Патристика и схоластика

                                  Дэмиан вместе с Рэйвен, Касс и Барбарой были заперты в подвалах Аркхэма, как заложники.       Будни Готэма, впрочем.       Двуликий обманом заставил их закрыться в бункероподобной камере взамен на освобождение нескольких улиц от ядовитой сыворотки. Тем более, что взрывы не были основной целью убийцы.       Дэмиан был уверен, что отец и Дик справятся. Они, вероятно, уже были в самом эпицентре.       Больнее резало по самооценке то, что он снова был облапошен на ровном месте.       Мальчишка дергает рукой, замирая, пережидая боль в паху, и снова дергается, проверяя дееспособность и чувствительность.       Он слышал девушек, их шепот, молчаливую злость Барбары, но не хотел говорить с ними. Не раз думал, что они не совсем... готовы. Не то, что нужно в разгар схватки не на жизнь, а на смерть.       И уж точно они не те, кому он мог дать прикрыть спину: потому-то сейчас он и пожирает сам себя, изнывая от желания близости, томного натяжения и просто низменного возбуждения. Вот он, юный наследник, сдержанный соведущий их небольшой группы, уверенный и поглощающий.       Он, если они выберутся из этой ситуации, сожрет Барбару вместе с ее планом и верой в остальных их подручных.       Помощники преступника продолжают опаивать Дэмиана ради удовольствия и смеха, оставляя героев без шлемов и капюшонов. Дэмиан чувствует, как поднимается температура, он задыхается и напрягается до болезненного остро. По горлу стекает пот, и запах его мускуса окружает их до безобразия плотно.       Он закрывает глаза, абстрагируясь.       Он в углу своей камеры, на койке, медитирует и не откликается ни на один голос.       С ним в камере Рэйвен, которая боится за него. Остальные девушки в соседней. Охрана измывается над молодым человеком, предлагая воспользоваться шансом, но девушки пытаются отвлечь их, огрызаясь.       Рэйвен поняла, что все стало катастрофичным, когда Дэмиан позвал Тима Дрейка.       — Где отец? Колпак, — шепелявит Дэмиан позже, туманно осматриваясь. Холодная ладонь коснулась его лба, но он знал, что это не нужная ему рука. — Где он.       — Его здесь нет, он был перехвачен, — медленно сказала Рэйвен, удивленно всматриваясь в чужие расфокусированные зрачки.       — Не говори ему! Ты не видишь? Сейчас важно другое.       — Замолчите, — остальные девушки затихли, прислушиваясь, и Рэйвен попросила терпения у низших сил, не уверенная, что готова терпеть членов бэтсемьи в такой концентрации. — Эй, Дэмиан?       — Что происходит? Не подходи к нему Рэйвен, он сейчас опасен, — заволновалась обоснованно Касс.       — Он не опасен.       — Ты никогда не видела возбужденного мужчину? Под воздействием препарата это ещё страшнее. Отойди.       Барбара прозвучала обеспокоенной, но голос был холодный, твердый. Рэйвен не была частью их семьи, на нее это не действовало.       На губах Дэмиана запузырилась пена.       — Дэмиан!       Он сидел привалившись к стене камеры и молчал. Глаза закрыты, поза расслабленная, но это не было правдой – Рэйвен слегка смочила нижнюю губу язык, дрожащая, прикасаясь к краю постели друга, не решаясь дотронуться его самого.       — Скажи... мне.       Мальчишка оттолкнулся, приняв более уверенную позу и на мгновение показалось, что он в сознании: он не принял девичью руку в качестве помощи, гордец.       — Где, — захрипев, Дэмиан посмотрел точно на девочку. — Тим.       — Мы не видели в какую сторону его забрали. Клянусь.       За стеной громко раздались крики и маты, и об их основную дверь, запирающую одно из второстепенных ответвлений коридора, что-то с силой ударилось.       Девушки за стеной приготовились к нападению, встав в стойку, а Рэйвен повернулась спиной к Дэмиану, защищая тылы. Руки не слушались, а наручи блокирующие ее силу давили и натирали.       Дэмиан позади совсем не дышал, затаившись. Он смотрел и глаза его заволокло чем-то темным. Рэйвен не хотелось быть здесь, если этот парень почувствовал того, кто ему был нужен.       — Пошел прочь, крыса!       Барбара с силой стукнула по стене азбукой Морзе, давая понять, чтобы остальные были начеку и перестали, черт возьми, паниковать. Рэйвен было что на это ответить, но ее закатившиеся глаза увидел только усмехнувшийся через силу Дэмиан. Буквально за этим послышался треск чьей-то брони и дверь, державшаяся на крепких засовах, слетела с петель, покорёженная от точного удара бо.       Дэмиан чувствовал, что сердце застучало ещё сильнее, если это вообще было возможно. Мальчишка яростно зарычал, не в силах подняться.       Сразу потревоженное тело вспомнило, как страдает от обезвоживания и большой концентрации сдерживаемого оргазма. Удовольствие было болезненным, натяжным и давало о себе знать любым действием, движением. Уэйн схватился за столб койки, чтобы дать себе опору для толчка.       Брат был рядом, он слышал его чуткое дыхание, но не мог видеть. Звуки борьбы, крики сокомандниц: Дэмиан хотел сказать, чтобы они все умолкли, чтобы он смог понять, где Дрейк, но он не мог ничего сделать.       Чувствительность была поднята до крайней точки, его кровь бурлила, давила изнутри, и упиралась в плоть, забирая крупицы разума, заставляя желать.       «Дрейк», — рычал весь его вид. Он прожигал темнотой мальчишку, не зная, рад он или вне себя от злости.       Девушки вскрикнули, и сразу умолкли: Тим на издыхании, сам истрепанный чужими руками, пытающимися остановить его, откидывал больших по размеру мужчин, шустро притесняя их к краю, заставляя петлять и защищаться.       — Малиновка! — Тим, не отвлекаясь на девичий щебет, оттолкнулся упруго от стены и забрался наверх, крепко приложив четверых прикрепленных к этому крылу охранников, но он не учел одного: огнестрел.       Прозвучал выстрел и Тим вскрикнул от удара насколько мог быстро сворачивая с линии упора.       — Хватай!       — Нет, Красный! — Барбара пыталась дотянуться рукой до одного из амбалов, перехватывая его горло, на что тот потерял сознание, обездвижено рухнув на пол.       — Оставьте с другими, не выберется, — сплюнул охранник. У него была вывихнута рука и огромная гематома расплылась на части лица, но он продолжал зубоскалить, наслаждаясь исказившимся голосом Тима, выдавшим, что ему досталось по касательной.       — Ты будешь здесь подыхать, сука.       — Мы выберемся, — раздражённо ощерилась Рэйвен, слишком обеспокоенная, чтобы контролировать голос.       — А ну-ка. Вытащи эту шавку, — Тим зашипел рассерженно, но его приложили стволом в челюсть, остерегая от дальнейшего сопротивления. — Да, ее. А вот эту крошку засунь к нашему арабскому животному. Пусть развлечется.       — Я никуда не пойду, — Рэйвен вытащили под руки и она зарычала, пока ей не влепили затрещину, остужая пыл.       — Заткни ее. А с него, — охранник жадно коснулся острого подбородка Красного Робина, — сними-ка эту чýдную маску.       Тима поставили на колени рядом с камерой Дэмиана и сорвали визор.       Слегка скатавшиеся, но блестящие ночные локоны обрамляли плавные черты. Тим раскраснелся, губы были припухлыми – прикусил в драке. Глаза были хрупко-синими, сверкающими, в них можно утонуть и не выбраться.       Чужие руки схватили челюсть парня крепче, поднимая голову, наклоняя удобнее для себя. Девушки вновь стали шуметь, не позволяя трогать младшего Красного, но их проигнорировали.       Дэмиан собрал силы и уже было подхватил один единственный бэторанг спрятанный в складках костюма, с целью – убить, как тут произошло что-то... Совсем странное.       — Давай договоримся, — мурчал бархатно Тимоти. Голос шептал, на выдохе он заманивал, притягивая взгляды всех приступающих.       Его слушали.       — Девушки отправятся наверх. Любая камера, на твой выбор... — омерзительные, по мнению Дэмиана, пальцы на его коже заметно дрогнули. — А мы с моим... братом. Мы останемся. Как ты того и желаешь.       — Нет, Т.! Это плохая идея, ты-       — Хорошо, крошка. Черт. А ты умеешь просить, да?       Тим, все ещё оставаясь на коленях, с растревоженными волосами, открытым лицом, сильно сжал коленку Дэмиана, с которым был в близости по сравнению с остальными членами семьи.       Они встретились глазами и Дэмиану пришлось приложить все силы, чтобы послушаться молчаливой просьбы.       Тонкие пальцы держали его коленную чашечку, голые подушки пальцев пробрались в прорези в костюме, поглаживая разгорячённую кожу. Дэмиан с заметным усилием расслабил мышцу, прикрыв хвойную зелень глаз, из-под ресниц рассматривая лицо Тимоти. На висках собирался пот и испарина, челюсть была сжата твердой линией и Тимоти слышал скрежет зубов.       Дэмиан отпустил бэторанг, незаметно кивнув.       О, как он был зол.       — Тимоти.       Когда они остались одни, – Дэмиан до сих пор еле дышит от его выходки, – младший застонал сквозь зубы, сжав живот, слегка наклонившись. Тим подхватил его, помогая вновь сесть, опираясь на стену, ловкими пальцами расстёгивая горло костюма и берясь за остальные потайные клеммы.       — Да, Дэмиан, я сделал так, как сделал, и это сработало, — пробормотал юноша ему в шею, пытаясь стянуть то, что можно было стянуть. Дэмиан задышал чаще, темнея взглядом. — Будь добр, заткнись.       — Ты, — прошипел, яростная пустыня, неудержимый. Дэмиан его иногда ненавидел, вспоминая, как совсем в раннем детстве не мог переносить его выходок без микроинсультов. — Не уверен, что отец сделал правильный выбор, когда взял тебя.       — Я тоже о тебе переживал, — шепнул Тим, жестко стукнув его в плечо, приводя его в больший порядок, чем он был. Если то, что он из себя представлял под воздействием препарата можно было бы так назвать. Дэмиан укусил голую кожу под ключицами юноши, раздраженный чужим ядом в голосе. — Попробуй ещё раз.       Дэмиан промолчал и чуть погодя сжал руку на плече Тима.       Его осунувшееся лицо, синяк на скуле и чуть подернутые дымкой глаза громко заявляли о том, что Тимоти пришлось пройти многое, чтобы добраться до них. Дэмиан знал, что девушек спасет Колпак, Тим сделал то, что должен был, но. Но.       — Я знаю... Как ты не любишь, когда тебя принижают за хрупкость. Утон- хм, утонченность.       Тимоти удивленно вскинул на него непроницаемые глаза, но все же коротко кивнул. Ему часто было непривычно, когда Дэмиан разговаривал с ним, как с человеком, а не как... обычно.       — Да. Не люблю. Но это сработало.       — Я не хочу, чтобы ты прибегал к этому в будущем, — отрезал Дэмиан, сжав кисть Тима до болевых судорог. Сразу отпустил, испугавшись порыва быть властным рядом с ним.       Боже. Дэмиан отвернулся, скрывая ужас и замешательство.       Он ведет себя, как отец со своим возлюбленным.       — Они в безопасности, — не заострил на действиях Тим, перехватывая чужую дернувшуюся руку, сжимая. Они помолчали, и Дэмиан не замечал, что смотрит. У Дрейка была маленькая улыбка, которую он часто прятал, и которая никогда не была адресована ему. Никогда. — Разве важно какой ценой?       — Важно. Мне важно, — пробормотал Дэмиан, пряча глаза.       — Ладно... — Дэмиан, разгоряченный, боже, да он действительно печка, лизнул его косточку на руке, — Тим заставил себя не дергаться. Юноша недовольно замычал, но не отодвинулся, медленными движениями поглаживая голову Уэйна, успокаивая головную боль, по кругу растирая чужие виски, куснувшись холодными губами чужого лба. Он старался не задумываться, что делал это все с Дэмианом. — Я тебя услышал. Как ты?       Смягчив голос, Тим встал перед ним на колени, больно ударившись костями о каменную кладку. Слегка расставив чужие непослушные ноги, Тимоти осторожно огладил напряжённые, накаченные бедра, добираясь до брюк и ослабляя упрятанную тесьму и ширинку.       Возглас Дэмиана раздался оглушительно громко, отразившись от камерных стен. Парень покраснел сильнее, хотя куда уж там, и попытался устроиться на неудобном матрасе полулёжа, задыхаясь.       — Блять. Блять...       — Не ругайся, — упрекнул его тихо Дрейк нахмурившись, и Дэмиана разгладил его тонкую бровь неуверенным пальцем, спадая ниже, на веко, щеку и оставаясь в районе губ. О, это уже было что-то из его тайных мечт, и Дэмиан не был уверен, что есть его сон, а что явь. Тим выдохнул устало, но огладил ласково костяшки его рук, взволнованно оглядывая вздувшуюся ширинку и соски на голой загорелой груди. Дэмиан стянул верх при помощи Тима полностью, оставаясь в одних расстегнутых темных брюках. — Насколько плохо?       — Я сейчас кончу от твоего голоса, — фыркнул низко Дэмиан, закрыв глаза, и откинув голову на стену. Приоткрыл рот, чтобы отдышаться. — Вот настолько плохо.       — Что за препарат? — проигнорировал его Тим, и, о боже, сколько ему это стоило. — В каком виде вводили?       — Не видел. Внутривенно, — чеканив ответы, парень зарылся свободной рукой себе в волосы с силой потянув короткие пряди.       Тимоти осторожно огладил чужие запястья, приподнявшись, заставляя отпустить волосы, не мучить себя больше прочего, и Дэмиан послушался, резко открывая глаза.       Они оказались на одном уровне и молчание опустилось на них пологом, пока они близко смотрели друг другу в глаза.       — Может... Стоило оставить Рэйвен? — нежно пробормотал Тим очень тихо, приближаясь ближе, смачивая своей снятой перчаткой кожу у рта, виски и край волос, заглядывая в чужие дикие глаза.       Его сердце болело. Несмотря на всю их грызню, Тим никогда не желал Дэмиану страдать. Может чуть-чуть, под его руководством, и желательно где-то в быту. Может заставляя его мыть полы? Не более.       — ..Что? — Дэмиан совершенно чистым взглядом прожег в Тиме дыру размером с ту самую, черную, кидая все силы на то, чтобы не взорваться и не огрызнуться. Он коснулся прядей Тима, сжимая их, с удовольствие заметив, как Дрейк болезненно жмурится, притягивая его ближе, сужая глаза, понижая голос до преледеного.       — Эм. Вы же-       — Ты же знаешь, что нет.       — Все говорят обратное.       — Я- Нет. Просто нет.       — Хорошо, — сдался Тим, освобождая свои пряди волос, бодая Дэмиана в жесткую руку, поглаживая чужой живот, наблюдая за дрожащими ресницами, из-под которых на него смотрели очень тяжело. Темнота пожирала его, мечтая поглотить полностью. — Я... могу отвернуться. Ты же знаешь, как можно облегчить?       — Не выйдет, — поджимает губы Дэмиан, отворачиваясь. — Оно чувствительно. Слишком. Не могу... Сам.       Тим сжимает его безвольную руку уточняя очень ласково: — Пробовал?       Дэмиан сжал его тонкие пальцы своими.       — Одежда давила так, что я думал, что отключусь.       — Попробуй сейчас, — предложил медленно. Дэмиан напрягся, но Тимоти коснулся губами его челюсти, сразу отстраняясь. — Пожалуйста.       Дэмиан окаменел, смотрел на него пристально, долго молчал, но Тим был терпелив. Смотрел в ответ, гладил его пресс.       Дэмиан тяжело посмотрел на его губы, перевел взгляд ниже, на его руки, косточку запястья, задержался на ключицах, выдохнул и коротко кивнул.       Тимоти забыл, что обещал не смотреть.       Прикрыв глаза он наблюдал, как загорелая рука медленно опускается на трусы, огибая края костюма. Острое шипение раздалось практически мгновенно, Дэмиан сжался, сгорбившись и отдернул руку. Тим удивлённо тихо охнул следом, обхватывая плечи Дэмиана, помогая ему удержаться в сидячем положение.       Юноша скулил, и хрипел, перед глазами были всполохи солнца, а зубы свело от боли.       — Не могу! Не могу. Что, что это за-       — Тише-тише, — огладив чужие щеки, взяв в объятие его голову, Тим ткнулся вздернутым носом в чужую макушку, укутывая парня в кокон, испугавшись. Зачастила речь, задрожали пальцы, Тим еле сглотнул, огромными глазами осматривая судороги Дэмиана, поглаживая его кожу. — Дэмиан, посмотри на меня. Родной, посмотри, ну же.       Тимоти совсем позабыл, что Дэмиан не любил, когда к нему обращались как либо кроме как по имени, ещё с его нежных десяти, а уж когда ему исполнилось шестнадцать и подавно. Но ему было плевать. Он гладил дрожащие лопатки, вел тяжело, основательно по позвонкам.       Незаметно целовал волосы.       — Тимоти.       — Я здесь. Мне нужно, чтобы ты на меня посмотрел.       Дэмиан протяжно низко застонал, по мужски тяжело, хрипло, и открыл глаза. Они прижимались лбами, и Дэмиан грубо обхватил Тима руками, удерживая его хваткой, медленно обретая себя и чувство реальности.       Они долго сидели восстанавливаясь. Тим мелодично тихо-тихо напевал и Дэмиан выдохнул.       Тим закрыл глаза ладонью и решился. С другой стороны, что еще он мог? Побледнев, Тим невнятно пробормотал чуть слышно:       — Дэмиан, я могу помочь.       Он смотрел на него, не обретя голос. Тим красивой кошкой вился вокруг него, гладил скулы, сам не замечая, как волнуется и суетится. Стройные ноги окружили накаченные Дэмиана, сжимали локти, согревали голые бока.       Дэмиан думал, что попал в ад. Или рай.       — Хршо. Хорошо.       — Ты... Только не бойся, ладно?       Дэмиан захрипел согласно и расслабился, виски немного отпустило, а пах остался ослабленный крутой вязью чувств – ствол лег на живот, пока Тимоти осторожно, почти невесом отодвигал ткань боксеров, убирая мешающую резинку. Мокрая головка шлёпнулась о пресс и Дэмиан зажмурился пережидая импульс, сдерживая голос, чтобы не напугать мальчика рядом. Тимоти погладил его руки в извинении и взял его под уздечкой, осторожно, правильно и Дэмиан зарычал, видя звёзды и фейерверки, и блять, мгкх...       — Вот так, — шептал Тим взволнованно. Вел ломкими пальцами к утрете и размазывал влагу по красной головке. — Будь спокоен. Бери.       — О, ты не представляешь, как я бы взял, — сказал он прерывисто низко, но вышло только томно, жалобно.       Пусть назовет его, как назвал еще раз, пожалуйста, пожалуйста...       Тимоти рассмеялся беззлобно, сщурил глаза искристые и наклонился ниже. Слегка подул, лизнул основание и Дэмиан обвхатил его шею и голову, сжал волосы, другой рукой коснувшись губ и выстрелил первой порцией тугой струи, пачкая чужой подбородок и пальцы.       — Тим! — Дэмиана кидало из озноба в эйфорию и обратно, он дрожал на кровати, глухо хватая воздух губами, ни на секунду не отводя глаз от Тимоти. — Ещё. Ещё.       Тимоти был очень ответственным.       Дэмиан рычал и изгибался, исчезая раз за разом, пока Тимоти целовал его член. Он был осторожен, аккуратен и очень неопытен, и Дэмиан так его любил, черт, больше жизни.       Вязью родного арабского он ласкал чужой слух, украв сакральное «родной». Тянулся губами к чужим, когда Тим отрывался, хватая алыми губами воздух. Дэмиан вгрызался ему в рот, целуя, лаская, жадно испив свое собственное семя, его, Тима, собственные жидкости, пробуя слюну, полизывая коротко тонкую изнанку, урча более чем довольно.       Они гладили друг друга, Тим помещал его верхушку внутрь, гладил языком, нежил губами саму щель на окончании и шептал нежности, убаюкивая, пока Дэмиан спускал раз за разом, не в силах говорить и кричать, только сипло, на выдохе, задыхаясь, корчиться, толкаясь чуть грубее и желая прикоснуться тоже.       Темные глаза Дэмина гладили его так томно, так ласково и Тим жмурился, смущённый, низвергнутый. Когда миссия начиналась, он не думал, что окажется на коленях. Что сделает это добровольно. Дэмиан стирал, грубыми от песков родных краев, подушками пальцев лишнюю влагу с подбородка, с уголков его губ и слизывал его слезы, выступившие от того, что Дрейк закашлялся, взяв глубже, неопытный. Старательный...       Дэмиан зажимал его руки, грыз пальцы, кусал шею и водил губами по ключицам и рёбрам, любил его, успокоенный вспышкой оргазмов, вернувшийся из забытия.       — Тимоти, — болезненно бормотал юноша, рычал на грани, сцеловывая чужую скромность, румянец с щек, нежа мокрые ресницы, пряча тонкую фигуру в руках, перевернув брата под себя, подмяв, укрывая спиной. — Небо мое. Иди ко мне, не пугайся. Не хотел, чтобы так. Никогда бы-       — Дэмиан, — терялся Тим в боли от случившегося. Задыхался целуя губы, заставляя замолчать. Он сам хотел. С ним, только с ним. Выдохнул сладко, на чужое бархатное, вслушиваясь боязно в арабские слова, голову теряя, влюбляясь сильнее, если можно было ещё.       — Будь тише; легче, тебе стало легче?       — О да, — ухмыльнулся Дэмиан, упертый до конца, касаясь губами Тима под ушком, опаляя жаром рук его подвздошные кости, бедра, цепко оглаживая бока и худые ребра. — Я обкончал тебя, и да. Это было неплохо. Как камень с плеч.       Тим подавился хриплым смешком, пряча глаза и широко улыбаясь.       Темные глаза Дэмиана улыбались тоже.       — Будь сдержан, принц, — фыркнул Тим, укладываясь рядом, вытягивая затекшие ноги. Дэмиан навалился сверху, обузданный, полностью восстановившийся.       — Альби, — сцеловывая улыбку младшего Красного. Дэмиан тяжело смотрел в его лицо, вслушиваясь, как парень в руках его сладко вздыхает. — С тобой трудно.       Прозвучало туманно, гулко, низко опускаясь на их голые плечи. Тимоти потерся о плечо Дэмиана, пряча хитрый взгляд и лукавую ухмылку за вуалью скромности. Дэмиан рычит, вгрызаясь в его кожу губ, посасывая, требуя, растревоженный и покоренный.       Заработавший куш.       Мог ли он быть таким довольным, когда все, что он сделал, это осушил названного брата и тёрся, скуля о его руки, бедра, живот, пока чужие крепкие пальцы доводили его до разрядки. Когда он разваливался в чужих руках, ища потерянно родные губы, не в силах остановиться, пока другая жадность и голод брали все и чуть больше.       Намного больше.       Тим очень рад, что когда за ними пришли, они были собраны и никто не слышал, и упаси господь, не видел, как Дэмиан жарко брал свое, ему положенное, с небес обещанное.