***
Три дня спустя. Я взволнованно тарабанила пальцами по рулю машины, а затем выругалась и достала из бардачка пачку сигарет. С разочарованием отметив, что осталась последняя сигарета, я закурила в окно. На часах было 9:15, и даже две наспех выпитые чашки кофе не помогли мне взбодриться, чтобы быть готовой к сегодняшнему дню. В половину девятого мы с Аменом начнем съемку для W Magazine — модного журнала, который является одним из самых тиражируемых в Америке. Эта съемка была запланирована давно, но я не ожидала, что время пролетит так быстро. Возможно, я бы нервничала меньше, если бы знала, что между мной и Ван Дейком нет никаких недомолвок. Но они были, и это вот уже больше недели било меня тяжелой кувалдой по голове. Я поверхностно ознакомилась с планом предстоящей съемки — у меня не было времени, чтобы углубляться в детали. Знала только, что фотосессия будет довольно откровенной. Не понимаю, как Ливий согласился пойти на это… Если фотки, на которых мы с Аменом целуемся на камеру, гуляли по интернету неделю-вторую, то фотосессия для популярного журнала — совершенно другой уровень. От этого так просто не абстрагируешься. А мне еще предстоит выложить их в Инстаграм… Блядство. После этого я не смогу больше спокойно заходить в свой основной аккаунт. Не вынесу эти тысячи комментариев о том, какая между нами химия. Некоторые умники даже сравнивали Амена с Ливием и обсуждали, с кем из них я смотрюсь лучше. Кажется, пора поручить кому-то из моей пиар-команды вести мою страницу. Я старалась максимально оградиться от всего этого, но каждый раз мой палец предательски тянулся к комментариям, чтобы пролистать их. Мой взгляд упал на боковое зеркало — в него я увидела подъезжающий сзади знакомый Jeep Wrangler. Он припарковался за мной, и через лобовое стекло на меня посмотрели уже до боли знакомые аквамариновые глаза. Я быстро затушила сигарету о дно пепельницы и, переведя дух, вышла из машины. Услышав, как хлопнула дверь соседнего авто, демонстративно громко, я поджала губы и повернулась лицом к Ван Дейку. Он выглядел, как типичный представитель зажиточной прослойки европейцев — бежевые классические брюки, белая хлопковая рубашка, на ворот которой были прицеплены солнечные очки. Обычно небрежно спадающие на лоб пепельные волосы были спрятаны под кепкой, которую он носил козырьком назад. Я сделала несколько несмелых шагов ему навстречу — Амен же остановился у капота своего джипа. Я замерла напротив него, глядя на него снизу вверх. Моя шея каждый раз затекала, когда мне приходилось смотреть на него в таком положении дольше трех минут. Чем его кормили в этой его Норвегии, что он так вымахал? Или в его роду были викинги? — Привет, — я неловко заправила за ухо выбившийся из конского хвоста локон. — Думала, ты приедешь раньше меня. — Доброе утро, — холодная отстраненность в его голосе была такой непривычной, что я стушевалась еще больше. — Задержался на пробежке. — Бывает. Сами виноваты, что назначают время съемок на такую рань, — я попыталась перевести разговор в более непринужденное русло, но все обстоятельства были против меня. Глаза, в которых еще недавно начал таять лед, сейчас вновь покрылись толстой коркой вечной мерзлоты. Хотя, стоило больше волноваться о том, что мне было не плевать на это. — У тебя мешки под глазами больше, чем у самок кенгуру, — подметил Ван Дейк без тени насмешки в голосе. Его тотальное равнодушие ко мне оседало в душе неприятной горечью, прилипая к внутренностям, словно клейкая смола. — Проблемы со сном? — Нет, всего лишь забыла, что это такое, — хмыкнула я, криво улыбнувшись. Находиться наедине с ним, когда он так холоден по отношению ко мне, было невыносимо тяжело, так что я кивнула в сторону стеклянных дверей. — Пошли внутрь? — Да, пора бы уже, — сухо согласился Амен. Он придержал мне дверь, чтобы я могла зайти первой. Нас должен был снимать знаменитый фотограф Винуд Матадин, который сотрудничал с разными брендами и модными журналами. Он и его жена Инез, которая тоже была фотографом, стали первопроходцами в цифровой обработке фотографий в далеком 1992 году. Черно-белые фотографии в стиле гранж этого талантливого дуэта, без преуменьшения, покорили весь мир. Мне нечасто доводилось работать с такими именитыми фотографами, и я нервничала из-за этого в том числе. Сегодня Винуд будет работать один, без своей жены, у которой были какие-то важные проекты в их родной Голландии. При знакомстве он поцеловал мне руку, чем сразу же покорил меня. Он был похож на эксцентричного гения, полностью увлеченного своим делом. По сути, таким и являлся. Кроме нас троих в съемочном павильоне были стилисты, а также личный помощник Винуда. Несмотря на это, фотограф предпочитал сам полностью контролировать процесс съемки, вплоть до выставления света. Я быстро поняла, что он не любил, когда кто-то вмешивался в его творческий процесс. Мы с Аменом переодевались в соседних кабинках. Во время первой части съемок на мне будет простая белая рваная майка и джинсы с низкой посадкой. Стилисты нанесли мне минимум макияжа, сделав акцент на глаза — теперь, щедро подведенные карандашом, они привлекали к себе все внимание, а на контрасте с черными тенями казались еще более насыщенно зелеными, чем обычно. Мои волосы собирать не стали — лишь придали им объема лаком и слегка уложили, но я не сомневалась, что под конец съемки они будут растрепанными. Мне нравилась небрежность в моем образе — по иронии, она подчеркивала то смятение, в котором я находилась последнее время. Моя жизнь была чертовски сумбурной. Для Амена выбрали такой же классический стиль — джинсы и майка, которая плотно обтягивала все его мускулы. Нас будто собирались снимать для новой коллекции Calvin Klein. К слову, когда я гуглила информацию про Амена, то обнаружила, что он какое-то время рекламировал их нижнее белье. А они знали, кого выбирать. Его телосложение было просто идеальным для подобного контента. Впрочем, и мое тело для рекламы купальников весьма подходило… Правда, рекламировать нижнее белье мне пока не предлагали, но это было лишь вопросом времени. Я не могла соглашаться на все предложения от брендов, они должны были соответствовать моему имиджу. Сперва нас снимали по отдельности, затем пришло время для парных фотографий. Я была скована, и все в помещении это чувствовали. Амен же вел себя перед камерой совершенно свободно, он знал, как себя преподнести, мне же до него было, как до Луны пешком. Заметив это, Винуд отвел меня в сторону, чтобы поговорить со мной наедине. — Я вижу в тебе огонь, duur, — сказал он мне, сжав мои ладони в своих руках. — Позволь ему раскрыться. Не знаю, что происходит между тобой и Аменом, но я чувствую притяжение между вами. Оно не должно остаться незамеченным. — Ох, мне так стыдно, — в подтверждение своим словам я опустила голову вниз, буравя взглядом пол. — Между нами все непросто, и я не знаю, как в такой ситуации быть раскрепощенной. Этот огонь во мне… он есть, но я его не чувствую. Не сейчас. — Знаю, прозвучит банально, но позволь старику дать тебе совет, — Винуд по-доброму улыбнулся мне. — Ты можешь его не чувствовать, но поверь, что он есть. Бывают такие дни, говорю по своему опыту. Если ты не чувствуешь себя уверенной, то просто притворись, что это не так. — В последнее время вся моя жизнь состоит из притворства, честно говоря, — кажется, правду говорят — чужому человеку открыться намного проще, чем тому, кто является для тебя самым близким. — Доверься своим внутренним ощущениям. Пусть они ведут тебя, — Винуду хотелось верить, он явно обладал даром убеждения, которому невозможно было сопротивляться. — Я не позволю тебе остаться неудовлетворенной этой съемкой. Хочу, чтобы результат тебя восхитил. — Я постараюсь, — клятвенно пообещала я. — Спасибо вам. Мы продолжили снимать, и теперь я полностью выкинула из своей головы все переживания об Амене и о его отношении ко мне. В конце концов, эта съемка — лишь часть нашей работы, а свою работу я всегда выполняла с профессионализмом. Не позволю тому, что случилось между нами с Ван Дейком, все испортить. Мы снимали еще около трех часов, периодически делая короткие перерывы, чтобы посмотреть фотографии, которые получались, и выпить воды. Наконец, настал завершающий этап съемки. Но вот уж к чему я не была готова, так это к тому, что Винуд предложит: — Теперь я хочу, чтобы вы обнажили свои тела. Не полностью, лишь по пояс. Так мы покажем, что вы открыты друг перед другом — как физически, так и духовно. Я издала нервный смешок — если бы мистер Матадин только знал, как он ошибался. Как он мог разглядеть то, чего нет? Но стоило довериться ему. Я могла бы отказаться, но не стала — это было всего лишь еще одним вызовом, с которым я легко справлюсь. Жизнь подкидывала мне испытания и похуже. К тому же, Амен уже видел меня голой, когда переодевал меня после того, как я едва не утонула… Этот факт я легко приняла. Чего мне теперь стесняться? Винуд тактично попросил всех выйти из студии — теперь тут остались только мы втроем. Амен уже снял майку и теперь выжидающе смотрел на меня. Я даже не собиралась просить его отвернуться — пусть смотрит, сколько душе угодно. Да и какой мужчина в своем уме отказался бы лишний раз посмотреть на женскую грудь? Сняв майку, я прикрыла грудь руками и стала ждать дальнейших указаний Винуда. Сперва он предложил нам сняться стоя. Мы попробовали несколько разных поз, но фотографа не одна из них не устроила полностью. Он несколько раз щелкнул пальцами и заявил: — Конечно, эта поза уже эксплуатировалась десятками моделей, но почему-то мне кажется, что вашей паре она очень подойдет. Эва, не могла бы ты сесть на Амена сверху, пожалуйста? Мое сердце пропустило удар, но я не подала виду и медленно кивнула. Казалось, что сюда вот-вот ворвется съемочная команда PornHub, потому что градус откровенности повышался с каждой минутой. При этом фотографии не выходили пошлыми или вульгарными — они зачаровывали. В этом и была магия Винуда Матадина. Амен сел на пол, а я подошла к нему и зависла над ним, в нерешительности топчась на месте. Заметив мое замешательство, Ван Дейк едва заметно усмехнулся и похлопал руками по своим коленям. — Смелее, Перес, я не кусаюсь. — Кто тебя знает, — пробурчала я, устраиваясь между его ног. Теперь мои колени были согнуты, а моя задница находилась в каких-то дюймах от его… Черт подери, лучше бы я перед этими съемками выпила не кофе, а что-то покрепче. Пока Винуд подбирал ракурс для съемки, мы обменялись еще несколькими фразами: — Спасибо, что стараешься смотреть на мое лицо, а не на сиськи. — Никогда не думал, что меня будут за такое благодарить. — А я никогда не думала, что буду сидеть полуголая на Амене Ван Дейке, но вот мы здесь. — Просто признайся, что тебе это нравится, Перес. — Я в полном восторге, сейчас из штанов от счастья выпрыгну. Наши словесные баталии прекратились, как только раздались щелчки фотоаппарата. Винуд не хотел, чтобы на фотографии было видно мою грудь целиком, а потому мне пришлось вплотную прижаться к торсу Амена. Он притянул меня к себе одной рукой, его широкая ладонь легла между моих лопаток. До меня вдруг дошло, что я еще никогда не была так близко к нему. Казалось, что своим животом я могу ощутить каждый кубик его стального пресса. Свои вытянутые руки я положила на его плечи. Его бледная, почти полупрозрачная кожа так разительно контрастировала с моей смуглой — словно кофе с молоком. Мы оба смотрели в камеру — я очень надеялась, что мой взгляд не был испуганным, ведь именно так я себя сейчас ощущала. Близость Ван Дейка странно действовала на меня. Я практически не дышала, а оголенная кожа покрывалась мурашками от его прикосновений. На мгновение, когда мы решили немного изменить позу, наши взгляды встретились — я вновь попала в плен аквамариновых глаз, которые на долю секунды переместились на мои губы, но и этого хватило, чтобы мое сердце предательски дрогнуло. Я заерзала в его руках и услышала, как Амен издал тихий, едва слышный вздох. Кажется, моя близость тоже не оставила его равнодушным. Я не понимала, как трактовать сигналы, которое посылало мне мое тело. Мне должно было быть неприятно от того, что я прижимаюсь голой грудью к другому мужчине, к тому, с которым нас не связывает ничего, кроме контракта. Но вопреки здравому смыслу, чье присутствие в своей жизни я с каждым днем ощущала все меньше, это не вызывало у меня негативных эмоций. Совру самой себе, если скажу, что мне была противна близость Ван Дейка. Она странным образом волновала меня. Это было похоже на наваждение. — Prachtig, мои дорогие! — наконец прозвучали заветные слова от Винуда. — Можете одеваться. Уверен, что вы захотите посмотреть на это. Результат превзошел все мои ожидания! Я тут же сделала попытку подняться с колен Амена, но затекшие ноги стали этому преградой. Мне пришлось опереться рукой на плечо Ван Дейка, чтобы встать. Винуд перекинул все получившиеся снимки на компьютер, и мы обступили его с двух сторон, чтобы полюбоваться на плоды нашего труда. Последние фотографии действительно получились невероятными. Когда Винуд долистал до снимков, на которых я сидела верхом на Амене, то я силой сдержала себя, чтобы не издать восхищенный вздох. Надо сказать, теперь я понимаю, почему из нас сформировали пару для пиар-отношений. Вместе мы смотрелись потрясающе. Напоследок мы сделали несколько фотографий со всей съемочной командой. Винуд поблагодарил нас за отличную работу, и я в очередной раз восхитилась его мастерством. Была все-таки своя прелесть в том, чтобы быть знаменитостью — тебе предоставляется возможность поработать с такими талантливыми людьми, которые в ином случае были бы для тебя недосягаемыми. После того, как мы переоделись, я подошла к Амену. Он с кем-то переписывался в телефоне, но как только я подошла, обратил внимание на меня. Я замерла около него, скрестив руки на груди. По инерции мне все еще хотелось ее прикрыть, даже несмотря на то, что на мне снова была моя одежда. — Слушай, — заговорила я, тяжело вздохнув. — Возможно, сейчас не место и не время, но я хочу еще раз извиниться за то, что произошло на вечеринке. Я не имела в виду то, что сказала. Очевидно, что мои слова задели тебя, и я бы не хотела, чтобы это негативно сказалось на нашем… сотрудничестве. Амен посмотрел на меня пристально. По его взгляду невозможно было прочитать, о чем он сейчас думал. Действительно ли он злился на меня, или я просто все это себе надумала? — Я понимаю, почему ты так себя повела, — сказал он. — Не нужно оправдываться. Не передо мной. — А перед кем же? — удивленно моргнула я. — Ты спас мне жизнь. Если бы не ты, я бы не стояла сейчас здесь. Просто… накопилось, наверное, и я сорвалась, — я дернула плечом и протянула ему руку с вытянутым мизинцем. — Мир? Амен опустил удивленный взгляд на мой оттопыренный палец, а затем по-доброму усмехнулся. — Забавно. Привычка из детства? — Да, — кивнула я, тоже невольно улыбнувшись. — Мы с Исманом всегда так делали после того, как поссоримся. Обычно первой приходила мириться я. Ну так что? В следующую секунду Амен обхватил мой мизинец своим и легонько сжал его. — Мир. — Вот и замечательно, — просияла я. Вдруг мне в голову пришла спонтанная идея. — Скажи, есть ли у тебя планы на ближайший час? — Так, этот вопрос меня уже заинтриговал, — хмыкнул Амен с хитрым прищуром. — Допустим, нет. — Теперь есть! Мы отправляемся на прогулку. Давно был на пирсе Санта-Моника?***
Амен настоял, чтобы мы поехали на его машине, поэтому я позвонила Айрис и попросила ее перегнать мою Теслу в специально арендованный гараж, которых у меня было три по всему Лос-Анджелесу на случай, если мне внезапно придется расстаться со своей малышкой. Да-да, моя ассистентка занималась и такими вещами в том числе. Когда мы выехали на шоссе Сиерра, я полюбопытствовала: — Ты обычно не слушаешь музыку в дороге? — Нет. Она отвлекает, — ответил Амен, но спустя минуту все же спросил. — Хочешь, чтобы я что-нибудь включил? — На твой вкус, если можно. — Можно, — он тихо усмехнулся и, протянув руку к панели приборов, стал настраивать радио. Я не смогла сдержать улыбки. Так старомодно. У меня были составлены десятки разных плейлистов, чтобы слушать их в машине, на любой вкус и цвет. Но раз Амен не любит слушать музыку за рулем, то неудивительно, что у него нет своей подборки. Он переключал станции, пытаясь подобрать что-то нейтральное, но остановился, когда заиграла моя новая песня. Черт, совсем забыла, что мой лейбл уже отправил ее на все крупные американские радиостанции. — Послушаем это, — он бросил на меня лукавый взгляд и прибавил громкость. — О боже, — я закрыла лицо руками и рассмеялась. — Ты правда хочешь слушать попсовую песенку о любви? — С какой любовью ты отзываешься о своем творчестве, — цокнул языком Амен. — Это не совсем… мое творчество, — с тоской произнесла я. — Я не могу ничего выпустить без одобрения лейбла, а они выбирают те песни, которые хорошо продаются. И далеко не все из них мне нравятся. Но пока я новичок в этой индустрии, то почти не имею контроля над своей музыкой. Позвала его на прогулку, чтобы узнать о нем побольше, но в итоге все снова свелось к обсуждению меня. Неужели я была настолько интересной личностью в его глазах? — У меня есть знакомые певцы, которые работают с крупными лейблами, поэтому я примерно представляю, какая там у вас обстановка, — после этих слов Амен замолчал, видимо, чтобы сосредоточиться на моей песне, которая расползлась по всему салону из многочисленных динамиков. Еще около двух минут мы ехали молча, и я могла наблюдать за тем, как Амен ведет машину. За рулем он выглядел еще более серьезным и сосредоточенным, чем обычно. Одна его рука лежала на руле, а другая на подлокотнике. Он явно чувствовал себя уверенно на дороге. Что-то мне подсказывало, что он не всегда так аккуратно водит. Такие люди не выбирают Jeep Wrangler. Даже я на своей крошке иногда лихачила, если куда-то опаздывала. В частности, именно из-за этого Ливий хотел нанять мне личного водителя, но я упорно отказывалась. — И каков ваш вердикт, сэр? — поинтересовалась я, когда моя песня закончила играть. — Такая музыка не для меня, — честно ответил Ван Дейк. — Но ты хорошо поешь. Этого у тебя не отнять. — Спасибо. В таком случае, какая музыка тебе нравится? Мы немного разговорились, что было для меня удивительным — кажется, это был первый раз, когда мы вот так спокойно общались, без подколов друг друга. Но я вдруг поняла, что уже привыкла к манере общения Амена, точнее, к тому, как он вел себя со мной, и такое отношение с его стороны было для меня в новинку. На пирсе Санта-Моника, как всегда, царила суета. Казалось, тут было полно людей в любое время суток. Дети радостно носились по пирсу, заставляя родителей играть с ними в догонялки. Каждый раз, когда мне доводилось наблюдать что-то подобное, на меня накатывала легкая грусть. Когда-то и я была беззаботной шестилетней девочкой, которая на правах младшего ребенка купалась в любви и обожании своих родителей. Лора и Фрэнк же всегда больше тяготели к Исману, а меня считали слишком взбалмошной и всячески пытались приструнить. — О чем задумалась? — низкий, бархатистый голос Амена вырвал меня из воспоминаний о своем детстве, и я была ему чертовски благодарна за это. — Да так, — я пожала плечами и, подхватив его под руку, потащила его к ларьку, где продавались всякие вредные вкусности. — Пошли лучше купим чего-нибудь. Мы оба надели солнцезащитные очки, чтобы скрыть за ними свои лица. Несмотря на это, некоторые все равно узнали нас и исподтишка снимали нас на свои телефоны. Я уже привыкла к этому, что позволяло мне игнорировать нежелательное внимание. С океана дул прохладный ветер, но я не мерзла — на улице было около 75 градусов, к тому же, солнце знатно припекало. Надо было последовать примеру Ван Дейка и надеть кепку. — Хочу мороженое, — заявила я и с доброжелательной улыбкой обратилась к продавщице. На вид ей было лет шестнадцать. — Можно мне фисташковое в рожке, пожалуйста? Два шарика. — Придется нарушить свой рацион, — Амен театрально вздохнул и тоже сделал заказ. — Мне тоже два. Клубничное и шоколадное. — Интересное сочетание, — подметила я. — Решил попробовать что-то новое. А ты каждый раз выбираешь один и тот же вкус? — Почему бы и нет, — я пожала плечами. — Фисташковое мне нравится. Ван Дейк посмотрел на меня долгим, внимательным взглядом, который я не могла разгадать, а потом вдруг усмехнулся каким-то своим мыслям и покачал головой. — Я дам тебе попробовать свое. Если тебе понравится, то в следующий раз возьмешь его. — Пытаешься склонить меня на темную сторону силы? — я хихикнула. Мое настроение стремительно улучшалось с каждой минутой, и я сама не до конца могла понять, почему. — В жизни нужно попробовать все, так же говорят? — очередная усмешка. Когда пришло время расплачиваться, я полезла за кошельком, но не успела его достать, потому что Ван Дейк уже протянул продавщице несколько зеленых купюр. — Эй, я могу сама за себя заплатить, — я дернула его за рукав и слегла потянула на себя, останавливая. — Не стоит, — когда я заметила, что он пропустил мои слова мимо ушей, то демонстративно встала в позу и выдвинула ультиматум. — Я не разрешаю тебе за меня платить. Амен посмотрел на меня, как на полоумную, а затем закатил глаза и спокойно отодвинул меня в сторону. — А я твоего разрешения не спрашивал, коротышка. Возьмите, пожалуйста. В следующую секунду в мою руку бессовестным образом всучили рожок, и мне не оставалось ничего другого, кроме как молча пыхтеть от возмущения. Я совершенно спокойно относилась к тому, что за меня часто расплачивался Ливий и всегда принимала подарок от него, но он делал это на правах сначала моего парня, а теперь жениха. Амен же был для меня… чужим человеком? Мне хотелось охарактеризовать его так, но что-то мешало мне сделать это. Что-то, глубоко засевшее внутри и пытавшееся прорваться наружу. Да, наше общение завязалось не добровольно и началось не самым приятным образом, но сейчас Ван Дейк начал исправляться. Или это я менялась? Какое-то время мы неторопливо шли по пирсу и молча ели мороженое, но вдруг Амен спросил, как бы между прочим: — Так зачем ты позвала меня на прогулку? Ни за что не поверю, что ты сделала это просто так, без скрытых мотивов. — Надо же, Шерлок бы позавидовал твоей дедукции! — шутливо фыркнула я. — Мотив действительно есть — хочу узнать тебя получше, только и всего. Например, — я задумалась. — Расскажи о своем детстве. Каково это — расти в Норвегии, а потом переехать в Штаты, не достигнув и восемнадцати? — У тебя и список вопросов составлен? Ты основательно подготовилась, — саркастично хмыкнул Ван Дейк, но все же решил мне рассказать, не углубляясь в подробности. — Я родом из Гримстада, небольшой коммуны в губернии Эуст-Аугдер. Через некоторое время после того, как родилась моя младшая сестра, мы всей семьей переехали в Осло, — он едва заметно помрачнел после этих слов, но я решила не уточнять, почему. Все-таки это личное. — Там для меня открылись некоторые возможности в модельном бизнесе. Но этого все равно было недостаточно. Не сравнится с зарплатами, которые получают в Милане, в Париже, в Нью-Йорке… Я долго колебался, но в итоге выбрал Нью-Йорк. — Почему? — с любопытством спросила я. — Ты ведь мог остаться в Европе, ближе к семье. — Американское модельное агентство предложило более выгодный контракт, — я ожидала иной причины. Например, что его всегда привлекала американская культура, и он решил стать ее частью… — Значит, все дело в деньгах? — Да. На тот момент это было для меня в приоритете, — он не обиделся на мой вопрос, хотя он был довольно бестактным. — Часто навещаешь их? — Каждый год на Йоль. Праздник зимнего солнцеворота, — Амен произнес это как-то по-особенному, ностальгически, с теплотой в голосе. — Он уже скоро. Надеюсь, что в этом году тоже смогу приехать. Было бы славно совместить поездку в Норвегию с промо-туром «Маверика», — он поморщился. — Но Скандинавию в этом плане всегда обделяют. Когда он упомянул промо-тур, то я резко вспомнила, что должна сопроводить его в одной из поездок в качестве его девушки. Черт, совсем из головы вылетело! — А в какие еще страны вы планируете посетить, кроме Канады? — Те, в которых самые большие рынки. Китай, Индия, Франция, Германия. Правда, в этот список затесался Египет… Я не поверила своим ушам, когда услышала это. — Египет? Ты сказал Египет? — мои глаза непроизвольно округлились. От неожиданности я едва не выронила из руки рожок мороженого. — Тебя это так сильно удивляет? — Амен покосился на меня и пожал плечами. — Хотя логично, там редко проходят какие-то громкие премьеры. Но мы снимали там несколько сцен, поэтому не можем не приехать туда в рамках промо-тура. — Можно я поеду с тобой? — выпалила я без раздумий. Прежде, чем Амен сообразил, что на это ответить, я обошла его и преградила ему путь. Начала покачиваться взад-вперед на пятках, как нетерпеливый ребенок, которому пообещали купить дорогую куклу на Рождество. — Пожалуйста. Это было моей мечтой с самого детства, а тут такой удобный повод подвернулся! — Хм, — Ван Дейк явно пришел в замешательство от моей реакции, но ему не потребовалось и пяти секунд, чтобы согласно кивнуть. — Я не могу тебе запретить. Так что езжай, конечно. — Когда планируется поездка? — взволнованно спросила я. Если не совпадут даты, и на это время у меня будут назначены какие-то важные мероприятия в рамках промо альбома — все пропало. — В конце января, кажется. Точные даты смогу сказать позже, уточню у Дерека, — заметив, что я поникла после этих слов, Амен тихо вздохнул и положил руки мне на плечи, заглядывая в глаза. — Не вешай нос раньше времени, коротышка. Я позабочусь о том, чтобы ты точно смогла поехать. В следующую секунду я сделала то, чего он точно от меня не ожидал — чего уж, даже я сама от себя этого не ожидала, — бросилась ему на шею и повисла на нем, радостно болтая ногами в воздухе. Я даже не думала, что мечта, которая преследует меня с самого детства, может осуществиться так скоро! Меня переполнял восторг, которого я не могла сдержать. — Спасибо-спасибо-спасибо! — пропищала я, уткнувшись носом в плечо Амену. Он несмело обвил меня свободной рукой — не обнимал, а придерживал, чтобы я ненароком не свалилась. — Эва, — сконфуженно пробормотал он. — У тебя мороженое упало. Только сейчас я заметила, что в моей правой руке остался пустой рожок — а недоеденный шарик фисташкового мороженого уже вовсю клевали чайки. Следующее, что я заметила — свое бешено колотящееся сердце от переживаемых эмоций. Или это так стучало сердце Амена? И еще — мы с ним были слишком близко друг к другу. Второй раз за день. Амен осторожно поставил меня на ноги и с сожалением посмотрел на несчастный шарик мороженого, который уже начал растекаться по дощатой поверхности пирса. — Давай я куплю тебе другое, — предложил он. — А лучше доешь мое. — Забей, правда! В меня все равно больше не влезет, — не встретив сопротивления, я затараторила. — Давай лучше расскажу тебе про Египет! Чтобы ты понимал, откуда у меня такой интерес к нему. — Я знаю, что твои родители родом оттуда, — меня приятно поразило, что он помнил даже такие мелкие детали обо мне. — В этом все дело? — Верно, — я гордо задрала подбородок, на что Ван Дейк усмехнулся. — Мы с Исманом родились уже в Штатах, но это ничего не меняет — вся моя родословная тянется оттуда. Наши родители были коптами. Они бежали из страны в девяностых, потому что их преследовали из-за их религии. В мусульманских странах не любят тех, кто придерживается христианства. Кстати, насчет веры! Ты знал, что в Верхнем и Среднем Египте… Я все говорила и говорила без умолку, а Амен слушал меня, не перебивая. При этом я смотрела не на него, а вдаль, туда, где плескался бескрайний Тихий океан. Боковым зрением я уловила улыбку на его лице. Очевидно, что проявление чувств было для него интимнее, чем поцелуи и прикосновения. Но сейчас, глядя на меня, взапой рассказывающую про страну из моих детских грез, он улыбался.