, совершенствовать навыки вождения по городу и парковаться. Прямо сейчас приступим к занятию? — Да. — Хорошо, меняемся местами. Нарадзаки сел руль и по привычке сразу же пристегнулся. Прикрепив к крыше машины знак, что означал «ученик за рулëм», Сораки заняла пассажирское место рядом с ним, не пристëгиваясь, и автомобиль тронулся в путь. Девушка вбила в навигатор место, до которого Хаяо должен добраться, не совершив по пути ни единой ошибки и называя названия дорожных знаков и их значение. А когда они прибудут на место, парень будет тренироваться парковаться, что у него получалось хуже всего. Если бы на панели приборов были установлены  парковочный радар, обзорные камеры по периметру автомобиля и помощник при парковке, у него бы это получалось в два счёта Сораки сама была недовольна этим, хоть у неë и не возникало проблем с паркованием, однако из-за этих недостатков обучаться на этом автомобиле приходилось туго, именно поэтому у неë было не так уж много учеников, у которых, в свою очередь, не было своих автомобилей. Девушке пришлось таксовать, чтобы не обеднеть окончательно. Они выехали из центральной части Токио, где было не такой большой поток машин на проезжей части. В прошлые разы, когда они тренировались в центре города, их несколько раз пытались остановить люди, увидев на автомобиле стикеры со знаком такси. Им надоело попадать в такие смешные ситуации, поэтому больше никогда там не ездили во время урока. Неудобно, конечно, одновременно таксовать и учить вождению на одной машине, но ничего не поделаешь, стикеры каждый раз отдирать и приклеивать тоже неохота. — Нишияма-сан, вы в порядке? Вы как-то подавлено выглядите... — заметил Нарадзаки, проявив заботу. Сораки мгновенно изменила выражение лица с задумчивого на удивлëнное. — А, да это так, мелочи... С одним человеком поссорилась, — небрежно отмахнулась она. — Кем является для вас этот человек? — Он... — замялась девушка. — Парень мой... теперь бывший. — О, в таком случае сочувствую вам. Терять близкого сердцу человека очень сложно и больно. — Да... Давайте не будем об этом говорить. Не хочется вспоминать. — Да, простите. — Лучше расскажите, что означает тот знак? — спросила Сораки, указав пальцем на жëлтый знак в виде ромба с чëрным крестом в середине. — Пересечение с второстепенной дорогой. Значит, скоро мы окажемся на перекрëстке. — Верно, — кивнула девушка. — А эт... Что за чëрт?! — А-А-А-А-А-А-А, Я НЕ ЧУДОВИЩЕ! ОТВАЛИТЕ ОТ МЕНЯ ВСЕ! — раздался оглушительный рëв с правой стороны дороги, откуда среди малоэтажных зданий появился великан, превосходящий их по росту в три раза. — УБИРАЙТЕСЬ ПРОЧЬ! В этот момент произошло страшное: великан своими огромными ручищами толкнул рядом стоящее здание, которое в этот же момент начало падать и обваливаться. Начались кирпичный дождь и паника. Люди побежали врассыпную с места падения здания и куда оно должно упасть, а именно с проезжей части, по которой прямо сейчас ехали Сораки и Нарадзаки. — ГАЗУЙ! НАДО ВАЛИТЬ ОТСЮДА! — закричала девушка, что Хаяо выполнил, хоть его и охватил страх. Пока они пытались покинуть зону падения здания вместе с другими автомобилистами, великан, вероятно находясь под контролем своей причуды и эмоций, начал крушить и сметать всë на своём пути. Рушились и другие здания, падая друг на друга и на дорогу. Разрушался асфальт и вера Сораки в то, что они успеют спастись. И она вправду разрушилась. Позади них упало здание, заблокировав проезд. Те, кто ехал за ними, врезались в стену кирпичей и разбились насмерть. У Сораки вновь началась паническая атака, только в этот раз из-за страха смерти. Сама мысль о приближении смерти повергала еë в ужас. От страха смерти — танатофобией — она начала мучиться с самого детства, а именно с того рокового дня, когда на еë глазах погибло сразу два человека по еë вине. Даже факт того, что девушка способна вылечить любое ранение и травму за несколько секунд, еë не успокаивал и не давал ей уверенности, что она сможет пережить даже пулю в лоб. Ведь это была причуда отца, которому Сораки с давних пор не доверяла. Прямо перед их автомобилем упал многоэтажный кирпичный дом. Земля затряслась. Нарадзаки не успел затормозить, и они на огромной скорости врезались в гору кирпичей. Хаяо ударился головой об руль, а Сораки подпрыгнула в воздух и лицом впечаталась в разбитое стекло, вследствие чего очки разбились и осколки линз впились ей в глаза. Девушка закричала от боли, оттолкнулась и упала на сиденье, сняла очки, пытаясь вытащить осколки из глаз и век. С подбородка закапала кровь прямо на одежду, руки тоже оказались все в крови. Но Сораки не могла этого увидеть, лишь почувствовать. Также она не могла видеть, что произошло с Нарадзаки. — Нарадзаки, ты здесь? Я ничего не вижу! Где ты? Ответь! Прошу, ответь мне, не молчи! — судорожно кричала девушка, но в ответ была лишь тишина. Слышались только крики паникующих людей, которым наверняка не было дела до них, попавших в аварию и истекающих кровью. — Чëрт! Чëрт! Чëрт! Осколки из глаз Сораки смогла вытащить, после чего незамедлительно задействовала свою причуду «излечение». Раны затянулись, кровь прекратила течь, боль больше не пульсировала в висках, однако это совсем еë не обрадовало. Она ничего не видела перед собой, лишь расплывчатые силуэты окружающих вещей в красном цвете, которых не различишь. Девушка была готова сойти с ума от страха, закричать на весь мир, в каком ужасе она пребывает. Страшно. Нарадзаки не отвечает, а помочь с таким зрением она не могла ему и даже прикоснуться к нему. Кое-как открыв дверь, она выпала из салона. Не стоило ей вообще вылезать, ведь именно в эту минуту начался «кирпичный дождь». Тот самый великан всë ещё разрушал здания, не переставал орать и буянить. Куча кирпичей упала прямо на ноги девушке. Нижняя часть тела Сораки оказалась под завалом, не могла ползать и помочь самой себе выбраться, задыхаясь в дыму и пыли. Вновь боль, вновь крики и слëзы. Теперь еë жизнь действительно находилась в опасности. Не дай Бог обрушится ещё одно здание, взорвëтся чей-нибудь автомобиль рядом, придëт сюда великан и затопчет еë. Ни одна из причуд тогда Сораки не спасëт. Как только она это осознала, еë тело воспламенилось. Зелëное пламя покрыло еë руки и спину. Вот-вот у неë случится третья паническая атака за этот день, из-за которой ей сорвëт крышу. — Где эти герои, когда они так нужны?! — во всë горло кричала девушка сквозь неистовый плачь беспомощности. — Сорвиголова, Старатель, Ястреб, Ночноглаз, Бест Джинс, Древесный Камуи... Да кто угодно, мать твою, только приди и спаси! Я здесь... помру... А Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ! Еë истерический крик был услышан. Пахучий туман из дыма и пыли разрезал человек, который остановился прямо перед лежащей на грязной земле девушкой. Слепыми глазами она уставилась на обувь пришедшего, после подняла их вверх, чтобы увидеть лицо предполагаемого спасителя. Однако Сораки ничего не смогла разглядеть в нëм: ни лица, ни одежды, ничего. Но это и не важно, лишь бы он или она помог ей выбраться из-под завала. — Пожалуйста, помогите мне, — плача, полушëпотом молила она незнакомца. — Я ничего не вижу и не могу двигаться... Прошу вас, не уходите и помогите мне. Неизвестный промолчал и подошëл к куче кирпичей, которая задавила и переломала девушке ноги. Чтобы высвободить Сораки из-под груды кирпичей, ему понадобилось около пяти минут. За это время девушка наслушалась столько криков, доносящихся со всех сторон, что даже заболела голова, а голос своего спасителя она так и не услышала. Он освобождал еë молча, совсем не комментируя происходящее и не торопясь, будто его это вообще никаким боком не касалось и не угрожало его жизни. Сораки это удивило, но не стала раскрывать рот из-за этого пустяка. Ей нужно поскорее высвободиться и помочь пострадавшим, но для начала излечить себя и что-то сделать со зрением. Возможно, она ничего не видела потому, что кровь перекрыла ей хрусталик, который покрылся слоем пыли, из-за чего девушка не могла нормально моргать и до конца сомкнуть веки. Страх отступил, когда Сораки снова почувствовала свои переломанные ноги. Она могла ими двигать, значит, могла срастить кости с помощью своей причуды — вот что радовало. Пламя на руках и спине погасло, давая ей возможность успокоиться и собрать мысли воедино. Приподнявшись на руках, Сораки приняла сидячее положение. Боль в ногах отзывалась в голове, но она быстро утихла, как только девушка активировала свою причуду. Практически всë тело засияло белым светом и уже через несколько секунд на нëм не было и царапины, лишь рваная и окровавленная одежда напоминала о полученных совсем недавно увечьях. Сораки вздохнула полной грудью. Зрение ещё не приходило в норму, однако она чëтко увидела, как еë спаситель присел перед ней на корточки, с любопытством разглядывая. Девушка же в свою очередь не удержалась и заключила незнакомца в крепкие объятия, определив по телосложению, что это был мужчина. Тепло чужого тела передалось ей, что еë успокоило. От его одежды пахло гарью и дымом. Оно и неудивительно, учитывая, в какой ситуации они находятся. — Спасибо вам. Я думала, что умру, но вы спасли меня, а я боюсь смерти, ужасно еë боюсь... Теперь я вам по гроб жизни обязана, — сквозь слëзы промолвила Сораки, а на последних словах улыбнулась. Еë спаситель замер на месте, не отвечая ни на прикосновения, ни на слова благодарности. — Теперь нужно помочь людям. Пойдëмте. — Нет, — хриплым шëпотом ответил незнакомец и отстранился от девушки. Не смотря на неë, он поднялся на ноги и пошëл прочь. — Я никому не помогаю, лишь отдаю должок. «Этот голос... Я точно слышала его где-то... Но где? Кто он такой? О каком долге он говорил?» — недоумевала Сораки, глядя на неспешно удаляющуюся фигуру, пока та не растворилась в едком дыму. Но ей некогда было об этом думать. Ей нужно найти и спасти Нарадзаки, который всë это время валялся в автомобиле в бессознательном состоянии, при этом дверь авто была сломана, и парень, если бы не ремень безопасности, давно бы валялся на раздробленном асфальте. Она применила на нëм свою причуду, прикоснувшись к нему, совершенно не зная ничего о его ранениях, но он был ещё жив, о чëм говорил замедленный пульс. Нарадзаки не очнулся после завершения действия еë причуды, но она ничем больше не могла ему помочь. Вместо этого Сораки взяла сумку с заднего сидения, кое-как нашла в ней салфетки и глазные капли. Благодаря им она прочистила глаза. Мир вновь для неë окрасился в различные цвета, красной теперь она видела только кровь на своей и одежде Нарадзаки. Зрение вернулось, но чтобы пойти помогать людям, ей нужно было надеть запасные очки, что Сораки и сделала, найдя их в сумке. Теперь она увидела не только урон, полученный Нарадзаки из-за аварии, но и автомобиля, а также потемневшее небо над головой, но оно не так пугало. Автомобиль точно не подлежал ремонту, а за это ей придëтся поплатиться, возместив арендатору всю стоимость автомобиля. Но это потом. Важнее были люди, которым она была в силах помочь. Сперва девушка отнесла бессознательного Нарадзаки к машине скорой помощи, которая собирала пострадавших. Сораки была сильна физически, поэтому смогла быстро дотащить своего ученика к машине. — Пожалуйста, помогите ему! Я излечила его своей причудой, но он всë ещё без сознания. Посмотрите, что с ним, — обратилась она к женщине в синем костюме и с медицинской маской на лице, стоящей возле машины скорой помощи. — Вы обладаете исцеляющей причудой? — уточнила она. Сораки кивнула. — В таком случае, поможете нам? — Это я и собиралась сделать. — Наденьте только маску. Здесь можно и угореть. Девушка надела маску и поспешила спасать людей, которые охотно приняли еë помощь. В это время прибыли герои, разобравшиеся с великаном, и полиция, начавшая патрулировать территорию. За всем этим зрелищем наблюдали с крыши пятиэтажного здания двое злодеев, из-за которых произошëл сей переполох. — А ведь мы просто предложили ему присоединиться к нам... Да уж, сейчас одни психи повсюду, — с тяжëлым вздохом прокомментировал мужчина в шляпе и жëлтом пальто. — Ещё одна бесполезная вылазка и знакомство. — Не совсем бесполезная, — возразил стоящий рядом с ним черноволосый парень с ожогами по всему телу. По его лицу расплылась ехидная ухмылка. — Ты о чëм, Даби? — Видишь ту девчонку с розовыми косами? — указал он пальцем на Сораки, которая усердно спасала пострадавших своей причудой. — Она нам подойдëт. — Хм... А ведь верно. Шигараки же жалуется, что у нас нет врача в Лиге, а она так ловко лечит раны людям... Ты прав, она будет нам полезна, но она же не злодей, а обычная гражданская с выдающимися способностями... — Может, и так, однако у нас есть возможность переманить еë на нашу сторону. — Что за возможность? — заинтересовался мужчина. — Ты даже не представляешь, насколько тëмное у неë прошлое, — усмехнулся Даби и повернулся к собеседнику лицом, — которое мы можем использовать против неë.