Март и Анастасия

Настоящее. Аспирантура

      — А недурные пирожки с котятами, — одобрил дядя Женя, запивая ароматным кофе огромный, с зуб мамонта размером, беляш.       — У меня выдался свободный вечер, — похвалился Семëн, любуясь румяными пирожками с разнообразной начинкой. — Насть, пойдём обедать!       Стоило только представить, что она сейчас будет один на один с пахнущими на всю лабу пирожками, горячими и монументальными, как сделалось дурно. Пирожки с утра лежали в холодильнике, но и оттуда доносился запах. А дядя Женя ещё пораньше вздумал сесть обедать.       — Нет, спасибо. — Настя заставила себя улыбнуться. — Я завтракала.       Ну как, завтракала: кусок в горло не лез, поэтому Настя выпила йогурт и поехала на работу. Поесть, конечно, стоило. Ей предстояло вести практикум по зоологии позвоночных у биологов-второкурсников, которые вот-вот должны были приехать в Институт. Аспиранты же в основной массе отправились в БГУ — их ждали пары по специальности у универовских преподавателей. А Настя осталась отдуваться за всех.       Сегодняшняя тема — рыбы — не вдохновляла. К тому же заформалиненные образцы дурно пахли, запах въедался в кожу, несмотря на перчатки. Чаще всего этим занимались лаборанты, но Настя решила, что сама приготовится к занятию. И порадовалась, что вовремя выспросила у Марта всё про рыб. В конце концов, должна же быть от хобби польза! Сама Настя со школы помнила только заспиртованную миногу в банке, которая всегда наводила на неё любопытствующий ужас.       Настя рисовала на доске схемы расположения плавников у разных групп рыб, деление на отряды. Открыла страшную тайну, что рыбы — это не класс живых существ, а форма жизни.       Студенты вначале без особой охоты трогали скрученных карпов и налимов, но потом втянулись. А Насте подумалось, что неплохо было бы провести похожее практическое занятие в школе. Ей самой во время учëбы отчаянно не хватало практических занятий с микроскопами, гербарием и зимним садом. А ещё — живого уголка и экскурсий. В началке Настя всё это добирала в ДЮЦе, потом — в туристических походах.       Она смотрела на студентов и вспоминала себя первокурсницей. Хотелось сесть в машину и поехать. Далеко-далеко, высоко-высоко. Тогда, пять лет назад, она убедила себя, что пятилетний вахтовый контракт с «Арктикстрой» — это хорошо. Не придётся никому страдать. И сама вспоминала Марта только во сне.       От мыслей Настю отвлекала просочившаяся в аудиторию тётя Рита. В чёрной водолазке и широченных брюках по последней моде, та казалась воплощением науки. Настя поправила белую хлопковую рубашку-поло. Всё же оверсайз всегда был её всё. И, наверное, будет.       — Мне понравилось, — улыбнулась тётя Рита, когда подоспевший Семён, принëсший вездесущий дух пирожков, увëл обменных студентов на экскурсию. — Я сейчас заполняю форму на участие в пролонгированной биологической смене для молодых ученых «По обмену». Надо поехать на полгода в Петроград, будешь делать всё то же самое, что здесь, только ещё с суточными, семинарами и прочими активностями. Что скажешь?       Настя смотрела в добрые карие глаза тёти Риты и очень не хотела её разочаровывать. Но скрывать больше не могла. Прежде всего от самой себя.       — Марта Григорьевича я могу командировать с тобой, — качнула рыжими кудрями тётя Рита.       — Да не в этом дело. Понимаете. — Господи, как перестать мямлить и взять себя в руки! — Я думаю, лучше поехать тому, кто действительно видит своë будущее в науке.       Настя опустила голову и отвернулась. Отказывать Антону было легко. А тётю Риту она бесконечно любила и уважала. Ещё отец о ней хорошо отзывался.       — Ты хочешь уйти из аспирантуры? — Тётя Рита внимательно смотрела на Настю. — Садись, в ногах правды нет. Тебе сложно совмещать работу и учёбу? Антон пристаёт? Я ему устрою по первое число. — Её полные губы воинственно сжались.       — Антон отвалил, — вяло махнула рукой Настя. — Как Март... Григорьевич появился, сразу всё понял. Не дурак же, хороший парень. Наверное, он был бы мне ровней.       — Если бы да кабы да во рту выросли грибы, — усмехнулась тётя Рита. — Здесь никому не дано слова сказать. Так что не так, Настя?       — Я защищу диссер. По крайней мере, буду очень стараться, — заговорила, стараясь подбирать слова, Настя. — Но... Я не хочу оставаться в науке. Я... Я пошла по стопам отца, когда он умер, мне казалось правильным продолжить его дело. Я не могла всё бросить на полпути. А сейчас думаю, что в школе или ДЮЦе мне будет самое место.       — Лучше ДЮЦ, там творческого компонента больше, — неожиданно заметила тётя Рита. — Настя, не оправдывайся. Герман был бы рад, что ты выбрала свой путь. — Она взяла Настю за руку.       — Спасибо, тётя Рита. — У Насти аж глаза защипало от облегчения. Следом жалобно заурчал пустой желудок. А комок из горла никуда не делся.       — Ты сегодня ела? — Тётя Рита наклонила голову, оглядывая застеснявшуюся Настю. — Если не хочешь пирожки, у меня есть плов.       — Да что-то мне нехорошо, — призналась Настя. — С утра волновалась из-за пар, рыб я не особо знаю, а сейчас уже от голода дурно. — Она виновато развела руками.       — Насть. — В глазах тёти Риты мелькнуло странное выражение, точно она видела дальше и глубже, чем можно было представить. — Это, конечно, не моё дело и ты можешь смело послать меня на астру, но... Ты не думала сделать тест?       — На сахар? — Настя моргнула и поняла, как затупила.       Тётя Рита только обняла её в ответ.       — Я разогрею плов, буду ждать тебя через двадцать минут.       А за углом — аптека. Как раз хватит времени сходить туда и обратно. И сделать дело.       Кажется, Настя знала ответ ещё до того, как малиновые полоски вспыхнули на белом. Она сидела в кабинке, глупо открыв рот, и едва не смеялась. Вот так просто. Несмотря на все предпринятые меры защиты. Сразу вспомнилась история одноклассницы Машки. Та была пятым ребëнком и старшей из двойни. И родилась, несмотря на строжайший приëм таблеток и использование резинок. А тут...       Тенью Настя выскользнула из уборной и пошла в кабинет к тёте Рите. Плов с курицей благоухал на весь коридор, а когда Настя подошла ближе, то услышала из-за приоткрытой двери голос, от звука которого предательски ëкнуло сердце:       —...Рита Алексевна, плов очень вкусный! А меня в Пээке как-то дождалось с весновки магазинное яблоко! Стало то ли печëным, то ли вяленным...       Стиснув в кармане тест-полоску, словно это могло придать ей храбрости, Настя зашла в кабинет. За столиком сидел Март, доедавший плов, Настю ждала дымящаяся порция.       — Микроволновка отлично погрела тарелку, — улыбнулся Март, пододвигаясь.       Сердце Насти ухнуло вниз. Руки подрагивали, но рис мимо рта она не пронесла.       — Я еду по делам Большого Хана, — Март подмигнул тёте Рите, — могу, Настя, тебя подвезти.       — Спасибо. — Она постаралась сосредоточиться на плове, потому что понимала: домой попасть скоро не светит. Не сможет она всë в себе держать. Расскажет. Решать, так вместе.       Март внимательно поглядел на неë, словно силился прочитать мысли. Настя сделала вид, что заинтересовалась монографией тёти Риты о геологии четвертичного периода. Сама учëная тактично притворилась слепой и глухой.       Покидать Институт сегодня было до странного радостно. И в то же время страшно. Обычно Настя заполняла работой свободное время, чтобы не начать тосковать и ностальгировать, но сейчас она совсем не могла разобраться в своих чувствах.       Они чудом миновали пробку на проспекте и оказались возле золотых стен жилого комплекса. Настя поглядела на дома-свечи: на кухне горел свет. Дворы заволокло темнотой, фонари помогали, но всё равно оставалось ощущение чего-то нереального. Как на Искре на курганах.       Настя усмехнулась про себя: тогда у них с Мартом близости не случилось. А сейчас, буквально за два месяца его пребывания в городе — две полоски.       — Большие Ханы сегодня кормильцы, — улыбнулся Март, припарковавшись. — У Алексевны — плов, Николаич, вон, пирожки передал, сказал, что ты не поела. Насть, ты сегодня какая-то не такая. Тихая. Что-то случилось?       Было наивно полагать, что удастся утаить свои чувства от Марта. Да и объясняться всё равно придётся.       Глубоко вздохнув, Настя вытащила из кармана полоску и положила её на ладонь Марту, сомкнув его пальцы в кулак на тесте.       — Я сказала тёте Рите, что не хочу заниматься наукой, — произнесла Настя. — И... у меня будет ребëнок.       Вместо ответа Март закрыл лицо руками. Такой его реакции Настя предугадать не могла. Она таращилась на него, на миг позабыв собственные переживания. А Март сидел, не отнимая ладоней, застыл точно громом поражëнный. Время отсчитывалось ударами сердца. На сиденье лежал полосатый, как тигр, тест.       Настя совсем уже забеспокоилась, когда Март отнял руки от лица. Его карие глаза блестели, но остались сухими. Его профиль казался ожившим камнем.       — Я всегда хотел быть отцом. Столько способов, врачей, знахарей и прочего было пройдено бестолку. И вот, когда я твёрдо решил не ломать молодой девушке карьеру, оно пришло. — Март указал на тест.       — И чего теперь? — Настя, затаив дыхание, слушала его.       — Как честный человек я должен жениться, — улыбнулся Март. — Наверное, тебе не стоит менять фамилию...       — Стоит! — воскликнула Настя. — Чтобы никто больше сочувственно не вздыхал: «Дочь того самого Елагина, который сгорел на работе, пострадал за отечественную науку». Ещё хуже, чем «спился и умер»!       Она обняла себя за плечи. Март отстегнул ремень безопасности и потянулся к Насте. Коснулся лбом её лба и крепко, но нежно, поцеловал.       — Настя, я за тебя диссер напишу, если академ брать не захочешь, — серьёзно произнёс Март.       — Себе-то почему до сих пор не написал? — усмехнулась она.       — А мне не надо, ещё статьи писать заставят, тогда совсем в невольниках у Больших Ханов ходить буду, — в тон ей отозвался Март. — Не представляю, как Карине новость сообщать.       — Я иногда думала, что тебе было бы логичнее сойтись с моей мамой, — призналась Настя.       Господи, вот она и сделала этот шаг. Сказать самое главное. То, что не давало ей свободно дышать.       — Карина для меня — женская версия Германа, — возразил Март. — Друг.       — А, может, стоило бы, — упрямо продолжила Настя, чувствуя, как, слово за словом, насыпает над собой курган. Нужен ли будет после этого Марту её... их ребёнок? — Она взрослая, умная, красивая. Не делает глупостей.       — Настя, что-то не так? — Март стал очень сосредоточенным.       — Да, не так! — выдохнула она. — С самого начала не так.       И, собравшись с духом, произнесла:       — Я на тебя поспорила.