***
В реальном времени Гарри так снедало нетерпение, что он едва ли был в силах работать над своим домашним заданием. Мысли то и дело перескакивали с конспекта по теории человеческой трансфигурации на размышления о скорой встрече с директором. Перво-наперво он хотел узнать, каким образом Том Риддл оказался в замке, а главное — зачем. Гарри бросил взгляд на часы, те показывали без двадцати восемь. Можно выдвигаться. Небрежно засунув конспект в портфель, он посмотрел на Рона и Гермиону. — Ну, я пошёл, — выдохнул он и встал из-за стола. — Пора, да? — взволнованно произнесла Гермиона. — Риддла нигде не видно, — заметил Рон, оглядев гостиную. — Как думаешь, он уже там? — Ага, пьёт с Дамблдором чай и обсуждает свои первые деньки в Гриффиндоре, — сказал Гарри, и его воображение живо нарисовало эту картинку в голове. Он не мог не согласиться с тем, что она смахивала на реальность. Попрощавшись с друзьями, он отправился в директорский кабинет. В вечернем замке почти не было людей, и даже некоторые портреты уже начинали отходить ко сну. Поэтому, заворачивая за угол, он совершенно не ожидал с кем-либо столкнуться, и этим кем-либо был Почти Безголовый Ник. Угодив прямо в его бесплотное тело, Гарри на секунду провалился в ощущение ледяного душа. — О, Гарри! Какая приятная встреча! — призрак радушно заулыбался, сняв шляпу. Гарри улыбнулся в ответ. — Привет, Ник. Как твоё ничего? — Смертельно однообразно, друг мой, — вздохнул Ник, надев шляпу обратно и поправив пышную белую горгеру на своей шее. — Я слышал, тебя реабилитировали в глазах общественности? — Можно и так сказать, да. Гарри продолжил шаг, и Почти Безголовый Ник последовал за ним. — Крайне рад за тебя! — воодушевлённо откликнулся он. — Я всегда говорил, что Гарри Поттер не лжец, уж можешь мне поверить. Гарри только мог гадать, при каких обстоятельствах тому приходилось это делать. Видимо, призраки были озабочены земной жизнью не меньше, чем другие обитатели замка. — Спасибо, — искренне сказал Гарри, и Ник просиял. Они прошли несколько лестничных пролётов и ступили в очередной коридор, вёдший к башне, где находился кабинет директора. По пути Ник пересказывал сплетни, которые ходили среди почивших. Подумать только, Толстопузый Монах совершенно недостойным образом допекал первокурсников, посчитав своим долгом сопровождать их на те или иные занятия («Нужно соблюдать приватность!» — воскликнул он, летя по правую руку от Гарри), а Кровавый Барон наведался в башню Когтеврана, чем вызвал немалый переполох среди студентов и даже получил выговор («Хотя это с ним случается», — вздохнул Ник, покачав головой. — Кровавый Барон всегда был неравнодушен к уму, несмотря на свой вид»). Когда они наконец дошли до статуи грифона, Гарри заметил Риддла — тот стоял возле входа и явно поджидал его. Почти Безголовый Ник застыл и как-то весь засуетился. Он на прощание пожал Гарри руку, подарив тому ещё одно ледяное прикосновение, и последовал собственному совету о приватности. Риддл посмотрел вслед исчезнувшему призраку. — Никогда не приходилось с ним разговаривать, — прокомментировал он. — Но я слышал, что Почти Безголовый Ник обращался в Британскую Ассоциацию Призраков, чтобы ему дорубили голову с концами. Гарри вспомнил то, как Ник переживал комплекс неполноценности из-за невозможности играть в гольф собственной головой, и согласно хмыкнул. — Мятные леденцы. Грифон тут же отскочил в сторону, открывая перед ними винтовую лестницу. Риддл уверенно ступил вперёд, и Гарри последовал за ним. Каждый шаг оставлял всё больше ступенек позади и всё меньше — между ним и ответами на его вопросы. И пока длился этот томительный подъём, Гарри задался ещё одним: как часто Риддл проcиживал в директорском кабинете во время летних каникул? Они на мгновение замерли перед дверью, прежде чем постучать. Гарри искоса глянул на Риддла. Он слабо представлял себе, как сможет спросить всё что хотел при непосредственном объекте своего любопытства, но Дамблдор не оставил ему выбора. Придётся работать с тем, что имеешь. Из-за двери прозвучало «Входите», и они вместе толкнули её вперёд, едва не столкнувшись в проёме. Кабинет выглядел таким же, каким Гарри запомнил его до погрома. То тут, то там звучало металлическое треньканье, которое создавало причудливую, неритмичную мелодию. Множество свечей плавали по воздуху, скользили, так и не сливаясь в танце, и их тёплый свет делал помещение очень приветливым. Фоукс покачивался на своей жёрдочке, блестящими бусинами глаз глядя на вошедших, а его длинный хвост величественно свешивался вниз. Сам Дамблдор восседал за письменным столом, по обыкновению окружённый ворохом бумаг. Оторвавшись от свитка, он глянул на них с Риддлом, сверкнув очками-половинками. — Добрый вечер, юноши, — улыбнулся он. При виде директора Гарри охватило чувство спокойствия и надёжности, словно не было этих недель сомнений и обид. — Добрый вечер, сэр, — отозвались они с Риддлом в один голос. — Как проходит ваше начало учебного года? Дамблдор переводил изучающий взгляд с одного лица на другое. Гарри уже открыл было рот, как Риддл опередил его, пожав плечами: — У меня было время за лето ознакомиться со всеми веяниями современности, поэтому вписываюсь достаточно гладко. Никто ничего не заподозрил. Да и Гриффиндор — не Слизерин. Меня даже ни разу не спросили о статусе крови, стоило упомянуть, что я сирота. Дамблдор удовлетворённо кивнул и перевёл взгляд на Гарри, который, услышав слова Риддла, оторопел. Ознакомился со всеми веяниями современности, значит? Способность говорить вернулась к нему довольно быстро, и вопрос сам сорвался с губ: — Сэр, что он здесь делает? — Я вижу, вежливость не твой конёк, — Риддл холодно посмотрел на Гарри, скривив губы. Гарри проигнорировал шпильку, требовательно, хоть и с некоторой опаской глядя на директора. Нет и ещё раз нет, он не позволит Риддлу учить себя манерам. Дамблдор спокойно взирал на них со своего места и вдруг несколько печально улыбнулся. — Я догадывался, что появление Тома Риддла может вызвать твоё негодование. — Ещё бы! — выпалил Гарри, невольно перебив директора, и слегка покраснел. — …и также я уверен, что тебя гложат вопросы, — закончил Дамблдор. К своему облегчению, Гарри заметил озорные огоньки в его проницательном взгляде. Риддл закатил глаза. — Да, сэр. — Отвечая на твой вопрос, скажу, что Том Риддл здесь, чтобы помочь нам с одной нелёгкой миссией, которая напрямую связана с Лордом Волдемортом. — Помочь? — Гарри перевёл взгляд на Риддла, который с бесстрастным лицом смотрел вперёд себя, не желая подтвердить или опровергнуть скандальное заявление Дамблдора. — Да, помочь, — подтвердил Дамблдор. Гарри не знал, какой ответ он ожидал услышать, но явно не этот. — Сэр, но с чего бы Тому Риддлу нам помогать? — непонимающе произнёс он. Дамблдор бросил на Риддла взгляд, словно оценивал варианты ответов, и наконец сказал: — Не только мы выигрываем от сделки с Томом, Гарри. Он также является бенефициаром нашего соглашения. Что выигрывал Риддл от сделки с Дамблдором настолько, что готов помочь в миссии, связанной с Волдемортом? Гарри хотел задать этот вопрос, но передумал. Вместо этого он спросил то, над чем они с Гермионой и Роном ломали головы с самого начала года. Взглянув на Риддла, он прямо спросил: — Откуда ты вообще взялся? — Я могу гарантировать, что ты получишь более подробный ответ на этот вопрос, — предостерегающе вмешался Дамблдор. — Но не сейчас. Говоря кратко, Том Риддл, которого ты видишь перед собой, имеет похожую суть с тем молодым человеком, что ты видел в Тайной комнате три года назад. — Ту же природу? — медленно повторил он. Гарри почувствовал, как непроизвольно покрылся мурашками. Он глянул на Риддла, который безразлично взирал на него в ответ. Значит, Гермиона была близка к правде? Но если это так, то сколько таких Томов Риддлов разбросано по всей Британии? Десятки, или даже сотни? — Да. И смею заверить, в дальнейшем мы будем работать именно над этой задачей. Что возвращает нас к теме сегодняшней встречи. После этих слов Дамблдор встал из-за своего стола и уже сделал несколько шагов по направлению одному из своих шкафчиков, когда Гарри тихо произнёс: — Но… это же Волдеморт. — Видишь ли, Гарри… — Дамблдор остановился, и его пронизывающий взгляд прошёлся сначала по Риддлу, после чего переключился на него. — И да, и нет. В этом-то и кроется вся загадка, как бы иронично это ни звучало. — А как же безопасность? Он чувствовал себя ужасно глупо, произнося все эти очевидные вещи вслух и не находя того отклика, на который хотя бы отчасти рассчитывал. — Том Риддл не представляет для нас угрозы, — терпеливо произнёс он. Гарри такой тон слышал от директора только в тех случаях, когда тот защищал имя Северуса Снейпа от нападок. Риддл странно дёрнулся от этих слов, словно хотел сказать что-то, но сдержался. Он скрестил руки на груди и уставился в потолок, всё ещё не желая принимать участие в разговоре. — Не представляет угрозы? — недоверчиво спросил Гарри, прилагая все усилия, чтобы оставаться вежливым. — Но как же Риддл из дневника? Он ведь чуть ли не погубил меня и Джинни! — В самом деле? — впервые в голосе Риддла послышалось какое-то веселье. — Я хочу посмотреть воспоминания об этом. Гарри с ненавистью взглянул в его ухмыляющееся лицо. — Том, не стоит провоцировать Гарри такими фразами, — мягко произнёс директор, однако в его голосе явно слышалось предостережение. — Если это будет необходимо для нашей задачи, мы вернёмся к этому вопросу. Гарри, что касается безопасности, то неужели ты думаешь, что я бы допустил Тома к ученикам, если бы не предпринял все необходимые меры? Гарри порывался ответить «да», но прикусил язык. Память услужливо подкинула воспоминание о лже-Грюме, который год преподавал в Хогвартсе, но он не был уверен в том, насколько Дамблдор на самом деле владел ситуацией в тот год. Он резко почувствовал себя уставшим. Вопросы в его голове потухли: Гарри понял, что физически не сможет задать хотя бы один из них. — На этой ноте предлагаю перейти непосредственно к теме нашей встречи, — Дамблдор подошёл к шкафчику, из приоткрытых дверец которого просачивалось слабое сияние. В их с Риддлом направлении заскользил знакомый каменный сосуд округлой формы. Омут памяти остановился перед ними, и Гарри залюбовался его мерцающим содержимым, которое словно переливалось серебристыми кристаллами. Дамблдор поставил обе руки по бортикам Омута, осветившим его старческое, изрезанное морщинами лицо. — Сегодня я хотел бы продемонстрировать вам воспоминания человека по имени Боб Огден, который имел неудовольствие посетить семью Гонтов почти восемьдесят лет назад. Гарри мгновенно вскинул голову на Риддла, который пристально вглядывался в фиал, что Дамблдор достал из кармана мантии. — Гонтов? — переспросил Гарри. Один из паззлов в его голове зашевелился, чтобы встать на место. — Познакомься с моими родственниками, Гарри, — в голосе Риддла послышался лёд. Дамблдор откупорил фиал с завивающимся в вихри воспоминанием и перелил его в Омут, который мгновенно преобразился, начав вращать содержимое по спирали. Он приглашающим жестом предложил Гарри и Риддлу взглянуть на воспоминание первыми, и они нырнули в прошлое.***
Боба Огдена действительно ждали неприятности в тот рабочий день. Он с видимым отвращением поглядывал на змею, прибитую к входной двери лачуги, и когда его встретили люди, назвавшиеся Марволо и Морфин Гонт, Боб Огден, похоже, в полной мере осознал, что ожидать радушного приёма от странноватой семейки не придётся. Марволо. Услышав ещё одно знакомое имя, Гарри покосился на Риддла, ожидая увидеть какую-нибудь реакцию, но тот выглядел абсолютно бесстрастным. Казалось, его совершенно не трогало то, как верещали и брызгали слюной его родственнички, пытаясь доказать Бобу Огдену величие своего происхождения. Гарри же, глядя за разворачивающимся действом, ощущал стыд. Когда ему самому случилось подглядеть воспоминание о том, как Джеймс Поттер издевался над Снейпом на глазах всей школы, он был потрясён до глубины души, даже разочарован. Но та подростковая шалость и в сравнение не шла с тем, как преподносили себя Гонты. Гарри переступил с ноги на ногу. Он попытался разглядеть в обрюзгшем сморщенном лице Марволо хоть что-нибудь, что напоминало бы точёное лицо Риддла, но не находил ни одной черты. Кем этот старикашка приходился ему? Гарри растерянно размышлял над этим вопросом, когда они все переместились внутрь жилища. И вот появилось ещё одно действующее лицо. Меропа Гонт имела иссушенный многолетними страданиями, несчастный, забитый вид. Сердце Гарри невольно сжалось при взгляде на неё. — Эта вещь принадлежала Слизерину! Салазару Слизерину! Мы — его единственные потомки из ныне живущих! Марволо едва не задушил свою дочь, подтягивая её за медальон, как за поводок. Гарри ошарашенно смотрел на омерзительную сцену, борясь с жалостью и отвращением, и тут в его памяти пронеслись слова Риддла из дневника. Имя, которое я получил от папаши-маггла. Гарри снова взглянул на тонкую, перепачканную сажей фигуру девушки, которая вдруг с надеждой посмотрела в окно, и до него дошло. — Это твоя мать, — негромко произнёс он. Риддл ничего не ответил. Его лицо словно превратилось в маску, а желваки чётко проступили от стиснутых челюстей. — Обрати внимание на семейные реликвии, — тихо сказал Дамблдор. Гарри нашёл взглядом кольцо грубой работы с крупным камнем посередине, надетое на палец Марволо, которое тот мгновением ранее совал под нос Бобу Огдену. Серебряный медальон лежал на впалой груди Меропы, переливаясь изумрудами, сливавшимися в маленькую змею. Боб Огден начал поспешно уносить ноги из тёмной лачуги, спасаясь от взбесновавшегося Морфина, и его тучное тело угодило прямо в бок мускулистого гнедого коня. И тогда Гарри увидел лицо, которые как две капли воды было похоже на стоявшего рядом с ним Риддла. Воспоминание закончилось и вытолкнуло их из себя. После непродолжительного и весьма странного падения вверх все трое приземлились в кабинете. Гарри поморгал несколько раз: образ затхлого, угрюмого жилища словно не хотел покидать его сознание. Он упал в кресло перед директорским столом, отходя от впечатлений. Риддл же остался стоять у Омута. Он словно задеревенел, брови сошлись в жёсткую линию. И Гарри подумал: а не увидел ли Риддл свою мать впервые? Он вдруг почувствовал себя неуютно. — Том, не желаешь присесть? — спросил Дамблдор, указывая на ещё одно кресло перед своим столом, но Том довольно резко ответил: — Нет. Дамблдор пожал плечами и легко отозвался: — Как пожелаешь. Гарри не находил, что сказать после увиденного. Так вот что это за занятия. Они собираются изучать прошлое Волдеморта, чтобы… что? Найти его слабые места? В его прошлом есть какие-то зацепки, которые могут сыграть роль в развернувшейся борьбе? Гарри посмотрел на всё ещё застывшего каменным изваянием Риддла и подумал обо всех этих людях из прошлого, которые каким-то образом так сильно влияли на настоящее, что перед ним в буквальном смысле стояло ожившее воспоминание. Медальон Слизерина, кольцо неких Певереллов… Глаза Гарри упали на меч Годрика Гриффиндора — тот покоился на шёлковой рубиново-красной подушке. Ему самому доводилось лишь раз держать его в руках, и тогда он не понимал подлинную ценность этого сокровища. Должно быть, медальон Основателя имел не меньшую. А вот чем было это кольцо? Взгляд Гарри соскользнул вниз, и его внимание привлекла маленькая блестящая вещь, которую он своими глазами видел несколько минут назад. — Это же то самое кольцо! — воскликнул Гарри, вскинув взгляд на Дамблдора, и тот улыбнулся, словно только этих слов и ждал. — Именно, — подтвердил он. — Но как… — Гарри переводил глаза с Дамблдора на кольцо и обратно. — В самом начале ты задал вопрос, как мистер Риддл смог оказаться здесь, вместе с нами. Есть догадки? Если Риддл имеет ту же природу, что и Риддл из дневника, а Дамблдор явно пытается намекнуть на что-то, связанное с этим украшением, то… — Так ты из кольца? — спросил Гарри, взглянув на Риддла, словно увидел того впервые. — Чёрт, всё-таки добился своего. Риддл неожиданно расхохотался, запрокинув голову, однако Гарри было не до смеха. Он кое-что понял. — Но если ты здесь, значит, кто-то умер? — Гарри похолодел. — К счастью, обошлось без смертей, — успокоил его директор. Гарри обернулся на Риддла, словно желая оценить, насколько плотным тот был, и столкнулся с его взглядом. Всё ещё улыбавшийся Риддл помахал ему рукой, точно прочитал его мысли. — Из плоти и крови, — похвастался он, как своим достижением. Хотя учитывая, как дневник изо всех сил хотел стать живым, наверное, так оно и было. Дамблдор положил подбородок на сложенные в замок руки и внимательно их оглядел, прежде чем начать говорить. — Сейчас у нас не так много времени, поэтому я бы хотел спросить вас обоих: что вы думаете об увиденном? — Я думаю, что до сего момента ошибся лишь в одном решении, — отозвался Риддл, наконец отходя от Омута и приближаясь к столу. Он встал рядом с фениксом, который тут же поднял голову из-под крыла, выходя из дрёмы. — Не стоила вся эта грязь моего заточения. — Отрадно слышать, что ты в чём-то переосмыслил этот вопрос, — Дамблдор лукаво улыбнулся, и Риддл фыркнул. Гарри замешкался, формулируя свои впечатления. Наконец он высказался: — Я думаю, что мне жаль ту девушку… Меропу, — он слегка покраснел, когда Дамблдор и Риддл одновременно бросили на него взгляды. — В смысле… она же явно была очень несчастна. — О, не беспокойся, ей хватило ума слинять и охомутать моего папашу при первой же возможности, — хмыкнул Риддл. — Если перефразировать Тома, то Меропа скинула с себя оковы, когда её отец и брат были заключены в Азкабан, и действительно сумела даже выйти замуж за красавца Риддла-старшего, — пояснил Дамблдор. — Неужели? Она? — брякнул Гарри не подумав, и Риддл тот час же метнул в него острый взгляд, хотя сам менее минуты назад весьма нелестно отозвался о собственной матери. — Я имею в виду, они же такие разные… Совсем из разных миров. — Как думаешь, как Меропа Гонт сумела это сделать? — поинтересовался Дамблдор его мнением, внимательно глядя на Гарри, который начал лихорадочно размышлять. Рядом с Риддлом-старшим была другая женщина, Сессилия. Она казалась абсолютно подходящей для него пассией, такая же красивая и благородная, как и он сам. Замызганная, нищая и нескладная Меропа явно была не чета такому барину, как Риддл. — Амортенция? — высказал догадку Гарри, и Дамблдор кивнул. — Да, амортенция, — подтвердил он. — Сейчас запрещённое к свободному изготовлению зелье и применяемое лишь в исключительных, показанных колдомедиками случаях. — Так его запретили? Об этом я не успел прочитать, — сказал Риддл, который теперь стоял к ним полубоком, разглядывая длинный хвост Фоукса. — И ведь спустя какие-то год-два после этого воспоминания появился я. Целеустремлённость Меропы поражает. Только вот померла быстро, даже как-то неудобно. Гарри не сдержал вырвавшийся из груди смешок и тут же поймал взгляд Дамблдора. Он поспешил замять момент. — Так в чём смысл этого воспоминания? — спросил он. — Пожалуй, я не смогу выразиться лучше, чем один мудрый маггл: знай своего врага лучше, чем самого себя. Прошу прощения за неточность цитаты, — туманно отозвался Дамблдор, склонив голову. Гарри снова перевёл взгляд на Риддла, который теперь стоял к нему лицом и хмуро смотрел в окно, уйдя в свои мысли.***
Распрощавшись с директором, они с Риддлом отправились в башню Гриффиндора в полном молчании. Гарри не знал, насколько уместно было бы завести с ним разговор, да и о чём говорить он не знал. «Дерьмово, что у тебя такая семья?» или «Эй, нехило твой дядька разозлился, а?». С таким арсеналом тем для бесед лучше и правда помолчать. Рон и Гермиона повскакивали со своих мест, как только они с Риддлом появились в дверном проёме. Гарри заметил, что на лицах его друзей отражалось неприкрытое нетерпение, однако Рон и Гермиона слегка поумерили пыл, почувствовав повисшее между ним и Риддлом угрюмое облако. Тот холодным взглядом окинул их дуэт и молча отправился в спальни мальчиков. Он явно догадался, зачем друзья засиделись в гостиной. Проводив взглядом его удаляющуюся спину, Гарри вдруг ощутил неуверенность. С одной стороны, его распирало желание поделиться увиденным, но с другой… Эта информация казалась приватной. Как бы он себя почувствовал, если бы оказался в обратной ситуации? Но ведь это Рон и Гермиона. Его единственные близкие люди, с которыми он прошёл огонь и воду. Было бы нечестно утаивать от них такие вещи. — Риддл что-то не в духе, а? — заметил Рон, когда тот скрылся из виду. — Да уж, есть с чего, — кивнул Гарри, и Гермиона нетерпеливо спросила: — Так что вы делали с Дамблдором? Чаша весов склонилась в пользу того, чтобы всё-таки рассказать друзьям увиденное, с тем небольшим исключением, что без лишних подробностей. Только… — Я понимаю, как вы меня ждали, — извиняющимся голосом начал Гарри, — но давайте отложим этот разговор до завтра? Я совсем без сил. Его друзья немного разочарованно кивнули, и, пожелав друг другу спокойной ночи, все трое разошлись по спальням. Лёжа в своей кровати, которая показалась удивительно мягкой и тёплой, Гарри подумал о том, что его первое сознательное воспоминание о родителях было связано с зеркалом Еиналеж, где Лили и Джеймс смотрели на него, их сына, с теплом и любовью. Как бы он себя почувствовал, если бы увидел картину, подобную той, что увидел Том?