***
Оставшись в одиночестве, Астарион какое-то время просто стоял неподвижно. Тело было напряжено, как струна. Он с силой сжал руки в кулаки и закрыл глаза. Тишина, стоящая по всему замку, мертвая, холодная, давила, окутывала и сжимала его со всех сторон. Тав ушел совсем недавно. А он так и продолжал стоять, даже не попрощавшись. «Может, стоило вести себя как-то иначе? — задавал он вопрос сам себе, —возможно, он бы не ушел так поспешно». — Он невесело усмехнулся. — «Я не знаю, как все не испортить». Что это «все» он старался не думать. — Во всем виноват ты, ублюдок! — зло выкрикнул он в тишину, отмирая и хватаясь руками за голову. — Ненавижу тебя! Как я тебя ненавижу… — уже не сдерживая переполнявших его злобу и ненависть, кричал он. — Все из-за тебя! Вампир сорвался с места и влетел в незапертый кабинет Касадора. В полной темноте он добрался до его стола, по-прежнему заваленного документами и бумагами. Одним движением руки снося половину барахла с его поверхности, напол. С грохотом следом посыпались перья, и чернильница с треском об стену ударилась, отскочив, раскололся чей-то череп, бывший до этого своеобразным украшением. — Ненавижу. Тебя. — перед его глазами стояла красная пелена. Схватив свой кинжал, он кромсал картины, развешанные по стенам, полотна с треском рвались под напором заточенного лезвия. Отшвырнув стул, он подскочил к книжным полкам, вытряхивая из них все содержимое, вырывая страницы книг и следом швыряя их в разные стороны. Единственным его желанием в этот момент было уничтожить все, что имело отношение к бывшему хозяину этого места. Он не знал, сколько времени это длилось, но, придя в себя, чувствовал только опустошение. Не было сил даже двигаться. Оглядев хаос, который он сотворил, вампир выскочил из кабинета, позабыв об усталости. Не разбирая дороги, он добрался до комнаты, в которой ночевал Тав. Из всего замка только она ощущалась живой. Еще не успели догореть свечи, которые зажег полуэльф. И кровать оставалась в небольшом беспорядке. Судя по ее виду, Тав даже не расправил ее, так и проспав весь остаток ночи. На ослабевших ногах Астарион добрался до кровати и обессилено лег на нее, подтягивая колени к груди. Закрыв глаза, он глубоко вдохнул запах, которым пропиталось белье, и уловил в нем почти выветрившийся аромат кого-то из своих собратьев, но все равно сильнее всего он чувствовал запах, оставшийся после Тава. С закрытыми глазами он мог представить что угодно. Тепло чужого тела, бережные руки и нежные слова. Никто не увидит, никто не узнает. В тишине и одиночестве, он мог себе ни в чем не отказывать.***
Поздоровавшись с барменом, Тав направился к свободному месту и кивком головы позвал новых знакомых за собой. Парочка последовала за ним. Со всех троих до сих пор капала вода, бармен недовольно проводил их взглядом, но ничего не сказал. Народа в таверне, на удивление Тава, было не очень много. — Господин, зачем мы сюда пришли? — вопрошал слуга у своего хозяина. — Вас и так нет слишком долго. Вашей матушке это не понравится. — не унимался он. Но молодой человек словно не слышал его причитаний и во все глаза рассматривал таверну, как будто это не таверна вовсе, а какая-то причудливая выставка. Все таки отмерев, он плотнее укутался в плащ, единственную сухую вещь в их компании, которую ему дали еще на причале, и направился за Тавом. Бертольду ничего не оставалось, как пойти следом, недовольно постукивая тростью об пол. — Вы пока устраивайтесь, я сейчас, — Тав уже было развернулся и направился к стойке бармена, но обернулся к парочке, — А что заказывать? Может, хотите что-то конкретное? На него вылупилось два растерянных взгляда. Молодой человек, который представился Таву как Аврелий, только пожал плечами. — Господину в этом заведении даже сидеть непристойно, не то, что есть, — скорчив недовольную морду, все же сказал Бертольд. — И нам давно уже пора. — он в нетерпении вскочил со стула, на который только что сел. — Бертольд, хочу напомнить, что я решаю, что и когда мы будем делать, — не глядя на слугу, отрезал Аврелий. — Закажи что-нибудь на свой вкус, — спокойно обратился он к Таву. Тав направился к стойке. Пока он делал заказ, не мог выкинуть из головы этих людей. Аврелий сказал ему, что они с семьей были приглашены во Врата Балдура по каким-то важным делам еще до недавнего нападения на город. Он обернулся и посмотрел на молодого человека, с которым не переставал спорить Бертольд. Он был такой же бледный, как и тогда, когда Тав вытащил его из воды, не помог даже накинутый на его плечи плащ. Вид у него был встрепанный, как и у самого полуэльфа. Темные длинные волосы, еще не до конца высохшие, обрамляли худое угловатое лицо, а зелень в глазах на фоне белизны его кожи выделялись особенно ярко. Почувствовав на себе чужой взгляд, парень посмотрел прямо на Тава и сразу же отвернулся, пряча глаза, но продолжая спорить с Бертольдом. — Эй, парень, твоя выпивка, — Тав повернулся на голос и, отсыпав золота из промокшего, но не потерянного кошеля, забрал заказ. Подходя к своему столу, он снова услышал так и не прекращающиеся препирательства. — Если ваша мать узнает, что произошло, и то, что вы ушли без спроса… — слуга вцепился в край стола до побелевших пальцев, пытаясь, по его мнению, вразумить юного господина. — Если ты ей не скажешь, она ничего не узнает, — перебил его Аврелий. — Бертольд, ты какой-то странный слуга, — подходя к столу и ставя на него выпивку, обратился к нему Тав, — постоянно споришь со своим господином. — Я служу достопочтенной госпоже Алкам, — зыркнув на Тава, сказал он, — и выполняю только ее приказы — на что парень не сдержался и закатил глаза, получив за это гневный взгляд от слуги. Тав ничего о взаимоотношениях со слугами не знал, и поэтому спорить не стал, но ситуация все равно казалась ему странной. Ему уже хотелось поскорее уйти, он и так потерял много времени. «Уилл, наверно, уже волнуется», — переживал полуэльф. «Нужно здесь закругляться», — с этой мыслью он присел за стол. — Как вы вообще очутились на том причале? — отпивая из своего стакана, спросил Тав. — Мой господин решил прогуляться, — отвечает за хозяина его слуга, — большее вас не касается. — Ты можешь помолчать? — с недовольством в голосе спрашивает его Аврелий. — Закажи лучше мне что-нибудь поесть, я проголодался. — Но как же… — в замешательстве лепечет Бертольд. — Просто закажи еду, — просит он настойчиво, не прерывая зрительного контакта со слугой. — Хорошо, хорошо, как пожелаете, мой господин, — и с недовольной гримасой все же поднимается из-за стола и идет к стойке. — Извини, — начал молодой человек, переведя взгляд на Тава, — обычно он ведет себя более достойно. — Он тоже взял свой стакан и отпил небольшой глоток, после чего поставил его обратно, но полуэльф заметил, с каким трудом молодой человек сдержал гримасу, готовую появиться на его лице. В глаза Таву сразу бросилось кольцо, надетое на руку парня, и инкрустированный в него темный камень, который завораживающе переливался от каждого движения аккуратной кисти. Он с трудом оторвал от него взгляд. — Да ничего, — ободряюще улыбнулся полуэльф, — я не в обиде на него. Тем более, он так переживал за тебя, особенно когда я сказал, что твое сердце не бьется. Тав заметил, как рука молодого человека дернулась, и он поднес ее к груди, как будто проверяя, на месте ли его сердце. Его взгляд сделался нечитаемым, и он плотнее закутался в плащ Тава. — Я так и не поблагодарил тебя за спасение, — произнес Аврелий, кротко улыбнувшись, — спасибо, — уже серьезно сказал он. — Да не за что, — беззаботно ответил Тав, но чувствовал себя он странно, словно все его тело окутывала какая-то незнакомая ему энергия, приятная и расслабляющая. — Это уже, можно сказать, мое хобби, — он уже осушил половину своего бокала, — а ты, кстати, так сильно боишься собак? Ненадолго повисла пауза. Тав уже пожалел, что завел эту тему, и хотел уже спросить что-нибудь другое, но Аврелий все-таки ответил, нервно теребя кольцо на своей руке. — Не то чтобы боюсь, просто… — он немного замялся, — я не так часто выхожу из дома один, без сопровождения, и обычно в таких местах не бываю, — Тав почувствовал чужую неловкость. — А понятно, — ляпнул полуэльф, не зная, что на это ответить, задумавшись, потерев зудящую от укуса шею, и сразу пожалел об этом. — Что это у тебя? — спросил молодой человек, внимательно разглядывая его. — Да ничего такого, — Тав снова положил руку на шею, пытаясь прикрыться, — наверное, какое-то насекомое укусило, а я и не заметил, — сказал он, пряча ложь за улыбкой. — Я могу помочь, можно? — аккуратно предложил Аврелий. Делиться с кем-то подробностями об укусе полуэльфу совсем не хотелось. Воспоминания были совсем свежи. Все прикосновения трепетом отзывались в груди. «Это слишком личное, чтобы рассказывать первому встречному, да и вообще кому-либо. Это только между нами», — решил для себя Тав. — Да нет, не нужно, все само пройдет, — пытался отбрехаться от помощи Тав, но, увидев вмиг погрустневший взгляд, передумал. — Ладно, лечи уж, — почему он был такой жалостливый, он и сам не понимал, но рассказывать, откуда взялась эта рана, он все равно не собирался. Аврелий медленно вытянул руку и, не прикасаясь к чужой коже, прикрыл глаза, сосредотачиваясь. Тав почувствовал, как от места укуса по его телу распространяется энергия, убирая все неприятные ощущения, растекаясь по измученному за последние дни телу, даря облегчение и силу. Полуэльф уже жалел, что отказывался от помощи. — Ох, спасибо, Аврелий, ты просто волш… — Мой господин, зачем вы его трогаете? — грохая тарелку об стол, вклинился Бертольд. — Вам было мало наглотаться сточной воды, так вы еще по всем углам заразу собираете, — продолжал ворчать он. На что оба парня лишь переглянулись, усмехаясь, но Аврелий снова быстро отвел взгляд. На мгновенье Тав даже заподозрил в этих действиях смущение, но быстро отмел эти домыслы. — Приятно было познакомиться, господа, но мне уже пора, — в пару больших глотков допивая свое пиво, обратился полуэльф к новым знакомым. — Хорошего вам вечера. И, встав из-за стола, собрался уже уходить, но был остановлен неловким и осторожным прикосновением к своему запястью. — Ты так скоро нас покидаешь, — сразу же убирая руку от полуэльфа, произнес Аврелий. — Но мы же… — неуверенно начал он, — мы еще увидимся? — Конечно, увидимся, — без труда согласился Тав, — думаю, я часто буду бывать в крепости на Змеиной скале, если у тебя будут там какие-то дела, мы обязательно встретимся. — Хорошо, буду ждать встречи. — Он осторожно протянул руку для рукопожатия, и полуэльф уверенно ее пожал, ощущая, какая она холодная. — Я надеюсь, вы не всерьез вознамерились это есть, — уходя, Тав слышал, как Бертольд не переставал ворчать. Что на это ответил молодой человек, он уже не слышал. Выйдя на улицу, полуэльф увидел закат, простирающейся по небу, и с тяжелым вздохом направился на Змеиную скалу. В крепости творился сущий ад. Десятки людей сновали по кабинетам и залам, и, как искать в этой суматохе Уилла, полуэльф не представлял. Пройдя по одному из залов в попытке разузнать хоть что-то о местонахождении герцога и его сына, Тав случайно выцепил его взглядом. Уилл стоял в окружении каких-то людей и о чем-то напряженно с ними разговаривал. Вид у него был взволнованный и уставший. Обрадовавшись, что не нужно, как обычно, бродить по этой крепости, он прямиком направился к нему. Полуэльф почти уже подошел к их компании, как колдун заметил его приближение, и в его глазах вспыхнуло раздражение, но поза его быстро расслабилась, и, в конце концов, он ему с облегчением улыбнулся. — А вот и он! — радостно воскликнул Уилл, обращая внимание компании на приближающегося полуэльфа. От этой фразы Таву сразу захотелось развернуться в направлении выхода и побыстрее уйти — опыт подсказывал, что ничего хорошего ему не уготовлено. Но любопытство, как всегда, взяло верх. Стоило ему только подойти, как Уилл взял его за плечи и выставил перед собой. Хорошо, что его одежда уже успела подсохнуть, пока он сюда добирался. — Хочу представить вам, — колдун обратился к людям, с которыми до этого разговаривал, но попутно головы повернули все, кто был рядом. Тав напрягся, — моего друга и, по совместительству, человека, который с нашей командой одержал победу над Абсолют, — голос его был полон гордости. — Тав! — И, принимая во внимание всю важность этой победы, — по залу раздался голос герцога Равенгарда, который направлялся в их сторону, — считаю правильным и правомерным наделить победителя званием «почетный гражданин Врат Балдура», — герцог подошел к ним. Как он понял, в этот момент его окружало много титулованных людей. Все взгляды устремились в его сторону. Полуэльф попытался пригладить все еще взъерошенные волосы и неловко улыбнулся. — А что нужно будет делать? — решился уточнить Тав. — Ничего… — Я согласен, — радостно сообщил им полуэльф. — Ничего, — Уилл выразительно посмотрел на перебившего его друга, — кроме как участвовать в общественной жизни города, посещать приемы, мероприятия и все в том же духе. — Я не согласен, — тут же пошел на попятную полуэльф, отрицательно мотая головой. — А у нашего героя хорошее чувство юмора, — не обращая внимания на недовольный взгляд полуэльфа, вмешался герцог. Раздался дружный смех толпы. Таву смешно не было, сбывался его худший кошмар. Публичные мероприятия, что может быть хуже? Только торжественные ужины. — Но все это, конечно же, будет официально зарегистрировано, — прерывая хохотки, продолжил Равенгард старший, — И публично объявлено на праздничном ужине в честь победы в самое ближайшее время. «Началось», — обреченно подумал про себя полуэльф. Но спорить не стал, если всего этого можно было избежать, разговор с Равенгардами должен состояться наедине. Но не успела толпа толком отреагировать на объявление Великого герцога, как сквозь нее, отчаянно всех расталкивая, пробрался запыхавшийся человек. — Великий герцог, вот вы где, — переводя дух, обратился он к Равенгарду, — дело очень срочное, — тараторил человек. — К сожалению, вынужден вас покинуть, дамы и господа, — обратился Ульдер к толпе, — Уилл, Тав, жду вас позже. — Герцог коротко кивнул им и в сопровождении пришедшего за ним человека ушел. Люди, столпившиеся около них, тоже начали потихоньку расходиться, кто-то на прощание даже обменивался с Тавом и Уиллом рукопожатием. Оставшись наедине, друзья отошли подальше, под одну из ниш крепости, и уселись на ящики, покрытые куском выцветшей ткани. — Где тебя носило столько времени? — спросил Уилл полуэльфа, не в силах сдержать возмущение. — Я уже начал всерьез волноваться, — он рефлекторно схватился за рукоять своей рапиры, — но, как назло, ни одного свободного мгновенья, я уже был готов сбежать… — он резко замолкает и внимательно осматривает полуэльфа. — Друг, что с тобой произошло? Тав догадывается, что его вид красноречиво говорит о том, что его носило отнюдь не по спокойным местам. Уилл молча протянул руку к его растрепанным волосам и снял с них стебель, не то какой-то травы, не то водорослей. — Что это? — спросил он, осматривая находку, — водоросли? — слегка скривив лицо, пришел он к выводу. — Ага, — после короткого взгляда на траву соглашается полуэльф, — пришлось немного окунуться в море, — как ни в чем не бывало говорит он, — потом как-нибудь расскажу. — Ну хорошо, потом так потом, — не настаивает колдун, он уже мало чему удивлялся. — Хотел спросить, ты все еще не передумал насчет жилья? — и, получив отрицательный кивок, продолжил. — У меня есть на примете один вариант, не ахти что конечно, но на первое время хватит. — Спасибо, Уилл, — с легкой улыбкой поблагодарил Тав, — одной проблемой меньше. Еще немного посидев, они направились к герцогу, который уже ожидал их. Тав не знал, сколько прошло времени, но, по ощущениям, они пробыли на аудиенции достаточно долго, чтобы он перестал вникать в суть разговора и сосредоточился только на затекшем теле. По виду Уилла можно было сказать, что он привык к такой работе — он с рвением делал какие-то пометки в своих бумагах. Полуэльф недоумевал, зачем его вообще пригласили. Он лишь пару раз вклинился в обсуждение, и то, когда увидел, что конструктивный диалог отца и сына переходит в спор. Интереса городские дела не вызывали, никакого особенно, когда были дела и поважнее. Например, сходить все-таки в лагерь и забрать вещи, тем более, теперь было, куда их перенести. Недвузначно поглядывая на Уилла, Тав уже не знал, как намекнуть ему, что пора закругляться. И, наконец, внемля немым мольбам друга, Равенгард младший, дождавшись удачного момента, все-таки завершил обсуждения. Полуэльф уверен, если бы не он, они бы просидели до утра, конечно, если бы не убили друг друга. Все-таки он был рад, что Уилл научился отстаивать свое мнение, общаясь с отцом. — Боги, наконец-то, — простонал полуэльф, стоило им покинуть герцога, — Уилл, как ты это выдерживаешь? — Опыт, — посмеиваясь, ответил ему колдун. — Ну что, какие планы? — немного погодя спросил он, когда они уже были почти у выхода из крепости. — Планы? — и тут Тав вспомнил, что, как минимум, он хотел зайти в лавку. — Слушай, Уилл, а здесь случайно нет свечей? — с надеждой в голосе поинтересовался он. — Свечей? — он даже не пытался скрыть растерянности. — Зачем тебе свечи? — Это Астариону, — ответил Тав, не видя смысла что-то придумывать. — А ему зачем свечи? — вид у колдуна был весьма озадаченный. — Только не говори, что вы собрались проводить какой-то ритуал, — с опаской предположил он. — Какой еще ритуал, Уилл? Это для светильников в замке, — со смешком пояснил Тав, — там просто жуть как темно. — Ты все-таки нашел его? — кивком головы он дал понять полуэльфу, чтобы он следовал за ним. — И как он, в порядке? Тав мельком посмотрел в одно из окон и заметил, что, оказывается, уже порядочно стемнело, а значит, пробыли они у герцога все же долго. — Он и не прятался, — почему-то подробностями вечера не хотелось делиться даже с Уиллом, хотя ничего особенного и не случилось, — ты был прав, с ним все в порядке, — почти не соврал Тав. — Я же говорил, — лицо Уилла светилось от самодовольства, — большой мальчик справится. Они подошли к очередной нише с кучей барахла, ящиков и сундуков. — Так, — протяжно произнес колдун, — если я не ошибаюсь, возможно, здесь что-то должно быть. Они дружно принялись рыскать в поисках нужных вещей, переворачивая кучу за кучей. В начале они пытались оставлять после себя хотя бы относительный порядок, но чем дальше заходило дело, тем отчаянней велись поиски, и о порядке уже никто не заикался. — Да должны же быть здесь, — раздался глухой голос Уилла из одного из ящиков, в который он ушел почти с головой. — Ты уверен? — продолжая копошиться в своем сундуке, спросил у него Тав. — Может, стоит поискать в другом месте? — Хоть и свечей он пока не нашел, но уже порядком насобирал других нужных, по его мнению, вещей, аккуратно складывая их на кусок ткани. Почти на самом дне сундука он нашарил что-то тяжелое с резной ручкой, доставая на свет до такой степени грязное зеркало, что даже от усердных протираний отражение на нем так и не появлялось. Но сама оправа красиво переливалась в пламени свечей, а на обратной стороне зеркала причудливо расположились узорчатые завитки. Перевернув зеркало к себе и пытаясь вновь разглядеть в нем хоть что-нибудь, полуэльф сразу вспомнил Астариона с его зеркалом. Он, конечно, понимал, что это шоу было устроено специально для него и активно ему подыграл. За столько лет вампир мог точно убедиться, что ни одно зеркало его не покажет. Но от этого ситуация лучше не становилась. «Неужели нет никакого другого способа вампиру увидеть себя?» — размышлял Тав, совсем позабыв про свечи. «Интересно, в воде вампиры тоже не отражаются? — думы его не отпускали. — Он же что-то говорил про воду», — но полуэльф не мог вспомнить, что именно. Из глубокой задумчивости Тава выдернуло дружеское похлопывание по плечу. Когда он обернулся, то увидел за собой своего знакомого, Оскара Февраса. — Приветствую вас, господа, — отвесив поклон, поздоровался он с ними, — вот, увидел знакомые лица, решил подойти поздороваться, — объяснился он. — Здравствуй, Оскар, как жизнь? — поприветствовал его Уилл, выныривая из ящика и переходя к следующему. — Да потихоньку, — ответил он Уиллу, заглядывая Таву через плечо. — Никак не налюбуетесь? Право, есть чем, как творец и ценитель прекрасного вам говорю, — обратился он уже к полуэльфу. «Творец», — в голове Тава завертелись шестеренки. — Какими судьбами в крепости? — продолжал фривольную беседу Уилл, не отрываясь от дела. — У нашего великого герцога нашлась для меня работенка, — поделился он с нотками гордости в голосе, — ну а кто я такой, чтобы ему отказывать? «Творец. Художник. Точно, то, что нужно», — ликовал про себя Тав. — О, нашлись! — радостно воскликнул Уилл, вынимая целую охапку свечей из ящика. — Говорил же, что есть. Но Тав уже не обратил на это никакого внимания, в его голове созрел план. — Оскар, — обратился он к художнику, — у меня для тебя тоже есть работа.