Нарушенная клятва: Каз Бреккер.

Лия Уже на следующий день Лия увидела, как все детали схемы, придуманной Казом, постепенно становятся на свои места. Ей было известно, что он обсуждал дело с каждым членом команды, но знала лишь фрагменты его плана. Было только два человека, которые могли знать о его плане больше, чем она, сестры Гафа. В эту игру, Каз всегда играл. Если у него и возникали сомнения по поводу того, что они задумали, он этого не показывал. Хотела бы Лия разделять его уверенность! Ледовый Двор был построен так, чтобы противостоять натиску армий, наемников, гришей и шпионов. Она знала, что Бахтья разделяет ее беспокойство. Лия попросила сулийку, поговорить об этом с Казом, ей он расскажет больше. Когда она сказала об этом парню, он просто ответил: – Но его не строили, чтобы противостоять нам. Самоуверенность Бреккера действовала на нервы. – С чего ты взял, что мы сможем это сделать? Туда нужно отправить другие команды, тренированных солдат и шпионов, людей с многолетним опытом! – сказала Бахтья. – Эта работа не для солдат и шпионов. Она для бандитов и воров. Ван Эк это знал и поэтому обратился к нам, – спокойно ответил Бреккер – Ты не сможешь потратить свои деньги, если умрешь. – Значит, я буду приобретать дорогостоящие привычки в потустороннем мире. – Знаешь разницу между уверенностью и высокомерием? Он повернулся к ней спиной и резко дернул каждую перчатку. – Если я захочу послушать проповедь на эту тему, то обращусь к тебе. Хочешь выйти из игры – так и скажи. – Я нужна тебе для этой миссии, Каз. – Нет, это не так. Но есть одна женщина, которой ты явно будешь нужна. Ей не помешало бы дополнение к зверинцу. – Эта угроза вернуть меня Хелен? – Лия буквально почувствовала, как Бахтья занервничала. Каз не сказал ни слова. Он посмотрел на нее и кивнул. Сулийка выбежала из комнаты со слезами на глазах. Впервые за год знакомства с Бахтьей, Лия увидела, как она плачет. Девушка редко проявляла слабость, даже в самые опасные ситуации. Бахтья была одним из самых сильных людей в Бочке. Лия выпрямила спину, и на защиту уже пришла ее собственная гордость. Она ворвалась в кабинет Каза. – Матиас не единственный незаменимый член этой команды, Каз. Бахтья нужна тебе. – Я нанял тебя не для того, чтобы ты подслушивала Жнец. И мне нужны её навыки Лия. Это не одно и то же. Возможна она одна из лучших пауков, но она не единственная. И тебе тоже бы не мешало бы помнить об этом, если хочешь получить свою долю. Лия недоверчиво усмехнулась. – Хочешь сказать, что и меня можно заменить. Каз посмотрел на нее, его глаза сверкнули, как лезвие бритвы. – Рад знать, что ты поняла это. Она не произнесла ни слова, – не хотела показывать, как ее разозлила его речь, – а затем покинула кабинет Каза. Она пошла к единственному человеку, который мог понять ее в данный момент. *** Если бы Бахтье Гафа несколько месяцев назад сказали бы, что она заплачет из-за слов Каза Брекера, то она бы посмеялась. Она была закаленным воином, которая выглядела так, будто никогда и слезинки и не проливала. Но это было далеко от истины. В течение года, который она с сестрой провела в Зверинце, первые месяцы ни одна ночь не проходила без того чтобы она не плакала. Но после пятого месяца, проведенного в там, она поклялась никогда больше не проливать ни слезинки. Лия была единственной кому она рассказала свою историю. Теперь, направляясь к гавани, девушка гадала, что заставляло ее идти этим путем, глаза щипало от слез, а Лия внимательно следила за ней. Почему она решила пойти сюда? Возможно, потому, что она не хотела видеть Каза в это время. Или, может быть, она не хотела показывать своего внутреннего ребёнка, которого она заковала в цепи. Точно так же, как Хелен заперла ее. Она могла покинуть Керчию в любой момент. Инеж не захотела бы оставаться в здесь после того, как узнала бы, что сказал Каз. Они могли бы сесть на корабль, плывущий в Новый Зем. – Эй, Бахтья. У тебя нет причин оставаться в Керчии. Инеж не захотела бы оставаться здесь после того, как ты расскажешь ей, что сказал Каз. – Мы могли бы вернуться в Равку и найти нашу семью, – сказала Бахтья с легкой улыбкой. Хотелось бы надеяться, что они были на западе, в безопасности, когда началась гражданская война, ну или нашли себе убежище в Шухане. Сулийские караваны годами ездят по одним и тем же проторенным дорогам. Она с легкостью может красть все, что потребуется для выживания, пока не найдет их. Но это бы значило, что им придется сбежать, не выплатив долг Отбросам. Пер Хаскель обвинит во всем Каза, и тот будет отрабатывать за них. А они оставят парня уязвимым без Призрака и Фантома, который собирали бы для него секреты. Но разве не он сказал, что Бахтью легко заменить? – Если нам удастся провернуть это похищение и вернуться в Керчию с невредимым Бо Юл-Баюром, нашей доли будет достаточно, чтобы выкупить контракт с Отбросами. Мы погасим долг перед Казом, и у нас не останется причин торчать в этом забытом всеми святыми городе. Лия тоже думала об этом. План Бахтьи был надежен. Может быть она тоже смогла бы это сделать. Она ни чем не будет обязана Казу и сможет уехать. До рассвета оставался только час, но улицы были переполнены, когда девушки пробирались из Восточного в Западный Обруч. Они оказались в кафе на территории Отбросов и решили немного посидеть и поболтать. Каз мог подождать. – У сулийцев есть поговорка, думаю ты слышала её раньше. Сердце – это стрела. Ему нужна цель для меткого попадания. Я хочу рассказать тебе небольшую историю, – начала Бахтья. Лия жестом показала, что она может продолжать. – Мой отец любил повторять эти слова, когда мы с Инеж учились ходить по проволоке или кувыркаться в воздухе. «Будьте решительными» , – говорил он. – «Вы должны знать, куда хотите попасть, прежде чем достигнуть цели». Наша мать смеялась над ним. «Это про другое» говола она, – Бахтья улыбнусь от воспоминаний. – «Ты убиваешь всю романтику», ответил он. На самом деле он этого не делал. Наш папа обожал маму. Я помню, как он повсюду оставлял ей маленькие букеты из дикой герани: в буфете, в кастрюлях, в которых готовили еду для каравана, в рукавах ее нарядов. Из-за этой истории Лия вспомнила свою маму. Её мать любила белые розы. Она собирала их в саду в Малом дворце и вплетала волосы Лии. От этих воспоминаний девушка улыбнулась, но потом вспомнила, что нужно сосредоточится на истрии Бахтьи. – Однажды наш отец спросил нас, знаем ли мы секрет настоящей любви, – продолжала говорить Бахтья. – Он рассказал, что его друг говорил, что женщины любят цветы. У него было много романов, но он так и не нашел себе жену. Знаешь почему? Женщины любят цветы, но лишь одна из сотен тысяч любит аромат гардений в конце лета, напоминающих ей о крыльце бабушкиного дома. Лишь одна из них любит цветы яблони в синей чашке. Лишь одна любит дикую герань. Инеж тогда воскликнула, что это про нашу маму, и отец отец подтвердил это, потому что не существует других цветов этого оттенка, и она утверждает, что, когда ломает стебель и заправляет его себе за ухо, весь мир пахнет летом. Многие парни будут дарить вам цветы. Но однажды вы встретите того, кто запомнит ваш любимый цветок, вашу любимую песню, ваши любимые сладости. И даже если он окажется слишком бедным, чтобы принести их вам, это не будет иметь значения, потому что он потратит время, чтобы узнать вас так, как не знает никто другой. Только он заслужит вашу любовь. Знаешь тогда я сказала, что мне не нужны никакие парни, – Бахтья рассмеялась. – Я сказала, что у святых нет времени на парней, а Инеж сказала, что пройдет со мной этот путь и попросила не забывать ее, когда я стану святой, – сулийка грустно улыбнулась придаваясь воспоминаниям. – Казалось, это было сотни лет назад, но папа ошибался. Ни один парень не приносил нам с сестрой цветов, приходили лишь мужчины с пачками крюге и мешочками, полными монет, – девушка сделала глоток своего кофе. – Я бы отдала все чтобы мы с Инеж снова увидела отца. Услышать как поет мама, как дядя рассказывает глупые истории. – Если бы ты увидела своего отца сейчас, что бы ты ему сказала? – спросила Лия. – Я не знаю, но скорее всего, что у меня нет сердца чтобы я могла подарить кому-то свою любовь. И что я стала грешником, а не святой. Время с Бахтьей пролетело незаметно, и Лия поняла, что ей пора собираться. Она попрощалась с девушкой и отправилась в Клепку. По дороге в Клепку Лия раздумывала о том чего хочет от жизни. Раньше она не задумывалась об этом. Для нее были важны поцелуи матери на ночь, похвала учителя — Багры, разговоры с друзьями и апельсиновые пирожные. Теперь она не знает, чего хочет «Прямо сейчас было бы неплохо получить хотя бы извинение, – решила она. – И я не сяду на корабль без него. Даже если Каз не сожалеет о сказанном, он может сделать вид. Пусть хотя бы сымитирует, что он человек». Бахтья Если бы Бхагья не опаздывала, то сделала бы петлю вокруг Западного Обруча или же просто пошла по крышам. Вот таким она любила Кеттердам: пустым и тихим на высоте, с оставшейся где-то далеко внизу толпой, с освещаемыми луной пригорками остроконечных пик и нерабочими дымоходами. Но сегодня у неё не было на это времени. В последний момент Каз послал ее на поиски двух кусков парафина. При этом даже не сказал, для чего они и почему так внезапно понадобились. А снегозащитные очки? Ей пришлось побывать в трех разных лавках специального снаряжения, чтобы добыть их. Девушка так устала, что не рисковала подниматься над фронтами. Не после двух бессонных ночей и целого дня, проведенного в поисках вещей, необходимых для похода на Ледовый двор. И ей хотелось доказать самой себе, что она сможет это сделать. Бахтья никогда раньше не бродила по Западному Обручу в одиночку. В компании Отбросов или Инеж она с легкостью могла пройти мимо «Зверинца», даже не взглянув на золотые решетки на окнах. Но сегодня вечером ее сердце учащенно забилось и кровь закипела в ушах, когда она увидела позолоченный фасад. «Зверинец» был построен так, чтобы походить на многоуровневую клетку. Первые два этажа оставались открытыми, не считая легких золотых решеток. «Зверинец» также известен как «Дом экзотики». Если мужчинам по душе шуханские девушки или фьерданские великанши, рыжеволосые красавицы с Блуждающего острова, или темнокожие земенки, «Зверинец» – то место, которое нужно. Каждой девушке присваивалось «звериное» имя: леопард, лошадь, лисица, ворона, горностай, лань, змея. Сулийские провидицы обычно надевали маски шакалов, когда занимались своим ремеслом разгадывая судьбу человека. Но какой мужчина захочет спать с шакалом? Поэтому сулийки в «Зверинце», а их там предостаточно, были известны как рыси. Клиенты приходили не за самими девушками, а просто за коричневатой сулийской кожей, за огненными каэльскими волосами и за золотым блеском шуханских глаз. Звериные имена оставались, а вот девушки появлялись и пропадали. Бахья заметила павлиньи перья в гостиной, и ее сердце дрогнуло. Это всего лишь часть декорации, пышной цветочный композиции, но ее тревога не утихала. Наоборот, она возрастала и перехватывала дыхание. Со всех сторон толкались люди, мужчины в масках, женщины в вуалях. Или возможно, это были мужчины в вуалях и женщины в масках. Трудно сказать. Рога Чертенка. Выпученные глаза Безумца, грустное черно-золотое лицо Королевы Скарабеев. Художники любили рисовать Западный Обруч – парней и девушек, работающих в борделях, искателей удовольствий, одетых как персонажи «Зверской Комедии». Но здесь не было ни красоты, ни настоящего веселья и радости, только деньги и люди, стремящиеся сбежать от реальности, ищущие какого-то яркого забвения, декадентских сновидений, из которых можно вынырнуть в любой момент. Проходя мимо «Зверинца» Бахтья заставила себя посмотреть на него. «Это всего лишь место, – убеждала она себя. – Всего лишь очередной дом». Чтобы увидел талантливый вор вроде Лии? Где входы и выходы? Как работают замки? Какие окна не зарешечены? Сколько часовых его охраняет и у кого из них напряженный вид? Просто здание, полное замков, которых можно взломать, сейфов, которые можно открыть, и простофиль, которых можно надуть. Но теперь хищницей была она, а не Хелен в своих павлиньих перьях или любой мужчина, бродящий по этим улицам. Как только Бахтья отошла от «Зверинца», напряжение в горле и груди начало ослабевать. Она сделала это! Она прошла в одиночку по Западному Обручу прямо перед «Домом экзотики»! Она была такой же храброй, как Инеж! Что бы ни ждало ее во Фьерде, она с этим справится. Чья-то рука схватила ее за предплечье и едва не повалила на землю. Бахтья быстро восстановила равновесия, развернулась на пятках и попыталась отпрянуть, но ее крепко держали. – Привет, маленькая рысь. Бахтья со свистом втянула воздух и вырвалась из чужих рук. Танте Хелен. Именно так звали девушки Хелен Ван Хауден, если не хотели получить от нее затрещину. Для всех остальных она была просто Павлин, хотя Инеж, говорила, что эта женщина всегда была больше похожа на самодовольную кошку, чем на птицу. У нее были густые, роскошного золотистого оттенка волосы, кошачьи карие глаза. Высокая гибкая фигура завернута в ярко-синий шелк, глубокое декольте украшают радужные перья, задевающие именное бриллиантовое колье, сверкающее на ее шее. Бахтья собиралась бежать, но дорогу ей перегородил огромный верзила, на широких плечах которого был туго натянут синий бархатный жакет. Коббет – любимый вышибала и охранник Танте Хелен. – Даже не думай об этом, маленькая рысь. У Бахтьи потемнело в глазах. «Ловушка, ловушка, снова ловушка». – Это не мое имя, – еле выдавила Бахтья. – Упрямое создание. Где другая рысь? – У нее тоже есть имя. Хелен схватила Бахтью за тунику. «Беги» – кричал ее разум, но она не могла. Мышцы онемели, а в голове звучал громкий и жалобный вой ужаса. Хелен провела единственным длинным когтем по ее щеке. – Рысь, – твое единственное имя, как и ее, – промурлыкала женщина. – Вы обе все еще достаточно хорошенькие для того, чтобы можно было зарабатывать на вас неплохие деньги. Хотя у тебя появились синяки под глазами – ты слишком много времени проводишь с этим мелким мошенником Бреккером. Бахтья испустила унизительный сдавленный вздох, словно у нее одышка. – Я знаю кто ты такая рысь. Знаю чего ты стоишь, вплоть до последнего цента. Коббет, может, нам пора вернуть ее домой? Перед глазами девушки все поплыло. – Ты не посмеешь. Отбросы... – Я очень терпелива, маленькая рысь. Ты снова будешь носить мои шелка, как и твоя сестра. Я обещаю это тебе, – Хелен отпустила Бахтью. – И передай своей маленькой подружке равкианке, что она тоже оденет мои шелка и станет моей лисой, как и должно было быть. Наслаждайся вечером, – сказала она с усмешкой, раскрыв свой синий веер, и скрылась в толпе месте с Коббетом. Бахтья упала на колени, упершись руками в каменный пол. Еще один сдавленный хрип сорвался с губ Бахтьи. «Бесполезная вещь!», – голос Танте Хелен снова был в ее голове и затуманивал зрение. – «Ты ни на что не годишься! Неудивительно, что работорговцы так легко тебя забрали». Слезы хлынули из ее глаз и потекли по щекам, когда с ее губ снова сорвались всхлипы. Она плакала. Еще хуже было то, что она плакала посреди толпы, на улице. Она вспоминала то, что происходило когда их с Инеж похитили. Они тогда еще были на корабле работорговцев, Инеж плакала в расстегнутой блузке, а ее юбка была задрана до талии, после осмотра Хелен. «Хватит, – подумала на. – У тебя нет на это времени. Тебе нужно идти». Бахтья собралась с силами и встала на ноги. Затем она нырнула в гущу людей, желая поскорее исчезнуть из виду. Ей хотелось бежать, но она заставила себя спокойно идти к гавани. По пути спустила крючки на ножах под мышками и почувствовала, как ее кинжалы скользнули под рукавами в ладони. Справа – Санкт-Петр, известный своей храбростью, слева – тонкий нож с костяной рукояткой. названый в честь Санкты-Алины. У остальных ножей тоже были имена. Санкта-Мария и Санкта-Анастасия были привязаны к бедрам. Санкт-Дмитрий спрятан у нее в ботинке, а Санкта-Елизавета засунута за пояс. Этот нож был покрыт узорами из черепов. «Защите меня, защите нас, защите. Я никогда не согрешу, по крайней мере, без причины». Она должна была верить, что святые видели и понимали, что ей приходилось делать чтобы выжить. Что с ней не так? Она – Фантом. Ей больше не нужно боятся Танте Хелен. Пер Хаскель выкупил ее. Освободил. Она больше не рабыня, а ценный член банды «Отбросов», похитительница тайн, одна из лучших в Бочке! Ее сестра была свободна, жива, в безопасности рядом с ней, ожидая ее на шхуне. Девушка спешно удалялась от огней и музыки Крышки, и вскоре впереди показались кеттердамские гавани. Чем ближе Бахтья подходила к воде, тем меньше была слышна какофония Бочки. Здесь не толпились люди, пихающееся со всех сторон, - ни приторного запаха духов, ни дикарских масок. Она глубоко вдохнула. С этого места она могла видеть верхушку одной из башен проливных, где всегда горел свет. Толстыми обелисками из черного камня день и ночь управляла группа гришей, которые делали так, чтобы поверхность воды постоянно находилась выш сухопутного моста, который иначе соединил бы Керчию и Шухан. Даже Каз и Лия не смогли узнать кто входит в Совет приливов, где они живут или на чем основывается их верность Керчии. Они также следили за гаванями, и, если от начальника порта или работников доков приходил сигнал, Совет менял уровень воды, что не довало кораблям выходить в море. Но в эту ночь не будет никакого сигнала. Правильные взятки уже попали в руки правильных чиновников, так что их судно готово к отплытию. Бахтья перешла на бег, направляясь к докам Пятой гавани. Она сильно опаздывала и не особо жаждала испытать на себе неодобрительный взгляд Каза. – Подожди! – она услышала, как Лия окликнула ее. Она остановилась, чтобы дождаться целительницу. Лия сказала, что она также опаздывала и что Нина уже собрала все вещи, которые им были нужны. Девушки хотели бы еще поболтать, но у них не было времени. По дороге в гавань Бахтья начала думать о доках. Ей нравилось спокойствие гавани, но место казалось уж слишком тихим после шума и хаоса Бочки. По обе стороны от девушек нависали шеренги ящиков и грузовых контейнеров - сложенных один на другой в три. а то и в четыре ряда. Из-за них эта часть доков напоминала лабиринт. По спине Бахтьи побежали капельки холодного пота. Встреча с Танте Хелен ее потрясла, и тяжесть кинжалов в руках не успокоила натянутые нервы. Она знала, что ей давно пора приобрести огнестрельное оружие, но его вес нарушал баланс, кроме того, револьвер могло заесть или он мог дать осечку в самый ответственный момент. Маленькая рысь. На ее кинжалы можно было положиться. Они придавали ей ощущение, что она рождена с собственными когтями. Над водой поднималась легкая дымка и сквозь нее Бахтья увидела Каза и остальных ждущих ее и Лию у пирса. На всех была невзрачная одежда моряков – грубые штаны, ботинки, пальто из грубой шерсти и фуражки. Даже Каз променял свой безукоризненный костюм на мешковатое пальто. Густая копна его темных волос была зачесана назад, виски выбриты как всегда. Он походил на докера или парня, который будет поднимать паруса в своем первом рейде. На секунду Бахтье показалось, что она смотрит сквозь линзу на другую, более приятную реальность. За их спинами она разглядела маленькую шхуну, которую Каз реквизировал. На ее корпусе гордо значилось ирными буквами «Феролинд». Над кораблем развевались багровые керчийские рыбы и яркий флаг компании «Ханрад Бей». Для любого жителя Фьерды или путешественника по Истиноморю они – простые керчийские звероловы, плывущие за шкурами и мехом. Бахтья ускорила шаг. Если бы она и Лия не опаздывали бы, то они наверняка бы уже были на борту или даже отплыли от гавани. Им пришлось нанять минимальный экипаж – бывших моряков, каждого из которых привело к порогу «Отбросов» какое-нибудь несчастье. Сквозь туман Бахтья быстро перечислила ожидающих их людей. Число не сходилось. Они должны были взять еще четырех членов «Отбросов», чтобы те помогли управлять шхуной, поскольку никто из их группы не знал как обращаться с такелажем, но девушка не увидел ни одного из них. «Может они ужена борту?» Не успела Бахтья закончить мысль, как почувствовала чт-то мягкое под ногами и оступилась. Бахтья опустила взгляд вниз. В тусклом свете газовых ламп гавани она увидела Дирикса – одного из Отбросов, которых должен был отправиться с ними. Из его живота торчал нож, а глаза уже затянулись стеклянной пеленой. – Каз! – крикнула Лия. Но было слишком поздно. Шхуна взорвалась, сбив девушек с ног и осыпая доки горящими обломками.