О здравствуй, Школьная Пора!

Алиса Донская не хотела в новую школу. Это была инициатива ее родителей найти ей более престижную и дорогую школу. И условия в этой школе оставляли толику разочарования. Во-первых, строжайшие запреты, начиная от школьной формы, заканчивая раздельным обучением. Кто вообще так делает? Алиса считала раздельное обучение для мальчиков и девочек пережитком прошлого. Серьезно, на дворе двадцать первый век, мир давно перерос средневековые уклады, причем настолько, что в обычной жизни разделение мальчиков и девочек считается чем-то, пусть и существующим, но очень необычным. Алиса говорила об этом со своими подругами и, к ужасы Донской, некоторые из них ей даже завидовали. Мол, всегда есть с кем поговорить, найдешь общие интересы, будешь спокойно обсуждать мальчиков, не боясь, что они же тебя и застукают. Да больно ей сдались эти мальчики! Алиса Донская любила природу и долго-долго кататься на лошади, рассекая донские степи. Но то было дома, а сейчас она в другом городе и учиться в бессмысленно-дорогой школе. Спрашивается, зачем? Ее сводному брату Дарену хорошо дома и никуда его родители отправлять не собираются. Так что она делает здесь? Да, раздельное обучение для нее было странным и непонятным. Но был один экземпляр, из-за которого она была рада тому, что оно существует в их прекрасной школе. И звали этот экземпляр Константин Уралов. Дело было в том, что, пусть мальчики и девочки и не пересекались друг с другом, но школа у них была одна. Просто в северном крыле находилась мужская часть, а в южном женская. В конце каждого полугодия результаты мальчиков и девочек сравнивались, что создавало определенную мотивацию для учебы, а также задавало учебный паттерн. Попав в соцгум класс, Алиса зарекомендовала себя как специалист по обществознанию, начитанный человек как по русской, так и по зарубежной литературе. Вдобавок заслуженный значок ГТО ей был хорошим другом. Но история ее подвела. Точнее, даже не история, а ее главный конкурент по этому предмету. Константин, чтоб его черти драли, Уралов. Все было нормально, они одинаково хорошо разбирались в каждом веке истории России. До 19-го и 20-го века. Что сделал Уралов? Правильно — продал душу СССР. А что сделала она? Разумеется поклялась в вечной верности РИ. Императоры, декабристы и дворяне ее лучшие друзья, а Уралову только и подавай, что коммунизм и равенство. Зачем это равенство? Разве не интереснее смотреть на разных, образованных людей, чем на серую массу, идущую за в одну сторону? Пересекаться с мальчиками можно было только за пределами территории школы. Разумеется, с Костей Алиса встречалась и каждая встреча неизменно заканчивалась ссорой на тему идеологии, религии, государственного устроя и много чего еще. Но те стычки были крайне мелочными. Однажды Алиса, во время вылазки с подругами в кафе, наткнулась на Уралова, помогающего какому-то парню с рефератом по истории. На тему первой пятилетки. Донская до сих пор не знает, каким чудом их всех не выгнали из той кафешки. Она была в середине самого разгоряченного спора в своей жизни, когда одна из ее подруг, Надежда, прервала их спор лаконичным замечанием. — Костя, будь мужчиной и позови даму на свидание. Ваш надуманный конфликт уже не такой интересный, как сначала. После этой фразы Алиса не могла сказать, покраснел Костя от злости или от смущения (!) и не успела, так как Уралов сбежал. Парень, которому Костя до этого помогал, показал большой палец Наде и исчез. После этого последовала зловещая, но короткая пауза. — Какой нахер свидание?! — очнулась Алиса. — Что значит «надуманный конфликт»? Надя, ты совсем страх потеряла?! Сибирячка только загадочно пробормотала что-то про гормональный всплеск, а затем очень быстро покинула кафе. Догонять ее Алиса не стала. Палку она и так перегнула, а спорить с Надей себе дороже. Всю оставшуюся неделю Алиса с Надей не разговаривала.

***

На новогоднюю вечеринку в этом году потрудились на славу. Огромный актовый зал был мастерски украшен и был пригоден для всего: от конкурсов для малышей до танцев. И это был один из двух раз, когда мальчикам и девочкам позволяли общаться и быть в одном месте. Второй был на выпускной. Вообще, это был последний год учебы Донской. На него у нее было две цели: закончить школу отличницей и сделать так, чтобы южное крыло, то бишь девушки, победили мальчиков по результатам истории. К статусу отличницы она шла бодро, а по истории женская половина действительно превзошла мужскую. Алиса, конечно, не афишировала, но подмечала, что во многом это была ее заслуга. Особенно того, что касалось 19-го века. На новогодний праздник приехали и родители, поэтому, как только Алиса встретилась со своими, она тут же увидела в руках у мамы что-то, подозрительно напоминающее платье. Донская наряжаться не любила. Маме было на это все равно, так что Алиса просто смирилась со своей участью. Однако отвоевав право идти на выпускной в кроссовках, Алиса чувствовала себя просто замечательно. Если платье она еще могла пережить, то каблуки бы стали ее погибелью. Все хорошо. Осталось всего ничего. 52 минуты. Черт. — Алис? — раздался приглушенный мужской голос сзади. Донская развернулась и кое-как успела поймать челюсть. Перед ней, во фраке и с букетом белых, белых роз стояло ее личное наказание — Константин Уралов. Видя отсутствие реакции у девушки, Костя продолжил. — Наши отношения далеки от идеала, — начал Уралов, прочистив горло и нервно сжимая букет в руках. — Но твоя бешеная подруга заявила, что кастрирует меня, если я не поздравлю тебя с Новым Годом. Что за… Вот же чертовка сибирская. Донская не выдержала и от души расхохоталась. Но, спустя несколько секунд, увидев резко помрачневшее лицо любителя СССР, поняла свою ошибку. Господи… — Господи! — прижала руку к лицу Алиса. — Прости меня, пожалуйста, Кость. Я не с тебя, честно. Просто… — Донская снова рассмеялась, но на этот раз не так сильно. — Эта бешеная сибирячка, вот кто ее за язык тянул? — Алиса снова обернулась на замершего парня. — Я не вру. Я смеюсь только из-за Нади. На самом деле, я очень польщена. Поняв, что момент настал, Костя протянул букет белых роз девушке и у той на лице расцвела улыбка. От нее в груди у Кости что-то екнуло. — Спасибо, Кость, — благодарно склонила голову Донская, не переставая улыбаться. Спустя пару секунд Уралов вернул себе привычный отстраненно-серьезный вид. — Не обольщайся, Донская. Это была разовая акция. — Я все понимаю. Хорошего вечера. — …тебе тоже. Алиса вздохнула, глядя вслед Уралову. Какой же он все-таки придурок. …или нет?