Поближе ̶к̶ ̶е̶д̶е̶ к тебе

Мадара, Итачи и Сакура вышли в просторный коридор первого этажа, в огромный и такой же пустующий и запущенных холл, как и все в этом замке. Итачи протянул руку, приглашая в соседний зал. - Здесь столовая, - огласил Мадара. - Завтракать, обедать и ужинать будем вместе. Сакура промолчала. Неужели так, как думает: завтрак, обед и ужин – это она? Неудивительно, что вместе. Они зашли в большую комнату с длинным столом, который был накрыт белой скатертью – он рассчитан, судя по старинным, мощным, но изящным стульям, персон на двадцать. А пока за ним, к ней спиной, сидел темноволосый юноша. - Саске, поприветствуй свою женщину, - с усмешкой сказал Мадара. Саске не шелохнулся. Ничуть не смутившись неповиновения, Мадара сел во главе стола, ближе к Саске, а Итачи показал Сакуре на другой конец стола. - Тебе лучше пока сидеть там. Снова на ты? Она успешно делала вид, что не заметила, однако все тут очень странные. Если так можно сказать: не оправдывают ее ожиданий вампиров. Да, они не подписывали контракт, только в ее представлении и анализе, уже должна быть покусанной… Однако, еще была причина, ее, можно сказать, невольная защита. - Пока запах не выветрится? – слишком просто поинтересовалась Харуно. - И это тоже, - учтиво кивнул брат Саске. Сакура не удержалась и посмотрела на Саске, прежде чем идти к другому концу стола – он даже не взглянул на нее. Будто теперь жалел, что купил. Может возненавидел? Тем не менее, Сакура послушно направилась к указанному месту. А стол правда длинный и потому еще у нее возникли сомнения: услышит ли она что-то, если к ней будут обращаться? А еще… Ночью, помимо этих трех, было еще минимум двое вампиров. Где они? Хотелось обернуться, ощущение, что за каждым ее шагом пристально следят нарастало и даже голова начала заново непривычно звенеть. Однако, не зря ей казалось, что кто-то близко: за ней шел Итачи, он проводил ее к головному стулу, отодвинув его перед ней, будто она сама не справится. А тут розововолосая заметила и другое: перед Саске и стульями того конца стола были накрыты приборы – тарелки, вилки, ложки и бокалы – и все пустое. А перед ней тарелка накрыта специальной крышкой-колоколом, которую она видела только в ресторанах, проходя мимо окон. А в бокале была вода. Сакура аж замерла и против воли глубоко вдохнула. Там что-то теплое, что-то ароматное, что-то вкусное, что-то для нее… Харуно с такой жадностью посмотрела на Итачи, даже будто напугала его – как минимум поразила. Девушку не сильно волновало, что, видимо, накормив ее, она потом будет кормить своей кровью мужа, а скорее их всех… Это будет потом. Сначала, если на ее тарелке окажется не вареные или сырые овощи - будет счастлива. Пахнет маслом и жареным. Она чувствовала запах хлеба и яйца, что-то тягучее – сыр и… неужели, что-то мясное? На завтрак в приюте ей давали кашу, но на воде, без соли. Часто даже едва теплую. Этот завтрак, чтобы ни было потом, будет лучшим за десять лет ее жизни. Харуно сглотнула слюну, пугая Итачи, одержимо глядя на клош. Рука с длинными ухоженными пальцами вампира ухватилась за крышку, открывая ее и Сакура аж вздохнула. На тарелке лежал еще теплый сэндвич с небольшой корочкой на хлебе, с яичницей сверху, с полужидким желтком. Кажется ли ей, но там есть и что-то похожее на ветчину. Она не знала как это называется, но не могла оторвать взора от того что так близко к еде, и это не картинка, и это для нее. Матушка и ее помощницы готовили детям, кроме нее и других подарков вампирам, яичницу – часто с луком, порой с сыром и ветчиной или колбасой - и все подавалось отдельно, с ломтиком хлеба, но это было едва ли так часто, скорее, когда забивали очередную свинку… Сакура в эти дни старалась не приближаться к кухне, потому что готовили вкусное и не для нее. Если была хорошая погода, она уходила есть свои орехи или сухофрукты на улицу, и порой издали смотрела на загоны с живностью, считая по головам и находя на голову-две меньше свиньи. Кур старалась вовсе не считать. В такие моменты ее наполняла неведомая тоска и некая общая доля с этими безголосыми животными, которых, как и ее, откармливали ради своего сытого желудка. Порой Харуно жалела, что не родилась животным. Ее хотя бы кормили досыта… Пусть она могла не понимать, что ей дают, в такие мгновения мысли вредны. Их стоит сосредоточить на низменных инстинктах: поесть, поспать, погулять… - Ты смотри, - хохотнул Учиха Мадара. – Аж затряслась вся. Так голодна? Сакура пришла в себя от его громкого голоса, с мрачным эхом в этом полупустой зале. Она так забылась, что ее образ чуть не разрушился на глазах. Пусть хотя бы для себя будет играть, не для них выдерживать образ, что ей все равно. - Это мне? – спросила она на всякий случай, невольно сглотнув слюну. И потом поняла: это ведь кто-то готовил для нее! Еще теплое, а так как Мадара и Итачи сопровождали ее сюда, тут находился только Саске… Неужели он…?! Взгляд в его сторону - у вампиров так и стояли пустые тарелки и бокалы. Она где-то читала, что в целом вампиры могли есть, но потом очень мучились желудком, так как он, как и многие органы в их телах, уже работали по-другому и не воспринимали человеческую пищу… - Тебе, - кивнул Итачи. – Только… я не знаю, угадал ли с количеством ингредиентов, не переборщил ли со специями? Мне сложно оценить на вкус. На всякий случай, я приготовил и крок-месье, но все сочли, что лучше подать крок-мадам… Значит, готовил Итачи? Сакура снова глянула на мужа. Уставился в свою тарелку… Ждет своего завтрака? Она снова глянула на Итачи. Как он назвал это блюдо? Крок-мадам? Вот как это называется… Это может стать ее последним завтраком. И… оно того стоит. Сакура даже не сразу поняла, что он и Мадара на другом конце стола говорили. Ее мысли теперь заполнял запах сэндвича. Ей не давали хлеба, только отруби грубого помола. Не давали яиц и сыра, тем более не давали мяса. Она сейчас поест мяса. Это ведь ветчина, да? Она ела когда-нибудь ветчину, еще до своих восьми, Сакуре ведь тоже могли давать мяса, пока она не была причислена к жертвенным детям? Вспоминалось, как в общей столовой приюта, где были почти такие же два длинных стола, правда и близко не стоящие по изяществу и дороговизне этого стола, матушка определила отдельный столик для Сакуры и близнецов. Когда-то там сидела их сестра, а потом… Сейчас только близнецы… Продадут ли их в следующем году, пока они «свежи» и молоды? Сакура порой думала, а будь она хозяйкой приюта, смогла бы так жить? Или ее вынудили бы правила, составленные «более умными»? Она не понимала. Ее судьба подчиняться, а не подчинять. Смирившись с этим – легче жить. Однако, Сакура не умерла, она еще тут, еще дышит и… борется за себя как может. И раз уж ей дозволена только такая радость как вкусно поесть – почему нет? Стоя рядом, Итачи ждал чего-то. В его руках все еще клош, будто он вот-вот захлопнет его. - Можно? – в который раз сглатывая слюну, Харуно спрашивает его, а потом вспоминает, что у нее сейчас один хозяин. Но Саске смотрит на свой бокал и не поднимает головы. - Смелее, - чуть улыбается Итачи. Если не некая бледность и несчастность, она заподозрила бы в нем вампира только потому, что он красив. У всех здесь красивая внешность. Ее глупым сестрам лучше не видеть ее вампиров – они ведь с ходу поверят, что любовь существует. А правда жизни такова, что зло часто прячется в красивой оболочке, делая привлекательным образ и вынуждая влюбленную жертву закрывать глаза на дурные поступки. Сакура села, стараясь не забывать о достоинстве, спина прямая, голова гордо поднята, хотя и взгляд устремлен на тарелку. Итачи тут же взяв вилку и нож, с легким, и не в меру соблазнительным хрустом поджаренного хлеба, разрезал сэндвич пополам, а жидкое золото желтка потекло по краям, делая блюдо еще более привлекательным. Он тут же передал столовые приборы гостье и остался стоять рядом. Забавно, что ее учили есть за столом и этикету, но на тех же овощах. Сакура занесла над бутербродом нож и вилку, отрезала кусочек, содрогаясь от мысли сколько новых забытых вкусов сейчас раскроются на языке, желудок завыл от нетерпения, а слюна чуть ли не потекла изо рта, когда она приблизила лакомство к губам и вдруг снова посмотрела на молодого вампира Саске: он быстро глянул на нее и, увидев, что она заметила, снова вонзил взор в бокал. Сакура сглотнула, руки пару мгновений дрожали, когда она положила вилку, с наколотым кусочком сэндвича, и нож, так и не попробовав завтрак. - Я не могу это есть. - Что, невкусно? – будто расстроился Итачи. - Я знал, что твои эксперименты дадут маху, - засмеялся Мадара на том конце стола. Зря она боялась, что ее не услышат. Сакура с трудом смотрела на такую ароматную и совершенную всем еду. Кажется, она целую вечность не ела. А тут эта безупречность. - Даже не пробуя, уверена, это очень вкусно. Потому что… пахнет вкусно, - честно сказала Харуно. - Тогда почему…? – не понимал Итачи. Сакура подняла взгляд на Саске. - Моя кровь станет невкусной. Это то, о чем не хотелось думать, но мечта Сакуры наестся вволю всёго, чего хотелось, рушилась. Она ведь испортит свою кровь жареным, сладким, острым, соленым. Потом ее муж точно будет недоволен. А она будет жива, пока он доволен. - Лучше, пусть… сейчас. – Девушка, глядя на Саске через весь стол, протянула руку, оголив ее до локтя, закатав рукав белого платья. – Мой господин… Она только читала как это делается. Все ли было правдой? Как жертва должна предлагать свою кровь? И она ли должна предлагать? Может это он должен руководить своим приемом пищи? Отчего-то вдруг Сакура поняла, что в этом «церемониале» у нее пробел в знаниях. Как все это проходит она начиталась в статьях, книжках, наслушалась из сплетен и слухов. А как реально, честно, по закону происходит это? Сакура была напугана, но в тоже время решительна. Отказаться от простой мечты, чтобы просто жить, пусть также невкусно, среди этих странных мужчин. Она раньше думала, что будет как мышь в клетке с кошкой, носиться по пространству, без возможности убежать, а кошка, поигравшись, вонзит в ее шею клыки, полуумертвив. Но может эти духи ее оберегают? Запах настолько стойкий, что им просто невыносима мысль, чтобы кусать ее. И все же – все они, эти трое мужчин будут пить ее кровь? Как это делается в семьях честных и достойных вампиров? Бывают ли такие? Сакура заранее понимала, что может ее будут делить, но все же надеялась… На что? Что ее кровь будет тут в виде экспоната? Все это сказки для ее недалеких сестер, у которых вампиры влюбляются в свою еду. Это просто невозможно. Также, как Сакура не может влюбиться в этот сэндвич. Она хочет его съесть, а это равнозначно уничтожению. Любовью тут не пахнет, скорее… Одержимость? - Как бы то ни было, тебе лучше сначала поесть. – Серьезно заметил Мадара. - Если в обмороке будешь от потери крови, это нам не на руку. - Тогда, - стало непросто сказать это, но правильно, - чтобы моя кровь была вкусной для господина Саске, мне нужно готовить только простые блюда из овощей, чтобы… - Кто тебе впарил эту чушь, девочка? – рыкнул Мадара. - Если ты будешь есть только овощи, то кровь не будет сбалансирована. Ешь. Сакура понимала, что Мадара Учиха здесь главный. Он признанный лидер клана. И пусть она раньше с ним прямо не встречалась, но слышала его имя и даже читала в газетах про него - сейчас что-то всплывало в голове. Каждый выход Мадары в городе был как событие для горожан, особенно фанатов вампиров. Теперь Сакура припоминала слухи о Мадаре, но пока, и прежде всего, ей нужно было самое желанное – разрешение мужа, а не какого-то Мадары, кем бы он ни был. - Можно, господин Саске? – спросила Харуно. Она очень старалась говорить равнодушно, но то и дело глотала слюну, ведь под ее носом остывало совершенство. Возможно ей показалось, но Саске выглядел очень напряженным и скованным. Он не посмотрел на нее, все также пялясь на пустые столовые приборы. Она даже стала думать: а зачем тарелки и ножи с вилкой и ложкой вампирам? И тут Саске кротко кивнул. - Спасибо… - Ее голос дрогнул, как и все ее существо. Мечта на грани исполнения. Она предпочла бы, чтобы на нее не смотрели. Выбирать не приходилось, и чувства даже не выразить как ей хочется есть. Как хорошо, что это не то, что покупала матушка, как хорошо, что она потратила все купоны на чистые продукты, как хорошо, что ее вампиры не матушка. Не важно почему они не согласны с убеждениями хозяйки приюта в исключительно растительном питании жертв вампиров, но как же славно, что они так не думают… Как бы не напугать их, но просто ощутить забытую и желанную соленость, подчеркивающую вкусы, не затеняя их, хруст поджаренного хлеба, его легкая масленность и мягкость внутри, тягучесть сыра и вкус когда-то живого создания, который стал ветчиной, и это растекшееся солнце на ее тарелке в виде яичного желтка, обрамленного белковым белоснежным облаком – всего этого Сакура была лишена десять лет – и всё это сейчас так прекрасно. Вот и губы обхватили зубчики вилки, отрывая их от рта, когда внутри раскрывалось немыслимое торжество вкусов. То, во что все же можно влюбиться. Реальность оказалась краше и вкуснее, слюна дала ей больше, наполнив рот и распространяя по языку пережеванный кусочек, разделяя по ингредиентам, запоминая вкус каждого… Сакура закрыла глаза и неожиданно для себя тихо заплакала. - Это что за новости? В чем дело? – Мадара привстал, чтобы подойти к растерянному Итачи, глядевшему на девушку, которая вроде и спокойно себя вела, второй и третий кусочек отрезала и снова в рот, но при этом тихо заливалась слезами. Даже Саске теперь не отводил взгляда от нее. Сакура должна была объяснить свою тихую истерику. Это не то о чем мечтала, да и непонятно что будет дальше: не отпускала мысль, что она тут будто украденная. Ей ведь ясно говорили, что Харуно должна будет подписывать акт продажи себя, соглашаясь с этим. Но в итоге не было ничего такого. Она пыталась не думать об этом, сосредоточившись на приеме пищи – действительно вкусной и желанной за долгие годы одиночества среди стольких людей. - Вкусно, - едва смогла выразить свои чувства Харуно. Ей бы еще раз мяса попробовать и может что-то сладкое – торт, большой торт, чтобы есть его руками, тогда не так жалко будет прощаться с жизнью. Возможно, из-за непривычных вкусов во рту, но Сакура поняла, что умирать совсем не хочется. Да, ее готовили, что ее жизнь как жизнь цветка, недолговечна и самый расцвет придется в руках того, кто ее не очень будет жалеть, только сейчас так захотелось жить. И сейчас, когда она доест, она должна будет дать свою кровь мужу. Или кто он там ей? А если он снова набросится и уже никто не будет его сдерживать? Как она вообще выжила тогда? Не хотелось торопиться, хотелось насладиться как следует таким непривычно вкусным и питательным завтраком. Вот только… надо бы и мужа покормить. Сакуре обычно давали небольшие порции, она бы уже насытилась половинкой сэндвича: ее вечно полуголодный желудок привык к ограничениям. Но теперь, как бы ни было страшно, но она хотела уже узнать как это будет. Перейти эту черту, чтобы бояться меньше, чтобы знать, к чему готовиться, чтобы быть готовой выжить. - Что, уже наелась? – Мадара смотрел как Сакура пытается проявлять свою сдержанность и в еде, оставив половину и понимая, что это все выбросится… А ведь Итачи говорил, что приготовил два бутерброда… Какая расточительность! Но если она уже положила вилку и нож на край тарелки, по этикету обратного пути нет. - Я только читала, как это может быть. Но даже в книгах не описывается как это происходит, - негромко сказала жертва. Странно, что она будто набивается на смерть. А Сакуре просто хотелось управлять пусть только этим, чтобы хотя бы не когда она не ожидает. Итачи и Мадара переглянулись через стол. - А мы уже поели, - вдруг оскалился Мадара и по позвоночнику девушки табунами пробежали холодные мурашки. - Но… - Она совсем не понимала что происходит. Конечно, у них есть кто-то. Они же не могли выжить, если бы не было. Только вот Учиха на аукционе не было несколько десятков лет… И тогда… зачем она тут? Сакура уставилась на «мужа», пытаясь понять. Внезапно Саске поднялся, кинул на нее суровый взгляд и быстро вышел. Как понять что тут происходит? А вдруг ее не купили, а украли? Вдруг ее даже не для Саске купили, а для кого-то другого, раз отказывается от ее крови? - От меня все еще плохо пахнет? – спросила она Мадару, растерянно глядя вслед Саске. - Этот запах сложно выветрить. - Может мне помыться? - Пожалуй. - Из-за этого вы не хотите мою кровь? – негромко спросила Харуно. И ведь как напрашивается. Ей бы молчать в тряпочку, авось пронесет. Но не пронесет – Сакура про себя точно знала, что не в сказке. - Хочешь угостить нас своей кровью? – заблестели глаза Мадары и наглая улыбка показала ряд ровных зубов и эти выдающиеся клыки… - Как скажет мой муж, - просто ответила девушка. - Какая послушная, аж приторно во рту стало, - скривился Учиха. - Мадара, - покачал головой Итачи, в чем-то предупреждая родственника, что видно было не для ушей закуски. - Я не понимаю… - Открыто призналась Сакура. – Разве не для этого меня купили? Не для моей крови? Все из-за того, что кровь непригодна? Тогда зачем вы купили меня? - Кровь как раз не испорчена и пусть пахнет от тебя все еще сильно, не в этом дело, Сакура, - пояснил Итачи. – Просто вы пока не женаты. - И еще мы не подписали контракт – я не помню этого. Но вы меня купили, и я считаюсь собственностью того, кто купил. - А девочка подкована в вопросах. – Мадара направился к ним, обошел ее и смотрел на профиль Сакуры сбоку. – Куда торопишься, это мы должны нетерпение проявлять? - Дело в том, что контракт с твоей стороны не подписан ввиду обморока, - объяснил Итачи. – Нам не хотели разрешать даже забрать тебя. Ведь ты своего согласия не давала. - И я тут, потому что… - Женщина из приюта, она дала свое согласие. Стало отчего-то горько, хотя это предсказуемое предательство. - Она продала меня? Вы ей заплатили еще? Мадаре даже не надо было отвечать. Сакуру продали дважды. Вытрясли максимально денег. Но, судя по тому, что увидела девушка, она попала совсем не к богачам. Как они даже миллион нашли на нее? - Сакура, а теперь запомни, - вдруг сказал Мадара. – Ты свободна, но ты принадлежишь нашей семье. Можешь ходить куда угодно на территории замка снаружи в пределах забора, но внутри посещать только те места, которые нужно: башню, в которой будешь жить, купальню и столовую. В остальном только с сопровождением. - Почему? - Сейчас тебя немного оберегает неприятный запах тех духов. Но когда вернется твой, ты будешь даже в семье очень высоким соблазном для тех, кто тут живет. Спать будешь отправляться засветло, ночью не выходить, и будешь сама закрываться в… - Той клетке? - Верно. На самом деле странная конструкция. Она стоит тут давно, судя по крепкому сооружению. - Зачем это клетка? То есть, там до меня жила… - Да, давно там никого не было. – В Итачи проявилась какая-то тоска во всем теле. – Заверяю, это клетка не для тебя, а для нас. Точнее, мы сдержимся, но другие могут и не удержаться. Потому каждую ночь запирайся в ней изнутри. Она кивнула, и Итачи сказал. - Ключ будет только у тебя. Если ты не откроешь – никто не откроет. - Почему? Она такая прочная? - Она сделана из особого материала, который вызывает в вампирах весьма болезненные ощущения, - ответил Мадара и хитро прищурился. – Что, подумала: почему же человечество не использовало этот материал для борьбы с вампирами? Ну, может потому, что этот материал нелегко изготовить и сделал его вампир. Сакура совсем не понимала, что происходит. - Зачем вам так защищать еду? - Ты себя едой называешь? – присмотрелся к ней Мадара. - Не хотелось бы, но разве это не так? – вероятно, новые счастливые эмоции так зарядили ее силой, что она лезла на рожон, чуть ли не подставляя свою шею под укус, нагнетая и без того напряженную обстановку. Сакура безжалостно к себе добавила. - Вы купили меня как еду. - Можешь считать, что ты пока не дозрела до нашей еды. – Улыбнулся Мадара. - Хотя, тогда, в своем приюте, ты выглядела весьма аппетитно. - Это из-за духов я неаппетитна? - И да, и нет, - загадочно ответил Мадара. - Я не понимаю… Тут вмешался Итачи. - Все дело в том, что сейчас многие пытаются аннулировать нашу покупку. Те, кому посчастливилось узнать вкус твоей крови. - Да, - подтвердил Мадара, - нам пришло еще рано утром письмо из дворца, что многие требуют повторной экспертизы твоей чистоты и продажи. Отчего это напугало Сакуру? Пока не понимая куда попала, но также Харуно не хотела заново пережить свою продажу. - Дело за малым. – Добавил главный Учиха. - Ты должна выразить свое согласие с тем, что мы тебя купили на честных условиях. Перед глазами замелькало последнее, что она помнила с аукциона – взорвавшийся зал вампиров, ринувшийся на нее. И среди первых – Саске. Но она цела, на теле нет никаких повреждений. Даже ее ранка затянулась. - Верно, - пристально глядя на Сакуру, неторопливо кивнул Мадара. – Они распробовали твоей крови и пытаются оспорить твою покупку нами. - Потому вы не пьете… - О… Для такого лакомства как ты, девочка, не хватит терпения. - Я не понимаю… - Все дело в Саске, - сказал Итачи. – Ему непросто выдерживать тебя. Известное дело: молодые вампиры буйные, их жажда крови сравни безумству. Это она видела там? - Ему стыдно, - негромко сказал Итачи. - Что? Почему? – Сакура, не скрывая замешательства повернулась на старшего брата хозяина. - Мальчишка считал себя сдержанным, думал – ему все это нипочем. Что он лучше всех зеленых птенцов. – Усмехнулся Мадара, он точно наслаждался тем, что видел тогда на аукционе. - Вот только в его руках еще ни разу не было такой драгоценности и сравнивать не с чем было. У любого бы помутилось в уме от той капли крови. - Я… я не понимаю, - Сакура знала, что ее кровь должна быть чистой. И все же такая реакция для нее неясна. В зале находилось множество людей, ее аромат испортили духи, но одна капля смогла их перебить? Она не верила. Это сказки какие-то. - Для начала выясним вот что: ты подтвердишь продажу себя? Ей дают выбор? Или проверяют? Ад может начаться после того как она подпишет бумагу. Это сейчас перед ней на цыпочках ходят, а потом, что же, она будет лежать на этом столе в виде завтрака, обеда и ужина для этих вурдалаков? - Хе! – Мадара все с тем же неугасающим любопытством разглядывал ее, а его глаза пугающе-странно блестели. - Как жаль, что ты не моя покупка. Мне нравится, что ты умеешь думать. Но я спрошу еще раз: ты подтвердишь покупку? - Я… могу отказаться? – Сакура вдруг поняла, что даже находясь в какой-то глуши, непонятно сколько тут хотя бы до какой-то людской деревни, в запущенном замке, одна среди нескольких вампиров - она в безопасности. Пока не подпишет согласие на продажу этому клану. Даже эти странные вампиры опасаются преследования и наказания за неправомерное убийство человека, не давшего официального подтверждения, что он согласен стать возможной жертвой кровососа. - Можешь, - просто и спокойно кивнул Итачи. Она затаила дыхание, стараясь не опускать взгляд на недоеденный завтрак: еще, еще, хотелось еще! Желудок сыт, но не глаза! А тут еще эти коварные речи: они ведь точно проверяют ее? - И вы просто отпустите меня? Мадара и Итачи переглянулись: - Просто не отпустим, - ответил Мадара. - Значит, принудите сказать так, как хочется вам? - Скорее, ты сама захочешь сказать так, как хочется нам. - Могу я узнать почему? - Потому что ты звезда, крошка, - безумно оскалился Мадара. Сакура насупилась и Итачи вдруг достал из кармана плаща газету и протянул ей. На первой полосе писали о скандале на аукционе. И Сакура, которая была участницей этого, читала с возмущением: все переврали! - Они пишут, что я специально облилась духами и хотела отравить бедных вампиров?!! Годами тренированной сдержанности как не бывало. Писали, что она страшная, что обманом попала на аукцион, перечили своим же текстам, выставляя версию, что она надушилась притягивающими вампиров духами и ее раскусили во время аукциона. Даже говорили, чтобы больше соблазнить вампиров, она пришла туда сразу голая! - Это неправда! – гневно вскрикнула Харуно. - Нам-то не рассказывай, тем более я в первом ряду сидел, - Учиха снова показал ряд ровных зубов с этими устрашающими клыками. - Это потому… потому вы не пьете мою кровь? – ее губы дрожали от негодования. Никогда еще ее имя так не топтали. Она привыкла, что издеваются над ее телом, но когда ее имя пишут рядом с этими мерзостями… Вампиры промолчали. Это определенно так. Они не могли причинить ей вред еще и по этой причине. Гнев не уходил, но Сакура всегда могла мыслить рационально, в конце концов, лишения и тревоги ее вечные сопровождающие. - Даже если матушка согласилась, как меня отдали власти? Ведь, соглашаясь на аукцион, я стала его собственностью. - Соображаешь. – Кивнул главный Учиха. – Но мы должны были забрать тебя хотя бы ради твоей безопасности. А вот это уже смешно: безопасность жертвы у вампиров. - Из-за того, что пишут в газетах? - Говорю же, ты звезда. И нас заодно прославила, - ухмыльнулся Мадара. Точно, а до нее они были безвестным кланом. Насмешил. - Нам нужно будет, чтобы ты поехала с нами в город и дала согласие на покупку, - повторил Мадара уже без улыбок и даже холодно. - Но я ведь могу передумать, если уж меня купили – это одно, я подписалась на это. Но если другие оспаривают мою покупку, я имею право принять их сторону, как та, что не подписала еще бумагу о своей продаже. - Она мне все больше нравится. Шарит в своих правах, - заметил Итачи Мадара. - Мы должны отправиться сейчас. Иначе придут к нам, чего бы не хотелось. – Добавил Мадара. – Итачи, предупреди Саске, пусть поедет с ней. - Он не готов. - К дьяволу, готов он или нет. Пусть учится быть готовым. Сакура ощущала себя так, будто подслушивает чужие секреты. Но ей дали понять, что есть лазейка соскочить. Уйти из этой семьи в лапы другого вампира. «Не хочу.» - Вместе с этим категоричным «нет» в голове всплыл образ ее молодого вампира. Он хорош. Точно, ее сестры бы ему поэмы писали, будь они хоть сколько-то талантливы в этом. А вдруг вдохновит и будут? Непонятно. Но Сакура, понимая насколько странный дом и вампиры в нем и что она, подписав согласие, может словно добровольно спуститься в ад, уже ощущала себя причастной к этой вампирской семье. Уже не видела выхода уйти. Притом, что вот он, выход: она не куплена еще по бумагам. И даже за нее борются. Может кто-то предложит больше денег. Матушка будет счастлива… По лицу Сакуры пробежалось легкое недовольство. Матушка уже дважды продала ее и может трижды. Даже если будут 10 миллионов давать, Сакура назло подпишет контракт с Учихами. Они опасные, куда более опасные, чем прочие вампиры, потому что пытаются вести себя с ней по-человечески. Ясное дело, им просто пока нельзя трогать ее, но как же все удачно сложилось для Сакуры. Она сейчас выбирает. И она даже может сделать что-то несусветное: сбежать. Официально купленная, но не поставившая свою подпись – она уже не подлежит власти аукциона. Она была их собственностью до того момента, когда ее купили. Даже не подписав купчую, если деньги приняли, власти над ней уже нет. И у Учих тоже. Сакура… свободна?