Нет ничего кроме любви

— Til Russ og Allemannsretten!* Рев взбешенного противника был слышен по всему кораблю — но такие же кличи, как и выкрики варбанды Севатара, разносились повсюду. Нет ничего яростнее и безысходнее, чем абордажная схватка, нет ничего, что внушало бы смертной команде больший ужас. На открытых пространствах и даже в кровавых лабиринтах уличных боев есть чем дышать, есть куда увертываться, — но в замкнутом пространстве корабля абордаж превращается в месиво разбитого керамита и распоротого мяса, из которого не вырвешься. — Я пришел за тобой, — прорычал в ответ Севатар, блокируя цепной топор мечом. Противник был чудовищно силен и могуч, а топором владел… Виртуозно. До сих пор такой уровень рукопашного боя Севатар встречал только среди Детей Императора. Может быть, среди Ультрамаринов, но ни с ними, ни вместе с ними он ни разу не сражался. Неприятельский астартес орудовал своей тяжеленной громадиной так, будто она не весила ни грамма, а двигался так, будто, как Севатар, умел предсказывать действия соперника. Но все же он уступал Севатару и в скорости, и в силе. И — наверное — в даре провидения. И все время думал, что убивает подлого негодяя… Изловчившись, Севатар отбросил его топор, извернулся и всадил меч в грудь, прорубая увешанный амулетами нагрудник. Сквозь фильтры шлема пробился запах горелого керамита и свежей крови, противник снова взревел «Русс!», и Севатар налег на рукоять, чтобы убить его наверняка. Когда-то он сражался с ними — ну, не сказать, что плечом к плечу, но в одной кампании. Пожалуй, из всех легионов этот был самым непохожим на Восьмой и неподходящим для совместных операций. Даже с Седьмым, даже с Саламандрами было проще… С какой стати они пошли за Хорусом? Мало-помалу они теснили врагов. Уже был очищен капитанский мостик, уже была перебита большая часть команды, но те, что остались, упорно продолжали обороняться. Севатар поймал себя на том, что испытывает к ним восхищение. Эти парни не знали слова «назад». Тем более, что по-фенрисийски оно звучало как-то иначе… — Сдавайся, сволочь! — Сыны Русса не сдаются, паршивый предатель! Севатар кружил вокруг бойца, израненного, но ничуть не присмиревшего. Он сражался как подобает астартес: упорно и яростно, и с мастерством, которое приводило Севатара одновременно в бешенство и в восторг. Если бы этот остолоп согласился примкнуть к его варбанде! Но нет, никто из патлатых полузверей в сером на это не пошел… И никто из них не выжил в драке с бывшим Первым Капитаном Восьмого. Уровень, кузены, думал Севатар. Сколько бы у вас ни было удали и умения, до меня вам далеко. — Кэп, — донесся в воксе голос Натиана Флера, — разреши доложить: третья палуба очищена! — Потери? — Из наших — насмерть никого, ранены Каспиан и Октавиан. Из Темного Братства — Калао, Митар, Кордис и Хек Валор… — Император примет их души, — не очень уверенно отозвался Севатар. Долгое время им талдычили, что души у человека вообще нет, и у астартес она тоже ниоткуда не берется. Но приятель убитого Валора, Горис, все расхаживал с какой-то книжечкой, совал ее кому ни попадя, и по этой книжке выходило, что Император был богом, только вот не хотел им быть, потому и отрицал свою божественность, а душа у людей все-таки есть. Кто прав — итераторы Имперской Истины или Горис с этой своей книжкой, — Севатара не слишком заботило. Душа человека и ее отношения с Императором или злобными тварями варпа, буде человек такой дурак, что продался им, — это уж их интимное дело. Для других этого человека все равно уже не будет, от него останется только зловонный разлагающийся труп. Горис погиб при прошлом налете на крейсер Детей Императора. Октавиан тогда же отличился, так что Севатар по-быстрому придумал ему медаль. Когда он станет лордом-командующим Темного Братства, ему придется раздавать награды. Первой наградой была медаль «За храбрость» — с поэзией у него было негусто. А вот теперь погиб и Валор. От первоначальной команды на ударном крейсере «Волк Мидгардии» оставалась едва треть, когда этот корабль сцепился с «Никтоном» и «Зубастым». Поэтому абордаж прошел успешно и быстро. Севатар предпочитал пустотные сражения; после нескольких боев у него начало получаться, да так, что сам Немеец благосклонно обронил что-то насчет того, что ему нужен магистр флота. Однако «Волка» они собирались не уничтожить, а захватить. Получилось. Правда, когда они подсчитали потери, оказалось, что мерзавцы-отступники из Шестого дорого продали свои меховые шкуры. Смертные ауксилиары выжили едва на треть; абордажники с «Зубастого», которые воевали более бесшабашно и менее умело, чем его варбанда, потеряли почти половину из двадцати трех бойцов. Из товарищей Севатара были ранены все, в том числе и он сам — не заметив раны в пылу сражений, теперь он стоял и слушал, как кровь ползет из пробитой груди по животу и капает в сабатон. Похоже, ему повредили легкое и дополнительное сердце. Вот псины, подумал Севатар. Почему бы им не примкнуть к Темному Братству и не пойти за мной? Здесь же всем наплевать, с кем и зачем воевать. Ну ладно, не всем, но многим… По наблюдениям Севатара, в Темном Братстве хватало людей, которые стремились скорее красиво умереть, чем победить и чего-то добиться этой победой. А вот чего добивался Немейский Разоритель, командовавший этой разношерстной армией, он не понял до сих пор. — Что это они там орали, кэп? — спросил раненый Октавиан, хорохорясь. Ему почти снесли голову; тельца Ларрамана не дали ему истечь кровью и умереть, но он потерял ее достаточно, чтобы не держаться на ногах и быть белее кости. «Башня из костей», — вспомнилось Севатару. — Какой-то сри… срет… — Алеманнсреттен, — машинально отозвался Севатар. — «За Русса и Всеотца». — Вот же псы позорные! Наверняка поклоняются Хаосу, — с отвращением произнес Веладар. — Может, не надо забирать этот корабль и трофеи с него, вдруг они заражены? Всеотец, надо же! Что это они так именуют? Наши подонки своего божка называют «Темный Принц», а Гвардия Смерти своего — «Дедушка»… — Император, — глухо произнес Ри’садо. — Они так именуют Императора. Севатар согласно кивнул: он помнил этот клич по совместной операции. — Они что же, оставили старый боевой клич? — А что ты хочешь, — фыркнул Тициано, перебирая немногочисленный оставшийся боекомплект. — Наши вообще старое название легиона оставили, чтобы поиздеваться! Ничего похожего на зловещий слащавый аромат, который испускали вещи и люди, зараженные варпом, Севатар не улавливал. И никаких странных символов вроде звезды Несущих Слово или угловатого рисунка Пожирателей Миров на корабле не заметил. Поэтому корабль экспроприировал и торжественно отбуксировал к Немейцу, а все ценное с него поделил с выжившими с «Зубастого», без зазрения совести присвоив то, что получше. Не всякий отступник — хаосит. Не всякий, кто отбился от своего легиона, — отступник… Когда все вернулись на корабль и получили медицинскую помощь — теперь у них был апотекарий, брат Алессио, — а суматоха схлынула, к Севатару пришли Флер и Ри’садо. — Кэп, — произнес Ри’садо, — те Волки были лоялистами. Мы сегодня убили лоялистов, кэп. Мы убили лояльных астартес, и теперь все Бледные Звезды будут про это говорить. — И что ты от меня хочешь? — Севатар начал заводиться. — Кэп, — вступил Флер, — мы пошли за тобой, чтобы сражаться за Империум! А получается, что убиваем тех, кто был нам союзником! — Не были они нам союзниками. Они нас атаковали. И слушать ничего не хотели. Это ж Волки, вы что, не знаете, какие они? — Теперь вся Галактика будет знать, что мы отступники и предатели, — напирал Ри’садо. «Паршивый предатель», — вспомнились Севатару слова убитого им Волка. — Кэп, мы так не договаривались! Мы лоялисты, кэп! Мы рассказывали тебе, как получилось, что мы обнажили мечи против своих, — что же, все зря? — Да мы вообще зря живем, что теперь? — бросил Севатар. Ри’садо поднял цепной меч и потряс им. Севатар выхватил свой, Флер тоже схватился за оружие. + Яго + + Малышка, ты не вовремя + + Нет, Яго, вовремя. Ты что, хочешь драться со своими товарищами? + + Они мне не товарищи! + + Нет, Яго, они правы. Разве ты не собирался сражаться за Империум? Разве ты сам не видел в глубинах Галактики, против чего надо сражаться? И не рассказывал им, что увидел? Это твои единственные друзья, Яго, в Темном Братстве у тебя друзей не будет. Будь с ними честен + — Вытащил на свою голову, — пробурчал Севатар. Флер и Ри’садо непонимающе уставились на него. Они знали, что он может слышать их мысли — он и слышал, но ничего к тому, что они сказал ему вслух, эти мысли не прибавляли. Не знали только, что может общаться через «третью сигнальную». — Послушайте меня, вы, болваны, — раздраженно сказал он. — Сегодня я сама доброта, успейте этим воспользоваться. Атаковать этот крейсер приказал Немеец. Я не знаю, чего он добивается, но он строит свою империю здесь, в Эридинском Потоке, на отшибе. Может, он хочет устроить что-то вроде Ультрамара, да только кишка у него тонка, а врагов море. Поэтому приказывает нападать на все, что движется. Если мы воспротивимся ему, он нас просто уничтожит. А у меня еще недостаточно сил, чтобы бросить ему вызов. Поэтому пока придется выполнять его приказы. Ясно-понятно? — Похоже, мы ошиблись, когда решили примкнуть к нему, — резюмировал Флер. — Сперва все шло как по маслу, — Севатар пожал плечами. — Помните наши первые сражения? *** Немеец встретил перебежчиков не слишком приветливо. — Да кто ты такой, чтобы я согласился с тобой воевать? — спросил он пренебрежительно. — Какой-то Се… чего? Севатар смотрел на него, и разрубленная верхняя губа приподнималась в усмешке. Ему остро не хватало его старой доброй нострамской глефы. — Какой-то ультрамарский петушок явился тут кукарекать! — Ну, положим, я Повелитель Ночи, — снисходительно обронил Севатар, — и до Ультрадесанта твоей шайке разбойников еще далековато… — А, эта сволочь! Свежевать трупы вы умеете, спору нет, но делать их — сомневаюсь. — Сделать твой труп? — жизнерадостно поинтересовался Севатар. Свита Немейца — дюжина крепких астартес, среди которых виднелись и Пожиратели Миров с вбитыми в затылок гвоздями, и тонколицые Гвардейцы Ворона, и квадратные челюсти Железных Воинов, и аскетичные Гвардейцы Смерти, — разразилась хохотом и выкриками. Похоже, Немейский Разоритель втянул Севатара в некий ритуал, которым встречал всех новичков. — Ну, попробуй, петушок, — хмыкнул тот. — Любите вы хвастаться, молокососы… До Севатара донеслись его мысли. У Немейца были, были основания вести себя заносчиво. Он помнил Громовых Воинов и то, как они умирали от его выстрелов. Помнил Рангданский Ксеноцид и чудовищные машины мирных с виду ксеносов, похожих на лисичек. Помнил бунты машин на мирах-кузницах и многое из того, что пропало из анналов Империума — даже тех, которые вкладывали в головы астартес при индоктринации. Сам Севатар воевал на фронтах Великого Крестового похода без малого полтора столетия, но этот человек имел право называть его «молокососом». А вот в том, что Севатар умеет делать трупы, он зря усомнился. — Да ты без палки и не поднимешься, старикашка, — подначил его Севатар. Он знал, что биться придется не на жизнь, а на смерть. Но ему было весело. — Из тебя труха сыплется! Немеец сорвался с трона в мгновение ока — двигался он с поразительной быстротой. Он был стар; годы научили его цинизму и беспощадности, но никак не мешали драться. Севатар не успел выхватить цепной меч, — в знак уважения к Немейцу он выключил его и примагнитил к бедру — о чем и пожалел. Клинок Немейца уже летел к его горлу, и Севатар последним моментальным выпадом шагнул к нему ближе, вскинул руки кверху, перехватил бицепс противника и, поддав бедром в пах, швырнул через спину. Тот перекатился и взмыл на ноги, но в руках у Севатара уже был включенный меч, направленный на Немейца. — Твоя варбанда присягнет мне, сопляк, — просипел тот. — Он мне уже нравится, — Севатар расхохотался и сделал выпад. — Сангвис экстремис? Ощерившись, противники кружили друг напротив друга, то и дело совершая выпады и парируя удары. «Красавец, — определил Севатар. — Хуже него, пожалуй, был только Сигизмунд. Или, наоборот, хуже Сигизмунда только он…» Они уже нанесли друг другу достаточно серьезные ранения, как вдруг время вокруг них остановилось, воздух стал вязким, а пол под ногами — невероятно скользким от изморози. + Яго. Хватит. Довольно, Немеец. Вы будете сражаться вместе + Альтани сидела на наплечнике Тициано, а ее Пушок — на руках у Лоредана, и в глазах свиты Немейца выглядело это смешно и сентиментально: добренькие астартес носятся с детишками и зверюшками… Немеец дернул рукой, будто вытаскивая ее из липкого желе, и помотал головой. Стройный, слишком худощавый для космодесантника человек вышел из полукруга наперед. Психический капюшон на нем затрещал и заискрился. Пол взялся льдом, иллюминатор затянуло белыми ажурными узорами, Пушок сердито замяукал. Севатар почувствовал, что Альтани тяжело, и яростно воткнул свой меч в пол. — Баста, — рыкнул он. — Я пришел сюда, чтобы сражаться под твоим командованием, Немеец, а не чтобы играть в твои игры. Как видишь, нас немного, но мы можем быть полезны. Он успел передать ей немного силы — и она удержалась на наплечнике Тициано, к ее щекам возвратился румянец. — Кто это дитя? — спросил библиарий. — Что ты такое? Демон в образе ребенка? — Я просто псайкер, — ответила Альтани. У варбанды Севатара достало ума промолчать — ему самому она передала просьбу + не говори им, что я астропат +. Уже на следующий день они приняли участие в операции против альдарских пиратов — опасной и увлекательной, больше всех возбуждавшей Ри’садо, который пылал к ним особой ненавистью. Эти ксеносы, умные, проворные и жестокие настолько, что даже Восьмой легион по сравнению с ними выглядел мирным, были одной из тех угроз, которые Севатар усматривал в своих мрачных видениях, и «Никтон» гонялся за ними в охотку, справедливо считая, что оказывает человечеству услугу. А вскоре Севатар с варбандой ввязались в свою первую войну под командованием Немейца. *** Эридинский Поток представлял собой тройную звезду, вокруг которой вращались обитаемые и нет планеты с обильными запасами полезных ископаемых — и крайне плотный пояс астероидов. Чтобы путешествовать из этой системы куда бы то ни было, нужно было запастись целым штатом лоцманов. Их Немеец прикормил в первую очередь. На первых порах, видимо, его вполне устраивал титул эридинского короля в обмен на защиту местных жителей, однако этот титул и ресурсы нужно было отрабатывать. Поначалу угрозу номер один эридинцам представляла соседняя звездная система, в которой окопались альдарские пираты, к которым — к величайшему негодованию Севатара и его варбанды — примыкали всевозможные темные личности из числа людей. Однако разгромить их, как выяснилось, было полдела — привлеченный слухами о могучей армии на краю Галактики, воевать Темное Братство явился Альфа-Легион. Ри’садо любовно готовил снаряжение: болтер, меч и огнемет. Вокруг него, как обычно, вертелась Сфено под тем предлогом, что хочет получше научиться ухаживать за своим огнеметом. Севатар про себя недоумевал, на что она надеется, — ни один астартес, даже Дети Императора, принявшие сомнительные дары от своего Темного Принца, не мог дать ей того, что ее интересовало. Но, видимо, Саламандра так нравился Сфено, что она готова была закрыть на это глаза. Тициано тем временем пытался объяснить Альтани, что ее наряд составлен неправильно. — Смотрите, леди Шеду, — вещал он, — у вас золотистые блестки на красной блузе и зеленые на юбке. Это выглядит безвкусно. К этой блузе нужна простая черная или коричневая ткань для юбки или брюк, иначе получится кричаще. — У нее же красная юбка, — не стерпел Севатар. — Зеленая, — Тициано озадаченно захлопал подкрашенными ресницами. — Ну ладно, тебе виднее, — уступил Севатар. Зачем Фулгрим обучал своих сынов искусству моды, живописи, музицирования и прочим бесполезным для космодесантника вещам, он так и не догадался. — Только она тебя все равно не поймет, понял? Она слепая. Тициано охнул и прикрыл рот ладошкой с кольцами на пальцах, а Альтани тихонько рассмеялась, перебирая шерстку Пушка. Самого Севатара вполне устраивал трофейный джемпер — какой-то космодесантник занимался в нем на тренировках, и иногда оживали чувства предыдущего хозяина: наслаждение от победы, здоровая усталость, бодрость, — и килт, прежде служивший длинной юбкой какой-то смертной толстухе. То ли зеленый в красную клетку, то ли красный в зеленую. Когда он входил на капитанский мостик, Лике обязательно проводила взглядом по его открытым ногам. Взгляды смертной его не заботили. Вот когда Тарк вздумал так смотреть на Альтани, Севатар недолго думая залепил ему затрещину. Труднее всего было сдержаться и не врезать посильнее. И все-таки он сожалел о Тарке и прочих, погибших на «Никтоне». Научился за время, прошедшее с тех пор, как он бежал с «Непобедимого Разума» вместе с Альтани. Система, где вначале окопались пираты, а ко времени прибытия Севатара — Темное Братство, в имперских справочниках — Эхо пробил — обозначалась просто 771/51-6, а в Темном Братстве ее называли Ушастой звездой, по довольно очевидной причине. И сейчас их направляли к Ушастой звезде. — Это вам не альдари, — наставлял их Немеец перед отбытием. — Тут в лоб действовать придется, но не сразу. Двадцатый так не работает. Они стараются настропалить против нас вассалов. Атакуйте их мелкие суда, но так, чтобы с планет это видели, и уничтожайте как можно эффектнее. Пусть вассальные губернаторы видят, что с ними будет, если они нас предадут! Умно, оценил Севатар. Он рассуждает почти как Ночной-мертвые-закон-не-нарушают-Призрак, только про великую роль страха не вещает. — Жаль, что мы поздно пришли, — сказал тогда Ри’садо. — Чего жалеть? Сейчас будем Двадцатый бить… — Я бы хотел бить ксеносов, — смущенно признался Саламандра. — Я их ненавижу. — Солдат не выбирает, в кого стрелять, — назидательно произнес Флер. Тогда он действительно так думал… О том, чтобы наводить порядок на планетах Ушастой, Немеец и не помышлял. Он правил, требуя с вассальных правителей военные отряды и дань в виде продовольствия, ресурсов и техники, но ничего сверх этого, а взамен предоставляя свое покровительство. Тем, кто пытался, по его выражению, «рыпаться», приходилось несладко; те, кто принимал это покровительство безропотно, не жаловались: Немеец позволял им руководить миром как вздумается. В отличие от Ночного-всех-убью-во-имя-справедливости-Призрака… Иногда Севатар задумывался, чей подход неправильнее. Однако за дело принялся с энтузиазмом. Наряду с «Зубастым» им пришлось патрулировать южный и юго-западный сектора вокруг Ушастой звезды. Шли дни, и наконец Эхо крикнул: — Лорд Первый Капитан! По левому борту контакт, сигнатуры ХХ легиона! — А точнее? — лениво отозвался Севатар. — «Крылатый Змей», — определил Эхо. — Бей его, — кровожадно прорычал Ри’садо так, что остальные удивленно обернулись на него. — Уничтожим его! Он был на Исстваане V! Ри’садо тоже был на Исстваане V — там его и взяли в плен Дети Императора. Впоследствии они улетели оттуда на сильно поврежденном корабле, с которого пересели на «Элегантность»… К моменту высадки Севатара сотоварищи «Элегантность» давно превратилась в «Уродство», ее команда либо задохнулась в разгерметизированных отсеках, либо была насмерть изувечена своими же владыками, либо — в лице последних выживших лояльных астартес — лежала израненной без надежды на спасение. Братьев Ри’садо — на «Элегантность» попало не меньше семи пленных лоялистов — сутками истязали, пока он не остался один. Поэтому Севатар хорошо понимал его чувства. Но выполнять он собирался приказ Немейца. — «Зубастый», как слышно? — рыкнул он в вокс. — Видите этих, с «Крылатого Змея»? Загоняем его поближе к планете. — Прямо над ней, — кровожадно отозвался капитан «Зубастого». — Не пыли, пехота, — предостерег Севатар. — Куски разбитого корабля полетят прямо вниз, ты хочешь, чтобы они там все поломали? — Да какая, к чертям, разница? — Большая. Змеюки из Двадцатого настраивают губернатора против нас. Надо показать ему, что мы лучше, надо нас держаться, усек? Лоредан и Флер любили рассказывать байку о том, как их повелитель Фулгрим завоевал планету с семью астартес, вернее, даже не завоевал, а пришел — и всех обаял. Как подозревал Севатар, в этой байке лжи было больше, чем правды, но в то, что Фулгрим мог искусно плести интриги, беззастенчиво пользуясь своим на то время немалым обаянием, верил. Что ж, когда не хватает ни людей, ни ресурсов, приходится ступать на эту скользкую дорожку. — Макротурели заряжены, — доложил Спата. — Правая, огонь! «Крылатый Змей» начал было разворачиваться, чтобы уйти из-под огня и дать отпор, но с другой стороны вышел «Зубастый». — «Зубастый», два часа влево, один вверх, берем его в клещи! — Берем, берем… — Пальните по нему из макротурели. Не сильно, пусть идет вниз. — Хорошо. Вскоре на «Зубастом» более-менее приноровились и начали действовать согласованно. Словно две крикливые хищные рыбины, корабли Темного Братства загоняли добычу — крупную и огрызающуюся, но постоянно уходящую вниз — к планете. По «Зубастому» ударили заряды из макробатарей. «Никтон» едва успел поднять пустотные щиты, потому что «Крылатый Змей», оснащенный четырьмя макробатареями, из двух выстрелил в «Зубастый», а из следующих двух — в «Никтон». Чтобы выстрелить в ответ, нужно было щиты опустить, и тут-то с «Крылатого Змея» выстрелили из макротурелей, заставив «Никтон» шатнуться. — А теперь вмажем по ним из «Новы», — крикнул Севатар. — Спата! — Заряжено, кэп! — У нас нет «Новы», — напомнили с «Зубастого», — мы из макробатарей бахнем. — Валяйте! Спата, огонь! Пустотный бой оказался коротким. «Крылатый Змей» долю секунды не шевелился, а затем море огня охватило корабль, обломки обшивки разлетелись веером, а сам корпус медленно и величественно — в пустоте все происходит величественно — распался натрое, пылая жутким рваным пламенем, пока хватило содержащегося в корабле воздуха, и ослепительной вспышкой, больно ударившей по глазам, полыхнули взорвавшиеся варп-двигатели. — Его бы обшарить, — жалобно сказала Лике. — Приказ был уничтожить, — напомнил Севатар. В следующий раз, подумал он, все-таки надо взять врагов на абордаж и хоть навигатора захватить. Почему-то навигатором «Никтона» в Темном Братстве считали Альтани. Но корабль вел Севатар, и это обходилось ему недешево. После каждого варп-перелета он чувствовал себя совершенно разбитым. А если учесть, что каждый варп-перелет для него заканчивался очередным боем, это было чревато. *** Следующая операция обещала быть потруднее и куда масштабнее. Альфа-Легион сумел переманить на свою сторону несколько союзных миров и набрать с них команды и корабли для спешно сколоченного флота. Севатар нимало не сомневался, что этот доморощенный флот должен, по их задумке, отвлечь основные силы Темного Братства, а хорошо обученные корабли Альфа-Легиона, почти ничем не рискуя, ударят им во фланг, пока те связаны боем. Но не обращать на него внимания никак не получалось. Трудно игнорировать то, что усиленно пытается тебя убить. + Постарайся применить военную хитрость, Яго. Обмани их, чтобы они ушли куда-нибудь подальше, запусти им дезинформацию + + Да ты, как я погляжу, знаток военного дела, малышка. У лорда Корвуса-всегда-там-где-он-мешает-Коракса училась, не иначе. Тебе не говорили, что астартес — люди упорные? И если они не найдут нас где-нибудь подальше, вернутся обратно? + + Но вы будете уже в другом месте! + Севатар посмеялся над ней — но молча, чтобы не обидеть, потом задумался. — Так, — Севатар велел Эхо включить гололит и всматривался в трехмерную проекцию ближайших систем. — Какая у нас тут планеточка поближе? Эхо, ну-ка проверь мне Ларсу V… — Кэп, — жалобно отозвался тот, сверившись с атласом субсектора, — не надо на нее идти, там звезда типа Вольфа-Райе. — А что с ней не так? Севатар отлично видел, что звезда — всем звездам звезда. Находиться вблизи от нее было небезопасно, да и в отдалении — не очень-то комфортно, потому что ее ослепительный свет разъедал ему глаза даже через визор шлема, и с ее поверхности то и дело выстреливались бледные дрожащие протуберанцы. — Ну, сами видите, какая огромная и едкая. Там радиация просто бешеная. — Короче… — Кэп, мы там все умрем! Севатар его уже не слушал. Он сосредоточился, вызывая в памяти то, что знал о звездах типа Вольфа-Райе. «Звезды на поздних стадиях эволюции… очень высокие эффективные температуры… эруптивные переменные звезды… изменения блеска носят неправильный характер и вызваны непостоянством звездного ветра…» Проще говоря, Ларса испускала чудовищную радиацию, которая к тому же колебалась. Сейчас у нее наступил период уменьшения звездного ветра, но совсем скоро — Севатар напрягся, и из-под его сабатонов побежали полосы инея — на ней снова случится вспышка. Черт, ну почему нельзя получать видения будущего, как лорд Ночной-вижу-только-плохое-Призрак — без малейших усилий? Где-то за глазницами назойливо бухтел голос Эхо: «Кэп, выкиньте из головы, ну ее, эту Ларсу, нам всем там каюк случится», и губы растянулись в недобром оскале, который сам Севатар считал улыбкой. — Каюк — это как раз то, что надо, — сказал он. — Сервиторы — черт с ними. Эхо, доложи лорду Немейскому-все-средства-хороши-Разорителю, что нам понадобится до хрена сервиторов. Еще, Эхо. Постарайся орать погромче, чтобы наши вокс-передачи перехватили, что мы собираемся окопаться на Ларсе V! + Альтани, я решил последовать твоему совету. Сделай астропатическую передачу, что мы строим базу на Ларсе V + + Кому? + + Кому-нибудь. Ах да, Немейцу, он же наш командир. Не сильно шифруй только + + А вдруг ее перехватят? + Севатар растянул губы в безрадостной ухмылке. — Мне только того и надо, — сказал он. Спустя десять дней на поверхность Ларсы V высадилось сорок пять сервиторов, запрограммированных Механикум с «Никтона» во главе с Ри’садо на строительство простейших долговременных укрепленных точек. А еще спустя три дня на планету десантировалась многочисленная ударная группировка Альфа-Легиона, состоящая из их смертных союзников. Севатар прицокивал языком, наблюдая за их развертыванием. Инструктора Двадцатого неплохо натаскали смертных, хотя до ультрамарских или инвиктийских ауксилий им было далеко, — но действовали они быстро и слаженно, явно не собираясь уходить с Ларсы V в ближайшие дни. Сервиторы были уничтожены в первый же час высадки. После этого смертные окопались на планете и стали ждать, резонно полагая, что Темное Братство явится покарать разрушителей своего лагеря — и тут-то им придет конец. У них была по-своему продуманная стратегия. Севатар отлично знал, что Двадцатый запросто способен бросить смертных союзников на смерть, если сочтет это нужным. Однако в этот раз они задумали эффектный гамбит: заманить Темное Братство туда, где сидят почти беззащитные смертные, и превратить этих смертных в наковальню. Судя по количеству военной машинерии, смертные были отнюдь не беззащитны. А сверху на них обрушится молот Альфа-Легиона — и уничтожит до последнего космодесантника. + Альтани, вызывай подкрепление. Скажи, они должны быть готовы обрушиться на корабли Альфы сразу, как увидят. Пусть не тратят время на то, чтобы связаться со мной. Я сам свяжусь с ними в ходе боя + + А те, что на планете? + + С ними разберутся брат-капитан Вольф и брат-сержант Райе + — Лике. Полный вперед к поясу астероидов! — Но, кэп… — Выполняй! «Зубастый» по рекомендации Севатара тоже отправился в пояс астероидов, окружавший Ларсу, чтобы как можно оставаться незамеченным. К счастью, этот пояс располагался очень далеко от своей бешеной звезды. — Перенаправить сем… нет, девяносто процентов энергии на поле Геллера! — Но, кэп… — Выполняй, я сказал! Взяла моду мне перечить! Шли секунды, потом минуты, потом — часы. Ничего не происходило. Неужели предвидение обмануло его? Звездолеты Альфа-Легиона висели на высокой орбите в ожидании, мониторя пространство. И вдруг от звезды оторвался колоссальный протуберанец и окатил все ближние планеты. Ларса I — маленький камень, почти развеявшийся в пустоте, Ларса II… Ларса V вначале как будто не пострадала, но ее неумолимо влекло по орбите — и спустя два часа одиннадцать минут она влетела в поток заряженных частиц, погубивший на поверхности все живое, а заодно врезавшийся во флот Двадцатого. «Зубастый» и «Никтон» маневрировали в поясе астероидов, прячась уже не от Альфа-Легиона, а от потока звездного ветра. Шли часы, очень напряженные и пугающие: звездный ветер мог убить и тех, кто укрылся на звездолетах. Наконец он начал иссякать. Внезапно из варпа начали один за другим выходить корабли Темного Братства. Севатар откинулся на командирском троне, заскрипев доспехом. Давно уже ему не приходилось так поволноваться! Адреналин бурлил в крови, но дело было еще не закончено. Он сделал глубокий вдох, связался с Альтани, убедившись, что она не пострадала, — и приказал Лике идти на соединение с остальными. Поучаствовать в истреблении сынов Альфария — разве не награда? Они торжествовали победу, как пришли новые приказы. Немейцу понадобилось кровь из носу захватить мир-кузницу Темных Механикум — Мирдат… *** В каюту постучались. Вошел Ри’садо. Севатар валялся, задрав ноги, на кушетке, усталый и вымотанный. Не то чтобы он сильно выкладывался в последних сражениях… ладно, он выкладывался, и сильно. Его больше изводил вопрос, почему все, что бы он ни задумывал, получается плохо? Хотел быть возле отца и сражаться рядом с ним. Отлично, они вдвоем завели легион в дебри безнадежного мятежа. Хотел спасти Атраментар. Попал в плен. Хотел сражаться за Империум. Сражался. Уничтожил корабль лоялистов. — Может, я дурак? — вслух спросил он. — Эм? — озадаченно переспросил Ри’садо. — Это я не тебе, — отозвался Севатар. — Понятно, — сказал Ри’садо и улыбнулся. — Приятно поговорить с умным собеседником? — Ага, — Севатар поднял голову и увидел, что Ри’садо держит в руках. Первым его побуждением было вскочить и убить Саламандру. Вторым — спросить, что это за штука. Но Ри’садо улыбался. — Ты говорил, что хочешь бросить вызов этому негодяю Немейцу, кэп, — сказал он. — И говорил, что тебе не хватает твоей глефы. Я выковал это для тебя. Севатар поднялся, взял оружие в руки. Придирчивый его взгляд не нашел ни малейшего изъяна. Удобная рукоять, идеально заточенное лезвие, встроенный маячок телепорта… — Это не глефа, — сказал он. — Это нагината. Но… спасибо! — Сражайся хорошо, кэп, — ответил Ри’садо. — За Императора! — Погоди, — остановил его Севатар. — Ты сражаешься с другим боевым кличем. Что он значит? — Это наш ноктюрнский клич, — сказал Ри’садо. — Нас научил ему наш отец Вулкан. Он означает «На наковальню». Я верю, что отец найдется, и я еще пойду в бой под его командованием. Севатар кивнул, точно соглашаясь. На самом деле он отчаянно завидовал Саламандре. Ни ему самому, ни остальным астартес из его варбанды, кроме, пожалуй, Алессио — но тот так и не сказал, из какого он легиона, — больше никогда не придется воевать под началом своего примарха. Ри’садо тоже не придется, но он хотя бы может в это верить. — Можешь не сомневаться, — тихо произнес Севатар, — Вулкан жив. Алессио почти не разговаривал, и поначалу его варбанда даже строила догадки, есть ли у него язык. Севатар бы не удивился, если бы не было. Но с ним Алессио заговорил. Заговорил после боя с Волками, в котором Севатар получил серьезное ранение — сын Русса ткнул его клинком прямо в левую сторону груди, пробив нагрудную пластину. Он ходил гоголем после этого боя, вот только по возвращении на «Никтон» безвольно осел на пол. Самое ненавистное, отвратное состояние — беспомощности и бессилья! Алессио покачал головой, завершив осмотр. — У тебя практически уничтожено дополнительное сердце, кэп, — сказал он. — И что? — Если основное окажется ранено, ты умрешь. — Сдохну, и ладно… — А вот это зря, — Алессио уставился ему в глаза. — Знаешь, мой бывший кэп сошел с ума. В прямом смысле. Набросился на союзников из ауксилии с криками «Черти, черти!», буквально растерзал их, а потом у него началось изменение плоти… — Ты что, сын Магнуса? — Нет, — Алессио усмехнулся. Клыки у него были длинными, как у сына Русса, но повадки и разговор ничем не напоминали фенрисийцев. Да и лицом светловолосый, благообразный, синеглазый Алессио сильно отличался от Волков. — Пока мы подоспели, он убил одного из боевых братьев. Ему нельзя было помочь, так что мы его пристрелили. Вот это и есть «сдохну, и ладно». А пока ты способен сражаться и вести себя, как нормальный космодесантник, никаких «сдохну и ладно», понял? — Ты мне еще указывать будешь, апотекарий? — А какой у тебя выбор? Медикэ смертных тебе и твоим парням не помогут. В тренировочной яме именно Алессио первым спросил Севатара, как сражаться с нагинатой. Вообще-то с ней сражаться было… сложно. Она лишь на вид напоминала привычную глефу, но приемы для нее были совершенно другие, и Севатару не так-то легко было к ней приноровиться. + Яго. Нагината? Косящий меч? Это оружие для будо. Позволь ему вести тебя. Им нужно сражаться в состоянии озарения… + Севатар фыркнул, но потом вспомнил, как сражаются Волки. Такое вытворять с топором можно только «в состоянии озарения». И он попытался позволить нагинате вести себя. Хлестнул ею по ногам боевого сервитора, затем — словно кося его, по глотке… Его движения поначалу были неуклюжи, однако вскоре он увеличил темп. Еще и еще. И еще… Сервитор грохнулся, рассеченный на несколько частей, и кто-то выдохнул за спиной. — Кэп, — сказал Алессио настойчиво. За ним маячили Веладар и Октавиан. — Покажи еще раз! Прошу! Тем временем в Эридинском Потоке становилось все горячее. Вассальные миры один за другим сдавались новому врагу, и никто не мог понять, какому именно. Самый организованный из былых противников — ХХ легион — был отчасти разметан, небольшое имперское подразделение флота на Фаргос Рекс сильно пострадало и от Темного Братства, и от ХХ легиона, но уже не в первый раз, обращаясь на миры, которые считал своими, за данью, Немеец обнаруживал там, по его словам, «форменный бардак»: кровавые распри, заваленные трупами улицы и пустоши, сожженные леса, разрушенные фабрики и ульи, обезумевших и истощенных жителей, покрытых ужасающими язвами, но при этом настолько потерявших здравый смысл, что кидались с кулаками и палками на астартес. Что с ними случилось, неизвестно, и наконец «Зубастому» поручили идти на Фаргос Рекс. «Никтону» велели быть в резерве. В это же время на «Никтоне» появились пассажиры. Тщедушная женщина, представившаяся как вольный торговец Джемма де Гриз, двое Механикум и навигатор по имени Рамина. В другое время Севатар бы хорошо подумал, прежде чем пускать эту компанию на борт боевого корабля. Но, видит Император, ему был очень нужен навигатор… И он тут же, не сходя с места, нанял Рамину. Ее мысли были просты и понятны. Маленький дом Навис Набилите, девочка, с детства обрученная с неприятным малознакомым мужчиной, полное отсутствие каких бы то ни было карьерных перспектив, наивная несбыточная мечта служить на корабле Космодесанта… Рамине подходило даже Темное Братство. А Севатару подошла даже Рамина. С ее приятелями было сложнее. Но Севатар не обращал на них внимания. Джемме он обещал, что перевезет ее на Фаргос Рекс, раз уж ей так приспичило перелетать из одного опасного места в другое. Механикум предложил присоединиться к экипажу — они охотно согласились, тогда Севатар направил их к Агару за размещением и постановкой на довольствие и счел свою миссию начальника выполненной. Что-то его сильно смущало в этой Джемме… Но какую опасность могла представлять смертная для космодесантника? Рамина заняла место в каюте, где до этого размещалась Альтани. Для Альтани подготовили другую каюту, куда она охотно перебралась вместе с Пушком. Вроде бы все шло без эксцессов. Вот только почему у Севатара постоянно появлялось какое-то грызущее ощущение в основном сердце? Он сначала грешил на дополнительное аугментическое, которое все-таки согласился установить. Но Алессио проверил все — и не нашел никаких причин для дискомфорта. Спустя три дня «Зубастый» прекратил выходить на связь. Нужно было идти на Фаргос Рекс и проверять, что стряслось. — Лорд Первый Капитан, — церемонно сообщила Рамина, — докладываю, что в варпе очень неспокойно. Возможно, помехи со связью связаны… объясняются этим. — А погибнуть в варпе корабль случайно не мог? Рамина замялась. — Все может быть, лорд Первый Капитан, — признала она. — Значит, наш долг это выяснить, — отрезал Натиан Флер. — Будьте готовы, леди Рамина, корабль уже у точки Мандевилля. Мысли Рамины можно было, на взгляд Севатара, прочитать и без «третьей сигнальной»: она была неопытным навигатором и опасалась, что не справится. Первое, что они увидели, приблизившись к Фаргос Рекс, это обломки «Зубастого». Куски обшивки, оборудования, трупы экипажа — все это кружило, словно в гигантском водовороте, вокруг крупного астероида, следующего в ряду Тициуса-Боде. Альтани горестно вскрикнула. — Какая жалость, — проговорила Лике и прошептала под нос несколько слов — cлов прощания с коллегами-пустотниками. Крин Лоредан и Тициано тоже смотрели в экраны, стоя на капитанском мостике рядом с Севатаром. — Я бы не спешил с высадкой, кэп, — сказал Лоредан. — Дорит была опытным капитаном, налететь на астероид такого размера она могла, только если уже умерла к этому моменту. — Ну, или потеряла сознание, у смертных это случается, — вставил Тициано. — Или корабль был разбит рядом с астероидом, и его затянуло в гравитационный колодец, — добавила Лике. — В любом случае, это предупреждение, — резюмировал Севатар. — Снижаемся. Эхо, попробуй вызвать орбитальную батарею, она здесь есть. Скажи, мы с миром. Он уловил мысленные смешки товарищей — Повелитель Ночи с миром, позвольте посмеяться, — но ему было не до мрачного юмора ситуации. Что-то подсказывало, что орбитальная батарея не ответит. Авгуры не находили на ней никакой жизни, но он чувствовал, что батарея кишит жизнью. Если это можно так назвать… Внезапно в воксе послышался чей-то крик. — Кэп, — крикнул Эхо, — Спата говорит, посторонние на корабле! — Что за… — начал Севатар, но Тициано воскликнул, сжав кулаки: — Опять! Как на «Элегантном»! — Что было на «Элегантном»? Они и раньше рассказывали ему, что несли службу в одном из секторов, как пришел приказ от Эйдолона: идти к Исстваану V. В приказе значилось, что Император предал Великий Крестовый поход. «Ну, Первый Капитан ведь не может перепутать или соврать, верно?» — спрашивали они, и Севатар соглашался, добавляя: «Но может свалять дурака». Как я, думал он. Прийти к бойне они не успели, но приняли на борт братьев вместе с пленными. Вот тогда и началось… — Жуткие твари из варпа проникали на корабль и убивали все, что движется. А те, кто оставался в живых, сходили с ума. Они портили оборудование и провизию, отравляли воздух, нападали на смертный экипаж… — Туда, — сказал Севатар, не дослушав. У батареи лежали тела. Первым из них был Спата. Сердце у него уже не билось. Рядом — артиллеристы из дежурного расчета. Тициано сунулся осмотреть пушку «Нова», и вдруг мертвецы начали подниматься. У Спаты выбежали щупальца. Отовсюду. Изо рта, из распахнувшегося живота, из пальцев. У молодого артиллериста все тело открылось зубастыми ртами; некоторые из них сразу разрывали одежду и шипели. У второго, постарше, тело пошло иглами, длинными и острыми, и Севатар забеспокоился: иглы могли оказаться отравленными. Три цепных меча мигом снесли порождения ужаса, еще три взмаха добили остальной расчет. Стряхивая кровь и мясо с цепного меча, Севатар обернулся. Стена вдруг подмигнула глазом, болезненным и злобным, как у глубоководного хищного моллюска с океанического мира. Лоредан вскрикнул, указывая на другой глаз, и ударил по нему мечом. Тициано тоже полоснул мечом по глазу в стене, но их было много, и все они злобно и бессмысленно пялились на космодесантников. И вдруг в конце коридора Севатар увидел женскую фигуру. — Тайе? — ошеломленно воскликнул он. — Тайе. Ты жива? Как ты сюда попала? — Кэп, — проговорил Тициано, — какая Тайе, там же никого… Лорд Фулгрим? — Элиза, — перебил Лоредан. — Сестричка! Но как… Они опомнились и смотрели друг на друга, не понимая, что происходит. — Варп, — выплюнул наконец Севатар. — Его сволочные проделки! Закрываем этот отсек! Он был раздосадован сверх меры. Если кто-то с Фаргос Рекс захочет подстроить им каверзу, у них считай нет пушки «Нова», и неизвестно, что с остальными орудиями и расчетами. Внезапно в коридор выбежала Джемма де Гриз. Тициано успел крикнуть «Пошла вон, здесь опасно!», как вдруг глаза и рты исчезли. Изуродованные тела Спаты и расчеты остались лежать на полу, но ни щупалец, ни игл на них уже не было. Джемма беспомощно развела руками, показывая, что не хотела ничего плохого. Севатар выдохнул и предложил пойти обратно на капитанский мостик… И на подходе их нагнал голос Эхо: — Кэп, корабль! Я такого еще не видел! Сигнатуры тоже какие-то странные, и вид странный. Какой-то варп-скороход… Вот, — он на секунду умолк, точно расшифровывая какие-то данные, — «Эвзебианский герольд».