Выиграй, если сможешь

— Я вернулся, как и обещал. — Вернулся он. Я жду уже битый час. — И не напрасно. Я кое-что принёс, нашёл и очень много. — Ну, не томи. — Странные у вас развлечения, — Голод сперва говорил об одном, но получился двойной смысл, когда оглядел девушку от макушки до пят. — А ещё вкусы одинаковые. Голод бросил у ног Вики сумку с пятью десятками коробок. Они были абсолютно одинаковые, разве что, одни поновее, другие — рваные, какие-то с кровью. Девушка наклонилась, взяла ту, что торчала больше остальных, прочла название и стиснула зубы. Всадник поправил что-то во внутреннем кармане накидки, скрестил руки, самодовольно глядя на бессмертную сверху вниз. А что было до? Ну как вам сказать… Вики выполнила обещание. Голод словно предвидел это или слишком доверял простой девушке. Бессмертная прилетела ровно после заката, как только получила неплохую взбучку за частое отсутствие. Конечно, ночью никому не было дела до неё, однако в последний раз Ребекке понадобилось ненадолго поговорить с дочерью, — и что? — она её не нашла. В этот раз пришлось быть ещё осторожнее. Опаздывая, Вики не боялась, что всадник рассердится, что навредит, однако всегда просила прощения за задержку. В этот раз она уже собиралась окликнуть Голода, однако на месте его не было. Девушка прошлась вокруг дерева, потом — чуть дальше, нашла даму пик, которая осталась с прошлого раза, несколько окурков, но только не Голода. А искать всё это время нужно было чуть ближе. Чуть выше. Смотреть под ноги — хорошо, но и над головой бывает красота. Словно ещё ослеплённый остатками заката, Голод сидел на массивной ветке, докуривая сигарету. Он не заметил, что Вики прилетела, пусть, её крылья и виднелись в небе. Всадник что-то повторял, смотря в одну точку. Он не любовался пейзажем, не думал об игре, только размышлял, но не мог сдвинуться с мёртвой точки. — Эй! — крикнула Вики, не стремясь подниматься к Голоду. — Бессмертная. Давно здесь? — У меня к тебе схожий вопрос. Ты, может, спустишься? Без лишних слов всадник вернулся на землю. Вики аж дёрнулась от резкого прыжка. — Принёс игру? — спросила она. — Нет. Решил посмотреть, как ты выполняешь обещания. — А, может, я слишком упёртая? — «Может» выкидывай из этого уравнения смело. Неужели не решилась на такую лёгкую мелочь? — Лишь спросила. — В тебе не сомневался, — не сдерживая улыбки сказал Голод. — Я ничего такого не сказала ещё. — И не нужно, бессмертная. — Что ты делал на дереве? — Решил изучить новое место. — Ты сидел на одном месте. И не самом тривиальном. — Что-то поманило за грань. Я увидел другой остров вдалеке. Он как этот, только иной, выглядит не так, стоит под наклоном, там вода. Но что-то есть схожее. — Так-так, всадник — любитель природы? Неужели. — Плевать я на это хотел. Просто не могу понять… почему у вас столько разнообразия. Я видел один мир. В нём были мои братья, Матерь жизни, что редкой гостью считалась снизу, у детей. А вы получили всё это. — Я помню твой мир… — Да, именно. Один брат добавлял похоти, другой — крови, лишь я — ничего. — Но сейчас ты им нужнее всего. — Пусть. Мне нет дела до их военных тайн. Когда захочу, вступлю в бой, даже ты не остановишь. — Даже я? — Я не против них, но и не за. Ренегат. Но, это пустяк. Вытаскивай игру, бессмертная. Он глухой, может, частично? — С чего ты взял, что я её принесла? — Мог бы разверзнуть речь о твоём характере, но не буду задерживать. Коробка торчит под плащом. Вики резко опустила взгляд и повернула голову. В самом деле, возле бедра плащ чуть возвышался в неестественной позе. Девушка закатила глаза, стала доставать. Всадник усмехнулся, но тут же затих и нахмурился, увидев не коробку, а пакет. Он был наполнен деревянными брусками, небольшими, но их было довольно много. — Это игра была до изобретения остальных? — Не язви, а слушай. Я просто не нашла нормально целую, так что, как и ты промчалась вчера по некоторым магазинам. Собрала, вот. — Что-то ещё есть? — Нет. — И как играть с ними? Строить домики? Мосты? Кидаться? Какие примитивные занятия у вас ещё были. — Ты будешь слушать или издеваться? — Говори, бессмертная. — Из них нужно построить башню и… — Близко к дому. Башня. — Голод, заткнись. — Знал бы я ещё несколько недель назад, что со мной будут так общаться. — И задача — вынимать по одной доске, по очереди. — В чём смысл? Оставить только верхний ярус и нижний? Заставить их летать? — Мы просто должны их убирать, чтобы башня не развалилась. А у кого она упадёт, тот и проиграл. Всё просто. — И всё же примитивно. Сколько там этих брусков? — Хватит на башню в сантиметров тридцать. — Всего? Не-не, так не пойдёт. При… — Скажешь ещё раз примитивно и… — Что? — Голод сделал шаг ближе, максимально сократив расстояние. Хватило бы и четверти его следующего шага, чтобы соприкоснуться своей грудью с её. — Договаривай, бессмертная. Если знаешь, какая угроза подействует. — Я буду… играть с тобой. Но молча. — Перестанешь орать бессмыслицу? Как же при… — Я буду фигуркой в шаре, которая лишь дёргается, играет, но не говорит. И не слышит. — Ты сама такое хочешь? — Нет. — Тогда подумай ещё, бессмертная. Тем более, что время будет. — О чём ты? — Скоро вернусь, жди. И он улетел, не сказав больше ни слова. Вики некультурно выругалась в том направлении, где в последний раз виднелась фигура Голода. Только ночь и игра остались с девушкой. Ещё голод стал чувствоваться. Нет, не этот, а обычный. Весь день на ногах, а она не ела. Бессмертная даже знала, что всадник вернётся, уже понимала, что в его голове могли родиться странные идеи, которые этот великовозрастный ребёнок стремился воплотить здесь и сейчас. Но вопрос оставался: «когда?». Когда темнота уйдёт? Когда появится на небе новая звезда? Когда луна пересечётся с солнцем? Когда находится вне базы будет небезопасно? Первые минут тридцать прошли быстро. Вики была рада побыть наедине с собой, отдохнуть от навязчивых мыслей, от давящей суматохи, от криков и крови, от жары и холода. Новый остров казался удобным местом, чтобы лечь и забыть обо всём. Любой бы подошёл, возможно. Удивительно, что так и не было ясно — небесная это часть или земная. Слишком много нюансов. Зато потом время стало тянутся иначе. Чтобы развлечься, девушка летала, забиралась на дерево, прыгала, тренировала удары с воздухом. В один момент она стала напевать старую песню, которую играли под гитару в любой компании ещё со школьных времен. Листья покачивались и шуршали в такт первый куплет и даже половину припева, а затем начали двигаться хаотично. Вики не остановилась, продолжала шептать текст, словно кто-то ещё был рядом, а она стеснялась. Сев собирать башню, чтобы быстрее потом начать играть, бессмертная остановилась на пятом ярусе, отошла, взглянула на ноги. Одна всё-таки была, так что могла позволить немного отойти от привычных, давящих из-за новых обстоятельств рамок и вернуться к одной странной привычке. Девушка сняла ботинки, затем и носки, осторожно опуская стопы на землю, как будто на гвозди. Не сказать, что грязь и трава были чем-то приятным, но суть была не в них. В лёгкости, какой не было давно. Всё таки, после смерти стало лишь сложнее. Второй шанс на жизнь, но каждый день может стать хуже предыдущего только из-за того, что не будет последним. Теперь, первая жизнь казалась лучше. Потому что можно было наблюдать за рассветом, потому что можно было положиться на кого-то ещё, как минимум в те года, которые Вики успела прожить, можно было ходить босыми ногами по траве или асфальту и не думать о том, что ещё недавно возле этих самых ног валялся какой-нибудь труп. Конечно, не у всех было так. Но у неё. А теперь бессмертная видела в своих же глазах страх. Такой, какой был в отражении зеркала автомобиля однажды. Однако, было нечто и положительное. Полёт, новые высоты, новые миры, воздух, который ещё никогда не был таким свежим, ещё никогда не пах так. А редкие моменты стали более ценными, как робкие шаги по земле. Что-то не изменилось. Жив ты на время или вечно, но никто не посмел бы отменить дружбу, призвание, творчество, работу, игры, любовь. Ничто человеческое не было чуждо ни одному ангелу, демону, возможно, и прочим существам. Вики видела, как у других горели сердца от любви, как царил покой — это вселяло надежду. Это вселяло и лёгкую печаль. Особенно сейчас, когда она одна собирала игру. Когда хотела пошутить из-за упавшей дощечки или рассказать забавную историю из старших классов. Она привыкла быстро к этим правилам жизни, приняла их. Теперь ей казалась эта ночь скучнее. Я скучаю без тебя. Так и прошло несколько часов. Голод вернулся, удивился новому образу бессмертной, однако никак не стал комментировать. В Вики проснулась птица-говорун, стоило увидеть огромное количество коробок «Дженга». — Зачем столько? — Не по моим масштабам играть с этой мелочью, — Голод махнул ладонью в сторону башни. — Это же так по-детски. — Мы играем в детские игры, чего ты хочешь ещё? — Так и запомню, искать взрослые игры. Вики, держи себя в руках, он не знает, что это значит. — А ещё, я увидел сегодня в одном — как ты там говорила? — магазине вывески. Там были игры для больших компаний, для тех, кому и года нет, какие-то игры, где можно сидеть по несколько часов за полем. — Да, люди не только сигареты научились изобретать. — А почему мы не играем настольные игры правильно? На столе. — Какая разница? Настольные игры не означают, что мы должны сидеть за ним. Это просто такое название для того, во что играют сидя, не двигаясь толком. В одном месте. — И не на столе? — Нет. — А щёки пунцовыми стали, бессмертная, — хмыкнул всадник. Ты точно не понимаешь, что говоришь? Я её смутил? — Вернёмся к «Дженге». Что ты хочешь делать с этим хламом? — Построить нормальную башню. Чтобы не только сидеть. — Да они даже не устоят на этой рыхлой земле. — Иллюзию? — Ну уж нет, мне нужно за временем следить. — Я предлагаю… — Метр от земли? — Что? Сколько? — Голод примерно показал на себе метр от земли и покачал головой. — Я уж думал предложить… тридцать один? — Почему именно столько? — Сколько тебе лет, столько и метров. — Ну уж нет. Я своё слово сказала. — Мало. Ты слишком строга для той, кто в таком виде стоит. — Не твоё дело. — Смотри под ноги, бессмертная, там деревяшка валяется. Ещё упадёшь на крылья. Надо уже обуться. — Ладно, всего десять? — Всего лишь? Тебе кажется это мало? Планку повышу, но… — Два метра и… — Два метра и не боле. — Я хотел добавить, но ты слишком решительно это сказала. Два метра, так и быть. Покажи, бессмертная, как строить. Всадник в очередной раз показал себя как способный ученик. Они с Вики работали в идеальном симбиозе, когда от сотрудничества шла быстрее работа. И выгода обоим. Важна была скорость, хотя Голод старался построить башню аккуратно, даже ворчал, поправляя ярусы бессмертной, где торчал хоть один брусок. Иногда им приходилось вместе выставлять один уровень, когда конструкция начинала шататься, и без того несколько раз порывалась разрушиться. Как они собирались отмерять два метра от земли — не ясно. Но нужно было лишь построить башенку выше самого Голода. Дурная мысль. Не стоило, слишком тонкие доски, чтобы пойти в такую высь. Даже облака пришли посмотреть на этот цирковой номер. Всадник нахмурился, когда очередная деталь выпала с верхушки, поднял её и резко замер, вглядываясь в палец. Он не почувствовал никакой боли, только что-то непривычное, неудобное, словно нечто лишнее впилось. Так и было — заноза. — Помочь? — Мне было легче, когда в ладонь случайно вонзили кол. Его убрать проще. А это… Как её подцепить? — Великий ты всадник, а победить можно занозой. Не примитивно. — Зачтено. Помоги, бессмертная. Пожалуйста. Вики достала из внутреннего кармана щипцы, а ими уже и — виновницу остановки работы. Голод размял палец, удивлённо таращась на точку, где ещё секунду назад была щепка. — Тебе было бы больно, если бы ты также поранилась? — Ты о занозе? Немного, да. В детстве особенно было неприятно, даже плакала. Доставать её было ужасно, но ещё хуже — запускать. — Такая маленькая, а такая опасная. Голоду об этом говорить, конечно, не надо, но даже до двух метров они не добрались. Но Вики не могла видеть верхний уровень, не взлетев немного. Она начала игру, вынув первый брусок из центра. Голод взял же чуть выше, однако думал долго. Почему-то игра пошла из середины, словно дно и верхушка просто так существовали. Вики взлетела, чтобы взять доску из предпоследнего яруса, а Голод поднялся следом, вынув — на одну ниже. Они бросили детальки вниз. — Как тебе на такой высоте, бессмертная? — От земли до подошвы меньше полуметра. Я и не на такой высоте бывала. — Это другой уровень. Ты учила меня кое-чему, но я хочу тоже кое-что рассказать, — всадник поправил что-то во внутреннем кармане плаща, словно очередную коробку, и продолжил. — Ты привыкла либо твёрдо стоять на поверхности, либо взмывать куда-то далеко. Так, чтобы поставить рекорд, чтобы скорее убежать. Но я изучил каждый сантиметр неба. И оно не там, не высоко. Оно везде. — Так, кто-то начал философствовать. — А что? — Нет-нет, продолжай. Мне интересно продолжение. Интересно? — Вы все так часто видите только две крайности, только верх и низ, только чёрное и белое. Но между ними всегда есть что-то. Я летал в сантиметре от земли, в пяти, в метре. И это незаметно порой, но тоже увлекательно. Мне было нескучно, я хотел видеть всё, а для этого нужны были все точки. Вики тем временем вытянула очередную деталь, но не опускаясь, при этом стараясь не смахнуть крыльями хрупкую конструкцию. Голод стал быстрее вынимать бруски. А дальше — по новой. — Говоришь, небо? — Да. Зачем стремиться туда, к звёздам, пока ещё здесь не разобралась? Они подождут. — Я однажды старалась их коснуться, в одну из первых ночей на небесах. — Они сами решат, когда позволять и кому. — Чуть наклонившись, всадник посмотрел сквозь дырку в башне и подмигнул бессмертной. — Надо будет взять на заметку. — Это тоже небо, просто вздохни полной грудью. И не удивляйся так. Я родился не для сладкой жизни, а для тяжёлой работы и вечной грязи, так и останусь, когда закончатся остальные жизни. Но и это крайности. — А между ними можно и побыть счастливым? — Возмо… жно. Мы это столько строили, что какой-то ветер всё разрушил? Стоило Голоду прикоснуться, даже не вытянуть очередную деревяшку, как вся конструкция повалилась, не простояв и часа. Теперь вместо огромной башни был лишь холм. Удивительно, как судьба распределяла победы и проигрыши. А тем временем на эту самую кучу из деревяшек упал первый, маленький, мягкий луч рассветного солнца, которое тихо вставало, прячась за облаками, которые не успели состыковаться, чтобы полностью закрыть огромную звезду. Пришлось быстро спуститься с небес на землю, во всех смыслах. — О нет, уже. Вики судорожно начала проверять, ничего ли не забыла, стала застёгиваться, зевать. Всё таки ночь без сна дала о себе знать, а времени на отдых оставалось мало, очень. Ещё меньше — до пробуждения первых бессмертных на базе ордена. Голод не останавливал девушку, лишь скромно стоял в сторонке, наблюдая за суетой. — Увидимся, — крикнула Вики, уже рванув с места. Всадник и не успел ответить. Сам виноват, что долго отсутствовал. Но я увлёкся, больше не позволю. Раз так мало дано времени, то надо тратить его полностью на игру. Я чувствую скуку, но иначе. Вроде всё ещё бьёт энергия. Просто отвлёкся, а она, всё-таки, выполнила обещание. Она доросла до крыльев. Люди, кажется, не так просты.