Høstkveld

Когда ты зарекомендовал себя, как самого брутального рокера или металиста, один чëрт их общество не отличает, стоит соответствовать образу: блэк, гитара и тремоло. Но порой душа хочет совсем не метала, а какого-нибудь низкопробного пост-панка на фл. Как душа хочет драм-машинку, так Рихард хочет любви. Простой и незамысловатой романтики, без всяких подвигов, жгучей страсти, погони и преследования. Спокойствие и умиротворение. Внимание Рихарда привлекал Пауль — шумный и гиперактивный парнишка, который вечно творил непонятную дичь, создавал шум и проблемы. Почему же хотелось стать ближе? Почему хотелось близкого тёплого общения с мальчиком? Что и в какой момент пошло не так? На все эти вопросы Круспе не мог найти ответ, да и не пытался. Слишком тяжела была жизнь, чтобы пытаться отрицать свои чувства, ведь любовь — это единственное, что могло хоть немного развеселить музыканта. Стоило ему увидеть Пауля, как сразу становилось то ли спокойней, то ли радостнее. Нужно было действовать! Собрав волю в кулак, Рихард ходил к Паулю. Только мимо. Шёл к нему, а потом разворачивался и уходил. Страшно. Это всё было очень страшно. И Рихард сам неоднократно был на месте Пауля — человеком, с которым хотят познакомиться, и ничего страшного не было. Но всё же казалось, что его чувства и поведение совсем чужды Паулю. Что этот одуванчик запросто сможет высмеять Рихарда, причинить боль. Или сделать что-то такое, из-за чего остаток школьной жизни будет невыносимым… Много подозрений и тревог. Да только с каждым днём приближались летние каникулы и конец школы. Они разойдутся и больше никогда не увидятся… «Сейчас или никогда. Сейчас или не сейчас. Час или не час. Час или сас. Или никогда? Или когда? Сас?» — Рихард прокручивал в голове какую-то бурду, совсем не желая думать о том, что стоит сделать. «А может просто на концерт позвать?» Намечалось выступление его группы с каверами американских песен. Это должно было произвести сильное впечатление на эмоционального парня. «А потом кто-нибудь соберётся меня трахнуть, Пауль это обязательно увидит, а я им такой: «Нет, я сегодня занят» и сквозь толпу к нему. Он подумает, какой я великодушный или что-то в этом роде, а потом испугается, что я буду домогаться. А я раз! И не буду! Возьму, что-нибудь ему подарю, или угощу пивом. Он не будет против пива. Уверен. А ещё котом пойдём гулять, и я…» — на этом мысль оборвалась. «Что я?.. Я люблю тебя? Нет же, так неинтересно. Это не то. Письмо? А зачем тогда концерт? Зачем тогда всё это показательное выступление, если письмо? А может стихи? Или песню ему посвятить? Написать стихи, отдать ему, чтобы «заценил», потом позвать на концерт… И так после американы сказать: «Эту песню я посвящаю тому, кого люблю…», он сразу поймёт. И заодно у меня будет возможность посмотреть на его реакцию издалека и без последствий. Чтобы потом если вдруг я облажаюсь с этим и окажусь кем угодно, только не его парой, то сказать: «Не-е-ет, ты что-о-о-о!.. Я не тебе это посвятил, я просто хотел спросить у независимого лица, каковы стихи… Да-а-а…» и всё. Сойдёт!» План был готов. Стихи. Песня. Конверт. Концерт. Реакция. — И всё, — Рихард стал напевать свадебный марш посреди урока, привлекая к себе внимание пары одноклассников. Нужно было придумать стихотворение и быстро-быстро написать песню. Выступление через полторы недели, если работать быстро и ежедневно — будет хит. К концу урока текст был готов. Круспе решил, что будет выступать один с гитарой и микрофоном. При необходимости, можно будет подтянуть своих ребят и записать полноценную композицию, но это потом.

***

Дома Круспе сделал несколько списков своего стихотворения и стал подбирать аккорды. Вдохновение било ключом! К ночи песня была готова, аккорды записаны, текс выучен. Всё в лучшем виде. Пара дней практики и забивания мелодии в руки — финал. Самое сложное — дождаться…

***

— Эм… Пауль? — Рихард подошёл к нему в коридоре и поздоровался. — О, а ты Рихард? Местная звезда, я слышал про тебя, — Пауль улыбнулся и протянул руку. «А точно ли это любовь?..» — вдруг пронеслось в голове Круспе. — Привет. Я хотел позвать тебя на свой концерт, мне говорили, что ты любитель хороший музыки. «Кто сказал? Что ты несёшь? И ты ведь всё равно его не любишь. Не можешь!» Пришлось снова отгонять эти мысли, ведь закрываться в себе Круспе больше не намеревался! — О-о-о-оу! Это очень круто. Когда, где? Рихард протянул Паулю конверт. — Там листок со всей информацией. И эти… Ну. Там стихи. Я написал стихи и хотел бы, чтобы ты заценил. «Идиотизм… А в голове было так хорошо всё. Но я столько нюансов упустил…» — А почему я? — кокетничал Пауль, видя, что Рихард смущается. — Независимый критик. Называй, как хочешь. Мне просто нужен свежий взгляд. Рихард ушёл, оставив Пауля глупо улыбаться конверту.

***

Дома оба прочитали и перечитали стихи. Один краснел от смущения, другой — от стыда. — Да зачем?! Зачем?! — ругал Рихард отражение. — Ах ты, чëрт, синдром отложенной жизни! Через год и не вспомнишь эту неудачу, если она будет. А если нет — сколько развлечений до конца года. Он успокаивал себя, как мог несколько дней. Пауль не подходил к нему в школе, они больше не разговаривали. Следующая встреча только в день концерта.

***

Рихард сильно волновался, ведь вот-вот должен был объявить о своих чувствах на весь зал. Он совсем не думал, что обнажает душу перед сотней человек… Видел лишь Пауля, думал лишь о нём. А остальные?.. — Э… Эту песню я посвятил тому, в кого влюблён. Удар по струнам и свет, гитара визжит, как р толпа. Песня зашла на ура, что не могло не удивить, ведь играл Рихард без баса и барабанов. Всё было довольно просто, но, видимо, людей правда зачастую цепляет именно текст. — Спасибо! Шум аплодисментов заполнил помещение, вызывая улыбку на лице Рихарда. Приятно, это было приятно. Спустившись из-за сцены с гитарой в чехле, Рихард дал пару автографов каким-то перевозбуждëнным школьникам, которым плевать было, кто такой этот Круспе, автограф — это круто, поговорил с барменом и, пробегая мимо остальной толпы, приблизился к Паулю. Остальная часть плана… Она шла мимо вместе с Круспе. Никаких эмоций он не видел. И что делать? — Пойдём? — спросил Пауль. Рихард кивнул и, махнув барабанщику, ушёл. — Это было очень круто, — улыбался Пауль. — Я давно не испытывал таких эмоций. А твоя песня, ах, да, это было очень трогательно. Даже не знаю, как это выразить. Просто очень круто. Рихард шёл, не отставая, и молчал, грустно глядя себе под ноги. Он был в маленьком шаге от своей совсем молодой цели. Почему он не был рад? Или взволнован? Почему ничего не было? Пауль что-то болтал о том, какой же Рихард мощный и как поразил его, да и вообще всех, своей игрой, вокалом и образом. Но всё было мимо… Мимо, мимо, мимо… — Да, мне тоже понравилось, — невпопад ответил Рихард. — Мне тут домой. Я пойду. Пауль остановился и взглянул на Круспе. — Ты не слушал? Рихард мотнул головой. Он готов был расплакаться из-за обидной пустоты. Её не должно было быть. — Ладно, чего уж там. Давай тогда, «Солнце моего неба», до встречи в школе, — Пауль подошёл ближе и пожал руку Рихарда. — Я тоже тебя люблю. Он ушёл, едва сдерживаясь, чтобы не обернуться, А Круспе ещё несколько минут стоял на месте и думал, зачем он всё это сделал…