И смеемся мы, и хохочем мы
Раз хи-хи, два хи-хи, три хи-хи
И мигают нам за деревьями
Огоньки, огоньки, огоньки
Выйдя из портала, Вэгги и Чарли осмотрелись. Обстановка вокруг была более чем негостеприимной. Они стояли на небольшой поляне в глухом тёмном лесу, таком густом, что через кроны деревьев едва-едва выбивались багровые лучи света. Между чёрными стволами и колючими ветками тянулась одна единственная тропинка. Возможно, никто бы не стал особо возражать против прогулки по местам подобного рода, но Чарли сразу сообразила, что в отсутствии Доктора и Аластора соваться сюда было бы просто самоубийством. То есть, конечно, не самоубийством, а самозабвением для некоторых, но всё равно эта глушь представляла большую опасность. Вэгги это поняла сразу. Лоуренс телепортировал их в ту часть круга Гордыни, куда боялись заходить даже некоторые Демоны Гоэтии. Называлось это местечко Дебрями Азазеля, а его дурной славе могла бы позавидовать Трансильвания наравне с Бермудским треугольником. Поговаривали, что на этой территории прячутся не только демонические монстры, получившиеся в результате неудачного спаривания разных видов жителей Ада и разбойники, вооружённые оружием экзорцистов. То и дело в преисподней рассказывали (неизвестно, однако, кто занимался распространением этих слухов ) о так называемых "Грехах вне Большой Семёрки", то есть о демонах высшей категории, являющихся противниками и врагами Люцифера. Самым опасным из них считали ещё одного падшего ангела, известного также как "Азазель", по имени которого и прозвали эти заросли. Судя по легендам, этот бывший прихвостень восставших против Бога серафимов заманивает в глубину леса путников, заставляет их застрять между ветвями, а потом высасывает из них жизнь. Судя по всему, ни Аластор, ни Доктор Мэйпллиф с Хаском и Ниффти либо не верили во всё это, либо совершенно точно знали, что находятся в безопасности, потому что ни малейших признаков беспокойства не выказывали. Вэгги и Чарли же, напротив, моментально приготовились к худшему. Экзорцистка подняла копьё и постаралась встать между Аластором и своим объектом защиты. Принцесса со своей стороны только ближе пододвинулась к реабилитологу. -Эй, Док, - нервно проговорила Чарли, оглядываясь по сторонам и одной рукой прижимая к себе свою подругу. - Ты уверен, что не ошибся, когда портал провешивал? -Ничуть, - ответил Лоуренс, внимательно наблюдавший за чем-то в глубине леса. - Я уверен, что это именно тот пункт назначения. Отсюда начинается единственный безопасный путь к моему скромному жилищу. -Насчёт этого ты сгущаешь краски, дорогой друг, - сказал Аластор. - Не такое уж оно и скромное. -Во всяком случае, у меня нет золотых сидений для унитазов и прочей ерунды, которую обычно заказывают себе мажоры вроде семьи Гоэтии. Доктор говорил очень спокойно, но в его голосе звучало легкое раздражение, словно бы он старался намекнуть, что не одобряет подобной роскоши. -Теперь, если ни у кого нет вопросов… Лоуренс осведомился об этом скорее из вежливости, так как ему было абсолютно ясно, что вопросов у присутствующих уйма и каждый надеется получить ответы раньше других. Но он не дал никому времени на то, чтобы высказаться. Сотворив на конце своей трости пучок золотистого света, он жестом пригласил всех следовать за собой и быстрым шагом пошёл по узкой тропке. Чарли и Вэгги двинулись сразу за ним, за ними, не раздумывая, Эйнджел Даст, а затем угрюмый Хаск и беззаботно улыбающаяся Ниффти. Замыкал процессию Радио Демон, в кой это веки спрятавший за пазуху свой микрофон. Возможно, Аластор решил совершить что-то невероятно гнусное, что не следовало даже афишировать в новостях, а может быть в этом секторе Круга Гордыни просто не было сигнала, неизвестно. Лоуренс, в свою очередь, несколько изменил своё привычное утончённое поведение. Через минуту, когда им пришлось переходить овраг по полуразвалившемуся навесному мосту, он фиглярски прошёл по верёвочным перилам, после чего сделал обратное сальто, приземлившись на другой стороне. Потом, как решила Чарли, ему стало неинтересно бродить по лесу в мёртвой тишине, прерываемой лишь шелестом листьев под ногами и треском отодвигаемых веток. Доктор вынул из заднего кармана брюк чёрную пластиковую коробочку, оказавшуюся кейсом от наушников. Когда он надевал их, повиснув вниз головой на широкой ветке дерева, Вэгги открыла для себя ещё раз, насколько он неординарен. Она только сейчас обнаружила, что постоянно скрытые волосами уши Лоуренса проколоты по меньшей мере в трёх местах каждое. "Ничего себе эндокринолог", - подумала Чарли, тоже обратившая на это внимание. Аластор, заметив, что они обе пялятся на мочки Доктора, усмехнулся и сказал, приглушая голос (для вида, надо сказать, ведь он знал, что никакая опасность никому из них не грозит): -Не удивляйтесь, мои дорогие. Наш уважаемый Лоуренс полон сюрпризов, причём весьма (он подчеркнул это слово) и весьма разнообразных. К примеру, я замечал, как он проверяет на самом себе механизмы пластической хирургии, когда ему нечего делать. -Не преувеличивай, дружище. Ты же знаешь, что у меня иногда случаются судороги мышц лица, от которых помогает только средство против сокращения. -Разве это возможно? - спросила Чарли с недоумением. Она знала, что судороги обычно бывают на ногах или ступнях, но чтобы на лице… -Последствия моей смерти, Чарли, - вздохнул Лоуренс. Непонятно, как он расслышал через наушники её вопрос, заданный почти шёпотом, но, похоже, Доктор умел очень хорошо воспринимать окружающий мир во всех деталях несмотря ни на что. - Сказывается тогдашнее воздействие на опорно-двигательную систему. -А как ты вообще скончался? - спросила Вэгги. Ей вдруг стало любопытно, как занесло в Ад Доктора Мэйпллиф, хотя она никогда раньше не интересовалась об этом ни у кого из своих знакомых в загробном мире. Задавать такой вопрос среди демонов не считалось чем-то личным, но этот эпизод биографии зачастую оставался секретом каждого попавшего в преисподнюю человека. Лоуренс на секунду остановился, так что Чарли едва не врезалась ему в спину. -Давай не будем об этом сейчас, Эгги, хорошо? Было видно, что он намеренно избегает этой неприятной для него (как и для большинства грешников ) темы. Впрочем, Вэгги и Чарли его за это не винили. Никому ведь не захочется в красках описывать, как он умирал. -Ну ладно. Обсудим, как будет время. Вэгги и самой не хотелось слишком много разговаривать здесь. Пару минут назад ей начало казаться, что кто-то наблюдает за ними через колоннаду леса. Да и вообще к ней вернулось недоброе предчувствие, появившееся с того самого дня, когда Радио Демон соизволил предложить свою помощь в управлении. Куда ведёт их реабилитолог? Почему они сейчас каждое мгновение буквально на волоске от опасности? Не заманивают ли её и Чарли в ловушку? Вэгги старалась отогнать от себя эти мысли, но в атмосфере проклятого чёрного леса это ей почти не удавалось. Чарли сникла и начала буквально вздрагивать от каждого шороха. Эйнджел Даста тоже начала одолевать тревога. Только последние трое (если не считать Лоуренса ) в компании - Аластор, Ниффти и Хаск - казалось, не теряли присутствия духа. Вероятно, уже ходили этой дорогой в гости к Доктору, как подумала Чарли. Сам реабилитолог не только не выражал ни малейшего беспокойства. Наоборот, он стал двигаться плавной колеблющейся походкой, напевая себе под нос: 🎶Come closer and see See into the trees Find the girl While you can …🎶 * В другой раз Чарли бы непременно попросила Лоуренса не нагонять жути, тем более что им и так уже боязно, но она решила промолчать. -Не переживай, мы уже почти пришли. Доктор в очередной раз продемонстрировал своё умение читать мысли. Его не смущал тот факт, что такие внезапные реплики, звучащие как середина разговора, служат очень странным его началом ( а зачастую и концом ). К этой его привычке очень быстро привыкал любой, с кем Лоуренс общался, но всё равно оставлял в душе неприятное ощущение. Словно бы тебя могут лишить своего рода защиты в любой момент или даже раскрыть все твои секреты, выставив тебя на посмешище. 🎶Come closer and see See into the dark Just follow your eyes Just follow your eyes … 🎶 Голос Доктора долетал как из густого тумана, словно воздух вокруг них внезапно свернулся и стал тяжелее. Деревья стали ещё плотнее смыкаться над головами путников. Багровые сумерки превратились в практически абсолютную темноту. И самое главное - лес стал звучать по-другому. К шорохам прибавился лёгкий ветер. Казалось бы, в этом не было ничего странного, но дуновения уж очень походили на шёпот. Чарли, умевшая говорить на всех демонических языках, сразу уловила неладное. Ветер доносил до них что-то вроде: … Приготовьтесь к великим потрясениям.. . Час близок… Крепите дух… -Мы на месте, - негромко произнёс Лоуренс, остнавливаясь. Тропинка, по которой они всё это время шли, оканчивалась большим корявым деревом, в котором на высоте полуметра от земли зияло чёрное дупло, через которое мог бы спокойно пройти даже Аластор при своём росте около семи футов. Внутренней части ствола снаружи видно не было из-за полумрака чащобы. А может быть, по другой причине. Радио Демон негромко рассмеялся, чтобы разрядить обстановку. Хаск с ненавистью глянул на него, а Чарли аж подпрыгнула от неожиданности. -За нами никакой слежки, Лорц. -Прекрасно. Можешь перекрывать выход. В каком это смысле - перекрывать? Чтобы никто не сумел войти? Или чтобы никто не выбрался, когда Док с Аластором начнут… Додумывать эту мысль Чарли не стала. Лоуренс подошёл к дереву и провёл тростью по одному из толстых корней. В тот же момент откуда-то из ветвей дерева прозвучал вопрос: -Почему жизнь любят больше, чем смерть? -Потому что жизнь - это красивая ложь, а смерть - это страшная правда. И правда эта не ведает жалости и не заботится о душевном покое её знающих, - ответил Доктор. -Верно, - ответил бестелесный голос, и из дупла забрезжил слабый свет, после чего внутри дерева материализовалась широкая дубовая дверь. Доктор повернулся к Радио Демону, потом посмотрел чуть вверх и вправо от него. Тут только Чарли, а также Вэгги с Эйнджел Дастом обратили внимание, что стоят они не на поляне, а в огромном коконе из чёрных веток, через которые не проглядывало ничего. Свечение бронзового набалдашника, искажающее их лица, плюс глаза Радио Демона были единственным, что рассеивало жуткий мрак. Все застыли в гробовом молчании, которое, казалось, длилось несколько часов. Но Аластор быстро прервал его своим очередным приступом смеха, согнувшись пополам и потеряв свой монокль: -Вы слишком круто всё поняли, мои дорогие! Мы сейчас отгораживаемся для достижения дополнительного уровня безопасности. Это никак не связано с тем, что мы якобы хотим всех вас прирезать, ха-ха! Хочу повторить ещё раз: если бы кто-то из нас хотел причинить вам вред, нам было бы незачем разводить спектакль. При подобном сценарии сама увертюра бы началась в вашего загадочного убийства. Чарли попыталась нервно хихикнуть, дабы поддержать Аластора, но у неё плохо получилось. Эйнджел Даст пялилcя во все глаза то на Доктора, то на Радио Демона. Ему внезапно начало казаться, что все, кроме него, сговорились и затащили его сюда ради смеха. -Есть предложение. По голосу Лоуренса было ясно, что компания задерживается и пора уже прекращать антракт. -Следуйте за мной. Он распахнул дверь, заставив всех сощурить глаза от яркого света. Из прохода вылетел рой светлячков, горящих, словно миниатюрные звёзды. -Как же меня бесит вся эта светомузыка, - проворчал Хаск. Но никто не обратил на бывалого шулера внимания. Доктор потушил свою трость, после чего все последовали за ним через таинственную амбразуру, словно за Моисеем через расступившиеся воды моря. В первый миг Чарли показалось, что очутились они в здании заброшеного вокзала, усаженного деревьями. Но когда её глаза привыкли к свету, который испускали, как оказалось, всё те же многочисленные жучки, летающие во всех направлениях, она поняла, что теперь они стоят в большой, метров семи в высоту и двадцати в глубину, оранжерее, совмещённой с лабораторией. -Ну и зачем меня ты нас сюда притащил, а? - уныло поинтересовался Эйнджел Даст, ища глазами что-то, могущее быть схожим по действию на травку или на нечто потяжелее. Ему внезапно опять захотелось употребить какую-нибудь пакость. Не для удовольствия, а чтобы снять остаточное напряжение. -Уныние классифицируется как один из грехов по аналогии с ленью, Энтони. Бельфегор мне, конечно, говорила, что это не столь уж значимый проступок, но лучше не надо впадать в состояние депрессии. Особенно сейчас. Когда мы готовы приступить к главному. Доктор выдержал паузу, во время которой воцарилась мёртвая тишина. Было явственно слышно, как корни деревьев впитывают из земли воду, хлюпая и причмокивая. -Финальная часть реабилитации даст тебе возможность морального выбора, - тихо продолжил исцелитель. - Ты будешь в состоянии относительной моральной независимости, которая позволит тебе вспомнить своё прошлое и решить, как тебе стоить жить… Впрочем, не жить, а существовать дальше. -А разве он не мог сделать этого раньше? - спросила Вэгги с подозрением. - Послушай, Лэрри, мне кажется или ты нас всё это время водил за нос? Доктор не ответил. Он повернулся к ней спиной, постоял так около четверти минуты, а потом сделал резкое движение рукой в направлении Эйнджел Даста. Вэгги почувствовала, как пол уходит у неё из-под ног, а потолок теплицы растворяется в мареве красок. Она сама, Эйнджел, Чарли и Лоуренс падали в глубокую и, похоже, бездонную яму. Но не успел никто из них открыть рот, чтобы закричать, как падение завершилось. В следующую секунду они находились в мрачной комнате с коричневыми стенами, из окна которой виднелись заросли очень подозрительного на вид растения. Освещение было тускло-коралловым, но самое странное заключалось в том, что свет исходил от пронизанного глубокими трещинами пола. Он был не яркий, но раздражающий. Грязный. Даже можно сказать, пошлый. -Добро пожаловать в разум Энтони, - печально сказал Лоуренс. - Не я, конечно, должен вам это говорить, но тут уже не моя проблема. Агата, Чарли, я сейчас покажу, чем я занимался на протяжении последней недели. Он подошёл к краю ковра, лежащего в центре комнаты, отогнул его край и удовлетворённо произнёс: -Полюбуйтесь, кто тут спрятался. Вэгги осторожно отодвинула Чарли у себе за спину, покрепче взялась за рукоятку копья и подошла ближе. Эйнджел Даст нервно оглянулся и тоже встал чуть сбоку, держась как можно дальше от остальных. Под ковром обнаружилась глубокая расщелина, а точнее даже просто трещина, уходящая в чёрную глубину. На первый взгяд там никого не было, но через пару минут они разглядели того, кто там находился. На глубине полутора метров к стене пещеры была привязана угловатая и тощая фигура, состоящая из множества рук и ног, торчащих в разные стороны. Глаза этого непонятного существа были закрыты, но Чарли сразу бросились в глаза отсвечивающие розовым точки, распологавшиеся чуть ниже левого века. Это был Эйнджел Даст, очень и очень похожий на того, который стоял рядом с ней. -Не понимаю, - подала голос Вэгги, которая тоже опознала висевшего. - Это его душа или… Договорить она не успела. Доктор направил в трещину луч света, источником которого на этот раз послужили его собственные глаза. Когда пучок света выхватил из мрака “копию” Энтони, Чарли ощутила позыв не то чтобы рвоты, но чего-то неуловимого, одновременно ясного и в то же время непостижимого, - позыв скривиться от созерцания смертного греха, за который в Аду отвечал Асмодей. “Двойник” Эйнджела был привязан к стене чем-то вроде кожаных ремней с вставленными в них камушками гламурных оттенков розового и голубого. Взглянув на его заднюю часть, которой он был повёрнут кверху, Вэгги зажмурилась и подняла глаза к потолку. От обнажённого, поросшего белым пушком тщедушного тельца “двойника” воняло так слащаво и так отвратительно, что даже Лоуренс лениво отмахнулся от волн запаха, которые словно отравили воздух в небольшом помещении. Сам Эйнджел Даст стоял как громом поражённый. Он смотрел на это существо, низкое, скользкое, неприятное. Грешное. Он не верил, не хотел верить, не хотел признавать того, что совершенно точно знал, понимал и видел. -Это ведь я, всё правильно? - спросил он севшим голосом, обращаясь к Доктору. -Вполне. Можно сказать, это твоя худшая версия. Она сочетает в себе все твои негативные чувства, желания и мысли, после чего усиливает их до предела. Нам повезло, что она сейчас не бодрствует. А то бы кого-то из нас точно стошнило. -То есть я могу стать таким навсегда и… Эйнджел не смог подобрать подходящие слова, а потому сосредоточился на образах и мыслях и отправил через пространство сигнал, как учил его Лоуренс во время сеансов. -Примерно. Доктор сжал руками набалдашник трости, и всё исчезло. Они вновь стояли в оранжерее, где по ощущениям Вэгги не прошло и пары секунд. Хаск лениво передёрнул крыльями, после чего недовольно спросил: -Так и будем торчать здесь до ночи или наконец займёмся делом? Мне уже осточертело прохлаждаться в этом меценатском прибежище. Тащи мне ключ от своих закромов, у тебя там наверняка завалялась целая куча всего. Лоуренс повернулся к любителю спиртного и посмотрел на него очень многозначительно, затем тихо кашлянул и произнёс что-то нечленораздельное, с придыханием, после чего Хаск опомнился: -Ах да, ты же у нас мистер Безгрешие. Никакой выпивки, ничего такого. Ясно. Всё мне с тобой ясно, чёртов ты потрошитель. -Что? - с ужасом спросила Чарли, отпрянув от Доктора. “Потрошителями” в Аду принято было называть особо опасных и кровожадных демонов, не щадящих никого и ничего на своём пути. Но её вопрос остался без ответа, потому что Ниффти отвлекла её внимание возгласом: -Эй, Док, у тебя опять пауки развелись! Мне их сразу выкинуть или сначала вытравить всех? -Не стоит, - твёрдым голосом ответил Доктор. - Я не имею ничего против них. К тому же нам пора закончить реморализационный цикл. Эйнджел Даст нервно икнул за спиной реабилитолога. Он понял, что сейчас ему же никуда не сбежать.***
Аластор широко улыбался, стоя возле пульта управления диковинного приспособления, которое Лоуренс называл “праноингалятором”. Это устройство, по словам Доктора, должно было увести Эйнджел Даста в астрал, где ему предстояла схватка с самим собой. Он так и сказал - “схватка”, давая понять, что всё серьёзно. Пока Доктор подсоединял к своему подопечному датчики, а Вэгги пристально следила за всеми присутствующими, Чарли нетерпеливо бегала между ними, сгорая от нетерпения. -Долго ещё? - спросила она у Лоуренса, который прикреплял к Энтони очередной провод с магнитом, напоминающий приспособление для электрофореза. -Почти готово, - ответил Доктор. Он внимательно оглядел сидевшего на чёрной кушетке Эйнджел Даста, который ёрзал и вообще выказывал признаки сильного стресса. Потом Доктор, к изумлению Вэгги, потрепал его по бело-розовым волосам и сказал: -Не забывай - мы рядом. Тебя в любой момент можно будет оттуда извлечь. Никто на тебя не давит. Это не опасно. Ты ведь по-прежнему хочешь избавиться от своего преследователя? Эйнджела передёрнуло. В его глазу промелькнул ужас. Он с жалким видом поднял глаза на Лоуренса и выдавил: -Да, наверное. -Отлично. Доктор посмотрел на верхнюю часть аппарата, похожую на лазерную установку из фантастических фильмов. Она была сделана из желтовато-коричневого металла, напоминавшего на бронзу, и оканчивалась золотым цилиндром с чёрным шестиугольным камнем, очень похожим на наконечник трости Лоуренса. По бокам располагались металлические панели, из которых торчали бесчисленные провода, отлитые из мутного, почти не пропускающего свет стекла. Примерно пятнадцать из них сейчас были соединены с Эйнджел Дастом, который с видом жертвы экзекутора пытался пригладить свой вихор, но у него плохо получалось. Аластор усмехнулся, глядя на эти муки ожидания, со скрипом повернул один из рычагов и сказал, понизив голос: -Сколько потребуется сил на этого беднягу, Энцо? Он с усмешкой кивнул на раскисшего Эйнджел Даста. -Если мои расчёты верны, Эл, то около полутора тысяч восьмисот пятидесяти Мальтианоровых Джоулей **. Или немного меньше. Но давай не будем жадничать. Дело серьёзное, как-никак. -Не могу с вами согласиться, Профессор. Мы занимаемся тем, что пытаемся забраться на скользкий берег отморозку с пылью вместо мозгов, подталкивая его шваброй под коленки, от чего он рано или поздно упадёт вверх тормашками и разобьётся. Ха-ха-ха. Доктор терпеливо ждал, пока Аластор прекратит хохотать. Ждать ему пришлось совсем немного - всего пару секунд, но в тусклом свете жучков, кружащих в лаборатории, он походил на человека, который ждёт своего следующего дня рождения, едва только отпраздновав предыдущий. -Мы оба прекрасно знаем, что ты не вполне доверяешь моим навыкам и моему опыту. Но хочу напомнить об одной маленькой детали: если у тебя нет желания давать свою энергию, которой у тебя столько, что девать некуда, нам придётся изъять её у тебя без согласия. Правильно я говорю, Агата? Вэгги с готовностью кивнула, поигрывая чёрной рукоятью своего оружия. Аластор улыбнулся. Первый раз Чарли увидела, как он делает это заискивающе, а не с выражением полного контроля над ситуацией, как обычно. -Окей, ребята, - сказал он, сделав реверанс в сторону Вэгги. - Мне совсем не трудно поработать ради общего блага. Я лишь хотел подчеркнуть, что по-прежнему сомневаюсь в успехе кампании. “Он его боится”, - подумала Чарли с искренним изумлением, глядя на Аластора. - Он боится Дока. Не пытается жёстко над ним издеваться, не ерепенится, даже шутить перестаёт, когда тот его одёргивает. Вряд ли он настолько его уважает, он скорее…” Она зажала себе рот рукой, чтобы не вскрикнуть от ужасной догадки, очень некстати вылезшей из задней части черепа. Он магически слабее, чем сам Доктор. Но нет. Этого не может быть. Неужели Лоуренс более могущественный, чем Радио Демон? Как этот безобидный психиатр может быть опаснее, чем серийный убийца? Хотя да, у него же есть демоническая форма, которая зачастую куда страшнее обычного вида, но всё равно, почему он не светится в высших кругах? Почему она ничего о нём не слышала за двести лет своей жизни в Аду? Почему он не заявился к ним первым, призвав всех остальных из компании Аластора вслед за собой? Почему? Что всё это значит? Чарли утомлённо присела на стоящую возле лабораторного стола кушетку, поближе к Вэгги. -Мы готовы. - констатировал Доктор, соединив трость с механизмом. С другой стороны от кресла, в котором сидел Эйнджел Даст, Аластор подключил к аппарату свой микрофон. -Начинаю обратный отсчёт, - подал голос Радио Демон. Чарли покрепче прижалась к Вэгги. Хаск накрылся своими крыльями и улёгся между корней большого дуба, как бы говоря: “Идите вы все…”. Ниффти на всякий случай юркнула под лабораторный стол. Эйнджел Даст произвёл попытку освободиться из врачебной ловушки, но ему помешали эластичные ленты для терапии, которыми он был привязан к креслу. Тогда он попытался выкрикнуть что-то неприличное, но не смог. Доктор его опередил. -Morfecio, - скомандовал реабилитолог, после чего пациент захрапел, свесив голову набок. -Пять, - начал отсчёт Аластор. Вместе они с Лоуренсом вытянули вверх руки, созидая в ладони яркие сферы энергии. -Четыре. Они начали собирать у себя в руке волны магической силы, которые мелкими обрывками и разрядами накапливались между пальцев и светились всё ярче с каждой секундой. -Три. Лоуренс перевёл очки в режим стимпанковских затемнённых линз с металлическими наглазниками. Как он превратил свои обычные четырёхугольные очки в круглые, было неясно, но никто не обратил на это внимания. -Два. Накопление силы кончилось. Теперь у каждого был тяжёлый и ослепительный сгусток энергии. Красно-чёрный - у Аластора, цианово-малахитовый - у Доктора. Вокруг них быстро вращались мелкие, режущие глаз символы. Со стороны Радио Демона были главным образом различные метки магии вуду и одержимости, со стороны Лоуренса - алхимические символы и стереометрические фигуры. Коллеги синхронно коснулись своих аксессуаров свободными руками, создав таким образом проводящую цепь. -Один. Накопленный запас сил стал сжижаться до студенистой формы, начав стекать с их ладоней по рукавам. -Ноль, - крикнул наконец Аластор, а дальше началось такое светопреставление, какого Чарли давно не видела. Она как в замедленной съёмке наблюдала, как оба демона переводят энергию внутрь аппарата, как загорается ярким белым светом кристалл, как в лежащего не то во сне, не то в коме Эйнджел Даста начинают впиваться сияющие тонкие лучики света, будто прокалывающие его одежду, шерсть и кожу. Лоуренс наблюдал через изумрудные стёкла на своим подопечным. Пока что он оставался неподвижен, но, судя по выражению лица Доктора, что-то начинало происходить у него в сознании. И точно. Эйнджел внезапно дёрнулся, скрипнул зубами и снова замер. Вэгги подумала, что это лишь мимолётное движение, которое часто случается из-за сокращения или расслабления мышц во сне, но она ошиблась. Внезапно стеклянные провода начали светиться. Волны энергии, текущие по ним, были уже не белые, а пронзительно розовые, совсем как фальшивые глаза подключенного к ним грешника. Сам он мелко трясся, как от электрического разряда. В следующую минуту всё произошло так быстро, что никто не успел ничего понять. Эйнджел заговорил. Не как лунатик, а как вполне себе бодрствующий. Голос у него был надломленный и дрожащий, как у до смерти напуганного. -Не надо… Нет… Отвали от меня, - бормотал Эйнджел , слегка мотая головой. И тут произошло нечто странное. Голос у него изменился. Выражение лица тоже стало совершенно иным - маниакальным, жестоким и даже слегка безумным. -Тебе же всегда это нравилось… Ты же никогда не отказывался… -Сейчас всё по-другому, - крикнул Эйнджел уже нормальным голосом. - Я… Я решил завязать с этим. -Ты не сможешь, - рассмеялся он тем же гладким и безжалостным смехом. - Это уже часть тебя, твоего тела и твоего персонажа. Помнишь, что ты им говорил? Это идёт вразрез… -Плевать! - крикнул обычный Эйнджел Даст с выражением страха и решительности. Его лицо исказилось. На лбу выступили капли пота. Он словно боролся с какой-то заразой, которая проникла в его тело и пыталась поработить там всё. - Я сказал, закрой рот! Убирайся отсюда или тебе не сдобровать! Он дёрнулся, словно хотел лягнуть кого-то правой ногой, а потом опять затих. Лоуренс отключил машину, снял очки и одним махом оторвал от Эйнджел а все провода. Потом он отвязал его от кресла и произнёс: -Revassia. Энтони издал тихий стон боли. Он открыл глаза. Оба глаза, один из которых теперь не был чёрным. Он стал светло-карим, и на нём появился настоящий, человеческий зрачок с радужной оболочкой и сиреневым хрусталиком. Страдалец потёр затылок, оглядел присутствующих, которые смотрели на него в упор, зябко поёжился, затем собрался с духом и подал голос. -Чарли, - медленно произнёс Эйнджел, нервно покусывая свою нижнюю губу. Принцессу поразил тот факт, что он впервые назвал её по имени. - Я… я хотел бы попросить прощения за своё поведение. Я вёл себя как безмозглый тупица. Я не осознавал, чем может обернуться для тебя моя выходка. Вам следовало выбрать кого-то другого и уже с ним идти транслироваться по ящику. В общем… Но он уже не мог говорить. Его внезапно скрючило, как при боли в животе, а через пару секунд вырвало. Доктору пришлось взять его хвостом за подмышки и посадить обратно на кушетку. -Ниффти, - сказал он, доставая из-за пазухи шприц с заранее приготовленным снотворным, - можешь забыть про паутину. У тебя теперь есть работа. -Ну и сколько он так будет спать? - спросила Чарли, которая сочувственно поглаживала Эйнджел Даста по левому плечу, очень тронутая его словами. -Я полагаю, часов двенадцать. Или больше. Но восемнадцать - это максимум. Нам всем тоже надо отдохнуть. -Ну ты же знаешь, что не всем обязательно это делать? - ехидно спросил Аластор, широко улыбаясь и поигрывая своим микрофоном. - Мы ведь с тобой можем вовсю оторваться, пока другие откисают? -Я настроен всё-таки взять небольшой отгул. Моя задача - помощь страдающим, твоя задача - помощь в руководстве. Поэтому я имею право на отдых. Отдельно от всех остальных. Лоуренс отвесил полупоклон в сторону каждого и вышел через боковой вход в оранжерею. -И чем нам стоит заняться, пока Эйнджел не проснётся? - спросила Чарли, обращаясь скорее к самой себе, нежели к кому-то другому. Никто ей не ответил. Все слишком устали, чтобы обдумывать чужие слова. -Я вас провожу в ваши комнаты, тихо сказала Ниффти, нарушая молчание. - Всё необходимое уже доставили Раззл и Даззл. Чарли только кивнула. Когда её вели по длинному коридору особняка, она ни на что не обращала внимание. Ни на странное поскрипывание пола, ни на диковинные механизмы, вмонтированные в перила лестницы, ни на странный полумрак, разгоняемый лишь зелёными свечами в старинных люстрах. Ни на что. Ей сейчас было почти всё равно, как чувствует себя её пациент и что они будут делать дальше. Чарли почти не услышала, как Ниффти пожелала ей приятных снов и закрыла дверь предоставленной ей гостевой спальни. Она заснула не раздеваясь, едва её голова коснулась подушки. В соседней комнате Вэгги тщательно прислушивалась к странным звукам, доносящимся, казалось, из самих стен дома. Поскрипывания, дуновения ветра, даже вроде бы чьи-то харкающие шаги… Это было очень странно. И это её пугало. Создавало ощущение опасности. Развязки. Конца. Завершения акта. Ухода кого-то из актёров со сцены. Но кого? На этот вопрос Вэгги ответа не знала, но догадывалась, что завтрашний день будет ещё более затянутым. С этой мыслью она тоже начала дремать. Эйнджел Даст по-прежнему лежал на кушетке в лаборатории - Доктор проверял его состояние. Обнаружив его относительно стабильным и не вызывающим опасений, он уселся за рабочий стол и уже хотел приняться за бумаги, но внезапно отложил ручку. Радио Демон, наблюдавший за Эйнджелом с выражением насмешки, но уже более подавленно, так как к нему пришло понимание об успехах его закадычного друга, вдруг приложил руку к левому виску. Его левый глаз помутнел и стал кремового-розовым. Лоуренс тоже ответил на телепатический сигнал, поступивший из Пентаграмм-Сити. Сообщение было коротким, но оба они - щеголеватый молодой франт и седеющий корректный денди - поняли, что оно означает: -Сегодня ночью. Прибуду к трём часам. Будьте готовы и начеку. Постарайтесь не испортить шарма. Вы всё поняли? -Не беспокойтесь, Шеф, - в унисон ответили адресаты. - Всё будет сделано. Сообщение пропало. Голос утих. Аластор взялся за свой микрофон, повертел его в руках и с улыбкой произнёс: -Реквизиты будем готовить сейчас? -Сейчас, - кивнул Лоуренс. - Иначе ничего не получится.