Итак, поцелуй бывает:
властный и смирившийся
– От тебя пахнет зверем, – загадочный шепот ворвался в сонное сознание Дэмиана и он больно сталкивается со стеной, с ужасом вскинувшись и натыкаясь на. Дрейк. Тим улыбался глазами, мимолётно поглаживая его напряженные плечи и сразу плавно уходя с чужого пути. Дэмиан замер. И встряхнулся, больно дёрнув себя за волосы. Он сказал что?.. И последовал за Дрейком, привязанный. Ему необходимо было вернуться к заданию от Б, но у него были приоритеты. Тим уверенно перебирал сухоцветы для будущего заварного чая, который так любит Альфред. В небольшом помещение при кухне на столе было множество переплетений ароматов. Тимоти завязал отросшие волосы в причудливый хвост, но непослушные пряди все равно выбились из резинки, падая на красивое лицо. – Это что сейчас было, замена? Дэмиан продолжал держать лицо, но это никак не влияло на его переживания: Тим появился на его пути легко, незаметно, он потрогал(!) его и танцевальным шагом упорхнул словно для них это норма. Тим фыркнул и даже не повернулся. Дэмиан сжал виски и раздражённо скинул несколько лепестков с его рабочего стола, падая в кресло неподалеку, чтобы пристально наблюдать за его работой. Альфред, что был здесь, – кто бы сомневался, – промурлыкал что-то оскорбительное на своем кошачьем и стал играть с подачкой на полу, мешаясь под ногами Тима. Дрейк укоризненно посмотрел на Дэмиана, но все же уделил внимание Алу, ласково погладил теплый пушистый бок, и продолжил готовить запасы, точно переступая на носках в белых носках по паркету, смирившись с мурчащей преградой. Дэмиан никогда не признается, что очень много времени потратил на то, чтобы выбросить из головы образ того, как он обхватывает щиколотку Тимоти полностью и сжимает ее- Поймав пытливый взгляд Тимоти, что оказался за его спиной предлагая попробовать свежезаваренный чай, Дэмиан хмуриться, глядя прямо на него, откидывая голову на спинку. Он опустился в кресле ниже, пробормотав больше для себя: – Когда сожжены мосты – моря переходят вброд. И притянул Тима ниже, чуть не выплеснув вкуснопахнущий чай на себя, заставляя перевеситься брата, целуя его ягодные губы. Он трогал мокрым языком его нежную плоть, пока Тим не отошёл от шока и не обнял его горло, сильно обхватив кадык и целуя в ответ нежнее, спокойнее, на что Дэмиан успокоился, теряя напор. Тим застонал тонко ему прямо в рот и у Дэмиана закружилась голова, поэтому он сделал так, чтобы У Тимоти она закружилась тоже. Он жадно гладил чужие руки, бедра и не был уверен, что они не сошли с ума: парень под его руками был сильный, ловкий и очень горячий... Он целовал его и сам сжигал свои мосты из застарелого недовольства и неудовлетворения, глубже проникая в чужое жаркое, трепетное и то, что Титус нагло вилял хвостом в непосредственной от них близости не мешало их единению. Тим опешил, так и не придя в себя, чудом опомнившись уже в чужой спальне, объятый тонкими руками, крепкими бедрами и мягким одеялом.прощальным
– «Я не хочу уходить», – показал Джей жестами, опустив уголки губ, когда был уверен, что Брюс не видит. Молодой мужчина был неподалеку, в шумном аэропорту. Он задумчиво вглядывался в табло, в толпу и все чаще, беспокоясь, оборачивался, запирая Джокера своими штормившими глазами, приковывая к этому месту, времени и к этому человеку. А ещё Брюс ему улыбался, красивый до безобразия, и Джокер делал все возможное, чтобы на его, блять, лице, было умиротворение, а не кромешный ужас и ебаное поражение чужим светом. Бэтс отвернулся, вновь ища глазами своего сына. Джейсон должен был вернуться в Готэм из университета, в который он поступил год назад, с подачи самого Джея и Тима, которые были уверены, что ему нужно немного побыть обычным парнем с обычными потребностями. В университет он поступил с пол пинка, чуть не загремев за решетку, но это другая история. Литература просто стояла первым и основным предметом на его факультете и это все, что понадобилось, чтобы закрыть рот маленькому засранцу. Они давно его не видели, на радость Джокера, но сегодня он соизволил навестить папочку и псевдосемью, и Джей знал, что это очень важно для Брюса. И он готовился, потому что он пообещал, что останется. И он сделает все, чтобы побыть с семьёй своей пары, и не выкинет ничего из того, что уже успел преподнести миру, и он, правда, честно, выложил все ножи, он же не параноик, ха, действительно, и он правда мужественно предстанет перед бесами Брюса, перед его мышодетьми, на семейном вечере. И он точно не собирается сбегать, чтобы не видеть глаза Джейсона, которого он успел, давно, очень давно, а что давно, то может и не правда, – убить. Некрасиво получилось, он не спорит. Потому он скалится на какую-то проходящую рядом с ним мамашу, что узнает эти рваные раны на лице и уже хочет начать орать, но почти бесшумно падает в толпе, с чего бы? – и нависает над своим возлюбленным, почти чувствуя отчаяние и сожаление, но моргает и все проходит. – Брюс, – Уэйн оборачивается и его глаза лучатся мягким теплом и Джей приподнимает свою темную кепку, прятавшую черные большие глаза и слегка выцветшие темные волосы, чтобы коснуться его губ, теряя внутреннюю броню, чувствуя, что Брюс любовно тянется к нему навстречу, не испуганный, доверяющий, и он сам вдруг забывает обо всем. Или не прям обо всем. Джей гладит тонкими пальцами скуластое лицо, рассматривая чужие прикрытые довольные глаза вблизи, дрожаще коснувшись одного уголка губ, не уверенный, что Брюс Уэйн существует. Вокруг них пропали все люди и звуки. Но Джокер уже решил: – Не свети сегодня нашим лунным фонариком. Боюсь оступиться. – Джей.. – понимающе тянет Брюс, но- Но Джокера уже нигде нет.воздушным
– Ты такой хорошенький, – задумчиво бормочет Джейсон рассматривая вошедшего Тима. Младший только поднял бровь и ухмыльнулся, но продолжил писать в записную книжку Альфреда, что поймал молодого сэра, чтобы вытрясти из него необходимые ему вещи, раз сам Пенниуорт выходит в город. У остальных он не спросил, на минуточку. – Ты заболел? – недовольно огрызнулся Дэмиан, но головы от своей работы за столом не поднял. – Он же на девчонку похож. Его жёсткие слова никакого впечатления не произвели, каждый из старших знал, что Робин уже провел серьезную беседу с их отцом, поставив его перед фактом, что, когда он станет взрослым достаточно, он возьмёт плащ Бэтмена и Тим будет его Робином. Дик до сих пор не может смириться, громко оповещая о поступке младшего на весь дом к месту и не к месту. – Милый Дэмиан, ты где таких сексуальных девчонок видел? – нагло, очень широко, улыбнулся Дик, подмигивая Тиму, у которого дернулся глаз. – Он нарасхват. Я буду отстаивать твою честь. А вы не представляете, что я уже делаю, чтобы нашего чудо-мальчика не окольцевали... – Ты связал Коннера и выбросил в залив, даже не потрудившись узнать, успел он освободиться или нет, – поблагодарив Альфреда теплой улыбкой и проводив его к двери, Тим сморщил свой прелестный носик, – да, Джейсон будет использовать слово прелестный по отношению к Тимбо, – и повел плечами, добавив: – А он вообще-то мой лучший друг. И твой сокомандник. И наш союзник. – Плевать, – пропел Дик, продолжая отвлекать разозлённого, – от всего на свете, – Дэмиана. – Мальчик-мечта, – сладко выдохнул Джейсон смачно целуя центр своей ладони, задевая пальцы и сразу направляя руку в сторону Тима, послав ему воздушный поцелуй, грациозный и очень сильно сдерживающий смех. Тим поймал поцелуй и сделал вид, что кинул им в Дэмиана и Дика, все равно широко улыбаясь, под задорный хохот Дика и довольный взгляд Дэмиана. Позже Тим оставит след шутливого мокрого поцелуя у Джейсона на щеке, дёрнув брата за широкий рукав толстовки, потянув на себя. Мальчик встал на носки, когда они закончили вечер кино, поймав его в проёме, пока остальные не видят. Джейсон сжал его в объятиях, приподняв над полом, слушая чужой писк и чувствуя себя хорошо, целуя чужой сморившийся нос. Мило.нежным и жарким
– Пожалуйста, скажи, что это все сон, – почти на грани сухой истерики, фырчит Тим, прижимаясь голыми лопатками к его голой груди, и Дэмиан просто не может не прижать его ближе, находясь примерно в том же состоянии: в ужасе. – Скажи, а. – Заткнись, – совсем неамбициозно огрызается Дэмиан, больше гладит, и то, что его руки продолжают сжимать талию брата под газовыми тканями совсем ему на пользу не идёт. Тим и Дэмиан в плену подле Нанда Парбат оказались неслучайно. Но Дэмиан совсем не может вспомнить, когда они успели обсудить, что Тим будет в полупрозрачной накидке, обмазанный жидким золотом от горла до щиколоток. Мужчины вокруг них были степными волками, хорошими рабами своего хозяина, за которым Робины гнались долгое время. Их группировка вела дела по сбыту драгоценностей начиненных наркоаэрозолями. Но это все ещё не объясняет почему Дэмиана поставили в пару с Тимом, в работу под прикрытием, где он сам, в целом, никого не играет, зайдя в чужой дом с имеющимся у него титулом, а Тимоти... Дэмиан ненавидел это задание. Тим, замученный и недовольный, опустился на колени у его ног. Покорная шелковая часть гарема, что пришел навестить местного наркобарона сопровождая арабского правителя, младшего аль Гула. Тимоти подмял под себя узкие лодыжки, поджал пальцы на ногах, босой, он смиренно прижимался лбом к мрамору пола, выставляя на обозрение все позвонки прорезавшие тонкую сливочную кожу проглядывающуюся под шелком. Барон ухмыляясь просит юного жрица показать, на что он способен, и Тим сверкает на него злым взглядом из-под накидки, но кивает еле заметно, сладкой патокой заколдовывая всех и каждого в зале своим мурчащим голосом: – Да, господин. Он обхватывает голову Дэмиана, наклоняясь, тянется к нему, вьется гибко, и Дэмиану всего пятнадцать, он не может контролировать даже свою ярость, что уж говорить о смущении, желании, возбуждении. Дэмиан разносит чужой придворный состав, не выдержав даже отсчитанных для их присутствия стандартного минимума. Брюс одобрительно молчал в наушнике, и Дэмиан любил отца за его предусмотрительность, ведь тот отключил всех остальных членов операции, позже отключившись и сам, оставляя крушившего Дэмиана и Тима, прикрывающего его спину, успешно атакующего своим шестом. Дэмиан крадет тепло обкусанных губ Тима прямо на том месте, где голые подмёрзшие ступни его будущего супруга грели взгляды будущих мертвецов.легкий и осторожный
– Тим Уэйн. Снова работа? – улыбнулся Брюс понимающе, – о, Тим так его любит, – смягчившись взглядом и Тим почти сразу оторвался от планшета, отрицательно покачав головой, встречаясь взглядом с отцом. На широком балконе отеля в предгорье Мачу-Пикчу, Тим и Брюс готовились к восхождению уже долгое время. Они оставили семью на Альфреда, зная, что он уже давно ждал возможности воспользоваться шансом покомандовать за главного, чтобы отчихвостить всех вместе и каждого по отдельности. – Нет. Па, клянусь, – улыбается Тим, освобождая место для мужчины, чем тот сразу воспользовался, осторожно обнимая плечи мальчика, давая возможность подвинуться к нему под бок, не настаивая. Тим довольно затрепетал, тихонько захихикав, заворачиваясь в плед и нагло подбираясь теснее к отцу. Брюс смешливо фыркнул и обнял маленькую макушку в пледе, прижавшись к ней губами, на мгновение закрыв глаза, чувствуя умиротворение. – Разве мы не должны готовиться к нашей мечте? Горы не ждут, – Брюс знал, что сын улыбается. У него самого не хватило сил даже подумать о предстоящей работе. Они оба знают, что не просто отправились на подъем к священному месту, как части тренировки. Просто немного устали и дышать дома стало труднее, но здесь, о, здесь все казалось очень далёким и не очень важным. – Отдохнем ещё немного? – Да! Пожалуйста. Брюс по кошачье зажмурился, скинув ботинки, и подтянул ноги, устраиваясь удобнее: высокий, божественно свежий, и очень-очень красивый. Тим был рад видеть его таким. Молодой, полный сил, довольно степенный и не задумывающийся о насущном. Брюс любил тоже, когда Тим откладывал свое потребление кофе, которое он на самом деле совсем не любил, он был скорее просто средством к существованию с их то ритмом жизни. Любил, когда у них есть время друг на друга. Все время и только для них. Брюс сжал его крепче, вдыхая запах своего ребенка, чувствуя свежесть природы, лосьона и чего-то сладко-кислого. Сын посвежел, отдохнувший, и Брюсу больше ничего не нужно было от этого их долгожданного приключения на двоих. Подтянув Тима за торс ближе к себе и обняв мальчишку, Уэйн довольно вздохнул, ласково ткнувшись в гладкие волосы, прожигая взглядом теплый-теплый рассвет, на который открывается просто невероятный вид с их места. А завтра их ждёт окружающая природа, что была сурово-величественна. Обширные леса на вершинах высоких гор казались просто вереском. Ветер, свобода, пустынный туман и узкая серебряная полоса на самом горизонте, до куда глаза достают... Тиму и Брюсу было вместе тихо. Хо-ро-шо.пылким и требовательным
Мальчики Брюса были миленькие. Когда он их не видел. Джокер старался не появляться в мэноре, когда был уверен, что стадо Уэйна вернулось в отчий дом, но Джей не всегда может контролировать свою жажду увидеть возлюбленного. Не его вина, что дети Брюса дома почти всегда. Едят с ним. Спят. Работают, играют, разговаривают, отдыхают и. Ладно, ему не повезло. Джокер немного незаинтересованно осматривает гостиную. Альфред незаметно показал ему глазами, что рад его видеть и что он ставит на него. Польстило, конечно, но сегодня в игре тяжёлый случай. Тим Дрейк играет с ним в гляделки. – Ты спишь с открытыми глазами, – удивляется Джокер, стараясь отодвинуться как можно дальше. Брюс делает попытку скрыть смешок. Тим медленно моргает, и Джей уже было хотел огласить воплем о своем выигрыше, как вдруг он понял, что на его руках наручники. Так... – Скажи, что это шутка, юный карманник, – Тим показательно кидает ключ в кружку своего кофе. – Да ты не мелочишься... Брюс с трудом воспринимает их юмор, если это он, но кажется они и правда просто... шутят. Оглянувшись Брюс устало окинул оставшихся детей тяжёлым взглядом, через него давая понять, что мальчикам стоит немного расслабиться. Или много. Джейсон с ужасом сжимает Дика в руках прикрываясь Дэмианом, и шепчет что-то из церковного хора, пока Брюс не сдается и не уходит, целуя мужа на прощание. Джейсон верещит.сладостным и чувственным;
Дэмиан говорит всем, что его Робином будет Тим. Никто не спрашивал. Потому что Бэтмена заменяет вообще-то Дик, у которого Робином был сам Дэмиан, а Джейсон уже договорился, что его Робин – Тим. Дэмиан холодно окидывает Дика презрительным взглядом и хватает тонкую кофту Тима за подол, заставляя резко наклониться, чтобы мальчик накинул на него капюшон, и поцеловал его губы, жёстким чмоком, сразу ехидно-презрительно ухмыляясь осевшему Дику и обескураженному Джейсону. Альфред впервые на их памяти хохочет и пользуется мессенджером, чтобы Брюс был в курсе, что его уже отправляют в отставку.затяжным и настойчивым
Джокер вроде бы был на грани того, чтобы уничтожить несколько головорезов, чтобы принести их головы Гордону. Но он знает, что Брюс не оценит, а ещё он вроде как теперь хороший парень. Бля. Но Брюс всегда имел на все свое мнение. Бэтмен появился незаметно, перехватил его под локоть и Джей почти был перенаправлен, не успев выпустить хотя бы часть своей обоймы, как ему пришлось вновь менять чужие планы. Они столкнулись в разногласии, в ходе чего пришлось преодолеть девятиэтажное здание и собрать несколько крыш, пересчитав их своими ребрами и спиной. – В норме? – Что именно. Уточни. То, что ты как всегда ласков и нежен? Или то, что ты очень своеобразно понимаешь встречи возлюбленных под темнотой. Джей вытянулся на уступе, слепо вглядываясь наверх, наглухо игнорируя мужчину, что мягким кошачьим шагом настиг его и опустился рядом, зарывшись рукой без перчатки в его волосы. – Пожалуйста, не утрируй, – шепнул Уэйн, смягчаясь взглядом и, вау, это было очень эффектно... Ах, ну раз пожалуйста, – Джей закатил глаза настолько показательно, насколько мог, но вид чужой улыбки все равно заставил его поглотить все свои ехидства и жалкое желание бороться словесно. Ему ничего не оставалось делать, как прикоснуться к чужой щеке, сжать плечи и обнять за спину, прижимая тонкое тело к своему, чтобы вновь вспомнить, что он любит, и что он отказался от насилия. Ведь это его «пожалуйста»...братским и трепетным
Дик вернулся из Блэдхейвена, потому что устал. И очень скучает. Джокер прячется у Альфреда на кухне, пока Брюс тепло встречает сына бережным «добро пожаловать домой». Дэмиан с Джейсоном спят, когда старший появляется и не успевают встретить того с достоинством, когда как Тим ждал его почти у самого порога, спрятавшись в нише под лестницей, где было очень тепло, и где спал Титус. – Хэй, – ворошит волосы Дик, заглядывая под лестницу, зная, что его лучший брат ждёт его с самого утра. – Я дома. – С возвращением, – блестит глазами младший, раскидывая руки в сторону, отложив книгу. Дик падает к нему в объятия, трепетно целуя шею и совсем неловко – уголок губ. Им очень тепло на полу, в одеялах, при обогревателе и шерстяном боке Титуса. Дик сквозь сон чувствует, что Брюс укрывает из обоих плотнее, и Найтвингу ничего не остаётся, как вжаться губами Тиму в нос сильнее, мягко пуская слюни прямо на чужое лицо. Он скучал.сладострастным и пламенным
– Отец моего ребенка, – обратилась Талия, кошкой разъярённой приходя в бешенство. Мама была в своем репертуаре, подумалось Дэмиану, пока он делал все, чтобы на лице не отразился весь его скептицизм. Тимоти и Дик оттеснили Лигу Теней, давая им время на разговор, но Брюс не желал говорить, что впрочем было не удивительно. Красный Колпак только что отшвырнул Раса и Дэмиан не был уверен, рад он или нет, пока не отметил, что Тимоти держал в руках что-то наподобие электрошока для собак... – Мама́, – отрезал Дэмиан, ожесточенно делая шаг вперед, планируя поставить на место ее и наконец высказать все, что думает и о деле и об их методах воспитания. Но, эм, отец, он. Да. – Детка, оставь ее. Дэмиан спотыкается о чужой взгляд, рот, слова, глаза и пылает слишком заметно. Наверное, он даже слышал смешки Титанов и некоторых из Лиги, но Брюс гладит его по родинке за его ухом, и целует в лоб, оставляя сына за спиной. И Дэмиан, как бы ему не хотелось быть взрослым, и самостоятельным, и состоятельным, и важным, – тает. Он тяжело дышит, и глаза режет, и слава богу, что маска скрывает все то, что его семья, настоящая семья, не видит. Хотят он знает, что они знают. Мальчик толкнулся лицом в спину отца, прячась в складках плаща и теплой ауре близкого, и Брюс кладет руку ему на макушку, прижимая его за предплечье к себе ближе, укрывая плащом и своей любовью. Братья окружили их со спины, прикрывая, и Дэмиан больше не слышал аль Гулов.сладким и жгучим
– Сегодня я буду грабить, убивать и ужинать вне дома, и только в таком порядке, – бормочет Тим совсем уставший после того, как не ложился в постель тридцать четыре часа. – Совсем плохо? Дэмиан и без подтверждения знал, что да, не хорошо, это точно. Тимоти долго был в обществе Джокера и незримого Джейсона, который контролировал каждый шаг нового поклонника их отца. Джей пытался накрыть раз и навсегда нескольких небезызвестных сумасшедших из Аркхэма, но так, чтобы Брюс не накрыл его раньше. – Обязательно было идти ему на помощь? – Тим задумчиво мычит и расслабляется в ванне, пока заботливые руки Уэйна гладил его кожу, втирая соль, благовония, гель, мягко промывая волосы и обнимая за дрожащие плечи. Дэмиан бархатно смеётся и целует его пальцы, заглядывая в смеющиеся любимые им глаза.забвенным и волнующим
– Пожалуйста, друг, скажи мне, что ты не купил нам билеты в цирк. Альфред воодушевленно смотрел в телефон, но Брюс знал, что в его глазах самая настоящая чертовщина. – Нет, я не купил, – соврал он ещё более воодушевленно. – Моя дочь купила нам. – Она приедет с сыновьями? – Чтобы пойти с нами? Мастер, вы уверены, что мы сможем вытерпеть ещё детей? Я – нет. Брюс засмеялся, чувствуя, как Альфред проводит по его волосам, старым, очень знакомым жестом, буквально говоря, чтобы он не останавливался, сам подрагивая губами. Брюс проходя мимо своего доброго человека, приластился к его плечу лбом, слегка наклонившись, и клюнул его в седой висок. Цирк – звучит неплохо.томительным и полуоткрытым;
Рана была свежая, она тянула поясницу, рассекая гладкую кожу и от каждого шага становилось все только хуже. Дик внимательно перемещался внутри отведённого ему квадрата и специально не выходил на связь, не желая давать знать другим, что он нарвался на неприятности. Район Готэма, в котором он оказался, был переполнен ночными бутиками. Везде гремела приятная музыка из павильонов и баров, но никто не дебоширил, только расслаблялись и хорошо проводили время. Дику бы тоже не помешала сейчас компания. Зашипев, парень привалился к стене у мусорных баков, в очень узком проулке, сползая раненной спиной вниз. – Малыш, скажи, что ты собирался сказать Оракулу, что тебе нужна подмога. Дик фыркнул смешливо, улыбнулся и позволил сильным рукам снять с себя визор. Брюс поднял его на руки, подпирая им кирпичную мокрую стену, отвлекаясь на то, чтобы убрать спутанные, потные волосы с лица, убирая со лба наглые пряди, очень осторожно оттирая засохшую кровь из-под носа и с разбитых губ. – Ты всегда знаешь, когда мне плохо, – Дик чувствовал, что проваливается в лихорадку, но также он знал, что сказал это на самом деле, а не в совей голове. Он хотел, чтобы папа знал его мысли. – Ты мой ребенок. Я всегда чувствую тебя, – послушно согласился мужчина, целуя коротко чужие веснушки на носовой перегородке, и Дик довольный и счастливый, надеялся очень, что вспомнит об этом, когда поправится. Парень целует чужую линию челюсти в благодарность, не имея сил пошутить вслух и изможденно хватает Бэтмена за шею крепче, прежде чем они взлетают в небо и в ночь.томным и теплым
– Я хочу собаку. Голос Джейсона тверд и очень настойчив. Он... Требует. – ..Здорово? Брюс устало снимает очки для чтения и встряхивается, протирая тонкими пальцами сухие глаза. Джей редко оставался на ночь в особняке, но мало кто знал, что он почти каждый день желал проводить свои ночи в одной из квартир Брюса в городе. Преимущественно, когда сам Брюс бывает там. Но и без него, Бэтмен знает, его средний ночует именно там. Так о чем он? – Собака, – напоминает Джейсон и вдруг Брюс кое что видит. В комнате в углу стоит миска, несколько игрушек, пакет с кормом и с вкусностями и ещё- – Ты уже взял, да? – вздыхает Уэйн, приподнимаясь и подходя к сыну ближе. – Неа. Я спрашиваю. – Но ты решил, – утверждает Брюс, нежно поцеловав чужое ухо, что так удобно было расположено прямо напротив его лица. Джейсон задорно ухмыльнулся, так, что его большие глаза сщурились, превратившись в полумесяцы, от которых Брюс ещё много лет назад терял всю свою уверенность и настойчивость. Он очень его любил. – Какую породу? – улыбается Брюс глазами и Джейсон вцепляется в его плечи, прячась на груди отца, задыхаясь от радости.ожидаемым
– Нет, – отрезает Дэмиан. Он Дика и его идеи в этом смысле поддерживать не будет. – Поддерживаю, – облегчённо выдыхает Джейсон, привалившись к мелкому на диване, включив первый попавшийся ромком. Иногда поцелуи всё-таки не случаются.внезапным и резким
– Только попробуй... – ужаснулся Джейсон, рассматривая широкую улыбку старшего брата, что надвигался на него на крыше, на которой им не посчастливилось встретиться на патруле. – Охохо, черт побери, да, я точно попробую! – пообещал зловеще Найтвинг, и буквально накинулся на нежданно встреченного брата, который уже долгое время игнорирует мэнор. Но как справится с взрослым, наглым, очень начитанным большим ребенком? Дик много читал книжки по воспитанию. Поцелуй? Может быть в красные надутые миленькие щеки? Три раза да. Для справки: Дик сделал это.страстным и жадным
– Ах, Дэмиан, – Тима кроет сильно и он сладко вздыхает мальчику в шею, сильно жмурясь. Они были заперты в шкафу в башне Титанов и лучше никому не знать, как они там оказались. Тим сам не может вспомнить, как они перешли от возгорания ссоры, да такой, какой у них давно не водилось, до... Этого. – Прижмись ближе, – хрипит Дэмиана, сжимая чужую талию сильными пальцами, до боли вгрызаясь в желанные губы. Плоть была мягкая, сочная, Дэмиан не сдержал задушенного воя, зализывая каждую трещину, каждый уголок, не оставляя попыток проникнуть в рот, дальше, глубже, и наконец добиться большего. – Нас услышат, – мычит Дрейк, но все же наклоняется ниже, гнется в пояснице, выгибая спину под чужими поддерживающими руками, не боясь, что уронит, не беспокоясь, что обидит. Дэмиан дышал его кислородом, не отстраняясь ни на дюйм, и Тим чувствовал себя важным. Это всегда была? Что вообще они делают? – Плевать, – шипит Дэмиан, и кусает нижнюю губу, сам чувствуя головокружение. Его глаза были темные, влажные, они Тима не отпускали. – Не отстраняйся. Будь рядом. Ближе. – Я уже на тебе! – шипит Тим, но не успевает огрызнуться, Дэмиан сам придвинулся, прижимая их теснее к внутренней стене шкафа с одеждой, вроде бы принадлежащей Коннеру. – Вот и хорошо, – мурчит маленький демон, и целует его снова, обхватив за загривок, удерживая, поглаживая и кто Тим такой, чтобы не расслабиться и не потеряться в беспамятстве от удовольствия. Можно не сомневаться, что в мыслях Дэмиан ласкал Тимоти многим больше, чем он решиться признаться в обозримом будущем. Ласкал его взглядом и в мыслях, словно переливающиеся бриллианты, выстраивал образы в ряд и блаженно закатывал глаза трогая себя, чтобы дожить до момента, когда весь Тим будет его. По-настоящему. Как сейчас. Дыхание у них становилось учащённее, сливаясь и растворяясь в долгом страстном поцелуе, соединившем не только их губы. Не стерпело ретивое сердце юноши, Дэмиан замер, стараясь отдышаться, но не смог: схватил худого парня в охапку одаривая, юный падишах, горячими поцелуями; покрывая его собой и своим нравом, и слова ласковые нашёптывая. Тим сжимался только больше, проводил плечами узкими и ключицы прятал в вороте кофты, зажимаясь, теряясь, пока Дэмиан тянул его вниз, заставляя нагибаться, чтобы добраться до кожи голой, горячей. Одурманенный, он желал все больше. – И давно ты научилась разыгрывать из себя недотрогу? – нежно урчит он, на секунду прерывая поцелуи. Тимоти прячется у него на плече и краснеет скулами, совсем растрёпанный, выведенный из равновесия, живой. Дэмиан его только крепче обнял. Прикоснулся лбом ко лбу и долго смотрел в глаза. Они говорили больше, чем учащенное дыхание, разгоряченное тело и болезненная нежность.любящим и нематериальным
Альфред был на самом деле полон сил. Чтобы не говорили сэры. Он очень много внимания уделяет своему здоровью и своим капиталам: он часто по молодости вкладывался в определенные стоки, играя вместе с Уэйном старшим, когда Томас ещё был смешным мальчишкой, а он сам смешным молодым парнем. И кому, как не ему знать, что необходимо двигаться вперёд, чтобы чувтсоват себя лучше. С его образом жизни это не трудно. Джейсон, когда вернулся, стал довольно невыносимым созданием, надо признать. И один только этот мэтр мог обеспечить Альфреда весёлым времяпрепровождением, которое может поставить под вопрос его компетентность, потому что иногда он даже технически не может вообразить, как мастер Джей просто создаёт эти ситуации... Очень радует, что он – есть. Это многое деконструирует. Это многого стоит. – Джейсон, – улыбается Альфред, протянув маленькому господину оплаченные чеки, которые дворецкий выплатил из своего кармана, когда только ему на глаза попались эти самые бумаги пришедшие на имя Тодда. – Вы со своими новыми друзьями хорошо провели время? – Я... – Я рад. Чаю? Альфред был просто обескуражен, обнаружив, что Джейсон укрывает его с головой, при объятиях. Радует, что в ширине плеч они ещё могут посоревноваться, лукаво думает он, поглаживая чужие лопатки. С Диком все было легче. Потому что он сам лёгкий. Хотел им быть. Должен быть по долгу его первичного увлечения – акробатики? Но вообще-то это никогда не отвечало действительности. Альфред подолгу сидел подле кровати маленького Робина, зная, что его потеря не была забыта и легче не становилось с годами. Он был таким улыбчивым, хорошим мальчиком... Но Альфред всегда хотел быть ближе к нему, когда Ричард спускался с центра софитов, когда становился самим собой. – Может мы наконец перестанем собирать благовония и начнем их жечь, мастер? – Альфред, – укоризненно бормочет повзрослевший Грейсон, – Господи прости, он что, тоже выше него? – и ласково опирается на его спину, задумчиво погрызывая морковку и другие хрустящие овощи, которые он сам принес, чтобы был повод. – Это же коллекционирование. Спроси Тимми, он собирает книги для Джейсона. – Мгмх, – промычал мягко Тимоти, и Альфред не удержавшись похлопал его по руке, совсем радуясь. Этот молодой господин был во многом его отрадой. – Ал, ты устал. – Да, Альфред, пожалуй, ты и правда сегодня слишком долго возился со мной, – очень тихо бормочет Дик, смущённый, и придвигается ближе, не смотря на него совершенно. – Ты спал сегодня? Альфред уже давно не спит, когда бы? У него слишком много малышей, за которыми ему стоит блюсти, а иначе неизвестно, что с ним станется. – Ричард, пожалуйста, не прогоняйте. Я рад быть с вами. И я нашел ваши благовония с алычой. Дик уснул, переплетаясь с Альфредом пальцами, прижимая к груди свои палочки для расслабления. У него свой путь к умиротворению. Альфред, хм, уснул первым, но они об этом не распространяются. На утро Тим не получил порцию кофе, заставив всю семью страдать в одиночестве, закрыв все возможное, продлевая сон Дика и Альфреда, который, что делает не часто, был в мягкой одежде, совершенно лохматый и очень сонно-довольный. Что уже говорить и об очень... Деликатных частях его семьи. Брюс, как и его кровный ребенок ведут себя аналогично друг другу. Заставить их заботиться о себе, о своем жизнеобеспечении, здоровье и ментальном состоянии – невозможно. Он, что совершенно естественно, справляется. Секрет прост: совсем не детская сказка. – да, мастер Дэмиан, не сказка, а фантастический триллеру подобный ликбез, – совершают чудо с юным организмом жаждущим внимания, познания и признания. Он очень чуток к ребенку, который часто думает о том, что он ненужная часть существования, и будьте уверены, Дэмиан получает добрую порцию строгой головомойки по этому поводу. Ему приходиться выслушивать от Альфреда слова любви в стократной дозе, в неподходящих обстановках и совершенно безапелляционным тоном, нацеленным на то, чтобы смутить, вывести, свести с ума и разъяснить. Альфред знает, на что это влияет на самом деле, особенно, когда мальчик приходит к нему поздно-поздно с книгой или своим альбомом. Дверь для него всегда открыта. Брюс, его дорогой юноша, он... Альфред слишком сильно любит его, и знает, что это взаимно, и он чувствует это в неисчисляемых размерах и все равно... Позволяет себе думать, что делает недостаточно. – Эй, – бормочет его мальчик, призывая одним лишь взглядом присоединиться к нему в кабинете. – Я скучаю. Приручаешь детёнышей? – Я устал, Брюс. Они все, как ты и это полностью деморализует. Брюс очень громко смеётся, совсем не стесняясь выражать свои чувства, когда они разделяют момент с молодым господином наедине. Альфред очень сильно хочет, чтобы это мгновение не заканчивалось. Но есть ещё один аспект в их жизни. Животные семьи Уэйн. Титус, Альфред, – да-да, господин Дэмиан, очень оригинально и даже приятно, а главное, как олицетворяет вашу социализацию, положите нож, он не для меня, а для рыбы. Но есть нюанс. Есть ещё кое что, что дополняет их маленький зоопарк. И пожалуй это один основной момент, который заставляет Альфреда оглядываться в собственном доме. Джек Нэпьер, Джей, Джокер, трагедия современности, поражающий акцент безумия и отсутствия оного, угроза для большинства существующих, и на самом-то деле, самый огромный промах для выражения жертвенной сумрачности от их жестокого мира. Альфред никогда не был готов навешивать на того человека обозначения и приставки: он был жесток и сердоболен, он признавал ошибки, умел просить прощение, убивал, зная, что прав, и был прав всегда без исключения. И если это не тот, кто мог бы спасти его дорогого мальчика, то кто тогда. Он был благодарен больше, чем испуган, но меньше, чем восхищён. Пережить агрессию, трагедию, боль и испив больше, чем мог, он продолжил существовать и при том исправлял все то, что принесло ему увечья, шрамы, удары. И даже если его методы были не совсем... корректны... Альфред все же мог признать, что действенны. Практичны. Искромётны. – Я открою тайник с шоколадным печеньем и до утра оставлю так, но уже в четыре, будьте уверены, молодой человек, вы не сможете уловить даже отголоски вашего праздничного подарка. – Праздничного. Мм. Подарка. Фред, ты в норме? – Это печенье не будет липнуть к дёснам. Оно божественно, я сам его таковым сделал, – довольно серьезно отрезал Альфред, помогая себе в заготовках для завтрака на следующий день. Ночь за его спиной прятала в себе силуэт крепкого хищника, который молчал, но это было не смешное молчание, и не довольное, и не ехидное, и не болезненное. Оно было ошеломленным. Но не в хорошем ключе. Просто сильное удивление. Непризнание чужой заботы. О, он все же ошибся... У него ещё один маленький господин. Он посмотрел в темноту, подслеповато сощурился и потянул руку в перчатке наугад. Узкая, бледная ладонь появилась совсем не сразу, но она появилась, уверенная, крепкая, и Альфред, не заботясь о последствиях, просто вложил в чужие пальцы купон, расписанный его собственной рукой на безграничное пользование его готовкой печенья, на разговор в саду, и на выдачу ключа от бэтпещеры. Он не видел чужого лица, но Альфред все равно был доволен, что много лет назад научился громко по-мальчишечьи смеяться внутри себя.