Когда звёзды вернутся на землю

      Большая сосна раскинула ветви прямо над головой. От тени, которую она отбрасывает, становится немного прохладнее. Хоть это всего лишь иллюзия, и на самом деле солнце только и ждёт момента, чтобы окатить жаром с головы до ног. Келус оглядывается, отмахивается от мошек. Небо сегодня удивительно чистое, ни облачка. Прямо идеальная погода, если бы не так душно.       — Ты здесь? Дань Хэн скоро вернётся, подожди, пожалуйста, — госпожа Сато выходит из-за деревьев с корзиной в руке.       — Ничего, я подожду.       — Вот и славненько.       — Вы тоже читали историю о драконе?       — Да, все читали. А что? — она подозрительно щурится.       — Хотел спросить. Как думаете, почему дракон так долго ищет, хоть и не помнит ничего? Он ведь не знает, что ищет.       — Видно, в Небесном замке он выпил воду, очищающую воспоминания. Но даже такая вода, хоть и смывает память, не может полностью обнулить чувства. Есть вещи, которые невозможно забыть.       — Вещи, которые невозможно забыть?       — Ага. Невероятные вещи, от которых не избавят даже небожители. Вероятно, дракон испытывал такие сильные чувства в прошлом.       — Вот как…       Келус опускает голову. Думает. Действительно, наверное, дракон верен своим чувствам. С какой-то стороны даже завидует. Интересно, если бы в прошлом он испытывал такие чувства, смог бы пронести их через всю жизнь? Смог бы оставить иллюзорным воспоминанием, к которому нужно стремиться? Это действительно красиво и романтично.       — И кого же дракон так любил?       — Не знаю. Никто, даже он сам не знает. Прошлое остаётся глубоко в прошлом. От воды забвения не избавится, она настигнет любого. И живого, и мёртвого, и вознёсшегося. Такая вот история.       — Красиво.       — Верно. Красиво и печально. Кстати, я не говорила, что он был влюблён.       Келус вздыхает. Да уж, придумал романтичную историю из ничего. Слишком красиво. Хотел бы он что-то подобное пережить. Но ладно. Откуда же взялась эта история, кто её написал? И зачем? Впрочем, наверное, не важно. Тут бы со своей жизнью разобраться, а не мечтать о красивом прошлом. Где же Дань Хэн? Его довольно долго нет.       — А гости Дань Хэна уже уехали?       — Да. Уже давно.       Вот значит как. Интересно. Келус смущённо отводит взгляд. Он даже понять не может, откуда такой интерес к чужому человеку? Они ведь почти не знакомы. Но что-то в груди дрожит при взгляде на него. Что-то тянет, привлекает внимание. Будто полустёртые воспоминания, приятные и нежные. Что бы это значило?       Дань Хэн никогда не говорил о себе слишком много, не показывал привязанности. Вообще ничего. Такой скрытный. Хотелось бы его узнать получше. Хотя бы немного разобраться в чужих чувствах.       На тропинке появляется Дань Хэн. Он удивительно красиво смотрится в лучах утреннего солнца. Такое умиротворённое лицо и лёгкие одежды. Невероятно. Келус никогда не думал, что бывают такие красивые люди. Будто с книжки сошёл.       Наконец-то он подходит ближе, забирает книги. Благодарит. И от понимания, что сейчас закончится короткая встреча, становится жутко. Нельзя его упустить! Но Дань Хэн сам поднимает голову, внимательно смотрит и спрашивает:       — Всё в порядке? Ты выглядишь очень уставшим.       — Просто плохо спал, — Келус смущённо отводит взгляд.       — Вот как. Хочешь зайти? Я сделаю холодный чай с лепестками персика. Думаю, тебе понравится. Он хорошо снимает усталость.       — Ой, не стоит переживать. Это всё такие мелочи.       — Не сказал бы, что это неважно. Ты выглядишь очень печальным. Тебе точно не нужна помощь? Может, выговориться хочешь?       — Правда пустяки.       — Идём.       Дань Хэн берет его за локоть и ведёт за собой в сторону дома. Эта дорога стала уже настолько знакомой, что даже немного странно осознавать. Кажется, последнее время он зачастил к Дань Хэну. Вероятно, не хороший знак. Как бы не наскучить. Следует пересмотреть свои приоритеты.       Большое дерево приятно цепляет взгляд. Келус даже останавливается, чтобы рассмотреть подрагивающие от ветра ветви. Несколько секунд в голове полная пустота, которая тут же сменяется бесконечными размышлениями.       Дань Хэн заводит в приятную прохладу дома. Тут работает кондиционер и даже дышится легче. Нет ужасного жара. Они проходят на кухню, Келус усаживается за стол, внимательно наблюдает, как заваривается чай.       Дань Хэн едва ли не летает по комнате, то и дело подхватывая угощения и выставляя их на столе. Даже несколько неловко от его заботы. Келус, в попытках оттянуть неприятный момент раскрытия своих переживаний, тут же вспоминает про книгу.       — Я закончил её читать. Спасибо. Тебе нравится эта книга?       — Не знаю даже. Книга как книга, от других ничем не отличается.       — Не сказал бы. Она несколько странная, разве нет?       Дань Хэн задумывается, размешивает чай. Кажется, он действительно думает, как лучше ответить. Будто от этого что-то поменяется. Пожалуй, он слишком близко к сердцу принимает все вопросы.       — Я бы не назвал эту книгу очень интересной. Она скорее как дневник. Несколько потрёпанный, не особо точный, но местами милый. Вот и всё.       — Как думаешь, что ищет дракон?       — Если бы я знал… — вздыхает Дань Хэн.       В его голосе сквозит такая печаль, словно это действительно волнует сердце. С чего вдруг? Келус наклоняет голову, внимательно присматривается к бледному лицу. Если так подумать, Дань Хэн странный.       Он слегка отстранённый и уставший, будто не из этого мира. Такой далёкий и возвышенный. Как герой из старого и безумно привлекательного романа. Наверное, он немного похож на дракона. Келус не знает, почему проскальзывает такая мысль, но развивает её дальше. Если бы нужно было представить волшебного дракона, он бы имел схожие черты лица.       — Тебе кажется: важно знать, что искать? — спрашивает Дань Хэн.       — Если прямо тянет к чему-то, то не обязательно. Я вот мечтал о Японии просто так. Без причины.       — Ты не знал, почему тянуло именно сюда?       — До сих пор не знаю.       — Вот и я не знаю, чего хочу…       Дань Хэн вздыхает, поднимается. Он долго думает о чём-то своём. И Келус не решается спросить. Наверное, стоит и о своих проблемах рассказать, чтобы поддержать разговор.       — У меня сократили рабочие часы. Вот теперь думаю, что делать.       — Хм, да, с оплатой квартиры будет сложно.       — Ты тоже снимаешь этот дом?       — Нет, купил.       Кажется, Дань Хэн уже это рассказывал, только вот… Келус только сейчас понимает, насколько странно и безумно звучит сказанное. Почти как сказка. Почему в первый раз он не обратил на это внимание?!       — Ты ведь приехал три года назад… И ты иностранец. Как так вышло?       — Ну… — Дань Хэн отводит взгляд, — так получилось.       Получилось?! Само собой что ли?! Нет, это действительно огромная странность! Иностранцам очень сложно не то что купить, даже просто снять жильё. А тут такое! Только не похоже, что Дань Хэн хочет делиться своими секретами, так отстранился.       Келус смягчается, ищет менее провокационные вопросы, чтобы не отдалить его от себя. Какая бы там ситуация не была, Дань Хэн определённо заслуживает такого везения. Он очень умный человек.       — Скажи, тебе нравится здесь жить? Городок такой маленький. И госпоже Сато часто приходится помогать.       — Я не против немного ей помочь. Она тоже в свою очередь всегда готова подсобить. Когда я только приехал, именно она давала наставления. Знаешь ведь, чужаков здесь не особо любят.       — Мне кажется, ты уже прижился.       — На самом деле нет. Я знаком с небольшим количеством людей. Да и вообще слабо вписываюсь в окружающую действительность, но меня терпят, так что всё не так плохо.       — Действительно не так плохо. Хотелось бы мне вписаться в эту страну, но пока что не выходит в полной мере.       — Это временные трудности. Они всегда случаются, но проходят без следа.       — Эх, если бы…       Келус вздыхает. Хотелось бы решить все проблемы одним махом, но, к сожалению, пока что это не представляется возможным. Тут же в голове вспыхивает образ тётки. Её хитрая улыбка и странная манера речи. Да уж, будущее предстоит действительно неприятное.       В голове совсем всё путается, ничего хорошего, сплошные разочарования. Ну да ладно. Нужно двигаться дальше. Возможно, решение найдётся само собой…       Дань Хэн кладёт ладонь ему на плечо, мягко и ободряюще улыбается. Мол, всё будет хорошо. Дышать становится легче. Будто в груди больше воздуха, и на душе спокойнее. Удивительная случайность. И почему рядом с ним иногда так легко? Хотелось бы знать.       Келус благодарно кивает, садится за стол, долго смотрит в окно. Припозднился он сегодня. Хотел выехать рано утром, но заснул часов в шесть, вот и всё путешествие. Зато в обед написала Март.       Её радостные фотки у лазурных волн невероятные. Келус полчаса рассматривал причудливые белые барашки на их верхушках. Океан действительно так же красив, как на фотографиях в интернете. Но, к сожалению, у Келуса не было возможности посмотреть его вживую. И навряд ли появится в будущем. Хотелось бы увидеть такую красоту, но увы.       Март писала активно, делилась впечатлениями, но это было немного не вовремя. Она частенько отправляла сообщения чуть не в то время, удивительная способность. Откровенно радоваться за неё не получалось, хоть Келус и старался. От количества фотографий кружилась голова. Но он послушно просматривал их и комментировал большую часть. Всё же красиво.       И, конечно же, она не написала ни строчки в проект. Забавно. Потом будет плакать, что не успевает. Эх, какая простая и спокойная. Келусу бы так легко реагировать на происходящее. У Март есть, чему поучиться.       — О чём задумался? — Дань Хэн наклоняет голову, внимательно смотрит.       В его голубых глазах блестит какой-то огонёк. Такой хитрый. Взгляд с прищуром. От такого у Келуса по спине пробегает холодок. Он невольно улыбается, но отводит взгляд. Почему-то в голове только то, что Дань Хэн выглядит безумно красиво. Интересно, всегда ли он был таким?       — Да так, Март писала.       — Хорошо ведь, отвлечёшься немного.       — Это так, но я не особо отвлёкся, скорее даже стал более нервным.       — Это тоже временно. Нормально, что во время проблем тебе тяжело в полной мере радоваться за других.       Он слишком понимающий. Даже чересчур. Такой спокойный, логичный. Сложно представить, как он сохраняет ясный ум. Удивительный человек. Келус кивает. То ли своим мыслям, то ли словам Дань Хэна.       — Пройдёт.       Он улыбается, но внутренне страшно напряжён. Время пролетает удивительно быстро, будто и не с ним. Келус не успевает толком заметить, как небо становится тёмным. Страшно представить, насколько мало у него остаётся шансов решить свои проблемы.       — Хочешь остаться на ночь?       — Ты меня приглашаешь?       — Да…       Щёки Дань Хэна покрываются румянцем, будто он думает о чём-то другом. Интересно, о чём? Келус и за собой замечает, как сковывает неловкость. Словно он услышал что-то необычное. Ну что за глупая реакция?       — Я столько времени у тебя провожу. Может, с чем-то помочь?       — Если хочешь… Можем поработать в саду.       Келус тут же соглашается. В тени деревьев он чувствует себя спокойнее. Тревоги исчезают, плохие мысли тоже. Он полностью сосредотачивается на работе. Красивые цветы, высокие деревья. Удивительно, насколько огромная территория у Дань Хэна. Он умудрился купить настолько шикарный дом.       Хотелось бы знать, как. Наверняка это стоило безумно дорого. И было тяжело разобраться со всеми формальностями иностранцу. Жаль, что он не хочет делиться всеми своими тайнами.       От работы в саду Келус действительно расслабляется. И даже не замечает, как становится совсем темно. Но стоит зайти в душ, плохие мысли снова атакуют. Принять приглашение остаться на ночь было просто, а вот собраться и осмыслить ситуацию не получается.       И привычная уже комната кажется безумно жуткой. В её темноте словно скрываются жуткие кошмары. Келус поднимается с футона, осторожно идёт к двери, из-под которой видно полосу света. Стучит, открывает, заглядывает с замиранием сердца. Глупая идея, но такая желанная.       В просторной комнате читает Дань Хэн. Его лицо сосредоточенное, в руках толстая книга. Он выглядит так загадочно в свете настольной лампы. Явно очень увлечён написанным, настолько, что даже не замечает вторжения в свою комнату.       Келус заходит, тихо кашляет, привлекая к себе внимание. Голубые глаза кажутся такими мистическими и внимательными. Руки дрожат, в горле пересохло.       — Прости, я это… ну… — Келус никак не может выговорить крутящуюся в голове мысль.       — Что?       — Мне неловко, но можно побыть в этой комнате с тобой? Я… Мне немного жутко оставаться одному там.       Хоть и звучит несколько стыдно, но Келусу действительно страшно оставаться в темноте. Мысли невыносимые в голове крутятся. Хочется заткнуть их хотя бы соседством с кем-то. Наверняка они исчезнут, как только рядом окажется другой человек.       Дань Хэн думает, наконец-то кивает и просит принести футон. Удивительно, что он согласился провести время вместе. Келус устраивается под одеялом, включает игру и полностью в неё погружается, постепенно засыпая под тихую и приятную музыку. Но, чтобы полностью не поддаться искушению, он лениво спрашивает:       — Тебе не кажется это всё несколько знакомым?       — Знакомым?       Келус не может объяснить, лишь чувствует, что подобное уже было. Словно читающего Дань Хэна в домашней обстановке уже видел. Откуда взялось такое воспоминание, он не знает, но очень ярко его видит.       — Даже не знаю, — вздыхает Дань Хэн. — Не помню подобного.       — А, наверное, показалось…       — Вероятно.       Келус утыкается лицом в подушку. Ощущение дежавю быстро улетает, словно его и не было. Разбивается о холодный ответ Дань Хэна. Впрочем, показалось или нет, но его голос дрогнул на ответе.       Постепенно мысли стушевываются и исчезают, наступает темнота, а вместе с ней и сон. Странный, какой-то гротескный и непонятный, но очень яркий. От пёстрых картинок в воображении становится неприятно.       Просыпается в середине ночи и в полной темноте. Соседний футон пуст. И куда Дань Хэн постоянно ходит? Интерес не даёт успокоится. Келус спешит на улицу, чтобы просто подышать свежим воздухом и нагулять сон.       На веранде слышится приятный стрёкот, который совершенно смывает любые неприятные ощущения, даже манит к себе. Келус свешивает ноги, касается кончиками пальцев высокой травы, задирает голову. Яркими точками горят звёзды, будто паутиной оплетая небо, собираясь в причудливые созвездия. Лёгкий ветерок покачивает висящий над дверью колокольчик, наполняя всё звоном. Тот проскальзывает по деревянному полу и, будто совершенно естественно сливается со стрёкотом цикад. Тонкий звук обволакивает, смешивается с шумом деревьев, опускается расслабляющей дымкой на плечи.       Келус будто не различает его, всматриваясь в мерцающие огоньки. Невероятно светлая ночь! С его балкона такое редко можно было увидеть. Обычно небосвод заполоняли пролетавшие самолёты, через свет города пробивались лишь самые яркие звёзды, стрёкот цикад смешивался с сиренами на скорых и полицейских машинах, но здесь…       Запрокидывает голову. Серп луны мистически блестит, словно действительно способен светиться. Забавная иллюзия. Келус вдыхает на полную грудь, запах реки и цветов приятно обволакивает его, убаюкивает. По напряжённым мышцам ползёт прохлада, опускается вдоль вен, расслабляет.       Сквозь естественный шум доносится плеск воды. Келус с трудом заставляет себя открыть глаза. Деревянный пол так и манит, будто специально приковывая к себе. Отчётливо слышно, как беспокойно шумит река. Интересно, почему Дань Хэн снова не спит уже какую ночь? Что он там делает?..       Едва получается поднять голову: мягкий аромат и приятный стрёкот совершенно расслабили. Большой старый клён закрывает обзор, загораживая воду собой. Келус опускает ступни в траву, стараясь не шуметь. Даже свет не хочется включать. Тело противится такому, будто одно неловкое движение может разрушить восхитительную красоту этой ночи.       Делает несколько шагов к реке. Чем дальше проходит, тем больше вспоминает неприятные моменты, произошедшие прошлым днём. Они накапливаются, как снежный ком, становятся всё больше, пока перед глазами не появляется река. Большая и крайне красивая. Она тоже относится к дому Дань Хэна? Удивительная удача — купить такую красоту.       Яркое и манящее голубоватое свечение окутывает воду и ближайшие деревья. Словно тысячи светлячков собрались в одном месте. В реке видно высокую фигуру. Слишком далеко, Келус не может разглядеть лица. Но явно видит длинные волосы, красиво уходящие в глубину. От одного взгляда на них на душе становится спокойнее. Такие чёрные, невероятно мягкие.       Келус делает несколько неуверенных шагов к воде, пытаясь двигаться как можно тише. Только бы его не заметили раньше времени. Будет совсем неловко от своих подглядываний.       Теперь видно, что это парень в лёгких одеждах. Ещё шаг. Он зачёрпывает воду ладонями, словно хочет что-то ей сказать. Сквозь пальцы льётся приятный голубой свет. Длинные ветви деревьев будто скрывают его ото всех, а удивительно голубая луна освещает маленькое пристанище.       Парень поворачивается, и Келус застывает на месте. Лицо знакомое до невозможности! Да, выглядит несколько иначе: голубые глаза стали прямо лазурными и светящимися, но черты остались теми же. Это…       — Келус? Что ты здесь делаешь?       — Я… Это… Ну… Жарко в доме, не так ли?       Он глупо улыбается, пытаясь придумать хоть что-то, но не может отвести взгляд от длинных волос. Внезапно хлюпает вода и из неё вылетает кончик… хвоста?! Келус открывает рот, но так ничего и не говорит. В голове с удивительной скоростью всё становится на места. И драконья деревня, и постоянное ощущение чужого присутствия в храме, и даже книга, полученная на время. Всё находит своё место в этой головоломке.       И, что самое странное, Келус ловит себя на том, что совершенно не удивлён. Словно это не выходит за рамки понимания. Дань Хэн — дракон! Подумать только! В ответ он неловко отворачивает голову, не смотрит в глаза. Переживает.       — Ты и есть местный дракон?       — Ну… не совсем тот, о котором писали в книге, но я действительно не человек.       — И… как давно ты здесь живёшь?       — Три года, как и сказал.       — А книга?       Дань Хэн вздыхает, долго думает прежде, чем ответить. Он выглядит настолько уставшим. Неужели происходящее действительно тайна? И имеет настолько большое значение.       — Когда-то давно я действительно был в этих местах, но не так долго.       — Ты что-то ищешь?       — Увы. Я не могу ответить на этот вопрос в полной мере, прости. Тебя… ничего не смущает?       — А должно?       — Я ведь дракон.       — И что? Ты очень красивый дракон, и я верю, что хороший.       — Я бы не стал так опрометчиво доверять первому встречному.       Келус кивает, хоть совершенно не согласен. Да, они действительно знакомы не так давно, но что-то подсказывает: Дань Хэн тот, на кого можно положиться. Он не знает, откуда такая уверенность, просто чувствует. Даже глядя в голубые глаза по душе расползается приятная прохлада. Будто… знакомая.       — А что ты делаешь в воде?       — Думаю, сегодня будет дождь.       — Ты и правда призываешь дождь?       — Вроде того.       Дань Хэн отходит чуть дальше, кажется, на его щеках видно лёгкий румянец. Неужели смущается? Так странно. Было бы чего. Келус смотрит во все глаза, как по сильному телу в лёгком ханьфу скатываются капли воды. Как волосы разлетаются под порывами ветра. Невероятно красивый.       Келус осторожно подходит ещё ближе, неловко переминаясь с ноги на ногу. Внезапно кроссовок соскальзывает с камня и всё тело летит в воду. Он успевает только закрыть глаза, в ожидании болезненного падения, но его не следует. Что-то твёрдое и рельефное обматывается вокруг, резко меняя траекторию падения.       — Ты в порядке?       — М-м-м, вполне, — Келус открывает глаза.       Дань Хэн крепко держит его. Вода неприятно обтекает со всех сторон, одежда намокает. Под ногами мелкие камни и песок. С одной стороны, это несколько раздражает, а с другой… Келус неловко оступается и рефлекторно хватает Дань Хэна за плечи, пытаясь удержать хрупкое равновесие. Выходит несколько расшатано. Вокруг ног что-то обвивается, крепче прижимая к чужому телу.       Догадаться несложно, что именно, но язык не поворачивается спросить. Келус поднимает голову, смотрит в лазурные глаза и не может отвести от них взгляд. Такие манящие, они будто гипнотизируют, притупляют волю, совершенно отбирая любые остатки здравого смысла. Келус не может даже заставить себя убрать руки с чужих плеч. Насколько ситуация выбивает из колеи.       Длинные волосы красивыми локонами обрамляют лицо. Всё, начиная от взгляда, заканчивая запутавшимися в, несомненно, мягкой шевелюре лучиками света, — кажется знакомым. Образ отдалённо-знакомый, но будто в тумане. Как ни пытайся, не вспомнить. Келус хмурится в попытках уловить кусочек памяти, но не выходит. Мысли сами по себе крутятся возле невероятной ситуации.       Лёгкий ветерок приятно обдувает прилипшую к телу футболку, даря такую желанную прохладу. Длинные рукава ханьфу, повинуясь его порывам, оставляют на водной глади причудливые следы. Взгляд выхватывает красивые зелёные завитки на одежде, лазурные пряди в волосах и алые стрелки под глазами. Дань Хэн наклоняет голову, будто в немом вопросе прежде, чем Келус замечает осыпавшиеся в воду цветы.       Это слишком… сказочно.       С трудом получается сдержать дрожь. Даже поверить сложно. Келус с детства зачитывался разными историями. Абсолютно не похожими друг на друга, но в каждой из них несомненно находил то самое, что цепляло какие-то скрытые струны души. И сейчас прочитанное раньше звоном звучит в голове.       — Ты в порядке? — Дань Хэн осторожно поддерживает его за локоть, помогая выровняться.       — Да, спасибо.       — Выходи, простудишься.       Его настойчиво тянут к берегу, летнее тепло тут же охватывает тело с невероятной скоростью высушивая одежду. Удивительно, и как тут можно простудиться? Но Келус не спорит.       Стоит выйти из воды, как неприятные воспоминания волнами заволакивают все мысли, не оставляя и маленькой надежды справиться с ними. Едва получается сдержать подступающие слёзы. Слишком болезненное прошлое, которое пришлось пережить.       Келус садится на прохладные камни. Их гладкая поверхность кажется такой манящей и успокаивающей, что постепенно растворяются мысли, хотя прожитый негатив, не найдя выхода, сильнее давит на сознание. Почему всё повернулось вот так? Как он умудрился за столь короткий срок так сильно налажать? Словно в одно мгновение всё рухнуло, оставив после себя лишь неопределённость. Уже непонятно, что с ним будет завтра.       Разочарование, нервозность и агрессия, не выплеснувшись вовремя, давят тяжёлым пластом. Глаза застилают слёзы. Келус отчаянно пытается их сдержать, но его едва ли не разрывает изнутри. Плеск лёгких волн о камни, стрёкот цикад и полнейшая тишина. Здесь никого нет, дом в одинокой глуши… Это внезапно становится спусковым крючком: всхлипывает, закрывая лицо руками.       Слёзы кажутся чрезмерно солёными. Настолько, что на языке остаётся паршивый привкус. Глаза щиплет. Все эмоции разом взрываются в голове, оборачиваясь полной подавленностью. Сзади доносится шорох. Трава мягко шелестит, показывая, что Дань Хэн близко. Неловкость мажет по щекам румянцем. Келус поспешно вытирает капли, но остановить слёзы не может. Слишком больно, слишком много всего.       Он растерянно отворачивает голову, насильно сдерживает всхлипы. Может, не заметит? Ночь ведь. Хочется в это верить. Дань Хэн опускается на камни рядом, смотрит в звёздное небо. Келус пользуется передышкой, пытаясь успокоиться.       — Сегодня удивительно красивая ночь.       — А-ага.       Голос предательски срывается, звучит хрипловато, выдаёт его с головой. Хочется провалиться сквозь землю, насколько всё это неправильно и неловко. Прохладные пальцы будто невзначай касаются его руки.       — Что тебя беспокоит?       — Я… я…       Келус не может заставить себя говорить. В голове ярким пятном вспыхивают события прошедших дней, оставляя в душе едкую горечь. Да он хоть что-то смог сделать так за несчастные три месяца?! Последние предохранители срывает: он утыкается лицом в ладони, надсадно всхлипывая. Краем сознания всё ещё ловит неловкость, но подавить прорвавшиеся эмоции не может.       Всё скручивается в одну огромную мясорубку, которая затягивает его всё глубже. Как ни делай, — всем вечно не то. И на работе, и в университете, и на курсах. Сплошная чёрная полоса, из которой нет выхода. У него хоть что-то может быть так?! Даже дурцкая почта — и там сплошные косяки! В груди скручивается удушающий ком, наваливается на лёгкие, мучительно перекрывает глотку. Келуса бьёт крупная дрожь, он едва различает очертания мира за слезами. Тело болезненно скручивает, будто вот-вот разорвёт на части.       Дань Хэн не торопит, не удивляется, и не спрашивает, лишь ласково скользит пальцами по коже, обводя напряжённые мышцы. Удивительно, но от незатейливой ласки действительно становится легче дышать. Келус напряжённо прислушивается к ощущениям. Руки подрагивают.       — Что я делаю не так? — горько спрашивает Келус скорее сам себя.       — Почему не так?       — Что? Скажешь, это нормально?! Я совершенно здесь не уживаюсь. Я здесь лишний. У меня ничего не получается. Чем я им так не нравлюсь?!       Дань Хэн убирает руку, касается колена. Келус бездумно смотрит на мелкую рябь. Лёгкий ветер гоняет мелкие волны на реке. С него стягивают ботинки, за ними и носки. Хочется сжать пальцы. Но внутри совершенно всё равно. Пусть делает, что хочет. Уже нет никаких сил бороться.       — Опусти ноги, — приглушённо просит Дань Хэн.       Слушается. Кожи касается водная гладь, приятно обволакивает, будто смывая налёт отчаяния. Всхлипы рвутся из груди реже, чем до этого. Келус молчит даже когда футболки касаются нежные пальцы, проводя вдоль позвоночника. Дрожь и ком внутри приглушаются.       — Это действительно сложно, — Дань Хэн продолжает поглаживать. — Ты в чужой стране, непонятно, что будет дальше. Но, объективно, всё складывается неплохо. Да, иногда кажется, что непозволительно долго, но, поверь, ты двигаешься в нормальном темпе.       — Думаешь?       Собственный голос звучит так надсадно, что становится плохо. Келус едва в состоянии связывать адекватные предложения. Хочется бросить всё, отказаться, вернуться. Пусть и к странной тётке, но получить хоть какую-то определённость.       — Всё будет хорошо.       Келус не знает, почему такая глупая поддержка находит отклик в сердце. Почему ласковая ложь нежно окутывает тело, тянет. Он кладёт голову на плечо, вдыхает приятный аромат. На мгновение становится спокойнее.       Дань Хэн приобнимает за плечи, тянет вниз. Келус позволяет себя до неловкого легко уложить на траву. Мягко. Совершенно не чувствуются камни, будто они только там, в ногах, а под головой лишь приятная мягкость.       — Дождевые тучи собираются.       Келус смотрит в небо. Оно яркое, наполненное звёздами. Пожалуй, это село — одно из немногих мест, где ещё можно увидеть настоящий небосвод. За светом больших городов уже давно ничего не видно.       Луна медленно плывёт между пушистыми облаками. Такая большая и спокойная. Келус прикрывает глаза, на полную грудь вдыхает свежий речной воздух. Здесь так хорошо. Будто не существует города, проблем, языкового барьера. Нет ничего. Остаётся только ночная тишина и тепло. Здесь всем на него плевать — какое же счастье!Не жабы ведь с ящерицами будут возмущены плохим языком! Не они дают работы, не они принимают в мэрии, не они… Похоже, только здесь и не получится налажать.       Прекрасное место. Определённое, лишённое оттенков коммуникации, затерянное среди неизвестности. Здесь ничего не меняется. Интересно, поэтому Дань Хэн выбрал именно его? Тоже хотел потеряться в окружающем мире?       — Хочу остаться здесь, — шепчет Келус, невольно наклоняя голову к тёплому плечу.       — На самом деле, многим не нравятся такие места. Я даже несколько удивлён.       — Мне казалось, что я не смогу жить в частном доме. Это несколько… непривычно, но мне комфортно. Мне правда очень хорошо.       Келус не видит, но уверен, что Дань Хэн улыбается. Протягивает руку вверх, к звёздам, ведёт пальцами по воздуху. Капли воды поднимаются вслед на его движениями, застывают возле пальцев. Одно движение — принимают форму серпа луны.       Келус тянется к ещё одной застывшей капельке. Проводит по ней пальцами, придавая нужную форму. Он не знает: сам влияет на результат, или Дань Хэн подыгрывает, но возле луны появляется звезда.       Две фигуры левитируют, красиво сочетаясь друг с другом. Келус наклоняет голову, невольно прижимаясь сильнее к упругим мышцам, наблюдает. Это очень красиво.       — Дождь? — внезапно спрашивает Дань Хэн. — Дождь успокаивает мысли, способствует засыпанию. Я хочу это сделать для тебя.       Келус впервые видит, как Дань Хэн использует свою силу. Он осторожно ведёт рукой — в небе появляются первые тучи, точнее, они подплывают быстрее, чем задумывалось. Впрочем, это и тучами не назвать. Пушистые серые облака.       Лёгкая морось приятно ослепляет лицо. Тёплый и летний дождь кажется освежающим, успокаивает измученную сомнениями душу. Клонит в сон. Келус едва заставляет себя держать глаза открытыми, их так и хочется прикрыть хоть на минуту.       Дань Хэн тянет за руку, отводит по мягкой траве в дом. Оставляет возле двери в ванную, с мягкой просьбой освежиться. Келус сквозь полудрёму включает тёплый душ, едва помнит, как приятная вода смывает остатки напряжения в мышцах, расслабляя уже тело. Его совсем разморило. Едва получается надеть лёгкую юкату для сна.       Келус не помнит, как добирается до чужой комнаты. Лишь с удивлением обнаруживает расстеленные рядом два футона. Он не против спать вместе? От понимания этого становится теплее. Дань Хэн протягивает чашку с восхитительным запахом.       — Попробуй. Этот чай успокаивает и снимает напряжение. Я скоро.       Келус забирается в футон, обхватывает чашку руками. Приятный запах. Да и всё приятное. Весь вечер. Дань Хэн быстро возвращается со слегка влажными после душа волосами, ложится рядом. Он не возвращается в человеческую форму. Интересно спросить, почему, но язык не поворачивается.       Келус придвигает свою подушку ближе, чтобы быть рядом, чтобы чувствовать его дыхание. Шепчет:       — Давай откроем дверь?       Из-под одеяла вылезает полупрозрачный хвост, тянется ко входу, отодвигает двери в сторону. С улицы доносится шум дождя и умиротворяющий запах. Как же хорошо и спокойно. Так, как раньше… раньше?.. Когда?       — Дань Хэн, а ты скучаешь по дому?       — Иногда. Но, знаешь, это место для меня тоже дом. Пока над головой одно и то же небо, любое место можно назвать домом.       — И правда.       Келус зевает, теряет остатки концентрации, лишь сильнее жмётся к мягкой подушке щекой, чувствуя умиротворение и покой. Тревоги уходят, уступая место нахлынувшей нежности.       — Мне нравится спать с тобой, — шепчет Дань Хэн.       Хочется ему ответить, но усталость захлёстывает с головой. Келус успевает только подумать, что ему тоже.       Его ощутимо держат за руку, словно позволяя опереться о чужую стойкость, чтобы найти в себе силы двигаться дальше, хвост оборачивается вокруг ног, прижимается, трётся чешуйками о кожу. Так уютно. Келус прикрывает глаза и полностью отдаётся приятным ощущениям. Наверное, это странно, что они так легко спят вместе, но на сердце тепло.       Опускает руки, поглаживает блестящие чешуйки. Такие прохладные. Вау! Больше никаких мыслей нет. Слишком хорошо в их прохладном плене. Под шум дождя и тихое дыхание, Келус видит ещё один странный сон.

***

      Густой туман окутывает всё вокруг, даже собственных рук толком не видно. С трудом получается разглядеть очертания скал. Что это за место? Сердце болезненно сжимается, предчувствуя беду. Слышится низкий голос. Он будто отскакивает от камней, обволакивая со всех сторон.       — Дракон, ослушавшийся Небесного императора, начнёт совершенствование с самого начала, но перед этим искупит свой грех.       Келус прислушивается, пытаясь разобрать ответ, но получается с трудом. Он не может разобрать ни тембр, ни даже особенности речи. Совершенно ничего. Только тихий шелест вместо ответа. Поворачивается, но за густым туманом не может разглядеть лица. Общие очертания мужчины с длинными волосами ничего больше.       — Как ты смеешь! — Восклицает тот же низкий голос. — Сам нарушил правила, а теперь даже не признаёшь вину?! Это непростительно! Лучше помолчи, если не хочешь схлопотать ещё одно наказание.       — Меня поражает, какой же у него длинный язык, — доносится другой, более молодой голос. — Как же человека меняют чувства, даже слов нет.       — Пф, какие там чувства? Итак, закончили препирания. В качестве последнего наказания вы примете священную воду забвения и навсегда расстанетесь с этим недоразумением. На этом всё.       Кончики пальцев дрожат, Келус чувствует на щеках неприятные сковывающие дорожки, которые солёными каплями попадают в рот. Почему? Почему он плачет?