К югу от экватора

Арсений сидел на корточках. Трава подстриженного газона кололась, а ноги уже начали затекать, но он не мог шевельнуться. Он вёл наблюдение. Маленькие чёрные глазки блестели, отражая блики едва проснувшегося солнца. В воздухе ощущалась ночная прохлада, но ещё полчаса, и от неё не останется и следа, а пока мокрую кожу приятно холодил невесть откуда взявшийся ветерок. Чёрные глазки мелькали в траве, но его, такого огромного, не замечали или приняли за что-то неживое, а потому почти безопасное. Поэтому он и смог подобраться так близко… Всего какой-то метр, надо же. — Арс, какого… Арсений даже не дёрнулся, не обернулся, только прижал к губам палец, хоть Антон и стоял за спиной. — Ты чего?.. — Тихо. Вот уж неугомонный. Глазки отразили тревогу, животный страх. — Что ты?.. — Там белочка, — прошептал Арсений. Не отстанет же. — Какая ещё нахрен белочка? Здесь они не… — Иди сюда, только тихо. Он не увидел, но почувствовал, как Антон подошёл ближе и встал у него спиной. — Видишь? — Не бывает чёрных белочек, Арс. Не успел Арсений заметить, что тут, может, и бывают. Откуда им знать? Как зверёк-то всё-таки спохватился, поднял высоко голову и был таков. Пришлось встать, выпрямиться в полный рост и проводить печальным взглядом их утреннего гостя. Антон же подошёл ещё ближе, теперь его дыхание мягко касалось затылка. — Знаешь, если Поз у меня сегодня спросит, как у нас дела, я отвечу ему правду, что ты голый в половине седьмого утра ловил в траве белку. Закончив, он прижался губами к самому верхнему позвонку. — Что ты вообще тут голый делаешь? — Я плавал… — Голым? — А кто меня тут увидит? Арсений повернулся. Хотел было уже обнять, но что-то в заспанных глазах напротив заставило его остановиться. Это что-то ему совсем не нравилось. — Ну, нет, Шаст, так не пойдёт. Если ты собираешься весь день ходить с таким сложным выражением лица, то я отказываюсь с тобой куда-либо ехать. — Арс, — выдохнул Антон глухо, прикрывая глаза. Будто бы старался таким образом спрятать вину, безосновательно в этих глазах поселившуюся. — Ничего не слышу. Тебе надо подумать, вот и думай, только с лицом попроще, — для себя Арсений ещё полчаса назад решил, что ближайшие несколько часов для него вчерашнего вечера существовать не будет, а там уж разберутся. Потому что ехать куда-то на весь день и смотреть вот так вот друг на дружку в ожидании разговора — это не дело, конечно. — Ок, — рассмеялся Антон, целуя в лоб, — я тебя понял. Постараюсь сменить лицо, дабы настроение графским особам грустным ебалом не портить. И обнял, прижавшись небритой щекой. — Шаст… — М? — Белочка… — Это не… — Я назвал его Сквирел. Он теперь наш друг. — Ты назвал белку белкой? *** Позавтракав в компании Макса, который поджидал их у личного гамака с кофе и яичницей, они отправились в своё маленькое путешествие. В нём их сопровождали два местных жителя. По прикидке на глаз они были ровесниками. Но разговаривал с ними только один, явно понукая вторым. Про себя Арсений определил его как капитана их маленькой лодки, а второго стал именовать юнгой. Лодка была деревянной с навесом сверху и мощным бензиновым мотором, разговаривать во время работы которого было практически невозможно, так он тарахтел. Раскрашенная в бело-синие цвета с таинственным номером вместо названия и нарисованной мордой какого-то зверя, она понесла их прочь от уже полюбившегося острова. Экскурсией это можно было назвать с натяжкой. Их возили от острова к острову между скал, что росли прямо из воды, тёмные, украшенные шапками растительности. Иногда останавливались прямо посреди океана, чтобы иметь возможность полюбоваться видами. Во время остановок капитан бросал пару фраз. На что обратить внимание, куда посмотреть, а потом умолкал. Но слова, право, здесь были и не нужны. Их отвезли на песчаный остров, косой уходивший в лазурную даль. Казалось, что, если идти по нему, то свободно пойдёшь дальше и дальше, не заметив, как кончилась земля и начался океан, прямо по воде, навстречу горизонту. На другом показали мангровые заросли с разбегающимися в разные стороны крабами. На третьем дали понырять с черепахами, а по дороге на четвёртый им встретился скат. Коснувшись его скользкого бока пальцами, Антон задумчиво протянул: — Знаешь, ты вот так живёшь-живёшь и, вроде тебе, точно известно, что такие места есть… Ты по телевизору видел и в кино, а приезжаешь и… Как на одной планете может существовать это и… Не знаю… — Мурино? — Например. Словно шутка какая-то. Когда лодка замерла у очередной скалы, выросшей здесь волею природы и подмываемой водой столь долго, что теперь у основания она была чуть уже, капитан обратился к Арсению. Он уже понял, что лучше обращаться к нему, хотя из-за сильного акцента Арс понимал, дай бог, половину слов, больше угадывая смысл из контекста. — Что он говорит? — Он говорит, что привёз нас на тайный пляж. — Я не вижу здесь пляжа… — Тогда не перебивай и дай дослушать. Капитан улыбнулся им широко, явно наслаждаясь непониманием в глазах чужеземцев. И начал говорить чуть медленнее. Лодку же сильно мотало. А Антон, поставив одну руку козырьком, оглядывался по сторонам. Но позади них был только бескрайний океан, а перед ними старая с зеленой сединой скала метров семь высотой. Она стояла стеной и вообще не напоминала пляж. Когда с капитаном состоялось-таки понимание, Арсений ухмыльнулся звонко. — Что? — Видишь, — он мотнул рукой в сторону, куда ему только что указали, — дыру в скале? — Допустим, — кивнул Антон. — Нам туда. — Да ты гонишь… Дыра была в ширину метра полтора. Её то полностью скрывала волна, то обнажала. — Он говорит, что поможет проплыть, и что с этим справляются даже дети и женщины. — А что насчёт двухметровых русских мужиков? Выглядит небезопасно. Я как-то не планировал расшибить себе голову об камни. — Шаст, — Арсений схватил озабоченно хмурящегося товарища за плечо, — не попробуешь… — Иди ты, — перебил он его, — мне страшно вообще-то. Арс только рассмеялся и показал большой палец капитану. Тот улыбнулся белозубо, а юнга уже тащил два спасательных жилета, которые их тут же заставили напялить. Арс считал, что без них будет проще и сподручнее, но капитан настоял. Пришлось довериться опыту. Антон же всё ещё недоверчиво ворчал и тихо матерился. — Он говорит, что подплывёт первым, мы за ним по очереди, когда волна поднимется, надо будет нырнуть, он подтолкнет и вода сама вынесет. А дальше просто плыть… — Просто плыть? Навстречу смерти? Охуенный план, если я всё правильно понял. — Ну, это как пойдет, — пожал плечами Арсений и прыгнул в воду вслед за их проводником. Его иррационально тянуло рассмеяться, но в воде этого, наверное, не стоило делать. Уже у самой скалы он услышал голос из-за спины. — Сам моей матушке будешь причины кончины единственного сына объяснять. Арсений хотел было сказать, что он-то помрёт первым, так что у Антона ещё будут шансы избежать сей участи, но не успел. Капитан, державшийся одной рукой за выступ, махнул второй. Волна шла. Арсений нырнул, почувствовал, как его схватили за жилет и потянули. И откуда только у этого щуплого столько сил? На вид в нём было не больше шестидесяти кило. А потом понял, что это сама вода его несёт. Капитан только направление задал. И тут же вынырнул. Сам океан решил от него избавиться. Там уже думать было некогда, нужно было отплыть, дабы не столкнуться с Антоном. Но проплыв метра три, он замер. Лагуна, окружённая полукругом частокола скал, была совсем неглубокой. Ноги тут же коснулись дна. Диаметром метров пятьдесят она уходила в маленький пляжик с парой длинных, упирающихся в самое небо пальм и кустарником у их подножия. — Ебать, — донеслось позади. Что ж, пока что все живы. Антон оказался рядом, сбоку. — Это… — Вау… — Да. Слова кончились. Вместе они выбрались на берег, избавились от тяжёлых жилетов и уселись прямо на песок. Вода здесь была золотисто-зелёной, спокойной, тёплой как чай и почти ручной. Она ласкала им ноги, пока они, ошарашенные до потери речи, жались мокрыми плечами. И никого… Совсем никого. Только тишина. Очнувшийся от оцепенения первым, Арс встал, зашёл по колено в воду, оглянулся через плечо, чтобы широко улыбнуться. — Он сказал, что у нас сорок пять минут. Если кто-то приплывёт, он не пустит. — Что? — кажется, Антон всё ещё не мог прийти в себя. — У нас сорок пять минут. Только вдвоём. Здесь. Антон поднял голову. Мокрая чёлка прикрыла один глаз, а второй он щурил на солнце. И Арсению показалось, что возможно он его и не видит сейчас. Но он улыбнулся. И кажется, солнце поблекло. — Иди сюда. И шорты сними. — Что? Знаешь, Арс, твоя страсть к эксбиционизму… Меланома. Слышал о таком? — говорил он, стягивая футболку через голову. — Почему ты всегда вспоминаешь мою теоретическую меланому, но никогда не вспоминаешь свой теоретический рак лёгких, а? — развязывал Арсений шнурок на своих шортах. — И когда мы ещё… — Когда мы ещё, что? Почувствуем себя нудистами? — продолжал как будто бы спорить Антон, но на самом деле он тоже знал, что такого… Такого в их жизнях больше никогда не будет. И дело тут не в тайном пляже и не в возможности посветить единственным, ещё не тронутым солнечными лучами месте на теле. Дело тут совсем в другом… Поэтому он встал рядом с ним в воду, обнял за плечи, а потом позволил себя в эту воду уронить, чтобы утянуть Арса вслед за собой так громко хохоча, что из кустов вылетела какая-то незнакомая им, но жутко недовольная их поведением птица. *** — Знаешь, мне кажется, стоило всё же сообщить Максу наши вкусовые предпочтения, — задумчиво произнёс Арсений, наблюдая, как юнга устанавливает для них пластиковый стол на песке, пока капитан временно взял на себя обязанности кока. Это была их последняя остановка на сегодня. Обед под пальмами среди скал, чтобы до темноты вернуться домой. — Что? — Антон поднял голову, покачнувшись в гамаке. — Дай угадаю. Рыба и рис? — Именно, — кивнул Арсений. — Ну, что? Тебе — рыбу, мне — рис? — Я там, у них пиво видел… Может, захватили орешки. — Я пойду, принесу нам по пиву. Раз уж оно у них есть… И орешков. — Стой, — он ещё раз качнулся и схватил Арса за запястье, тот и шага не успел ступить. — Я… Он стянул кепку свободной рукой, а второй усилил хватку, будто бы боялся, что Арс сейчас сбежит. Но тот бежать не собирался. Он разглядывал это разомлевшее, уставшее и потное чудо, что с трудом помещалось в натянутом меж двух пальм гамаке. Он уже не напоминал цветом кожи вареных раков. Загар начал потихоньку оттенять в бронзу, а чёлка могла похвастать парой совсем уж светлых прядей. Из-за этого глаза начали как-то уж по-особенному выделяться. Может, ресницы тоже могут выгореть? На таком-то солнце. — Я хотел сказать, что сегодня… сегодня был потрясающий день. Один из лучших, мне кажется. — Эй, — Арс перехватил чужое запястье в ответ. — Он ещё не закончился. — Ну, мы обратно приплывём, — протянул Антон, нижнюю губу выпячивая, — а там только спать и… — он запнулся, — ужинать. Да, спать и ужинать, а где-то посередине решить, будут они жениться или нет. Глупость какая. Арсений всё ещё считал, что Антону не стоило бы относиться к этому так серьёзно. Вон, как брови нахмурил и вздохнул тягостно. В этом не было смысла, да. Но иногда полезно делать что-то совершенно бессмысленное. Разнообразия для. И он уже собирался свои мысли озвучить, как вдруг из пальмовой рощицы донёсся взрыв смеха, а затем тихо заиграла музыка. Они оба вздрогнули, ведь на тайном пляже было так легко позабыть, что другие люди в принципе существуют на планете аж в количестве восьми миллиардов. Хотя по дороге туристы им регулярно попадались. Но это были не туристы. Местные. Они тоже расставляли столы, громко переговариваясь и смеясь. Человек двадцать. Женщины таскали какие-то кульки, коробки, пакеты. Мужчины изображали бурную деятельность со стульями. Дети носились и мешались под ногами. На пикник выбрались, что ли? Или праздник какой? Видно, подкатили с другой стороны острова. А оттого остались для них незамеченными. Но тут появилась она. И праздник стало угадать несложно. — Клянусь, — произнёс Арсений одними губами, глядя на тоненькую девушку, которая с трудом шагала, переваливаясь с ноги на ногу, в огромном, рюшевом, свадебном платье. — Это не я их сюда подослал. И глянул на Антона. Тот смотрел на них, не отрываясь, и молчал. А затем отпустил руку. Арсению оставалось только пойти за пивом. Стол, воткнутый в песок, стоял неустойчиво. Он всё грозился завалиться на бок, но тем не менее они как-то за ним умудрились устроиться. Есть рис с овощами было не особо весело. Антону-то, вон, к рыбе хлеба перепало, вполне себе полноценный обед получился. Но запах, который источала жареная рыба с чужой тарелки, заставил быстро смириться с несправедливостью судьбы. Арсений отпил пива и посмотрел на их сопровождающих. Те сидели у лодки и о чём-то тихо переговаривались. — А ведь для них это обычный будний день. Представляешь? Сидят, небось, обсуждают, чем займутся вечером, и как хочется уже поскорее от нас отвязаться… — А? Как бы Арсений ни старался отвлечь за едой Антона, тот продолжал коситься на свадьбу, звуки которой долетали до них, не давая забыть, что они не одни. А веселье там было в самом разгаре. Вокруг невесты образовался круг танцующих тётушек, мужчины за столами что-то разливали в пластиковые стаканчики, постоянно повторяя напиток, а сама невеста уже явно жалела о выбранном платье. Не сесть, не потанцевать, только стоять столбом аки украшение, пока жених вовсю надирается. — Ничего, — отозвался Арсений, проклиная незнакомцев, что решили отправиться именно сегодня и именно сюда, чтобы выпить за молодых. Полностью обратив своё внимание на притихшего Антона и местную свадьбу, Арсений упустил из виду их капитана, а тот как-то бесшумно подобрался и заговорил чуть ли не на ухо, протягивая что-то в тарелке. — Чего это он? — спросил Антон, когда их вновь оставили вдвоём. — Видимо, они решили, что я вегетарианец. Говорит, это похоже на хлеб и сытно, — Арс с сомнением рассматривал поднесённый дар в виде каких-то желтых кусочков неясного происхождения. — А, так это… Этот… хлебный фрукт! — Точно, — Арсений взял кусочек двумя пальцами, откусил и тут же положил обратно. — Ну как? — рассмеялся Антон, наконец на него посмотрев. — Есть можно. Но того не стоит, — выдал короткую рецензию Арсений, но всё же продемонстрировал большой палец постаравшемуся ради него капитану. — А у них, вон, поросёнок есть, — Антон кивнул в сторону набирающего обороты празднества, — не хочешь ведущим за еду поработать? — Не горю желанием… Да ладно… Целый запечённый поросёнок? Они его сюда вместе с платьем везли? — Вот я тоже не понимаю, как она в нём ехала… И как вообще в нём стоит. Поросёнок стоял на одном из покосившихся столов и рисковал вот-вот прямо пятачком въехать в красующийся рядом торт. Тот был отчего-то украшен зелёным кремом. Прелесть. Кажется, кто-то пролил что-то невесте на платье. Вокруг пышного подола носилась одна из кумушек, причитая. — Деревня… — Да ладно тебе, Шаст. Люди отмечают как могут, им хорошо, — отреагировал Арс на внезапное проявление несвойственного Антону снобизма. — Да не, я не про это. Он вновь повернулся к нему, глянул коротко и принялся увлечённо открывать следующую бутылку пива зажигалкой, хотя у их сопровождающих была открывалка. Стоило только попросить. — Я где-то читал, что некоторые антропологи… Или не антропологи? Короче, какие-то умные люди считают, что высокий уровень депрессии в больших городах у одиноких людей связан с отсутствием ощущения деревни, — крышка всё никак не поддавалась. — Деревни? — Да, — кивнул Антон, подняв голову и крепко зажав бутылку между бёдер, — раньше даже одинокие люди без семей чувствовали принадлежность к обществу… к коммуне или деревне. Теперь же одинокий человек, по сути, становится изгоем. Что-то вроде этого… Ты знал? — М… Наконец, Антон справился со своей задачей, вновь посмотрел на Арса и протянул ему бутылку, хотя тот не просил. Приняв её, он вновь посмотрел на празднующих. Какой-то мужик что-то вещал, встав на неустойчивый стул. Дети носились между пальмами, откуда-то взялось сразу три пса. Кумушка продолжала охаживать невесту, пока жених держал окончательно растерявшуюся бедняжку за руку. Какая-то немолодая парочка пустилась в пляс прямо рядом с ними. Деревня… Действительно. Только вот, к чему это Антон сейчас? Арсений привык считать себя человеком, если не одиноким, то бессемейным. Вернее, семья у него была. Даже две семьи. Алёну с дочерью он всегда отделял от родителей и сестры. Но вот он сам… Как будто бы сбоку. Отщепенец и тут, и там. Но выясняется, что должна быть какая-то деревня. Где ж столько людей в наше непростое время найти? Пиво было уже тёплым, а оттого кислым. — Мне кажется, им не нужен ведущий, вон, у них мужик есть… — Не, не, Арс, ты знаешь, это тот-самый-мужик, — рассмеялся Антон, но на свадьбу больше не глядел, только на Арсения. Арсений знал. Он этих свадеб провёл… ух, сколько. И прекрасно знал, что на каждой свадьбе должен быть тот-самый-мужик. Будь это свадьба где-то в Озерках, загородном коттеджном посёлке с частной охраной или здесь. Мужик присутствовал вне зависимости от географического положения свадьбы. — Тот самый, ага, — кивнул Арсений растерянно. Мысли о деревне всё никак не отпускали. — А у нас такого не будет. Как так? Непорядок, конечно… — Что? — Я говорю, у нас такого не будет. Ни Луи, ни этот… Как его? Антуан. На того-самого-мужика не тянут. Арсению пришлось силой воли вытаскивать себя из мыслей, чтобы осознать только что сказанное довольным собой Антоном. Тот смотрел на него с широченной улыбкой и ждал, когда информация в голове у него уляжется. — Хм, — хмыкнул Арсений звонко. — То есть, надумал? — Надумал. Мы поженимся. — Да ты что… — Ага, — кажется, Антон был готов вновь рассмеяться. — И нас поженят два французских гея, чёрт его знает где. По-моему, звучит потрясающе. — Вчера ты так не считал. Арсений не был обидчивым. Но вполне себе злопамятным. — Да, но это должно быть, как минимум, весело. Когда ещё? Да и я сам сказал, неважно, как и где. Правильно? — Правильно, — улыбнулся Арсений в ответ. — Ну вот… Эти с поросём мне просто напомнили. — Хочешь порося на свадьбу? — Может быть… *** Когда они сошли с лодки на пристань, солнце уже клонилось к горизонту. Его косые лучи по-прежнему обжигали, но в воздухе ощущалась почти незаметная прохлада, а ещё запах рыбы и застоявшейся морской воды. Арсений был не против прогуляться до их жилища, но Антон чуть с ног не падал. А потому согласились на предложение капитана их подвезти. И пока он заправлялся, купив топливо тут же, у какого-то мужика с тележки, отошли в тень магазинчика с сувенирами. Арсению приглянулась рубашка. Издалека она показалась ему голубой с каким-то узором, но вблизи выяснилось, что это не узор, а карта, а голубым был океан. Рубашка — карта островов. И всего пять долларов за такую прелесть. Пока он её разглядывал, Антон заинтересовался лотком, куда кучей, без разбору были свалены кольца. Рядом стоял точно такой же с браслетами. — Хм, всё по пятьдесят центов… Откуда он их набрал только, — бурчал себе под нос Антон, перебирая сокровища. Кольца были самыми разномастными. Женские и мужские, массивные и совсем незаметные, металлические и пластмассовые, яркие и тусклые. В основном бижутерия, но кое-что напоминало серебро. Арс взял рубашку и тут же в неё переоделся. — Как тебе? — Красота… — Ты даже не посмотрел. В этот момент к ним подошёл улыбающийся капитан и тут же продемонстрировал Арсу большой палец. Ну, хоть кто-то на него смотрит. А заметив, что Антон заинтересовался колечками, заговорил. — Что он сказал? — спросил Антон, выбрав с лотка два. — Чтобы ты их не покупал, — Арсений отошёл, потому что продавцу слова не понравились. И теперь эти двое ругались на родном. Оставалось надеяться, что дело не закончится дракой. — Он их на пляжах откапывает и из моря вылавливает. Наверное, примета плохая. Антон только плечами пожал и протянул продавцу деньги. — Зачем они тебе? — спросил Арсений, когда они усаживались к капитану во что-то, напоминавшее таиландский туктук. — Ну, у нас же должны быть кольца. — Серьёзно? — Мы не будем их носить, но они должны быть, — упрямо нахмурил лоб Антон под звуки заводящегося мотора. — Тем более, у нас уже есть что-то голубое, теперь ещё и взятое взаймы. — Ты за них заплатил. — Взятое взаймы у океана. *** Вечером на том же месте встретились с Луи и Антуаном. К тому времени Арсений уже не сомневался, что они им не откажут. И дело было даже не в дюжем энтузиазме Луи, которого точно хватило бы на двоих. Скорее в том, что если уж Антон решился, то эти просто обязаны. По-другому никак. И оказался прав. В этот раз ребята пришли с планшетом, который расположили на середине стола, чтобы Луи мог сразу влезать в разговор. Очень скоро к нему подключился Антон. Решили, что поженятся на третий день. А за грядущие два дня Антуан сможет придумать какую-нибудь сносную речь на английском. Арсений попросил не сильно заморачиваться, а когда речь зашла о традициях, стало понятно, что ни он, ни Антон не являются такими уж традиционными. Тут вмешался Луи, заявив, что им нужен ещё один свидетель. Иначе не считается. Арсений хотел было заверить, что такие формальности ни к чему, но его пнул под столом Антон. — Чего это он? — Говорит, что нам нужен ещё один свидетель. — То есть он — твой? — Наверное, — пожал плечами Арсений. — Тогда я тоже хочу. — В смысле: я тоже хочу? — А почему у тебя есть свидетель, а у меня — нет? — нахмурил брови Антон. — Эм… Ладно. Но где мы его найдём? Антон растерянно моргнул пару раз, но, стушевавшись всего на секунду, глянул прямо и улыбнулся: — Макс. Я думаю, он не сможет нам отказать. К тому же, нам нужен переводчик. — А как я перевожу тебя не устраивает? — Не-не, мне нужен переводчик, чтобы я точно знал под чем подписываюсь, а то мало ли, что он там наговорит, пока нас женить будет, а я и не пойму ничего. Арсений улыбнулся ему в ответ. А в груди защемило. Как будто хвост души попал между дверью и косяком. И ту перетряхнуло не болью, а нежностью. Потому что Антон в мягком свете бесчисленного количества огонечков гирлянд, что украшали веранду, был прекрасен в своей дурашливости. — Я тебя люблю. — Эй, прибереги это для клятвы. — Для клятвы? — Да, я хочу свидетеля и клятвы, ну… Свадьба же. — Что-нибудь ещё? — Может, я пока не придумал. На том и договорились. Свадьба через два дня, здесь же, у океана, поближе к еде и выпивке. Осталось уговорить Макса и дело в шляпе. Антон вновь заказал текилы, но на этот раз бутылку. Их договор необходимо было обмыть и как можно скорее. После третьей стопки языковые барьеры начали стираться. После пятой Луи и Антон уже вполне сносно общались друг с дружкой на какой-то странной смеси русского, французского и английского. А Арсений расслабился. Выдохнув, он посмотрел в черноту тропической ночи, туда, где прятался океан, и почувствовал мягкую, тёплую радость. А затем влился в общее веселье, где уже вовсю намеревались заказать ещё одну бутылку. Узнав, что Арсений был пару раз во Франции, его тут же начали зазывать в гости, уверяя, что Париж можно в энный раз и не смотреть, а вот насладиться побережьем и тысячи разов не хватит. Насколько он понял, их новые знакомые взяли в ипотеку дом где-то недалеко от Марселя. Луи радовался, что теперь, благодаря мировой пандемии, до всех работодателей дошло, что люди прекрасно могут работать из дома, и они будут жить недалеко от моря, как он и мечтал всю свою, пусть и короткую, жизнь. Антуан смеялся и утверждал, что это, конечно, хорошо, но ссориться они стали в два раза чаще. Их с Антоном попытались расспросить, как они познакомились, чем живут и зарабатывают на жизнь. Но Арсений мягко увёл разговор в сторону. Не потому что не хотел предаваться воспоминаниям, а потому что, во-первых, их история знакомства была неразрывно связана с не самыми радужными моментами его биографии, а во-вторых, не хотелось утолять чужое любопытство о житие двух мужчин в отношениях на территории России. Для них это страшилка, не более, от которой захватывает дух, и которая рождает в сердце чувство благодарности за удачу родиться в трёх тысячах километров западнее. А ему больше хотелось послушать добрую сказку о том, как они ссорятся, проводя круглые сутки вдвоём, как собираются взять собаку, как хотят провести следующий отпуск и вспоминают первое свидание в том самом Париже. Когда во Франции узаконили однополые браки Луи и Антуан ещё школы не закончили, им было по шестнадцать. В этот же год Арсений встретил Антона, будучи женатым. Арсу же было шестнадцать в девяносто девятом году, и тогда он не мог представить, что встретит кого-то вроде Антона. Так что он предпочитал слушать добрые сказки и почти — ну, разве что, совсем чуть-чуть — не завидовать. На середине второй бутылки решили благоразумно разойтись, а завтра вновь поужинать вместе. На той самой, уже ставшей милой сердцу аллейке с фонариками, Антон, молчавший всю дорогу, вдруг остановился. Сердца Арса тут же коснулось холодными пальцами недоброе предчувствие. Второй раз ссориться на том же самом месте? - Можешь мне кое-что пообещать? — пьяно спросил Антон. Он, необременённый обязанностями переводчика, выпил куда больше. — М? — подошёл Арсений ближе. И замер, как утром перед Сквирелом, лишь бы не спугнуть. — Можно мы завтра проспим до обеда, а остаток дня проведём на пляже? Там один есть с барчиком и беседками, мы его проезжали. Хочу пить пиво и лежать в обнимку. И подошёл ближе, чтобы носом куда-то в волосы зарыться. — Только именно пообещай, а то я тебя знаю. — Обещаю, — обнял его Арсений за талию. Так и пошли в обнимку, чуть покачиваясь.