И не было места в душе с юных пор Мечтам, недоверью и лжи Влюблённого сердца всевидящий взор Мне верой и правдой служил
Рокэ успел только повесить колет на спинку стула, как услышал знакомый вежливый стук в дверь гостевой спальни Савиньяков. — Войдите. Конечно, это был Даниэль. Он смущённо поклонился и подошёл ближе. Его пшеничные локоны чуть потемнели на концах от влаги, а свежая рубашка пахла лавандой. — Как тебя зовут? — Даниэль, монсеньор. Значит, Эмиль не ошибся. Хорошо, теперь они представлены. Почти. — Зови меня эр Рокэ. Даниэль на секунду оторвал от пола глаза и взглянул на Алву. — Хорошо. Чего бы вам хотелось, эр Рокэ? Ворон вздохнул и присел на кровать. Понятно, чего, а точней кого, ему хотелось. Того, кто сейчас сладко спал в покоях герцогини Алва в особняке на улице Мимоз. Того, кто всегда будет для Рокэ недостижим. — Иди сюда, — мягко позвал Рокэ и Даниэль встал меж его раздвинутых ног, упираясь коленями в край кровати. Алва медленно положил руки на узкие мальчишечьи бёдра. Совсем не такие как у Дикона. Стройные и мягкие, какие бывают у женщин. Ноги Ричарда натренированы крутыми скалами Варасты, плохо выезженными конями Надора и бесконечными тренировками по фехтованию. Вот снова этот никому не нужный сплин. Рокэ, запрокинул голову, находя своими глазами глаза Даниэля. — Поцелуй меня. Наконец-то, теперь всё должно пойти как надо. Нежно-горячий поцелуй, невесомые касания рук на плечах. Алва крепко обнимает мальчишку и утаскивает за собой на кровать. Он такой тёплый и отзывчивый, в его лёгком обожании хочется греться как под лучами весеннего солнца. Светлые ресницы трепещут, а с пухлых губ срывается стон, когда Рокэ оттягивает ворот рубашки и целует нежную кожу шеи. У Ричарда тоже красивые пухлые губы, прямо как у древнегальтарских статуй Лита. Эти губы часто хмуро поджаты, а чуть ниже, на подбородке, тогда ярче проступает милая ямочка и… Рокэ сжимает зубы. Даниэль вскрикивает, но не отталкивает. Алва шепчет извинения и нежно проводит языком по оставленному следу. Стаскивает с мальчишки рубашку и тот смелеет, запускает в чёрные кудри пальцы, притягивает для ещё одного поцелуя. Поцелуи спускаются всё ниже. Слегка загорелая кожа пахнет лавандой и немного ромашкой. Наверняка это из-за мыла и масла для тела. Рокэ украдкой подкинул Ричарду подобные благовония. Решил, что его мальчик должен пахнуть сосновым лесом, сандалом и совсем капельку мускусом. Окделлу до одури шла эта смесь ароматов. Рокэ готов был поклясться, что все вокруг думали, будто этот аромат надорских сосен, тёплого дерева, мокрой земли и звериных шкур герцог приобрёл вместе с магической силой повелителя, настолько чарующим он был. Алва лишь кривил в усмешке уголок рта на каждую флиртующую с Ричардом даму, что наклонялась к повелителю Скал слишком близко. Закатные кошки, Даниэль… Рокэ тряхнул обсидиановой гривой, убирая назад мешающие волосы, и бросил взгляд на парня. Тот совсем не заметил секундной заминки, решил, что сударь просто слишком вежлив, раз замер у кромки штанов. Даниэль чуть заметно кивает и Рокэ стягивает с него всю оставшуюся одежду. Небольшой изящный член уже почти полностью твёрдый. Мысль о том, что Ричард наверняка больше, Рокэ запихивает куда подальше и обхватывает возбуждение любовника рукой. Снова жаркие поцелуи и тихие стоны, в этом простом вечном действе легко не думать вообще ни о чём и никого не вспоминать. — Масло? — спрашивает мальчишку Рокэ, жарко выдыхая тому на ухо. — М-м, да, оно было в кармане. Приходится встать с кровати и обшарить сброшенную на пол одежду, зато теперь можно перейти к основному действу. Рокэ вежливо разводит стройные ноги, целует колено и мягко предупреждающе касается измазанными маслом пальцами внутренней стороны бедра. Через пару минут это становится просто невыносимо. Вглядываться в чужое лицо, стараясь понять, не сделал ли больно, и видеть только не те глаза, не те губы и нос. Без конца сравнивать и злиться, злиться на себя и тупые советы Эмиля. Рокэ сжимает зубы и наклоняется. — Скажи, если будет слишком. Он берёт истекающий смазкой член Даниэля в рот, продолжая его растягивать. Мальчишка выгибается на кровати и вновь запускает ладонь в чёрные кудри. Это хорошо, Ричард наверняка сделал бы так же. Алва сосредотачивается на тяжести возбуждённой плоти на своём языке и горячем нутре вокруг пальцев. Если сделать всё правильно, то хотя бы Даниэль в эту ночь получит удовольствие. И кажется, пока ему действительно всё нравится. Он кусает кулак, стараясь заглушить всхлипы и стоны, бёдра его мелко дрожат. — Эр Рокэ, если… если вы не хотите чтобы я уже… Алва с пошлым звуком выпускает член изо рта и прикусывает мягкое бедро. — А ты бы хотел прийти вот так? — какая разница чего хочет он, своих желаний Ворону всё равно не исполнить. Даниэль краснеет ещё гуще и прикрывает на секунду глаза, выравнивая сбившееся дыхание. — Я бы хотел, чтобы вы меня взяли. Вот и ответ. Что ж… Рокэ почти ненавидит себя за это, но он переворачивает мальчишку на живот и прикрывает глаза. Получается как-то мутно и тошно, дико, почти по-животному. Очередная бесцельная гонка за плотским удовольствием, как и многие годы до этого, только вот проклятия больше нет, а Рокэ по-прежнему занимается этим уродством. Разрубленный змей, это уже что-то дидериховское лезет в голову, точно Дикон виноват. Алва поворачивает голову на правую сторону кровати, там, где ещё отдыхает вымотанный Даниэль. Влажные от пота пшеничные пряди завились в крупные кольца, щёки раскраснелись, и голубые глаза блестят совсем не от горьких слёз. Расстроенным мальчишка не выглядит, хотя Рокэ честно совсем не знает, кончил ли тот пока они… Алва внимательно смотрит ему в лицо, наконец, не сравнивая, а изучая как оригинальное творение. Почему же он показался ему похожим, ведь, по правде сказать, ни овалом лица, ни его чертами, Ричарда мальчишка совсем не повторял. Даниэль ловит слегка растерянный внимательный взгляд синих глаз и подтягивается ближе, утыкаясь носом в плечо. — Спасибо. Вот оно, то чем они так похожи — искренность. Такое не покупается щегольскими нарядами, кольцами с бриллиантами и лучшими породистыми жеребцами. Даниэль не думал о дорогих подарках и связях первого маршала, Рокэ просто ему искренне понравился, вот и всё. Алва чуть наклоняется, притягивая мальчишку к себе поближе и нежно целует. Не для того чтобы забыться, а чтобы сделать приятно в ответ. — Мне оставить вас? — мягко улыбается Даниэль после поцелуя. — Да, спасибо. Рокэ смотрит как он одевается и размышляет. Значит, темноволосые военные за тридцать и старше. Прислать что ли в гости к Савиньякам Дъегаррона? Он и его больная голова наверняка оценят эти нежные руки и тихие стоны на выдохе. Даниэль улыбается, чуть прикусывая нижнюю губу, желает монсеньору спокойной ночи и уходит, тихо прикрыв дверь.***
Утро выдалось препаршивейшим. Для начала, Рокэ проспал завтрак. Точнее, завтрака не было вовсе. Эмиль слыл таким же любителем поваляться в кровати как и Дикон, и по утрам после бурных вечеров из кровати раньше обеда не поднимался. Единственное, что могло разбудить младшего из близнецов Савиньяк в такие дни, была война. Алва же, пусть и звался Вороном, имел замашки сущего жаворонка, потому проснуться для него позже восьми было чревато отвратительным настроением на весь оставшийся день. Впрочем, очевидцы утверждали, будто отвратительное настроение первого маршала ничем не отличалось от его обычного состояния. — Я распорядился подать поздний завтрак, — сказал Рокэ, бесцеремонно заваливаясь в спальню Эмиля и присаживаясь на кровать. Свёрток из белых простыней недовольно промычал и заворочался. — Росио, с-с-скотина, тебя как нужно напоить и затрахать, чтобы ты хоть до обеда простых людей не мучал, а? — недовольный ком простыней разверзнулся, являя на свет полуголого Миля. Савиньяк широко зевнул и провёл рукой по спутанным волосам. — Единственное из плотских удовольствий, коим я не люблю злоупотреблять является сон. В чём смысл валяться в кровати, да ещё и одному? Эмиль фыркнул и потёр глаза. — Кстати, как тебе… — Никак, — оборвал его Ворон. — Вставай. Сначала завтрак, потом дела. Они разобрались со всеми бумажками, из-за которых Рокэ вчера вечером и заявился к другу, только к обеду. На самом деле, они бы справились ещё быстрей, если бы Миль не старался выпытать у Алвы подробности вчерашней ночи. А если бы Миль не начал докапываться до Ворона ещё вчера, Рокэ вовсе провёл бы этот вечер и ночь с Диконом.***
Копыта Моро звонко цокали по каменной дороге на улице Мимоз. Рокэ вздохнул, возводя синие очи к ясному небу. День обещал быть тоскливым, Дикон наверняка уже уехал к градостроителю, или на стройку собственного особняка. Ему и самому было не до отдыха. Стоило навестить теперь уже старшего из близнецов, потом наведаться во дворец, по возможности пропустить пару бокалов с Ринальди и узнать как дела у Робера. Передавая поводья Моро Пако, Рокэ вдруг показалось, что конюх взглянул на него с осуждением. На своего соберано? В его же собственном доме? Не совсем понимая в чём дело, Алва направился к себе и распорядился подать обед. Пепе тут же умчался на кухню к Кончите, но тут, нагоняя Роке перед дверью в кабинет, появился Хуан и по его лицу, Ворон убедился, что в особняке действительно что-то стряслось. Обычно каменная маска домоправителя дала странную трещину, описание которой Рокэ так и не смог подобрать. Поэтому он поднял бровь и вопросительно уставился на Суавеса. — Дор Рикардо проспал завтрак. Рокэ продолжал смотреть на Хуана, положив руку на ручку двери. Ну и что? Он его тоже сегодня проспал, а Ричард и вовсе в свободные дни постоянно спит дольше всех в этом доме. — Он просил разбудить, когда вы вернётесь. Очень надеясь, что лицом остался так же холоден, как и прежде, Рокэ смачно выругался про себя. Так Ричард никуда не уехал? Он что, ждал его вчера вечером? — Герцог Окделл вновь засиделся в библиотеке? — Да, соберано. Провёл всю ночь в кресле. У окна. Его ж Высочество и все его злоебучие кошки! Алва скрипнул зубами, и кинулся по коридору вглубь особняка, умудряясь грозно стукать каблуками даже по мягкому ковру. — Не будить! — Боюсь, что уже подняли, — Хуан сейчас и правда сожалеет?! — Квальдэта цера! — заговор! В его собственном доме! Дверь в покои герцогини Алва с грохотом распахнулась. Рокэ замер, так и не дойдя до неё нескольких шагов. Хуан же вовсе куда-то испарился, оставляя герцогов наедине. Правильно, позор соберано зрелище не для кэнналийских глаз. — Вы! — точно так же опешивший, и не ожидавший столкнутся с Вороном в дверях, Ричард чуть покачнулся на месте и остался стоять на пороге. — Я, — согласился Рокэ, скользя по юноше взглядом. Растрёпанный, в наспех натянутых свободных морисских штанах, что держались на выступающих бедренных косточках, не скрывая тянувшуюся к паху тонкую дорожку волос. Босой и в огромном шёлковом халате, нагло одолженном из личной коллекции Ворона, Ричард был великолепен. Заметив пристальный взгляд, он растерянно осмотрел себя, будто сам не знал, как выглядит, смутился и резко запахнул халат, обнимая себя за талию. — Где вы ночевали? Рокэ вскинул бровь. — А кто спрашивает? Или вы назначены новым супремом, а я в чём-то обвиняюсь? Дикон еле заметно вздрогнул и, как всегда делал, когда его задевали, чуть вскинул подбородок, приосаниваясь. Рокэ мысленно сам себе сломал нос. — Мы с Эмилем засиделись допоздна за бумагами, и он предложил остаться на ночь, — объяснился Алва. — Утром мы вместе досочинили письмо фок Варзов и я отправился домой. Серые глаза потеплели. Ричард пару раз легонько кивнул, принимая оправдания и негласные извинения своего бывшего эра. — Сейчас подадут обед. Советую переодеться и присоединиться ко мне за столом, — сказал Рокэ и, не удержавшись, добавил. — Вы же не собирались и в самом деле выйти встречать меня прямо так? Дикон нахмурился и, краснея, сильней закутался в халат. — Не всё же вам одному разгуливать по особняку в распахнутых рубашках и морисских балахонах! Дверь закрылась столь же стремительно, как и открылась, оставляя Алву одного глупо улыбаться в пустом коридоре.***
Всё ещё по-летнему тёплое солнце подсвечивало зелёные и не думающие опадать листья. Резные тени причудливым узором ложились на каменные улицы Олларии и утомлённые работой мужчины прятались под пышными кронами от назойливых солнечных лучей, распивая одну флягу на всех. Где-то среди этих простолюдин был и Ричард. Градостроитель, очень бойкий полный мужчина уже преклонных лет, заверил первого маршала, что повелитель Скал отправился лично проконтролировать восстановительные работы на площади Четырёх Ветров. Моро недовольно всхрапнул, вступая на полуразрушенную во время излома плитку площади. Чудом уцелевшие зелёные с белыми плиты местами затопило, а обнажившаяся на склонах провалов земля заросла густой травой, огибая овраги с водой словно рама зеркало. Рабочие с благоговением косились на едущего среди развалин всадника и его морисского жеребца. Заметить в куче запрокинутых мужских голов одну единственную не обернувшуюся на цокот копыт русую макушку было не сложно. — Герцог Окделл, — окликнул Рокэ своего бывшего оруженосца. — Эр Рокэ? — Дикон развернулся на знакомый голос, всё ещё держа в руках огромный булыжник. — Вы, как я вижу, снова решили присоединиться к общему веселью, — мурлыкнул Алва, кивая на закатанные рукава дорогой рубашки и испачканные руки Ричарда, сжимающие камень. — Я… Да. Тут под разрушенной плиткой оказалась очень зыбкая почва, да ещё и подземная речка. Поэтому площадь так пострадала, а соседние дома провалились. Думаю, стоит совсем их разобрать и использовать камни для укрепления грунта. Их, конечно, не хватит и придётся привезти ещё, нужно только найти такие, которые согласятся жить в столице… Дикон задумчиво замолчал, глядя куда-то поверх разваленных домов. Всё это время он продолжал держать булыжник, словно тот весил для него всего ничего и повелитель Скал о нём попросту забыл. Рокэ не сомневался, что так оно и было, и, судя по косым взглядам рабочих, не он один думал так же. Понятно почему молодой повелитель, обретший ещё более крепкую связь со своей стихией, пользовался такой популярностью у градостроителя и его помощников. Прохладный ветерок растрепал гриву Моро, и Алва в который раз смерил скептическим взглядом тонкую испачканную рубаху. — Уверен, у вас это получится. А сегодня вечером нас ждут в доме Эпине. Растерянно оглядев площадь, Ричард повернулся к работающим с ним рядом мужчинам. — Правильно, вы, барин, идите, — сказал крепкий старичок с короткой седеющей бородой. — Мы вас поняли, как теперь по уму этот бардак разгрести знаем, так что справимся. Дикон кивнул и наконец выпустил камень из рук, аккуратно уложив его на землю. Пока юноша накидывал на себя колет и целовался с заскучавшей Соной, Рокэ с полуулыбкой наблюдал, как пара молодых ребят крутились у оставленного повелителем булыжника, силясь его поднять.***
Вечер в особняке повелителя Молний прошёл… неплохо. Наверное, потому что большую часть времени Рокэ молчал, лениво переводя взгляд между друзьями и особенно долго задерживая его на Диконе. Первый маршал никак не мог перестать думать о сильных руках на неровной серой поверхности камня. Об испачканной землёй, песком и пылью тонкой рубашке, растрёпанных русых волосах и этой странной атмосфере всеобщего обожания воцарившейся тогда на площади. Ричард уже давно вымылся и сменил платье, теперь он снова носил цвета Окделлов и новый колет из тёмного серого бархата с красной оторочкой ужасно ему шёл. Миновав годы нежной юности, черты его лица заострились, утреннее бритьё стало занимать больше времени, а фигура гармонично сложилась, забыв о подростковой долговязости… Короче, Рокэ пялился, пялился много и безнаказанно, за что тут же и поплатился. Эмиль, заметивший слегка растерянное и мечтательное настроение Рокэ, не постеснялся им воспользоваться. — Так что? Ты согласен? — спросил он, с широченной улыбкой уставившись на друга. Алва чуть улыбнулся и приподнял брови. Он вообще не слушал, о чём говорят в компании. — Ты же знаешь, я согласен на всё, кроме сухого закона. Мужчины удивлённо загудели, кто-то даже крякнул. Дикон вытаращил глаза на Рокэ и чуть выпрямился на софе, где развалился, как только они пришли и с тех пор всё глубже утопал в мягкой обивке. Кошки задери, на что он только что согласился?! — Ну! Налейте же кто-нибудь вина! Давайте быстрее, а то он сейчас опомнится, — кричал Эмиль размахивая ладонью. Первым, конечно, нашёлся Лионель, мало кто знает, но он всегда был подпевалой для брата в его самых дурацких затеях. Ли вручил Рокэ и Альдо по бокалу вина и Ворон начал самой печенью подозревать кое-что крайне нехорошее. Альдо как будто даже испуганно икнул, оказываясь лицом к лицу перед Рокэ. Они не особо ладили с тех самых пор, как кончился излом, только Ричард всё продолжал так же близко общаться с лже-Раканом и вечно вздыхать по не сложившемуся товариществу своего бывшего эра и бывшего сюзерена. Взяв себя в руки и твёрдо решив не отступать, Рокэ по привычке смешливо вздёрнул бровь, бросая повелителю Волн вызов. Альдо не струсил, поднял подбородок и в его голубых с бирюзовым бликом глазах заплясали золотистые искры пламени камина. — Сейчас проверим насколько знаменитый Рокэ Алва хорош в поцелуях! — объявил Альдо и переплёл свою руку с рукой Сердца.***
Через час все были пьяны. Альдо так и остался сидеть на полу у кресла Рокэ, Дикон то и дело кидал на них умильные взгляды. Эмиль тоже сидел на полу, поближе к камину, Лионель старался выглядеть трезвым, откинувшись на спинку высокого кресла, но выходило у него не очень правдоподобно. Робер сидел на софе вместе с Диконом и, кажется, тоже был приятно удивлён примирением двух наследников Раканов, ложного и настоящего. — Зимой мы там уже ничего не сделаем, — Дикон вновь размышлял о строительстве города. Теперь он занимался этим в любую свободную минуту. — Так что, ту улицу, Зелёной звезды, или как там её, оставим на весну. Лионель важно кивнул, Робер хлопнул себя по колену. — Лэй Астрапе, да к кошкам эту Звезду! Большая часть города уже будет отреставрирована. Вы движетесь семимильными шагами, Дикон! Я, честно сказать, проехавшись по разрушенной Олларии в первый раз и поняв масштабы бедствия, подумал, что восстанавливать это всё придётся годами. А кто-то уже занимается новой картой? Дикон чуть наморщил нос и пригубил вина. — Манрик. Я имею в виду Леонарда. Эмиль удивлённо вскинул брови. — Он оправился после ранений? И как тебе Леонард без генеральской перевязи? — Много лучше, — улыбнулся Ричард. — Давно нужно было выгнать его из армии. Говорить с Манриком, не боясь услышать в ответ «Корнет Окделл, вы как стоите?! Кто учил вас выправке?! Да я вас расстреляю! Нет, повешу!» это какие-то ещё неизведанные сады Рассвета. Эмиль громко рассмеялся с пародии на Леонарда. — И правда! Мне конечно от него никогда не доставалось, но теперь стало интересно оценить разницу. И как он в картографии? Дик пожал плечами. — Весьма неплох, что, если подумать неудивительно. У Манриков в крови дотошность и способности к расчёту. На самом деле он мне пару раз хорошо помог, подкинул идеи для удобной перепланировки южных улиц. — Удивительно, — Робер пригладил усы. — Значит не зря мы тогда ему помогли в старой Эпине. — Постой, — оживился Альдо, — это тот рыжий что ли? Робер кивнул, и повелитель Волн махнул рукой, прихлёбывая вина. — Тогда всё ясно. Прости мой друг, у тебя всегда была слабость к рыжим, неудивительно, что ты уговорил меня оттащить его к раненным с нашей стороны и вручить нормальному лекарю. Повелитель Молний чуть обиженно вздёрнул бровь, на что Альдо лишь пожал плечами. — Одно плохо, — снова заговорил Эмиль, — Он ведь сейчас снова носит розовое с зелёным? Дикон кивнул, и уже было открыл рот, но тут снова встрял Альдо. — Извините! Он же рыжий! — Ну да, — не понял Миль. — Розовый и зелёный это красивое сочетание, и с рыжими волосами должно выглядеть хорошо! — Вот ещё! — А я вам говорю! Господа, вы что, не наблюдали розовых кустов на фоне оранжевого заката? Это же классическое сочетание! Рокэ! — Алва отвлёкся от разглядывания ослабленного ворота рубашки своего бывшего оруженосца. — Ты же человек со вкусом, я знаю, скажи им! Все уставились на Ворона, ожидая его вердикта. Тот старательно пытался заставить свой мозг работать, а не залипать на Ричарда. — Мне довелось, хм, знаться с несколькими рыжими дамами, — Рокэ вновь бросил взгляд на Дикона, ведь он тогда застал его со свояченицей губернатора Варасты. — И одна из них и вправду носила розовые платья. Ей весьма шло, особенно вкупе с изумрудными серьгами. — Я же говорил! — довольно хлопнул по полу Альдо. — К тому же, вы видели цены на розовую ткань? Более чем уверен, господа, ваши шутки над этим рыжим неуместны. — Я возьму тебя на нашу встречу, — чуть задумчиво сказал Дикон. — Возможно, ты и правда оценишь его платье в родовых цветах. — На самом деле, много ещё зависит от оттенка. Нужно узнать какого цвета у него глаза. — Зелёные, — неожиданно для всех ответил Лионель. Эмиль окатил близнеца странным недоверчиво-испуганным взглядом, но Ли и бровью не повёл, невозмутимо пряча краснеющее лицо за бокалом вина. Альдо неопределённо хмыкнул и решил заполнить затянувшуюся паузу. — Вот что меня действительно до сих пор удивляет, так это фиолетовые тряпки у Приддов! Вы когда-нибудь видели фиолетовое море? А цены на фиолетовые ткани?! *** Дикон почти задремал на софе, и даже возгласы Альдо и Эмиля, не могли его расшевелить. Повелитель Волн поспорил с выходцем из дома Молний, что Робер сможет затушить пламя ближайшего к особняку фонаря, не выходя на улицу. Теперь близнецы, Альдо и сам Робер столпились у раскрытого окна. Альдо громко подбадривал своего друга, пламя огня беспокойно билось в камине. Рокэ мягко поднялся из кресла и присел на подлокотник софы рядом с Диконом. — Устал? — Алва нежно провёл рукой по русым волосам, убирая упавшую на лоб прядку. Дикон шумно выдохнул через нос, зевнул и чуть приоткрыл глаза. — Нет, мне хорошо. Просто хочу спать. Рокэ продолжил задумчиво гладить юношу по голове, глядя то на толкающихся у окна мужчин, то на трепещущие в свете камина тени ресниц на раскрасневшихся от алкоголя щеках Ричарда. Альдо победно вскрикнул, видимо фонарь погас. — Я рад, что вы, наконец, поладили с Альдо, — тихо пробормотал Дикон. — Мы и не ругались. Он один из четырёх. — Да, но вы очень старательно избегали его общества. Не спорьте, я знаю, что вы не в восторге от Альдо. Эмиль мне проболтался, что и сегодня вы согласились провести вечер в компании с ним, только чтобы затащить сюда ещё и Лионеля, надеясь, что они поссорятся. Как видите, ваш план провалился. И правда, Альдо, положив руку на плечо старшего из близнецов, что-то радостно скандировал, почти вываливаясь из окна. Лионель в свою очередь, ничуть не смутившись, держал его за талию, спасая беспечного повелителя Волн от полёта вниз и силясь увидеть всю потонувшую во мраке потухших фонарей улицу. Рокэ фыркнул. — Больше тебе Эмиль ничего не разболтал? — Нет, — по голосу было слышно, что Ричард улыбается. Он снова сонно вздохнул и положил голову на колени Рокэ. — Поехали домой? Что-то большое и тёплое разлилось у Алвы под рёбрами, словно он разом осушил всю флягу с касерой. Рокэ провёл узкой ладонью по непослушным русым вихрам и улыбнулся. — Поехали. Боже, как давно это было Помнит только мутной реки вода Время, когда радость меня любила Больше не вернуть ни за что, никогда