***
Время идёт неумолимо быстро. Оно сыпется, как песок сквозь пальцы, через всю нашу жизнь, вроде убывая по чуть-чуть, по песчинка, но ссыпается в шустрый поток, так убывают часы, дни, недели, месяцы... Так и здесь. Уже два месяца прошло, с начала учебного года. И уже месяц, как Донателло и Микеланджело встречаются. Не сказать, что Леонардо и Кейси были удивлены, узнав эту новость. Вообще, друзьям такая информация была сообщена только спустя неделю. Лео тогда сказал, что рад за них, и что в случае чего они могут обращаться за советом к нему, если вдруг что. Кейси сначала посмеялся с того, что Дон всё таки прописался в парни к рыжику, но быстро подуспокоился, говоря, что смотрятся они и правда гармонично вместе. Только раф какое-то время хлопал округлыми глазами в шоке, а после отвёл рослого в сторонку и доходчиво объяснил, что с ним станет, если тот сделает что-то с его братом. Нет, он не угрожал, конечно же, ни в коем случае. Однако теперь Ди дважды подумает, прежде чем как-то близко обнимать конопатого в присутствии темперамента. За это время, что они вместе, не сказать, что многое поменялось. Они и до этого не редко сюсюкались друг с другом, смущали, мило называли и тому подобное. Просто сейчас возможностей стало гораздо больше...***
Часто ли вы носите строгие костюмы? А любите ли галстуки? Майк вот обожает. И причина вполне банальна, и, в каком-то роде, сентиментальна, но что уж тут поделаешь, когда твой рост с трудом привышает сто шестьдесят сантиметров, а твой парень обгоняет тебя в этом почти на тридцать? Кудряш нашёл решение и способ выкрутится из этой разницы в росте довольно просто и приятно. Как-то раз они шли с уроков, снова задержавшись на часик, прогуливаясь по улицам и мило болтая, так и добрели до место проживания Ди. Младший уже относительно освоился в улочках и мог сам без проблем дойти от школы до дома своего или Дона, знал пару ближних парков и тому подобного. Поэтому они провожали друг друга домой по очереди. Вот и сейчас рослый стоял у порога, собираясь попрощаться и уйти внутрь, но у рыжика немного другие планы. Он берёт очкастика за галстук, тянет к себе вниз, заставляя того наклоняться, и, наматывая на кисть руки конец галстука, приближает чужую мордочку ближе и ближе, наконец останавливая, сохраняя сантиметры между их носами. –Я тебе говорил, что ты очень красивый, солнышко?–Он улыбается так ярко, и смотрит прямо в глазки напротив, которые тут же смотрят сначала вниз, на руку, что и притянула его, а после в сторону, бурча что-то в духе «Много раз».– Тогда скажу ещё раз. Ты просто очаровательная булочка. Так бы и съел,– Он тут же приближается, легонько прикусывая чужую щёчку, после чмокая в этом же месте несколько раз, и снова целуя, но уже в уголок губ, после отпускает.– Ладненько, мне пора, Taiyо. Baibai! Помахав ручкой он спешит удалиться, оставляя партнёра со смущением потирать укушеное, а после зацелованное место. Вообще, зацелованых мест много. Очень. Если бы каждый поцелуй Майка на его коже подсвечивался даже самым слабым светом, то лицо Ди буквально бы светилось, как фонарик, ведь отпечатков губ было бы так много, что они, накладываясь друг на друга, могли бы светить не хуже солнца в безоблачном небе. С того момента подобное начало повторяться часто. Когда они прощались, когда радовались чему-то, просто хотели тактильного контакта. Это оказалось довольно романтично, и Майклу нравилось, как каждый раз партнёр смущался при подобном проявлении любви. Конечно же, это было что-то более смущающее, чем обычные объятья, хотя это всегда был просто «чмок», даже не поцелуй, а лишь кроткое, иногда более плотное касание губами чужих губ. Ничего более, ведь подобного они оба всё ещё стеснялись и хотели оставить это на более подходящий момент, а потому таких показательных действий не было, когда на них кто-то смотрел. Но вот когда они возвращались со школы, или любой другой момент во время которого они оставались наедине... Это было после урока химии. Они оба зашли в туалет, который на удивление оказался пустым, чтобы вымыть руки. Видя, что они в полном одиночестве, рыжик не упустил возможности воспользоваться ситуацией и лишний раз зацеловать личико его любимого гения. – Сегодня урок был сложнее, согласись?– Выключив воду конопатый быстро-быстро затряс лапками из стороны в сторону, стряхивая всю воду. Дон чуть прикрылся рукой, чтобы вода не попала на стёкла очков и неоднозначно пожал плечами, как ответ на вопрос.– А, ну да. Ты ведь у меня самый умненький,– Растягивая гласные в последнем слове он подошёл ближе, протянув руки к лицу напротив и погладив большими пальцами щёки, после опуская их чуть ниже, проходясь подушечками пальцев по тепловатой коже шеи, останавливаясь на воротнике рубашки, возле излюбленного галстука.– Такой хорошенький... А знаешь, что полагается хорошим мальчикам вроде тебя?– Майк часто разговаривал с ним в такой манере, заставляя кожу лица покрыться красноватым оттенком. Легко погладив галстук, он сжимает его где-то в середине, и тянет к себе, вниз. Дон всегда смущался в таких ситуациях, не успел привыкнуть к такому проявлению внимания к себе. Всегда ему хотелось заставить Майкла краснеть также сильно, почувствовать тоже, что чувствует он. Ему ещё ни разу не удалось заставить того смутиться или растеряться, не считая момента с признанием. Хотя он особо и не старался всё ещё. Проведя небольшой анализ, выяснил, что чаще всего смущает именно чужая настойчивость и контроль ситуации, но всё не мог подобрать момента, когда бы мог проявить инициативу, чтобы не выглядеть грубым, или неуместным. Но сейчас... –Подожди,– Он тихо шепчет прямо в чужие губы, которые ещё не успели коснуться его собственных. Микки растерянно хлопает глазками, но останавливается, отстраняясь на пару сантиметров, но пока не успевая спросить в чём дело, Донни сам выравнивается, отдаляя чужие руки от своего аксессуара одежды, и быстрыми движениями расслабляет галстук, снимая с собственной шеи, перемещая его на чужую. Пока партнёр в ступоре стоял, пытаясь понять, что тут вообще происходит и что от него хотят, он быстренько затягивает узел покрепче, подстраивая под чужой, более малый размер и уже сам тянет на себя, заставляя рыжика приподняться на носках, и вытянуться как можно выше. Кудряш, в замешательстве подставляет руки, утыкая их в грудную клетку оппонента, ведь от того, что его резко потянули вперёд, он, пошатнувшись, потерял равновесие, и чтобы не свалиться прямо тут, сжимает ткань серой рубашки, комкая её таким образом. Всё произошло так быстро, что выйти из полного ступора помог только мягкий поцелуй, который был даже очень неожиданным, покрайней мере, для младшего, что в ту же секунду стал напоминать спелую помидорку. Прохладными касаниями, длинных худых пальцев, очкастый мягко поглаживал горящие щёки визави, буквально ощущая жар, исходящий от них. Снова отстранившись и смотря на чужие растерянно хлопающие ресницы, внутренне радуясь своему маленькому достижению, Донни довольно облизнулся с ухмылкой, наконец выровнявшись, поправил свою рубашку, а после, и партнёрскую, как ни в чём не бывало вышел из помещения, оставляя Майкла на месте, осмыслять только что произошедшее. Конечно, Донателло сам ужасно распереживался от такого действия, ведь боялся налажать, особенно в такой момент, но внешне не подал ни малейшего вида на то, какой уроган эмоций прямо сейчас бушует в его голове и душе. Младшенький же постоял какое-то время на месте, понимая, что это вообще-то первый раз после признания, когда к нему проявили хоть какое-то любовное внимание, которое Дон не мог бы также проявить к кому-то другому. Он первый раз взял какую-никакую инициативу на себя, и это было до того неожиданно и приятно, что не выходило из мыслей мальчишки до конца дня, от чего все оставшиеся уроки он просидел как на иголках, что не усколткзуло от внимания друзей, как и то, что на нём чужой галстук, который Донни попросил оставить на нём. Теперь и рослый не упускал возможности оставить лишний поцелуй на чужой щёчке, хотя, по сравнению с тем, как это делал веснушчатый, это выглядело как-то совсем уж скупо, но более чем достаточно, чтобы партнёр засветился от радости и прибывал в более раззадореном настроении весь оставшийся день. Правда, сначала была проблемка, когда выяснилось, что Микеланджело не представлял ни малейшего понятия как носить аксессуар, который ему так любезно оставили, и который ему, честно говоря, совсем не шёл. Тёмно-фиолетовый галстук был слишком длинным, он идеально подходил под Ди, но почти весел на Майке, хотя это вроде даже не замечалось на фоне яркости парнишки, и оттого казалось, что так быть и должно. Однако всё равно, чуть позже он был возвращён законному владельцу, а Мик приобрёл себе такой же, но оранжевый и по размеру. Когда старший брат учил его завязывать эту полоску ткани правильным образом, то у них произошёл следующий диалог: –Я вот понять не могу, чего это тебе вдруг приспичило галстук начать носить?– Раф был слегка раздражён, показывая в пятый раз, как завязывать узел. –Ну как чего? Донни тоже начал носить, вместо своего безразмерного свитера рубашечку, а к ней галстучек,– Мальчишка весело улыбнулся, а в его глазах сразу засияли влюблённые вспышки.– Это же просто идеально, чтобы было удобно целовать партнёра! Это так романтично, сначала провести по шее, потом взять за галстук и потянуть к себе, это и приятно и красиво! Ты так не думаешь, Рафи?– получив лёгкий подзатыльник за эту детскую кличку, темперамент сначала передёрнул плечами, сомневаясь в ответе, затем посмотрел на брата, скрещивая руки на груди и хмыкая в ответ. –Это просто идеально, чтобы повесится,– Пока Майк возмущённо надул щёки и опустил брови, ему в ответ засмеялись, говоря, что он выглядит как рыба фугу, в состоянии опасности. Так они и просидели весь вечер, уча последовательность завязывания узла, и болтая о всяком. Нечасто они впринцепи проводят время вместе, ведь не имеют общих интересов, тем для общения и вообщем никаких схожестей. Слишком разные. А от того слишком интересно сейчас навёрстывать всё потерянное время, которое они могли проводить вместе, вместо того, чтобы быть порознь ещё с начальной школы.***
Наблюдать за чужой реакцией интересно. И Донателло, будучи любопытным с раннего детства, любит изучать поведение людей в разных ситуациях. Но с недавнего времени весь интерес начал копиться вокруг одного конкретного человека, и с каждым разом ему становилось всё интересней, как он отреагирует на какой-то его поступок? Что будет делать? Что скажет? Язык тела тоже довольно интересен. Видеть, как краснеют мягкие щёчки, как подрагивают светлые ресницы, как быстро вздымается грудь от волнения и начинают дрожать руки и колени от переизбытка эмоций... В совокупности это было так завораживающе, что с каждым разом Дон хотел получить всё больше реакции. Но он также боялся, что может оказаться слишком настойчивым, и как итог отталкивающим. Они всё же знакомы не так много, ещё не знают друг о друге всего. Не имеют понятия о предпочтениях, мнениях о каких-либо более личных вещах и темах и прочему. Их изучение партнёра проходит в медленном темпе, постепенно, они обнаруживают новые детальки поведения каждый раз, получая по чуть-чуть информации. Но иногда... Иногда хочется проявить доменантность. Иногда тоже хочется удивить партнёра своим поведением, и возможно, порадовать этим. Примерно в таких мыслях был Донни в этот день, в этот самый момент, когда наконец добился нужной реакции снова, ведь Майки довольно таки приучаем. Он быстро привыкает к разным вещам, и очкастик, на самом деле, не рассчитывал, что младший так быстро привыкнет к тому, что его также легко могут просто взять и приманить одним движением руки. А потому, так обожаемой ими обоими смущение было быстро заменено игривостью, и теперь веснушчатый наоборот, видя, что его хотят поцеловать подобным образом, всё равно опережает, и тянется быстрее, звучно чмокая бледноватое личико первее, чем того бы хотел рослый. Микеланджело любил романтику. Но ещё больше любил активность. Когда он видел бездействие партнёра, то не мог не начать действовать самостоятельно. Так и сейчас, он завёл своего гения в безлюдный коридор, пока все находились на ланче, и притеснил к стенке, расставив руки по бокам от того, привстав на носках и смотря снизу вверх, игриво ухмыляясь. –Ну вот и всё, теперь никуда не деться, золотце,– Видя небольшое недопонимание со стороны партнёра, он прижался к чужой грудной клетке и притёрся шекой.– От меня и моих обьятий тебе не убежать,– Он хотел бы переместить руки под чужие, для удобства, но их перехватывают. –Правда?– В секунду их положение меняется, и вот уже сам Майк оказывается прижатым к стене. Над его левым плечом упирается чужой локоть, а прямо возле головы сжат чужой кулачок, в то время как его правую руку за запястье прижала чужая левая. В связи с такой сменой ракурса уже Ди нависает над ним, почти полностью закрывая собой от лишних глаз, которых здесь и не было.– А может, это тебе никуда не убежать, м?– От того, каким голосом это было сказано прямо над чужим ушком, которое стремительно приобретало пунцовый оттенок, у рыжика буквально подкашивались коленки. Да, не часто он видел такого Донателло... По правде говоря, никогда не видел. Такой уверенный, прямо сейчас, держит под полным контролем ситуацию. Когда он наконец видит чужую реакцию такой, какой и хотел, он наклоняется к чужим губам и шепчет прямо в них, выдыхая горячий воздух.– Знаешь, а мне нравится, что ты даже не пытаешься как-то уйти... Тебе ведь это тоже нравится? Такой бойкий снаружи и такой пугливый внутри... С каждым разом ты мне нравишься всё больше и больше, Анджело,– Судя по всему, рослый решил применить все свои козыри на нём именно сейчас. Он почти не называл рыжика какими-то милыми кличками, и очень редко называл этой формой его имени. Буквально пару раз. И также, он прекрасно знал, как визави реагирует на это имя. Майкл буквально тает, когда его называют таким образом. И не кто-то там, а Донни. Его Донни, который так любит зарываться в непослушные кудряшки своими длинными пальчиками. Донни, который обнимая, часто заползал слегка под одежду, оглаживая прохладными касаниями маленький участок кожи на спине, заставляя приятно поёжиться. Донни, который во время того, как увлечён чем-то, неосознанно высовывал кончик языка, полностью погружённый в свой проект. Так и не поцеловав кудрявого, он отстраняется, и также легко, как и в прошлый раз уходит, оставляя второго, что просто медленно оседает на пол, и закрывает ладошками пылающее лицо, склоняя голову вниз, в коленки, чтобы не было видно того, как сильно ему нравится такое отношение к себе. Несомненно, видеть, как ты смог кого-то засмущать - это приятно, но ещё более приятно испытывать это на собственном опыте. С трудом сглотнув липкую слюну, он всё же поднимается и на чуть шатающихся ногах плетётся в класс. Всё оставшиеся уроки прошли относительно спокойно, но на каждом из них, и в перерывах между, Майки безотрывно смотрел на чужое, ни капельки не выражающее посторонних эмоций, лицо. Ну вот как он так может? Делать ТАКОЕ и оставлять его без ничего? То отношение к себе, несомненно, удивило в приятном смысле, но вот такое отбделение желанного касания губами, огорчало. Дождавшись последнего урока, Майк быстро прощается со всеми и с возмущением берёт чужой рукав и тянет в сторону запасного выхода, где обычно никого нет. –Ну и как это понимать?– Он сердито потопал ножкой, выйдя на улицу, где всё также не было ни единой души. –Ты о чём?– Как бы ни хотел очкастик сделать вид, что не имеет понятия о чём речь, всё равно улыбка расползалась по лицу. –Ты знаешь...– Рыжик смущённо дует щёки, отворачивая голову в сторону и смотря куда-то в землю. –Не имею ни малейшего понятия,– Улыбка всё шире растягивалась, и оппонент подходит ближе, снова поглаживая лицо напротив прохладными костяшками тыльной стороной руки, заправляя кудряшку за ухо. –Думаешь, что если смог избежать моей любви до этого, то сейчас также легко уйдёшь?– Конопатый кладёт лапки на плечи, разминая их легонько, и приподнимается на носках, когда к нему охотно наклоняются принимая волну мягких поцелуев в нос, щёки, лоб, губы, да везде, где только смогли дотянуться.***
Оба парня оказались теми ещё любителями сладостей. Майки любил что-нибудь сладенькое, но скорее от скуки. Конечно, он вряд ли бы отказывался от конфет, если бы ему предложили, но всё же особого влияния за собой не замечал. А вот Ди это уже другая история... Кажется, до знакомства с рыжиком он даже не представлял, какое на самом деле место в его жизни занимают обычные конфетки, подсахаренные хлебобулочные, шоколадки и тому подобное. Как оказалось, он имел неплохую такую сахарную зависимость, о которой даже не подозревал до поры до времени. С появлением Майкла появился и излишний сахар. Всё начиналось с простого «Ди, открой ротик» после которого, обычно, ему в рот пихали что-то съедобное, и, как правило, сладкое. Сахарные изделия стимулировали работу мозга, поднимали настроение, да и вообще приходились по вкусу кареглазому. Сначала это никак не мешало, по-сути, он получал необходимую дозу сахара почти каждый день, когда ему подсовывали какие-то конфеты под руку, или в карманы, или в пинал, или просто клали рядышком, а то, что это уже почти как зависимость, которая таким образом связала его с веснушчатым, он узнает гараздо позже. Но в каждом правиле есть свои исключения, ведь так? Так и Дон не любил вишнёвые конфеты. Совсем. Но он не всегда смотрел на вкус конфеты, прежде чем класть её в рот, а потому недовольно скривившись, почувствовав знакомый кисловатый привкус, он всё же развернул скомканный фантик, убеждаясь в том, что очки ему лучше видеть не особо помогают. Микеланджело сразу заметил недовольную мордашку партнёра, пока они сидели в парке и, посмотрев на обёртку только что открытой конфеты, он быстренько понял в чём дело, и без долгих раздумий предложил: –Если не нравится, можешь отдать её мне, я все конфеты люблю,– Он сказал это раньше, чем успел подумать о том, как вообще могли бы передать этот леденец. Так и Дон сначала немного в осознании похлопал глазами, а потом развернулся на лавочке, где они сидели и взяв лицо партнёра в руки, сначала легонько провёл языком по своим губам, а потом приблизился к чужим, толкая сладость языком наружу, и утыкаясь в чужой рот, что послушно приоткрылся, спокойно принимая сладость внутрь. Когда он отстранился, довольно оценил легко покрасневшие уши у рыжика, и снова полез в карман за новой конфеткой. Теперь ему уже и не нужно смотреть на этикетки леденцов, прежде чем приниматься из есть, ведь в случае чего, он знает куда и как их можно деть.***
С каждым днём Донателло стал проявлять какую никакую инициативу всё чаще и чаще, что всё больше смущало рыженького паренька. Когда казалась, что больше краснеть уже просил некуда, Дон находил новые способы засмущать Мика. Как сейчас, к примеру. Они сидят в столовой, беседуя о просмотренном ими фильмом на выходных. Рослый допивал молочный коктейль в картонной коробочке, а веснушчатый жевал сладкую булочку, которая по большей части оказывалась на его лице, оставаясь там крошками, которые он, как ни странно, не замечал. Донни же, напротив, не мог такое не заметить. Когда оппонент съел уже большую часть хлебобулочного изделия, он всё же наклонился к нему ближе, заставляя обратить на себя внимание. С каждым разом хотелось сделать всё больше и получить больше реакций. В последнее время он, кажется, совсем забыл, что такое чувство стыда. Хотя, возможно, он просто передал способность краснеть целиком и полностью своему партнёру, что был в каждой такой ситуации более чувствительным когда дело касалось таких проявлений любви. Это всегда так завораживает, видеть, как чужая кожа меняет окрас с бледно-персикового до ярко-вишнёвого и кажется, что даже на расстоянии ощущается жар, исходящий от неё. Да, Майки был похож на ходячую грелку, потому что всегда излучал тепло, как душевное, так и осязаемое. Он был горячим во всех смыслах, и потому его было так приятно обнимать. Особенно, при учёте того, что сам очкастик был вечно холодным. Его тонка бледная кожа не могла согреться самостоятельно, и чужие мягкие лапки всегда были рядом, чтобы согреть её массажными поглаживаниями по костяшкам. –Научись есть аккуратно,– Дон берёт чужой подбородок указательным и большим пальцем, приближая его ближе к себе, и сначала слизывает сладкие крошки с кожи, чуть левее рта, а после облизывая нижнюю губу голубоглазого, что был в полной растерянности, явно не ожидала ничего подобного, от слова совсем. Проведя языком и слизав все родственные крошки с губ, он отстраняется, уже самостоятельно облизваши кожу, вокруг своего рта.– Хм... А ты сладенький...– С улыбкой подмечает шатен, возвращаясь к своему коктейлю. –...Дежавю?– Поражённо выдыхает кудряш, припоминая что-то такое в недалёком прошлом, а после всё-таки возвращаясь в реальность.– Знаешь, если ты всё время будешь таким образом убирать крошки с моего лица, то, думаю, я нарочно буду много крошить... Они оба посмеялись чуток, а после верну лись к ланчу, продолжая болтать на отдалённые темы, хотя этот момент прочно закрепился у обоих в памяти.***