Сборник с любимыми персонажами

TW: Вурдалак - Леон, а читатель обычный человек, которому просто не повезло оказаться рядом. Каннибализм в чистом его виде. *** Леон очень сильный человек, поэтому его становление живым трупом было довольно длительным и болезненным. На первом этапе заражения он подумал что просто заболел. Разум был затуманен, мыслей либо не было, либо они были только о том как же болит тело. Агония и ломка в теле мучила, уже бывшего полицейского, целую неделю. Глаза покраснели, как будто мужчина не спал несколько суток, хотя от правды это недалеко. Сон ушёл как что-то ненужное, на его место пришли вечные мигрени и лютый голод. От обычной еды человеку становилось ещё хуже, только сырое мясо могло хоть чуть-чуть уменьшить боль. Но вот и пришёл тот момент, когда даже мясо не давало утолить голод, тело на тот момент уже давно разделилось с разумом. Мысли были хаотичными, а жизнь стала ощущаться как голод и охота. Что бы не пытался сделать Леон, но тело его не слушалось, всё происходило как игра или простор фильма. Ощущение, что ты живёшь в чужом теле давило на последние отголоски личности мужчины. Вурдалак переселился в деревню, тихо и одиноко. Забытая даже богом деревня находилась как раз в самом центре леса, так что даже днём можно было спокойно передвигаться не переживая о том, что солнце оставит ожог на коже. Да ещё и зима улучшала ситуацию, ведь солнце всегда было скрыто за непроглядными тучами. Людей оставалось крайне мало, а те кто решил остаться в этом месте - в основном старики и старухи, которым просто некуда ехать. К сожалению без проблем нельзя жить, в соседях как на зло жила слабенькая и хиленькая девушка, которая из-за состояния здоровья решила остаться в деревне и доживать свои года тут. Каждый день её можно было увидеть через окно, выходящее на соседскую ограду. То она несла пару дров в дом, то она выметала снова наваливший снег, то она просто выходила за пределы двора направляясь в магазин. Леона привлекали не её действия и даже не её слабость и болезненность, а её мягкость и наивность. Наблюдая ночью в окно уже её дома можно было увидеть как та игралась со своим чересчур упитанным котом, её платье в пол немного просвечивало округлые формы, а немного выпирающие сонные артерии так и манили, завораживали. Иногда можно было застать девушку спящей на диване, та невольно задремала с книжкой в руках, а котик прилёг к ней в ногах, прося не просыпаться и поддаться лени. Последняя человеческая часть пыталась не поддаться соблазну и голоду. Но животный инстинкт был уже давно одурманен этой женщиной. В одну из лунных ночей, с затуманенным рассудком, он пробрался в дом. Это не было чем то сложным. Дом был небольшим, а девушка спокойно спала на большой кровати. Её лицо было умиротворённым, а одна рука нежно придерживала кота, который развалился под боком у хозяйки. Взяв расслабленную руку в свою грубую ладонь и всё также глядя на лицо, человеческая пасть впилась в запястье, а сладкий крик восхищал и набивал энтузиазмом мужчину. Убивать её не хотелось, хотелось поиграться с добычей, как кошка с мышкой. Кот шипел, но получив каким-то предметом по морде, удрал за пределы комнаты. Сопротивление девушки было в некоторой степени смешным, ведь у него силы было гораздо больше, а женские крики были очень громкими, но этого было недостаточно чтобы глуховатые старики вызвали полицию или пришли проверить что случилось. Оторвавшись от руки и глядя кровяными глазами на девушку, которая сразу же забилась в угол кровати, прижимая кровоточащую руку к груди. Мужчина ликовал, немного утолив голод глаза стали разглядывать округлую грудь которая вздымалась при каждом испуганном вздохе. Девушка молчала пиля взглядом соседа. Лёгкая ночнушка задралась, показывая мягкие бёдра и задницу. Жажда плоти и крови с новой силой ударила в голову. Сегодня будет очень вкусная ночь для вурдалака, которого уже никогда нельзя назвать Леоном, ведь последние его отголоски умерли при первом чувстве человеческой крови. Криков никто не услышит, а растерзанный труп будет найден, только через некоторое время, когда монстр будет далеко за пределами деревни.