Плененная свобода

      Темнота за долгие годы, проведённые в стенах этого замка, стала для него неотъемлемой частью жизни, продолжением его сущности — темной, холодной и опустошенной. Проходя по пустым ночным коридорам, тускло освещенным пламенем свечей, Астарион нервно одергивал идеально сидящую одежду.       — Что ему еще надо? — прошипел вампир. — Все мало ему, ублюдок.       Всего лишь несколько дней назад он привел к Касадору очередную девицу. В тот вечер, стоило ему переступить порог какой-то шумной таверны в верхнем городе, как он практически сразу зацепился за нее взглядом.       Астарион обратил внимание, насколько дорогой была ткань ее платья, хотя сам наряд был лишен и намека на украшения — ни вышивки, ни кружева, ни драгоценных камней. Ничего, что бы привлекло внимание. Она сидела к нему полубоком, с идеальной прямой спиной. Ее насыщенные карие глаза, в которых читалась еще детская наивность, волнительно осматривали зал. Пряди темно-каштановых волос спадали тяжелыми волнами на плечи, оттеняя светлую кожу и утонченные черты лица.       «Что ее сюда привело?» — задавался вопросом вампир. «Место это, конечно, не самое злачное, но и типичным для богачей его не назвать. Наверно, глупышка сбежала в поисках развлечений», — размышлял он, пока легкой поступью направлялся прямиком к незнакомке, прихватив у трактирщика бутылку вина и бокалы. — «Или, может быть, маленькое, глупое сердце сбежало на свидание. Как мило», — одна мысль сменяла другую. — «Во всяком случае, это уже не важно», — подумал он.       Бесшумно приблизившись к столу, за которым сидела девушка, вампир изящным движением поставил бутылку и бокалы. Незнакомка чуть вздрогнула от неожиданности и перевела на него настороженный взгляд.       На вид ей было лет двадцать, не больше. В руках она комкала носовой платок из светлого шелка, но, как только обратила внимание на потревожившего ее человека, насильно расслабила хватку, аккуратно сложив платок на коленях.       — Милая леди, — чуть склонив голову, вкрадчиво произнес он, глядя на девушку, — мое сердце сжимается от боли, когда я вижу столь прекрасное создание в полнейшем одиночестве. Или для этого есть особая причина? — Вампир элегантно улыбнулся.       Девушка долго молчала, внимательно глядя на него. Астарион заметил, как быстро билась жилка на ее шее, и нервно подрагивали тонкие, длинные пальцы, выдавая волнение. На короткое мгновение его посетила мысль, что не стоило к ней подходить. Внутреннее чутье подсказывало, что что-то не так, но он не успел зацепиться за эту мысль. Его прервал тонкий, но уверенный голос:       — Я здесь по поручению моей госпожи, — Астарион уловил легкий, почти незаметный акцент. — У меня здесь назначена встреча с нужным ей человеком, — она посмотрела на него, высоко вздернув подбородок. — Но, видимо, он опаздывает, — уже менее уверенно произнесла она.       — Мы можем подождать его вместе, — с легкой улыбкой, скрывающей клыки, произнес он, надеясь, что никто так и не объявится. — Ни к чему тратить такой замечательный вечер, проводя его в тоскливом ожидании.       Он присел на соседний стул в одно плавное движение, не дожидаясь согласия девушки, которая запоздало, но все же кивнула ему.       — Позвольте мне узнать ваше имя, дорогая, — он игриво склонил голову в поклоне.       — Дианта, — ее губы тронула застенчивая улыбка.       — Очень приятно, Дианта, — ответил он, разливая вино по бокалам. — Какое редкое и красивое имя! Я никогда такого раньше не встречал, как и женщин с такой красотой, как у вас.       Он пристально посмотрел ей в глаза, ища в них заинтересованность. Ее настороженность сменилась легким любопытством, но напряженность никуда не ушла, она все еще кого-то ждала, время от времени осматривая зал таверны.       — Ваша госпожа не побоялась отпустить вас одну, так поздно, почти ночью? — добавляя в голос нотки беспокойства, произнес он. — Должно быть, дело действительно важное. И, если бы я мог помочь, я бы обязательно сделал это.       — Боюсь, это невозможно, — девушка кротко улыбнулась.       — Тогда предлагаю хотя бы скрасить нашу встречу парой бокалов вина. Дождавшись неуверенного кивка, он протянул ей бокал с вином.       Остаток вечера прошел за неторопливой беседой, неоднозначными взглядами и случайными прикосновениями. Астарион узнал, что девушка является служанкой дочери посла из Калимшана, и в скором времени она со своей хозяйкой вернется на родину. Он прикинул, что этого времени ему должно хватить, чтобы ее госпожа вернулась домой уже одна. За тот вечер человек, которого ждала Дианта, так и не объявился.       Как он и рассчитывал, девчонка оказалась до безобразия наивна. Несколько ночных прогулок и она уже была готова сбежать с ним хоть на край света. Но прибежала прямиком в лапы Касадора. Радует хоть то, что присутствовать на «обеде» его в этот раз не пригласили, смотреть на то, как этот ублюдок высасывает досуха его добычу, а сам он, в лучшем случае, довольствуется падалью и выслушивает презрительные комментарии.       Касадор не назвал ему причину вызова к себе. И вот сейчас, стоя под дверью в кабинете Касадора, Астарион чувствовал нарастающую тревогу. Ничем хорошим визиты к нему никогда не заканчивались. Вампир прикрыл глаза, собираясь с силами. Он не решался сделать последний шаг и перешагнуть порог, тело отказывалось слушаться.       — Астарион, мальчик мой, входи, — донеслось из-за тяжелой двери.       От звуков своего имени Астарион вздрогнул и распахнул глаза, как от пощёчины. Много лет он знает этот голос, но не может к нему привыкнуть. Каждый раз, когда он слышал его, по телу проходила дрожь. Какими бы ни были его слова и как бы он ни звучал, голос этот всегда был предвестником чего-то ужасного.       Гонимый инстинктом, он все же вошел в кабинет и, не смотря в глаза Касадору, медленно, как провинившийся пес на полусогнутых ногах и поджавши хвост, подошел к нему. Астарион все же бросил на него быстрый взгляд. Касадор сидел за столом, на его лице не было ни одной эмоции, он смотрел прямо на него.       — Хозяин… — начал было вампир, не успев склонить голову в поклоне.       — Замолкни, — прервал его Касадор. — Оставь свою клоунаду для другого случая.       Он встал из-за стола и подошел к одному из окон, обрамленных тяжелыми портьерами. В пламени свечей и свете только появляющейся луны его профиль казался вампиру еще более зловещим. Не решаясь снова открыть рот, он ждал.       — Скажи мне, мальчик, — произнес он спокойно, не глядя на Астариона. — Чем ты думал, когда притащил сюда дочь посла?       — Что… — но не успел он договорить, как Касадор, мгновенье назад стоявший на расстоянии от него, очутился почти вплотную, схватив его ледяной рукой за шею.       — Я сказал тебе замолкнуть, — Касадор с нечеловеческой силой сжал его шею сильнее, почти отрывая Астариона от пола. — Я всегда знал, что ты идиот. Никчемная тварь, годная лишь на охмурение безмозглого мяса.       Астарион схватился обеими руками в хватку Касадора, пытаясь вырваться, сам того не понимая. Он прекрасно знал, что сопротивляться бессмысленно; в лучшем случае Касадор все равно завершит начатое, в худшем сделает что-нибудь более зверское. Но руки, да и все тело в данный момент, повиновались не ему, а страху.       — Но и здесь ты умудряешься портачить, — продолжил Касадор, сжимая руку сильнее.       Нуждался бы Астарион в воздухе, он бы уже потерял сознание, но боль, которую причиняло удушение, он ощущал отчетливо. Было чувство, что еще чуть-чуть и его трахея разорвется от давления.       — Додуматься до такого, даже для тебя, слишком, — практически прошипел Касадор, обнажая клыки. — Ты доставляешь мне столько проблем, Астарион, что иногда мне кажется, что проще замуровать тебя где-нибудь и забыть навсегда.       Он разжал хватку на шее вампира, от чего тот рухнул на пол. Схватив стоящего на коленях Астариона за подбородок, он наклонился к его лицу и почти ласково прошептал:       — И все же я даю тебе возможность искупить свою вину. Прими это с должной благодарностью, — с нечитаемой интонацией произнес он.       Касадор отвернулся и спокойно прошел обратно к своему столу. Стоя спиной к пытающемуся прийти в себя вампиру, он продолжил:       — Сегодня в замок приходили дознаватели городской стражи. Думаю, о поводе их визита ты уже догадался, — нейтральным тоном произнес он. — Пока что у них ничего на нас нет, но то, что они не побоялись прийти сюда, — он повернулся и посмотрел на Астариона, — уже о многом говорит.       Астарион не осмеливался подняться с колен, продолжая сидеть на ледяном полу. Он прекрасно знал, как обманчив спокойный вид Касадора. Одно неверное слово или движение, и пытка может продлиться до утра. Поэтому он молча сидел, склонив голову, и внимательно слушал, пытаясь отвлечься от жгучей боли на шее.       — Все, что от тебя требуется, это узнать, что им известно, и что привело их в замок, — он опять подошел к Астариону. — Ну и само собой, сделать так, чтобы они сюда больше не заявлялись.       Касадор снова взял его за подбородок, приподнимая голову и заставляя посмотреть на себя. Астарион медленно перевел взгляд на хозяина.       — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы исправить это недоразумение, — почти без дрожи в голосе произнес он, смотря на Касадора снизу вверх.       — Недоразумение — это ты, мой мальчик, — поглаживая его подбородок большим пальцем, ответил ему Касадор. — И недоразумение это я буду исправлять, как только ты вернешься ко мне.       Он задержал на лице вампира взгляд, молча изучая его, медленно поворачивая голову из стороны в сторону. Астарион боялся пошевелиться, покорно позволяя прикасаться к себе.       — Прочь, — резко одернув руку, как от прокаженного, бросил Касадор. — Но учти, мы вернемся к этому разговору, как только решится вопрос с городской стражей.       Так быстро, как только мог, Астарион поднялся с пола и попятился к выходу из кабинета, не проронив ни слова. Места на коже, где к нему ледяной рукой прикасался Касадор, горели огнем. Первой мыслью было убраться как можно дальше из этого проклятого места. Он тщетно пытался успокоить поток мыслей в голове: что делать с городской стражей, что вообще им известно, какое наказание для него приготовит Касадор, а то, что он его накажет, сомнений у эльфа не вызывало.       Почти бегом, гонимый потоком мыслей, он добрался до выхода из замка, но, как назло, столкнулся с одним из своих собратьев.              — Астарион, — окликнул он его. — Куда ты так торопишься? Чуть с ног меня не сбил.       — Петрас, — остановившись нехотя, поздоровался эльф. — Приношу свои глубочайшие извинения за эту случайность, — в голосе его не проскальзывало ни намека на раскаяние. — А теперь прошу меня простить, как ты верно подметил, я невероятно тороплюсь.       Не дожидаясь ответа, он было направился дальше, но вслед ему прозвучал вопрос:       — И куда? Если не секрет? — Петрас вальяжно прислонился к стене, и в мягком свете факела Астарион разглядел легкую ухмылку на его лице.       «Весь замок в курсе. Отлично, просто великолепно» — подумал Астарион. Захотелось тут же стереть эту ухмылку с довольного лица. На его месте мог оказаться каждый из них. Каждый мог попасть под раздачу, но повезло, как всегда, ему.       — Петрас, мой дорогой брат, — Астарион высоко вздернул подбородок. — У меня совершенно нет времени удовлетворять твое любопытство. Тебе достаточно будет знать, что это важное поручение от Касадора, — он не собирался преподносить всю грязь ситуации ему на блюдечке.       — Поручение. Ну, раз сейчас это так называется, что ж, тогда желаю удачи в твоем поручении, — ехидно улыбаясь, ответил Петрас и выжидающе замолчал.       «Знает больше, чем говорит, — подумал Астарион. — Ждет, когда приползу за помощью. Дьявольщина».       — Говори, что тебе известно, — нервы начинали понемногу сдавать, и голос дрогнул.       — Не нужно так нервничать, братец, — лукаво произнес второй вампир. — Я всего лишь знаю, что ты подставил Касадора и всю семью под удар, и больше ничего, — он сделал театральный вид, что над чем-то размышляет. — А еще знаю, кто может помочь решить эту небольшую проблему.       — Ну так говори, раз знаешь, — голос дрожал не от злобы, не то от страха. Астарион прекрасно знал, что просто так Петрас ему ничего не скажет. Он сам бы не сказал, поменяйся они местами. Сейчас ему будут ставить условия или еще чего похуже.       — Не так быстро, Астарион, — он все также приторно улыбался, теперь уже обнажая клыки. — Ночь такая длинная, что можно и не торопиться, — он издевался, даже не скрывая этого.       — Что тебе нужно? — почти смирившись, спрашивает эльф.       — Что нужно мне? О мне нужно не так много, например: свободу или возможность ходить под солнцем, — он мечтательно возвел глаза к небу. — Но мы-то с тобой реалисты, мы знаем, что этому никогда не бывать, — он снова перевел на него нечитаемый взгляд.       Астариону уже надоело слушать все это, ему нужен был конкретный план и как можно скорее. Все, что делал Петрас, было игрой, развлечением с чужой безвыходностью, но эльф не осмеливался его винить, четко видя в его действиях себя.       — А если серьёзно, Касадор и мне дал поручение, — он сделал игривый акцент на слове «поручение» и продолжил, — Мне нужно привести к нему конкретного человека, как я понял, это кто-то из городских чиновников. Касадор хочет посадить на его место своего человека. Ну сам понимаешь, большие игры, — со смешком сказал он.       — И что, хочешь, чтобы его привел я? — Астариону смешно не было.       Его проблема требовала немедленного внимания, а тратить время еще и на это совершенно не хотелось. С другой стороны, как решать свою проблему он не представлял, информации не было почти никакой, и, возьмись он решать ее без подготовки, все могло пойти прахом, и тогда его точно где-нибудь замуруют. Передернув плечами от неприятного ощущения, он посмотрел на довольного Петраса. «Вот кому сейчас хорошо, — думает Астарион, — и свою проблему решит, и надо мной поиздеваться».       — Именно, — еще шире заулыбался другой вампир, — Как только разберёмся с моей проблемой, я поделюсь информацией о твоей.       Соглашаться не хотелось, Астарион всем нутром чувствовал подвох, но какой — понять не мог. И потребовать сначала нужную ему информацию, в надежде, что получится обдурить собрата, он не мог, не та была у него репутация, Петрас на это не пойдет.       — Петрас, скажи мне, — он понизил свой голос, делая его более доверительным, — В чем подвох? — все же решил он спросить прямо. — Дело плевое, а ты пускаешь такую возможность, — он указывает на себя, — на такую ерунду. Не поверю, что ты такой простофиля.       — Скажем так, этот человек не особо в моем вкусе, — Петрас загадочно улыбнулся. — Да и тебя особо напрягать не хочется, — лукаво произнес он.       — Полагаю, мой дорогой брат, у тебя уже есть какие-то зацепки по твоему вопросу? — приняв правила игры, спросил Астарион.       — Есть. И я любезно ими поделюсь, — от его счастливой физиономии эльфа уже начинало тошнить. — Сегодня он будет на приеме у госпожи Адальберт, она организует какую-то выставку, — он сделал небольшую паузу. — И да, вход по приглашениям.       — И я так понимаю, приглашения у тебя нет? — начиная понимать суть проблемы, уточнил Астарион.       — Правильно понимаешь, — подтвердил он догадку эльфа.       Смирившись с ситуацией, вампир еще какое-то время выпытывал детали у Петраса, узнал, как зовут этого чиновника, где проводится прием и куда привести жертву. Все остальное ему придется делать самому. Этот болван не знает даже, как выглядит этот человек, или говорит, что не знает, что еще больше насторожило Астариона. Не тратя время на лишнюю болтовню, он направился к себе, чтобы переодеться. В замке стояла полная тишина, неуютная и холодная.       На улице только стемнело, и прием должен был скоро начаться. Быстро идя по знакомым переулкам, вампир пытался придумать, как ему раздобыть приглашение и найти в толпе нужного человека. Чем ближе он приближался к дому госпожи Адальберт, тем явственнее ощущал, как в груди начинает расти тревога, колючими щупальцами сжимая внутренности.       Нужное здание было больше похоже на дворец, чем на дом. Астариону никогда не доводилось бывать здесь на приемах, но он слышал, что они отличались особой помпезностью. «Тем лучше, — размышлял эльф, — легче затеряться».       У входа Астарион заметил управителя, который занимался приемом гостей. Оставаясь немного в стороне, где был не очень заметен, он осматривал здание, освещенное по периметру коваными фонарями. Увидев в окнах силуэты людей, вампир понял, что праздник уже был в самом разгаре. Но во дворе дома небольшими группами все еще стояли некоторые гости, которые еще не прошли по своим приглашениям или просто общались на свежем воздухе. Погрузившись в наблюдение за домом и людьми, Астарион не обратил внимания на шум позади себя, списав его на случайных прохожих, и мгновение спустя чуть было не распластался на газоне, но на траве так и не оказался, сумев сохранить равновесие. От чужих рук на своем теле, которые пытались то ли удержать его, то ли, наоборот, уронить, передернуло. Больше от злости, чем от неожиданности.       — Что вы себе позволяете?! — выворачиваясь из хватки, гневно спросил вампир.       Обернувшись, он увидел перед собой невысокого мужчину в дорогом наряде и быстро сообразил, что это может быть один из гостей. В это же мгновение в нос ему ударил запах алкоголя.       — Аккуратней нужно быть. Знаешь, кто я такой? — буркнул невнятно мужчина, не смотря на Астариона, и, слегка пошатываясь, направился к дому.       «Возможно, праздник длится уже дольше, чем я думал, раз гости уже навеселе», — сообразил вампир. И, решив не упускать шанс, попытался обратить на себя внимание уходящего человека:       — И кто же вы такой?       Мужчина обернулся и посмотрел на эльфа. Уличного освещения было достаточно, чтобы он смог рассмотреть, кто перед ним. Астарион почувствовал, как по его лицу, а потом и телу, скользит оценивающий взгляд, от которого ему сразу захотелось сбежать.       — В данный момент я почетный гость госпожи Адальберт, — почти без запинки сказал он.       — Какое совпадение, я ведь тоже спешу на прием, — соврал вампир. — Только вот где мое приглашение? — он деланно огляделся вокруг себя. — Я же только что держал его в руках, прямо перед нашим столкновением.       — Что, потерял? — поинтересовался гость.       — Кажется, да, — Астарион старался не смотреть на него, вид тучного тела и растрепанной бороды был неприятен. — Ума не приложу, куда оно улетело, — продолжая делать вид, что ищет лист, сказал Астарион. — Хорошо, что хотя бы ваши сильные руки уберегли меня от падения на эту треклятую траву, — он пытался не обращать внимания на запах, исходящий от собеседника.       — Не велика потеря. Что там делать-то, на этом приеме? — ночная прохлада приводила его в чувство, речь его становилась разборчивей, но взгляд все равно был липкий. — Скукота смертная, ни приятной компании, ни развлечений, — он не спускал глаз с эльфа, — кстати, я Рогир Борс, не последний человек в этом городе, — не преминул упомянуть он. — Так что толк в подобных мероприятиях знаю.       Дальше Астарион его болтовню не слушал, стоило тому представиться, как ему все стало ясно. Вот он, подвох, стоит перед ним — полупьяный, толстый, лохматый, кичащийся властью чинушка. «Как его вообще на порог пустили», — недоумевал вампир. К горлу подкатывала реальная тошнота от мысли, что ему придется делать, чтобы заманить его к Петрасу. Чертов сукин сын. Он не знал, как это назвать — везением или проклятьем. Первый попавшийся ему человек оказался как раз тем, кто ему был нужен, но все остальное он относил к проклятью. Астарион пытался подбирать жертв, не противных ему хотя бы физически, тем более, если близкого контакта с ними было не избежать. Но были и такие случаи, как этот, когда его тело просто-напросто становилось разменной монетой.       — Знаете, я ведь совершенно не против составить вам компанию на вечер, — склонив немного голову набок, предложил вампир. — Такая прекрасная ночь идеально подходит для прогулки. Раз уж мое приглашение все равно потерялось.       — Не смею отказываться от такого предложения, — быстро согласился чиновник, позабыв про прием и все свои дела.       Большую часть пути, на взгляд Астариона, все складывалось неплохо. Борс не затыкался и рассказывал о своих «великих» делах на благо города, жаловался на семью и периодически, между разговорами, громко икал, но то и дело бесцеремонно хватал эльфа. Астарион был готов мириться с этим, в глубине души радуясь, что дело не заходит дальше. Борс не задавал ему никаких вопросов, увлеченный своим монологом, на удивление Астариона, он даже не спросил, куда они идут. Возможно, он успеет передать его Петрасу быстрее, чем Борс протрезвеет. Но, когда до дворца Зарров оставалось совсем недалеко, Борс неожиданно прижал его к каменной стене ближайшего к ним здания, вжимаясь в него всем телом и царапая кожу колючей бородой.       — Не могу больше терпеть, — он сцепил руки Астариона над головой и тоже прижал их к стене. — Мы уже прошли несколько трактиров, чем они тебе не угодили?       Не дожидаясь ответа, он лезет к Астариону с поцелуем. От мокрого прикосновения губ вампира прошибает отвращением. Он вжимается в стену, пытаясь не чувствовать прикосновений и запаха, исходящего от мужчины. Неохотно отвечая на поцелуй, вампир попробовал высвободиться из его захвата. Второй рукой Борс уже залез ему под одежду, оглаживая бока. И, когда эльфу удалось практически вырвать одну руку, он уперся ей в грудь человека в попытке отодвинуть его от себя.       — Зачем нам какой-то трактир? — не своим голосом произнес вампир, отстраняясь от мужчины. — Мы почти у моего дома, идемте туда, и нам никто не сможет помешать, — но Борс как будто не слышал его, продолжая слюнявить его шею в подобии поцелуя. — У нас будет столько времени, сколько нужно, чтобы в полной мере насладиться друг другом, — предпринял вампир еще одну попытку убеждения.       И, наконец, мужчина услышал его и отодвинулся. Астарион с трудом заставил себя сглотнуть слюну после поцелуя. Пытаясь не замечать руку, продолжающую грубо ласкать его под уже задранной одеждой, он попытался полностью освободиться от непрошенных объятий.       — Идем же тогда быстрее, — все же убирая руку, но напоследок больно зацепив эльфу сосок.       Пока они преодолевали остаток пути до замка, Астарион заметил, как мужчину потряхивало от нетерпения, как вспотели его ладони, которые он вытирал об одежду, как блестели его глаза, и не только от выпитого алкоголя. Вампир плохо переносил чужие прикосновения, но, по крайней мере, с большинством у него было хотя бы несколько вечеров, прежде чем ему приходилось делить с ними постель. Но сейчас у него не было времени, да и вряд ли оно бы здесь помогло. Этот человек вызывал в нем неприязнь. Астариону оставалось только надеяться, что Петрас уже ждет его в оговоренном месте.       Но, открывая дверь одного из тайных входов в замок, вампир его там не обнаружил и засомневался, в ту ли часть замка он вообще привел Борса. «Нужно потянуть время, он должен скоро прийти», — успокаивал себя эльф. И сам подался к мужчине за поцелуем, плотно закрыв глаза, стараясь не думать о том, что и с кем он сейчас делает. Его снова грубо толкнули, но уже к ящикам, усаживая на них. Астарион не обратил на это внимания, находясь где угодно, но не здесь, не в этих стенах, тускло освещенных одним факелом и пропахших сыростью и крысами. В такие моменты он был благодарен своему телу, что за долгие годы оно научилось брать на себя управление процессом, давая возможность сознанию отречься от участия.       Он уже перестал удивляться, насколько просто было соблазнить кого-то, насколько люди были жадны до доступности, не боясь никаких последствий. Даже этот чиновник. Ему не нужно было знать его имени, чтобы хватать, целовать и трогать без разрешения, запускать руки в волосы и больно оттягивать их, открывая доступ к шее. Почти смирившись с тем, что придется довести дело до конца, Астарион услышал скрип открывающейся двери. Он был почти счастлив, увидев Петраса.       — Господин, — учтивым голосом произнес второй вампир, разыгрывая сценку и не скрывая улыбку, пользуясь тем, что Борс его не видит, — Лорд ожидает вас, он очень ждал вашего возвращения. Позвольте проводить вашего гостя в ваши покои. — Петрас учтиво поклонился, когда увидел, что мужчина все же оторвался от шеи Астариона и обратил на него внимание.       — Кто это, мать твою, такой? — обратился он к Астариону.       — Это мой слуга, — подхватил он игру Петраса. — Он проводит тебя ко мне. Подожди меня там, и я обещаю, что постараюсь вернуться в твои объятия как можно скорее, — он не узнавал свой голос.       Когда Петрас увел ничего не подозревающего мужчину с собой, Астарион ощутил, как тело возвращается под контроль, как начинает зудеть кожа от прикосновений бороды, как неприятно холодит кожу от чужой слюны, и в каком беспорядке была одежда и волосы. Его сразу же затопило неконтролируемое отвращение. Вытирая тыльной стороной ладони рот и шею, сплевывая изо рта слюну, Астарион пытался взять эмоции под контроль. Сегодняшняя ночь для него еще не закончена, нужно было собраться. Заталкивая свежие воспоминания куда-то вглубь головы, ко всем остальным таким же скользким, покрытым слизью и смердящим, он пытался привести себя в порядок. Расправил одежду и попытался уложить растрепанные кудри, разглаживая их непослушными пальцами.       Он все ждал момента, когда его не будут тревожить подобные вещи, когда они станут обыденными, не оставляющими после себя и следа, но годы шли, а желанное освобождение все так и не приходило, и он по-настоящему начинал бояться, что так и не получит его. Десятилетия неутолимого голода не шли ни в какое сравнение с тем, что он испытывал после таких встреч. Голод изматывал, крепко держа в холодных объятиях, иногда становясь совершенно невыносимым. От него так же нельзя избавиться, как и от ощущения чужих прикосновений на коже, но, по крайней мере, его можно заглушить, хоть ненадолго.       По телу вампира прошла дрожь. Тысячи людей оставили следы не только на его теле. Он не мог вспомнить тот момент, но точно знал, что он наступил слишком быстро, когда секс превратился из желанного и приятного процесса в то, чем он является для него сейчас — набором доведенных до автоматизма действий и слов с безликими образами, оставляющим после себя, в лучшем случае, только чувство опустошения. Иногда он задумывался, что видят в нем люди, готовые разделить с ним постель. Он видит блеск глаз, чувствует желание их тел, он подкупает их доступностью и игривостью, и никто из них ничего не замечал или не хотел замечать. Им не нужно его имя, не нужно его желание, ничего не нужно, кроме его тела.       Вдруг его голову пронзила резкой боль, и он, не контролируя себя, вскочил с ящиков, на которых до сих пор сидел, и упал на колени, хватаясь за голову. В висках пульсировала невероятная сила, распространяясь по всему телу, сковывая и подчиняя. Он чувствовал, как связь, соединяющая его с Касадором, натянулась, словно цепь, которую дернули со всей силы. Тяжело дыша, Астарион пытался сосредоточиться на его присутствии и понять, что он от него хочет. Но не ощущал ничего, кроме нарастающей боли. Он не знал, сколько это продолжалось, но в один момент боль просто ушла. Вампир неловко поднялся с пола, облокачиваясь на стену. Он понял, что это был сигнал поторапливаться.       До утра оставалось не так много времени, а у него не было даже примерного плана.       — Безмозглая идиотка! — он ударил кулаком в стену. — Все из-за тебя! — не замечая боли, он сильно сжал руку в кулак.       Астарион не хотел думать, что сделает с ним Касадор, если он не выполнит его приказ. Вампир прекрасно знал, что его хозяину ничего не стоит замять пропажу этой девки, даже если она дочь посла, у него достаточно связей в городе. Он хотел помучить его, насладиться его страхом и безысходностью, чтобы он приполз к нему, загнанным в угол, в полную его власть.       — Где его носит?! — спрашивал он вслух сам у себя, метаясь из угла в угол по узкому коридору.       Сейчас ему не оставалось ничего, кроме как дожидаться Петраса. Он обессиленно сел на ящики и принялся ждать.