Буря, создавшая прилив

      Уилл почувствовал, как его нога дергалась, и хотя это беспокоило его, он не мог остановиться. Он сидел, сложив руки, ожидая, когда доктор Фрейзер обратит на него внимание. Вместо этого она просматривала свои записи, и, когда читала, ее очки ненадежно балансировали на кончике носа. Ее ногти с французским маникюром бегали по страницам, останавливаясь только тогда, когда что-то, казалось, привлекало ее внимание. Она размахивала запястьем, что выглядело как резкое, роботизированное движение, когда она делала пометки ручкой. Уиллу стало интересно, как выглядит ее почерк. Он очень сомневался, что у нее будут длинные, размашистые линии и крючки. Вероятно, он выглядит так же сердито и хмуро, как и выражение ее лица.              Когда она наконец решилась взглянуть на него, Уилл почувствовал, как застыл.              — Вы сказали, он заговорил?              — Да, мэм.              — На английском?              — Да, мэм, — сказал он, немного поникнув под тяжестью ее недоверчивого взгляда.              — И что он сказал?              — Просто мое имя, мэм, — прошептал Уилл, протирая глаза, прежде чем посмотреть на свои руки. Прямо на костяшках его пальцев, было пятно. Это выглядело так, словно он размазал синюю акварель и быстро стер ее большим пальцем. Он засунул руки между бедер и сжал их, пытаясь не трястись. Доктор Фрейзер облокотилась на спинку стула, и бросила папку на стол с таким грохотом, что Уилл дернулся.              — Это интересное заявление, мистер Байерс, но, боюсь, это совершенно невозможно. Он не может говорить, по крайней мере, не в том смысле, на который вы, кажется, намекаете. Он может имитировать простые звуки, как попугай, но общаться мы с вами, увы нет. Наверное, он умный, но ундин — животное. И каким бы человеком он ни выглядел, вам лучше не забывать об этом.              — Понял, мэм, — согласился он, чувствуя, как сжались его плечи.              — Хотя должна признать, я очень рада, что мое утверждение о его привязанности к вам оказалось верным. Взаимодействия, запечатленные на кадрах, снятых в аквариуме, были интригующими.              — Что?              — Его легкое свечение, то, как он изгибал позвоночник — явные признаки брачного поведения, а не заманивания добычи или охраны своей территории. Честно говоря, мы не были уверены, каким именно ваше пребывание в аквариуме заставит его стать, агрессивным или амурным. Приятно видеть, что он был более склонен к привязанности.              Уилл моргнул и снова потер глаза. Почему она настояла на том, чтобы в этой комнате было такое чертовски яркое освещение? У него разболелась голова и поплыло все перед глазами. Даже ее голос был резким и слишком громким.              — Мэм? — снова сказал он, обнаружив, что ему трудно сосредоточиться.              — На самом деле это захватывающе. Мы только читали об этом поведении и видели видео доказательства из похожих центров с их собственными образцами.              — Их… больше? — потрясенно спросил Уилл. Почему он не знал об этом? Почему об этом не говорили по всем новостям?              — Конечно, больше, — сказала доктор Фрейзер со смешком. — На земле и в морях обитают больше существ, чем вы можете себе представить.              — Вы думаете, ему одиноко? — внезапно спросил Уилл. — Я имею в виду, в этом центре он один? Если их больше, может быть, вы могли бы, не знаю, найти ему соседа по аквариуму?              Доктор Фрейзер подняла глаза и нахмурилась.              — Мы рассматривали этот вариант, мистер Байерс. Все расходы, перевозку, транспорт, время, но каждый раз, когда мы пытались познакомить двух ундин в аквариуме, было ужасным провалом. Я не могу представить, что было бы, если бы они действительно жили вместе. Наверняка, меньшее, это кровавая баня. У нас есть теория, что это потому, что остальных создали ученые, в неволе, а Майка нашли в дикой природе. Я не думаю, что они могут общаться друг с другом. Вы знаете, что у китов и дельфинов определенных регионов разные диалекты и тембр их криков? Что ж, этот ундин, кажется, говорит совершенно на другом языке, чем его сородичи, рожденные в неволе. Он становится довольно агрессивным, когда находится рядом с любым из них. Мы думаем, что для его же блага лучше держаться в изоляции, чтобы он больше не уничтожал и без того вымирающий вид.              Он не агрессивен по отношению ко мне. Может быть, вы просто делаете что-то не так.              — А как насчет остальных? Те, кто в других исследовательских центрах. Они агрессивные? Их опасно держать рядом друг с другом?              — Вовсе нет. Кажется, им нравится узнавать новое и заводить семью.              — Но не Майку?              — Нет. Не ему.                     Уилл старался не забывать, что сказала ему доктор Фрейзер, но это было трудно, когда он наблюдал за Майком через стекло. Как тот плавает, совершая причудливые обороты, которые Уилл рисовал в воздухе пальцами. Пока что им удавались проделать круг, звезду и сердце. Уилл сидел, скрестив ноги, смотря на аквариум, и время от времени поднимал взгляд на камеры. Доктора Фрейзер не было в центре, по крайней мере, сегодня вечером. Утром у нее была встреча, и после этого она смотрела записи с камер. Уилл снова посмотрел на стекло, где Майк плавал взад-вперед, излучая легкий свет.              Сегодня свет выглядел по-другому, может быть, более тускло. Он плыл медленнее, как будто повороты стали трудными или, в некотором роде болезненными. Честно говоря, Майк несколько дней не показывался. Его жабры выглядят воспаленными, большие черные глаза немного впали. Уиллу он казался нездоровым. Даже его темная блестящая чешуя на вид поблекшая, больше серая, чем, как обычно — черная.              Уилл прижал руку к стеклу, желая прикоснуться к ундине, просто чтобы посмотреть, отличается ли его кожа от той, что была в прошлый раз, но он не мог. Он, вероятно, никогда больше не дотронется к Майку. Ундин дрейфовал в воде, прижимая свою перепончатую руку к стеклу, загородив руку Уилла, и делая ее похожей на детскую. За стеклом Уилл слышал тихий, печальный звук, который Майк иногда издавал. Это был тот же самый звук, который при большем усилии мог бы быть криком, похожим на прошлые.              — Ты в порядке? — спросил Уилл, гадая, слышит ли его Майк через стекло. Он всегда казался более отзывчивым, когда Уилл был наверху, на мостике, где Майк мог высунуть голову над водой.              Длинные заостренные уши зашевелились, и Уилл снова услышал тихий унылый звук.              — Хотел бы я знать, как тебе помочь, — сказал он, чувствуя себя на все сто бесполезным. Потому что ничего не мог сделать, кроме как сидеть и смотреть, как Майк плавает кругами в пространстве, слишком маленьком для существа его размеров и способностей. Несмотря на болезненный вид, Майк все равно остался самым завораживающим существом, которое Уилл имел честь видеть. Больше всего на свете ему хотелось остаться здесь и смотреть на него часами. Он даже подумывал прийти в центр в свои выходные, просто чтобы удовлетворить потребность, но когда он спросил об этом, ему отказали.              С момента первого погружения в аквариум Уилл спускался в воду только дважды. Впервые в жизни почувствовав себя храбрым, он, попросил, чтобы его пустили в воду без клетки, и его практически выставили за дверь со смехом. Это слишком опасно; ундин разорвал бы его на части.              Но стал бы Майк это делать? Если он так одинок, как думал Уилл, и, если действительно сильно «привязался» к Уиллу, как думала доктор Фрейзер, зачем бы ему нападать? Тем не менее, никто не думал, что это хорошая идея, и Уилл никогда не настаивал на обратном. Он поднял глаза, наблюдая, как Майк вертится по всему аквариуму, пока его слабый, бледный свет то тускнеет, то становится ярче.              Поэтому Уилл взял то, что мог достать, даже если это были обычные объедки со стола, а он, как собака, просил добавки.              — Они думают, что ты не понимаешь меня, ты знал об этом? — спросил Уилл, придвигаясь ближе к стеклу. — Я не знаю, что заставляет их так думать. Может быть, если бы ты был немного дружелюбнее, — подначивал он с полуулыбкой на лице, — они воспринимали бы меня серьезнее. Ты не можешь хотя бы попытаться? Знаешь, подбросить мяч к носу, как тюлень, или хлопнуть в ладоши, показывая, что понимаешь их или что-нибудь другое?              Майк одарил Уилла, как он предположил, хмурым взглядом, будто идея выступать как дрессированная обезьяна была слишком унизительной, чтобы ее рассмотреть, и Уилл не стал возражать. Уилл снова взглянул на камеру, прежде чем уверенно подняться на ноги. Теперь, подъем в темноте по лестнице, ведущей к мосту, не вызывал особых проблем, но со своей неуклюжестью, Уилл не сказал бы, что этот раз был легче. По крайней мере, он больше не задыхался, поднимаясь. Он провел пальцами по перилам, уже не нуждаясь в них для поддержки равновесия, но все равно погружаясь в ощущение металла и привычность этого. Теперь Уилл прекрасно ориентируется в темноте, проведя в ней месяцы.              Он также не возражал против удушающей черноты в комнате. Раньше это беспокоило его, а также аура мигрени, пока головные боли не прекратились. Тем не менее, освещение стало раздражать его и затуманивать зрение, поэтому прогулка по глубоководному сектору была своего рода облегчением.              Уилл уселся на пол, свесив ноги и положив локти на перекладины перил, увидев, как Майк кружится под ним, рассекая воду спинным плавником, и оставляя за собой легкую рябь.              Уилл прижался лбом к держателю, и услышав какой-то шум издалека у него колоколами зазвенели уши. Он провел ногтями по своей шелушащейся, сухой коже и вздохнул.       Ему и вправду нужно обратиться к врачу из-за чесотки, экземы, или того, что у него начало развиваться; мази из аптек больше не помогали. Даже со страховкой, он никогда не может найти на это время. Он слишком привык избегать дополнительных счетов и, следовательно, врачей, которые их выдавали, из-за обращения по поводу обычного случая дерматита. Раньше у него никогда не было проблем с кожей (кроме редких прыщей, но это совершенно нормально). Он уже начал думать, что что-то в воде вызывает раздражение на его коже, даже если он был полностью в гидрокостюме, когда погружался. Откуда-то снизу до него донесся приятный звук свиста Майка, и он закрыл глаза, прислушиваясь.              Потому что чем больше Майк издавал их, тем слаще он звучал. Может быть, он действительно был Сиреной, гипнотизируя Уилла, и приводя его в состояние восторга.              Уилл снова вздохнул, покачивая ногами в такт мелодии, создаваемой Майком. Но почувствовал сонливость и усталость, такую сильную, какой не испытывал уже целую вечность. Он мог бы заснуть, если бы не ноющее чувство, что если он это сделает, то больше никогда бы не проснется.              Он резко открыл глаза, встревоженный этой мыслью, и крепче ухватился за перила. Он оперся на них, используя как опору, и навалился всем своим весом, изо всех сил пытаясь подняться на ноги, а когда ему это удалось, он внезапно обнаружил, что вообще остался без опоры.              Уилл услышал, как издал звук, возможно, крик, когда упал головой вперед с моста в воду.              Но никого нет рядом, протестующе подумал он, падая. Не так ли?              Он инстинктивно задержал дыхание, понятия не имея, когда попал в воду в попытке не дышать, даже когда его спина коснулась воды, вытесняя воздух из легких. Сначала он вообще не мог пошевелиться от шока, ничего не делая, только бултыхался, ошеломленный, когда маленькие пузырьки выходили у него из носа и меж губ. Он моргнул, ожидая, что соленая вода будет щипать его глаза, но этого не произошло.              Придя в себя, Уилл начал трясти конечностями, пытаясь выпрямиться и всплыть на поверхность. Единственное, что не помогало двигаться в правильном направлении — его обувь и джинсы, которые казались тяжелыми и стремились затянуть его вниз.              Он не врал во время стажировки, когда говорил, что хорошо плавает. Все детство Уилл играл в карьере недалеко от своего дома и провел три лета, работая спасателем в общественном бассейне Хоукинса, но это было гораздо безопаснее, чем падение с высоты сорока футов на спину.              Потому что это, безусловно, самая сложная ситуация. Он чувствовал дезориентацию, горящие легкие и онемение рук от удара. По крайней мере, если он ударился о воду спиной, а не головой, у него не будет сотрясения мозга.              Он пытался брыкаться, подталкивать себя туда, где, как он думал, можно было бы всплыть, но в своей одежде и обуви он едва ли мог двигаться достаточно быстро, чтобы продвинуться хотя бы на несколько дюймов, не говоря уже о паре футов, которых ему нужно было преодолеть, чтобы выплыть. Ему казалось, что он делает один шаг вперед и три шага назад. Разочарованный, с начинающимися приступами страха, покалывающий его разум, он в панике поджал губы.              Он вздрогнул, но постарался раньше времени не паниковать, когда еле видный голубой свет Майка и необычно крупная фигура приближалась откуда-то слева от него.              Он не причинит тебе боль, он не причинит тебе боль, он не причинит тебе боль.              Уилл верит в это, действительно верит. В некоторой степени. Он не думает, что Майк намеренно причинит ему боль. Но, это не означает, что он не сделал бы этого по ошибке.              Раньше Уилл читал статьи о том, как дрессировщики животных были растерзаны своими подопечными. Шимпанзе, тигры, медведи, киты и даже дельфины могут наброситься на людей, которых он знали, и серьезно ранить или убить. Майк же намного крупнее дельфина, его зубы и когти были внушительнее.              Уилл пытался не смотреть на него, пытался просто сосредоточиться на том, чтобы не утонуть еще глубже и выбраться, но это было непросто. Это свечение только больше отвлекало.              Он сосредоточенно нахмурил брови, в то время как Майк кружил так близко, что касался длиной своего тела дрыгающих ног Уилла. Легкие Уилла горели, а в груди болело, особенно когда он почувствовал, как что-то похожее на руки, хотя и гораздо острее, обхватили его за талию и сжали. Пара рук пронзила его одежду, проникая сквозь кожу когтями. Уилл подумал, что его вот-вот выпотрошат. Прежде чем он смог отреагировать, или хотя бы сопротивляться, его выбросило на поверхность воды шокирующе быстро. Когда его голова оказалась на поверхности, Уилл ахнул, безмерно благодарный за то, что снова получил доступ к воздуху.              Майк отцепил свои когти с живота, оставив его истекать кровью, как зарезанную свинью, но, к счастью, живым, а не мертвым и затонувшим на дне аквариума. Он изо всех сил пытался нормализовать дыхание, пока крутился, осматривая место, где находился и насколько далеко плавал Майк. Это нетрудно; ундин не был незаметным.              Майк вынырнул из воды, обнажив голову и плечи, посмотрев на Уилла, прежде чем снова опуститься в воду. Уилл внимательно следил за происходящим, стараясь не шевелиться слишком резво, чтобы не спровоцировать хищнический инстинкт ундины. Смешанный с кровью, вытекающей из ран в животе, Уилл не был бы удивлен, если бы инстинкты Майка взяли верх и он напал, но Уилл пытался не давать поводов. Всплыв еще раз, Майк перевернулся на спину и выпустил воздух в виде маленьких пузырьков из носа.              Уилл уставился, застигнутый врасплох, прежде чем рассмеяться, когда ундин снова показался на поверхности воды.              — Д-да. Воздух. Спасибо, — прохрипел он, пораженный тем, что ему удалось связать воедино что-то, хотя бы отдаленно напоминающее связное предложение, учитывая обстоятельства. Майк рванулся вперед, заставив Уилла отпрянуть. Но, когда ундин перестал двигаться всего в нескольких дюймах от его лица, Уилл замер.              — Воздух.              — Т- т- ты… — заикнулся Уилл, не в силах по-настоящему произнести слова во второй раз. Он чувствовал, как подкрадывается тошнота.              Уши Майка дернулись, как будто он пытался решить, что делать с сбивчивой попыткой Уилла заговорить, и вместо этого он присвистнул. Уилл поджал губы в попытке вернуть голос, но из него вырвался лишь слабый, прерывистый вздох. Он продолжал двигать ногами в воде, чтобы поддерживать голову выше и не касаться темной поверхности, пока боль в ребрах и животе все больше усиливалась. Он поморщился, прижал руку к одной из открытых, жгучих ран и стиснул зубы. С каждым ударом бешено стучащего сердца из-за усилий оставаться на плаву и учащенного пульса, его кровь вытекала наружу.              Да, он хотел оказаться в воде с Майком, но не так — не раненным и не без возможности выбраться. Уилл изогнулся, отталкиваясь в направлении ближайшей стены. Майк плыл рядом с ним, наблюдая за его движениями любопытными темными глазами, лишь изредка касаясь и мешая ему. Это не казалось преднамеренным или агрессивным; если уж на то пошло, то больше походило на случайность, как будто Майк забыл, каково это — плавать с другим существом, или, возможно, не до конца осознавал, насколько он больше по весу и длине по сравнению с человеком, с которым он внезапно оказался в одном пространстве.              Добравшись до стекла, Уилл прижал к нему руки и посмотрел вверх. Оно было по меньшей мере девять метров высотой, если не больше, а мост еще примерно в трех метров над ним. Уилл раздражающе пнул стекло, какая-то иррациональная, абсолютно безумная часть его, пыталась продумать, как высоко он сможет подняться, прекрасно понимая, что у него нет ни единого шанса забраться на вершину. Майк врезался в него, более грубо, словно намеренно отталкивая от стекла.              — Майк, хватит, — прошептал Уилл, с трудом выговаривая слова из-за того, насколько он нервничал, и каким опустошенно тошнотворным себя чувствовал. — Мне нужно выбраться.              Майк снова налетел на него, что Уилл принял за протест, и высунул голову из воды. Он с шипением натянул губы, схватил когтистыми руками Уилла за рубашку и дернул, разрывая ее. Уилл старался не сопротивляться, старался не давать Майку повода снова глубже вонзить свои когти в его кожу и причинить еще больше травм. Когда Майк снова потянул его тело в воду, Уилл за мгновение почувствовал, что погружается, и запаниковал. Он отталкивался, ухватившись за широкое чешуйчатое плечо Майка, чтобы удержаться над водой, в то время как другой рукой снова тянулся к стеклу.              — Хватит! Мне нужно дышать, — выдохнул он, впиваясь ногтями в толстую, почти похожую на панцирь часть тела ундины, прямо под шипами на его горле. Майк вновь зашипел, и Уилл сжал сильнее, изо всех сил стараясь держать подбородок над бурлящей водой.              — Дыши, — прорычал Майк в ответ, засовывая большую перепончатую руку Уиллу под рубашку, прижав кровоточащие раны на его ребрах.              Уилл отчаянно замотал головой, уверенный, что Майк мог бы затащить его вглубь почти без усилий, если бы захотел.              — Я не могу дышать в воде, — воскликнул он немного повышенным голосом, набрав полный рот теплой соленой воды. — У меня нет жабров, — попытался объяснить он, надеясь, что Майк понимает его достаточно хорошо. — Пожалуйста, не тяни меня ко дну.              Майк остановился, но не отцепился от него. В черных мерцающих глазах, снова двигались шестеренки, как тогда, когда он наблюдал, как Уилл надевал гидрокостюм и кислородный баллон. Он пытался соединить все точки. Через мгновение он взмахнул хвостом, всплывая по пояс и, следовательно, Уилл (который все еще цеплялся за его плечо) оказался еще выше. Уиллу потребовалось мгновение, чтобы мысленно поблагодарить кого-либо, прежде чем Майк распрямил руку на его ребрах, прикасаясь к ранам с гораздо большей нежностью, чем когда вытаскивал Уилла на поверхность аквариума. Он позаботился о том, чтобы его когти казались легкими, как перышко, когда он осматривал проколы. Уилл снова чуть не наглотался воды, когда почувствовал щекотку.              — Пожалуйста, не делай этого, — пискнул он, рефлекторно вырываясь из хватки и убирая руку с плеч ундины.              — Больно? — спросил Майк, сбросив руку.              — Нет. Может, немного, — признался Уилл, все еще оглядываясь в поисках выхода. Он отпрянул, сбитый с толку, когда Майк погрузился под воду и медленно провел языком по открытой кровоточащей ране. Уилл брыкался и пытался грести прочь, но всего лишь столкнулся со стеклом, когда снова почувствовал, как по нему прошелся язык.              Он затаил дыхание, опасаясь, что даже движение его живота при дыхании побудит Майка откусить еще больший кусок кожи. Но ундин не предпринял ничего насильственного и не проявил интереса к тому, чтобы разорвать его на части. Он еще раз лизнул разорванную плоть, после чего вынырнул из воды и вернулся к Уиллу, просто наблюдая, как Уилл пытается удержаться на плаву.              — Больно, — пояснил он, подтверждая то, что Уилл сказал ему.              — Да.              И выматывающе.              Потому что было почти три часа ночи, и одежда Уилла не помогала ему сберечь энергию. В сочетании с открытыми ранами и потерей крови Уилл был совершенно измотан, и, несмотря на все усилия, ему стало трудно удерживать подбородок над водой. Майк некоторое время наблюдал, имитируя движение Уилла, опускающегося вниз, прежде чем со всей силы ударить хвостом и снова поднять их двоих. Даже использование плеч Майка для опоры требовало большие усилия, и чем больше проходило времени, тем сильнее его конечности начинали дрожать. Ему нужно выбраться, и как можно скорее.              Но стекло идеально гладкое, без углублений и ручек, если бы у Уилла хватило сил вытащить себя. Он вытянул шею, пытаясь найти ближайшую камеру. Кто-то должен был видеть, как он падал. Даже если доктор Фрейзер не наблюдала за происходящим, кто-то время от времени должен был проверять. Охранник, техник, ассистент лаборатории, кто угодно. Поблизости должна быть камера, но отсюда ее не видно. Ему нужно как-то переплыть в другую сторону аквариума и привлечь к себе внимание.              Он медленно оттолкнулся от стекла и начал плыть. Это было тяжело, и Майк двигался за ним, наблюдая за, должно быть, забавной неудачной попыткой плавать по сравнению с его собственными грациозными движениями.       Разочарованный тем, во что превратились его ботинки, Уилл скинул их вместе с носками. Майк нырнул под воду, и Уилл почувствовал руки ундины на себе, или, точнее, на своих ногах, как будто Майк изучал их. Когтистая рука скользнула вверх по его лодыжке, под подол штанины, отодвинув ее, и обнажив его кожу. Уилл сохранял спокойствие, чтобы не порезаться о когти Майка, но это оказалось трудным, когда ему надо было шевелить ногами, чтобы удержаться на плаву. Это напомнило ему, как он трогал руки Майка в больничном секторе, когда был слишком искушен мыслью узнать, на что похожа его кожа.              Уилл вздрогнул, осознав, что, вполне возможно, он первый человек, которого Майк когда-либо осматривал и касался.              Когда Майк закончил со своим очевидным обследованием Уилла, он вернулся на поверхность, чтобы посмотреть, как тот плывет. Без обуви стало гораздо легче, и даже будучи медленным и неуклюжим Уилл добрался до другой стороны. Он прижал одну руку к стеклу и начал размахивать другой так дико, как только мог, надеясь, что камера до него достает.              — Эй! Эй! Кто-нибудь меня слышит? Вытащите меня!              Где-то рядом Майк шлепнул хвостом по воде, брызнув Уиллу в лицо каплями и заставив его встряхнуть головой, чтобы прояснить зрение.              — Прости, — прошептал Уилл. — Я должен привлечь их внимание, — постарался объяснить он. — Мне нужна помощь.              Я не хочу утонуть.              Майк снова плеснул водой, на этот раз мимо Уилла. Он ярко вспыхнул, и на секунду Уилл замер. Это был знак атаки? Уилл не знает наверняка, но на всякий случай прекратил попытки позвать на помощь. Майк опять ударил хвостом о воду, и погрузился вниз. Уилл посмотрел ему вслед, с колотящимся как барабан сердцем. Оно стучало так громко, что он удивился, как стекло вокруг него не задрожало.              Через мгновение Майк вырвался из воды и взмыл в воздух высоко над головой Уилла, мерцая своим телом, как диско-шар. Затем он снова молниеносно нырнул, прежде чем перевернуться в воде, чтобы совершить еще один прыжок. Он пытался помочь.              Уилл прижался к стеклу, прислонившись лбом, чтобы сохранить равновесие, и сосредоточился на ритме покачиваний ногами. К третьему прыжку Уилл был уверен, что кто-то это должен заметить. К пятой Майк замедлился, как будто тоже начал уставать.              Уилл почувствовал, как медленно погружается вниз, его нос на мгновение оказался под водой, заставив усилить свои попытки удержаться на плаву. Это не сработало. Он закрыл глаза и попытался заглушить все вокруг, сосредотачиваясь на спасение. Когда его нос ушел под воду во второй раз, он впервые ощутил, как на глаза навернулись слезы. Если кто-то не доберется сюда и в ближайшее время, он вообще не выберется.              Он дернулся, когда чешуйчатая рука прикоснулась к его боку. Ощущение когтей на спине заставило его повернуться, чтобы посмотреть на Майка. Он слегка светился, его лицо было ниже на несколько дюймов от плеча Уилла, совсем не над водой. Уилл выдавил из себя улыбку, пробуя подход «притворяйся, пока у тебя не получится», несмотря на растущее беспокойство, что охранник ушел на необычайно долгий перекур или что камеры выключены по какой-то необъяснимой причине, и он всерьез здесь утонет.              — Я в порядке, — прошептал он, когда Майк свистнул ему и снова коснулся хвостом его ног. — Кто-то придет за мной. Ты проделал действительно отличную работу, я уверен, что они это увидели и скоро будут здесь.              Он не убеждал себя, но определенно надеялся, что это убедило Майка, который продолжал насвистывать, несмотря на заверения Уилла. Уилл снова прижался лбом к стеклу, от его дыхания вокруг распространялся пар, несмотря на температуру воды. Ему просто нужно продолжать брыкаться, как бы он не устал. Когда его ноги начали походить на желе, он попытался возвыситься, используя все рычаги, какие только мог, с заведомо слабой хваткой за стекло. Майк присвистнул позади, но это звучало приглушенно и отдаленно.              — Я в порядке. Я в порядке, — шептал он. — Мне просто нужно продержаться.              Когтистая рука потянулась к его собственной, пытаясь и преуспевая в том, чтобы оторвать его от стекла. Уилл дергался, но Майк не отпустил. Уилл моргнул и посмотрел на него в замешательстве. Майк перевернулся на спину и широко расправил грудные плавники, как огромная водная белка-летяга. Он держал брюхо вверх, как плот.              — Держись, — указал Майк глубоким, хриплым тоном.              Уилл колебался, но, не видя лучших вариантов, ослабил и без того слабую хватку на стекле. С помощью Майка и с еще большими ранами благодаря когтям, Уилл обнаружил, что его грудь прижата к широкому, крепкому торсу Майка, в то время как его ноги бесполезно болтались в воде.              Так и должно быть? Разве его дополнительный вес не должен тянуть Майка вниз?              Но, видимо, этого не произошло, поскольку Майк дрейфовал взад-вперед по поверхности воды, удерживая Уилла на плаву и в достаточной безопасности по сравнению со всем его пребыванием в аквариуме. Уилл чувствовал тепло фотофоров Майка под своей щекой, когда он то светился, то тускнел, все еще пытаясь привлечь хоть какое-то внимание тех, кто, должно быть, уже сидел за камерами.              Когда Уилл поднял руки с груди Майка, касаясь колючек вокруг его лица, он не был уверен, зачем сделал это. Они дернулись под его пальцами, и Уилл сразу же отдернул руки, успокоившись только тогда, когда два длинных, невероятно острых когтя Майка также экспериментально дотронулись его собственных волос. Если сопоставить то, как грубо ундин обращался с ним ранее, когда пронзил Уилла своими когтями, с тем, как нежно он прикасался сейчас, заставило Уилла задуматься, когда Майк в последний раз трогал кого-либо. Его действия не казались злонамеренным или причиняющим вред; скорее, он просто не знал, как правильно прикоснуться к чему-то столь хрупкому, как человек.              Тот факт, что он понял, что ранил Уилла своим первым прикосновением, и позаботился о том, чтобы исправить ситуацию, должно быть достаточным доказательством для доктора Фрейзера, чтобы она серьезно отнеслась к Уиллу и тому, насколько умный Майк на самом деле. Помимо речи, навыка сопереживания, критического мышления, и способностью не только понимать, что Уиллу необходимо оставаться над поверхностью воды, чтобы выжить, несмотря на тот факт, что сам Майк мог дышать в любой среде, но и фактически помогать ему делать это — более чем достаточное доказательство интеллекта выше, чем у обычного животного.              Уилл почувствовал, как Майк пошевелился, прежде чем услышал шаги наверху. Он поднял голову, вытягивая шею, чтобы увидеть, что происходит и кто, наконец, пришел за ним, но Майк извернулся, сбросив Уилла со своей груди, и впился когтями в руки Уилла с такой силой, что снова проколол их. Уилл не смог сдержать крик боли, но тут же пожалел об этом, когда услышал, как несколько раз зарядили курок оружия.              — Подождите, — вскрикнул он. — Я в порядке!              Это не имело значения. Уилл увидел, как вспыхнул свет и дротик попал Майку в бок за мгновение до того, как произнеслось рычание ундины, и, как зубы вонзились ему в плечо. Уилл снова закричал и начал молотить руками, пытаясь освободиться от зубов, вонзившихся в его кожу. Он почувствовал, как что-то похожее на десятки уколов пропитанного белым ядом вонзились в его руку.              «Он укусил меня», смутно подумал Уилл, когда ундин отпустил его, к счастью, не забрав с собой ни кусочка от тела Уилла.              Майк оттолкнул его и нырнул, спасаясь от стрелков, когда один из них спускался по веревке с моста, закрепленный тросом в спасательном жилете. Уилл поднял глаза, когда женщина, которую послали за ним, бросила в его сторону торпедный буй, и несколько прожекторов одновременно направились в его сторону. Уилл попытался заслонить свет здоровой рукой, в то время как раненой потянулся к бую.              — Вы в порядке? — спросила женщина, подплывая к нему.              — Он… он укусил меня, — тупо выпалил Уилл вместо ответа на вопрос.              Женщина кивнула, пытаясь обвязать его спасательными ремнями.              — Теперь вы в безопасности, мистер Байерс. Мы обеспечим вам медицинскую помощь.              Уилл кивнул, почувствовав, как защелкнулась последняя пряжка. Его вытащили из воды, как дешевую игрушку из игрового автомата «хватайка». Уилл надеялся, что жилет надежнее чем подъемный кран любого из тех автоматов, с которыми он когда-либо сталкивался в аркаде, потому что они в лучшем случае были сомнительными, а в худшем — обречены на провал. Он действительно не хочет упасть еще раз; не тогда, когда из-за яда, которым укусил Майк, у него начинала звенеть голова и все сильнее неметь рука.