Young & Beautiful

      Она ворвалась в его жизнь огненными ураганом и глотком свежего воздуха. Это было похоже на старую индийскую легенду, согласно которой перерожденная в теле парвати богиня Сати вернулась к своему мужу спустя многие-многие годы. Рейтан бы ни за что не решился ставить себя в один ряд с богом Шивой, но вот Амала Басу, эта женщина с невероятной животворящей энергией внутри себя, по праву могла называться Шакти, главнейшей из богинь индийского пантеона. Рейтан готов был в это поверить. Может, виной всему было то, что мистер Вайш преподавал религиоведение в одном из ведущих университетов Калькутты, но ничего поделать с собой не мог — он влюбился в приезжую студентку из Лондона запальчиво и крепко, словно вчера родился.       Когда он впервые услышал о том, что в этом году прибудет пара студентов из Оксфорда, участвующих в программе обмена опытом, но не придал этому должного значения. Все изменилось в один миг, когда Рейтан впервые увидел Амалу Басу на своем занятии. Статная и гордая, она сидела прямо перед ним, без страха изучая его лицо и всего целиком, словно потенциального врага. Мистер Вайш ни за что не забудет этот прямой и уверенный взгляд, словно мисс Басу корнями уходила к самому влиятельному роду Индии. Кто знает, может, так оно и было.       Дикая, неукротимая львица с размаху дала отворот-поворот Амриту Дубею, для которого отказ со стороны женщины явно был в новинку. Мистеру Вайшу и самому посчастливилось присутствовать во время их короткого, но необычайно резкого разговора, который окончился звонкой оплеухой. Впрочем, препятствовать он этому не собирался, пренебрегая всеми известными и неизвестными преподавательскими обязанностями. Ему справедливо показалось, что Амала Басу имеет свое полное право отстаивать личные границы, хоть и с помощью некоторой силы. К тому же Амрит Дубей никоем образом не пострадал, если не считать разбитой губы, подорванной репутации и глухого, но достойного удара по его самооценке. Ему это было полезно.       Рейтан ухмыльнулся своим мыслям, с тоской оглядев пустую аудиторию. Сегодня опять задержался допоздна, работая с выделенными университету оригиналами священных текстов. Пожалуй, только древние тексты могли отвлечь мистера Вайша от навязчивых мыслях о лондонской студентке, которая заполнила весь его разум. Впрочем, в последнее время даже тексты не спасали от нее, от вездесущей мисс Басу, чей нрав не уступает львиному. Рейтан тяжело вздохнул, откинувшись на спинку стула, и задрал голову, изучая свод потолка. Никто и никогда не вызывал в нем такого жаркого интереса, как эта женщина (девушкой ее назвать не поворачивается язык — слишком величественна), приехавшая с другого конца земли и забравшая сердце молчаливого преподавателя религии без всяких проблем.       — Не женщина — богиня, — прошептал Рейтан, лениво скользнув на разложенным на столе оригиналам, а после уставился в окно, изучая ничем не примечательный вид, открывающийся на шумную улицу. Но уже в следующую секунду взгляд его прояснился — он увидел Амалу.       Даже отсюда мистер Вайш видел, что сари, которая она прикупила, видимо, ради забавы, ей невероятно шло, словно божественное одеяние сшили специально для дочери Басу. Статная и независимая, она шла вперед, словно госпожа всей Бенгалии. И его сердца, как следствие. Рейтан мог бы взвыть от бессилия, ведь все, что ему положено — это наблюдать издалека, любуясь ею, как произведением искусства. Не предметом вожделения, нет, он бы никогда даже не распробовал эту мысль, ведь Амала Басу определенно точно должна быть с кем-то на порядок выше, а то и два, чем с простым преподавателем. Так Рейтан Вайш думал, наблюдая за ней из окна аудитории.       Это могло бы продолжаться долго, ведь темно-зеленое сари было просто великолепным, а о облаченной в него женщине и говорить не стоит, но Амала скрылась за ближайшим поворотом, и Рейтан был вынужден вернуться за работу, снедаемый своими же пылкими чувствами. Она была так же умна, как и прекрасна — ни одного лишнего слова в своих ответах, все четко и по теме. Ни одной упущенной детали, словно мисс Басу была рождена для того, чтобы править Бенгалией и руководить древним культом. Особенно хорошо ей давался шактизм, как одно из направлений индуизма, Амала знала те подробности, которые не знает и прочий местный, просвещенный в родную культуру. Рейтан восторгался этим, он видел неисчерпаемый потенциал в ней, видел огонь, горящий в ее необыкновенных янтарных глазах, словно воплощение самой богини Кали вдруг вздумало спуститься на землю — такая она, Амала Басу.       Он снова увидел темно-зеленое сари в окне, но теперь не стал восхищаться — Рейтан сломя голову бросился прочь из аудитории, потому что Амалу преследовали сразу двое. Пара минут для того, чтобы выбежать на улицу, Рейтан даже не думал останавливаться, позабыв и про тексты, и про все вещи, оставленные в аудитории. Мисс Басу была напугана, и он это видел. Уже темнеет, хороших людей бродит намного меньше, чем плохих. Рейтан едва сдерживал рык.       — Такая красивая, куда собралась?       — Явно неместная, без сопровождения-то, — мужчины глумились.       — Не ваше собачье дело, — а вот Амала была как всегда в своем репертуаре. Дикая и независимая. Она могла бы дать одному из них в морду, но разобраться со вторым не успела бы.       — Вот ее сопровождение, — Рейтан с грохотом упер свою руку в стену между Амалой и ее преследователями, опалив последних пламенным взглядом. Словно бес взыграл в нем. — Пошли вон, ничтожества, — голос тихий, но глубокий, словно раскат грома.       — Мистер Вайш… — она явно растерялась, увидев его, но виду не подала, тут же расправив плечи. — Плохо понимаете человеческую речь? — высокомерно уточнила у мужчин, явно недовольных стечением обстоятельств. Те обошлись парой грубых проклятий и скрылись в тени.       — С Вами все хорошо, мисс Басу? — Рейтан вмиг растерял весь свой грозный вид, с беспокойством оглядев подопечную.       — Не успели, — та зябко повела плечами и отвела взгляд. — Спасибо.       Сейчас она была похожа не на львицу, а на нежную лилию, которая вдруг расцвела в сентябре. Июньскую лилию, ведь Рейтан мельком видел личное дело студентки по обмену. Он замер, осторожно изучая ее хрупкую красоту. Мистер Вайш и предположить не мог, что буйная Амала может быть такой — откровенной, благодарной, взволнованной. Он прекрасно видел румянец на ее щеках и ощущал свой собственный, горящий божественным пламенем и предзнаменованием.       — Подобным невежам законом нужно запретить смотреть на женщин, — вдруг прошептал он, против своей воли. — Только благоговеть перед ними. Поклоняться, словно богиням.       — Это комплимент, мистер Вайш? — почему-то тоже шепотом, без насмешки, уточнила Амала, робко подняв на него взгляд.       — Это истина.       Они замерли, молча разглядывая друг друга, словно заново увидели. Амала заметила трогательную родинку под нижней губой, а Рейтан уловил легкий аромат цитруса. Вечерняя Калькутта всегда располагает к откровениям. Их откровения — во взглядах, осторожных, совсем не вызывающих, манких и жаждущих. И не было в них и грамма человеческое, только — высокое, божественное.