К югу от экватора

Утром сами добрались до пристани, поднявшись в невозможную рань. А потому застали пробуждение жизни на заре нового дня. Лодки уходили одна за другой. Народ вокруг мельтешил, переговаривался, суетился, сталкивался, разбегался, встречая новый день. По сути, это как оказаться в восемь утра буднего дня у метро… Только тут на весь остров одна машина. И та грузовая, если потребуется перевезти что-то по-настоящему большое. А метро тут никто и не видел никогда. Для них это как снег. Слышали, видели, читали, но поверить в существование чего-либо подобного почти невозможно. Арс наблюдал за жизнью вокруг, пока рядом с ним зевал Антон. Их встретил вечно бодрый Макс. Он сидел на каких-то коробках и о чём-то болтал с местными. Рядом, в обнимку, почти спали Луи с Антуаном. — А почему мы не едем? — не выдержал Антон. Он понимал, что на лодке ему выспаться не удастся, но хотя бы посидит. — Ждём остальных, — ответил Макс. — Кого остальных? — Остальных. От соседнего острова мы будем добираться на паромчике. Вы же не думали, что он только для вас четверых? Ни Арсений, ни Антон до этого момента и не подозревали о существовании этого самого паромчика. Но Антон слишком сильно хотел спать, чтобы возмущаться на эту тему. А Арсений был слишком воодушевлён предстоящей встречей с представителями местной фауны. Орангутанги, живые, не в клетке. Когда ещё?.. Его размышления по данному поводу прервал женский голос… Ладно, он был готов к куче народу. Но не к этой болтливой даме. Вслед за знакомой пожилой четой появилась та самая семейка с маленькой принцессой во главе. В свите её были очень невыспавшиеся старшие братья и лучезарно улыбающиеся родители. Потом пришёл мужчина в странной шляпе. Приросла она к нему, что ли? И отец с дочерью. Та была сегодня в лёгком платье в пол, а её папа тут же завязал разговор с тем странным мужчиной. Говорили на английском. Любитель шляп, судя по отсутствию акцента, был носителем. Последними к ним подошла компания японцев. Они принесли с собой шум неумолкающей беседы и явное похмелье у всех четверых. Расселись в три разные лодки и отправились в путь. Далее их ждала чертовски долгая дорога до места назначения. Сначала сорок минут на уже знакомых бензиновых лодочках с острыми носами. Бедную принцессу укачало, а вот её братья очнулись и тут же начали доводить её и всех окружающих. Мальчишкам было лет по восемь, близнецы. Арсений кинул сочувствующий взгляд на родителей, но те, видно, поймали дзен и выглядели столь умиротворённо-счастливыми для пары с тремя детьми, что оставалось только подивиться. Может, на транквилизаторах сидят? Антон же умудрился даже как-то прикорнуть. Потом около трёх часов на пароме. Там им раздали бутерброды с чаем и кофе. Арсений стал чуть счастливее, благодаря второму пункту, Антон порадовался первому. Туристы разбрелись по палубе, лишь немногие остались внутри. Кто-то решил прикорнуть, кто-то посмотреть на океан. Они же уселись в тени навеса на скамью, так и не решив, чего им хочется больше. Неподалеку от них устроились Луи с Антуаном, последний спал, устроившись на коленях у первого, пока тот читал ему шёпотом что-то с телефона. Семейство с детьми тоже выбралось на палубу. Теперь трое неугомонных детей носились кругами. А Арсений всё ещё слышал непрекращающийся ни на секунду монолог пожилой леди. — Знаешь, — сказал он, — когда в следующий раз Серёжа предложит нам уединённый отдых на двоих, стоит уточнить, что именно он под этим подразумевает. — Мы сами на это подписались, — пожал плечами Антон, глядя перед собой, за горизонт, — но мне даже нравится… ну… быть среди людей, которым на нас глубоко плевать. — Трое из них устраивают нам свадьбу, — ехидно подметил Арсений, украдкой разглядывая это чудо в соломенной шляпе. С носа уже начала слезать кожа, черты лица стали будто бы чётче, острее, но сам он с каждым днём здесь становился всё моложе. Сейчас очень легко можно было представить вот такого Антона, почти в такой же шляпе, где-нибудь в Сочи на отдыхе с семьёй в две тысячи так восьмом. — Ага… — сказал он рассеянно, потом моргнул, словно выпадая из транса, и обернулся. — Знаешь, это просто два оттенка синего, а так красиво, что почти гипнотизирует. — Моряки, говорят, с ума сходили. — Могу их понять. До конца пути они так и не поднялись со своей скамейки. Перед ними была бесконечность. Это утягивало. А потом была короткая дорога до заповедника на джипах. И они вошли в джунгли. Арсений думал, что уже успел по полной прочувствовать, что значит тропическая влажность, каково это — вдыхать густой, ленивый воздух. Но он ошибался. Ничего он ещё не знал. Здесь, среди бесконечной зелени, воздух напоминал кисель. Застоявшийся, плотный, он заставлял обливаться потом, так как влага с кожи просто не успевала испаряться. А ещё он понял, что ничего не знал о лесах. Он видел тайгу, ходил с отцом по болотам, бывал и в беловежской пуще, и в сосновых борах ленинградской области, видел берёзовые рощи у Волги, и кривые сосны у Чёрного моря, засыпал среди оливковых деревьев на островах Средиземного моря и знал, как легко можно потеряться в подмосковным лесу, разделяющим полосой в пару километров один СНТ от другого. Но тут… Это был не лес. Это был единый организм, где одно растение просто переходило в другое, где они дышали, будто бы источая ту самую влагу гладкими стволами, где казалось, что лес хочет поглотить тебя, забрать тебя себе, чтобы ты тоже врос в него. Потрясающе. Но, по мнению Арсения, не слишком красиво. На секунду он представил, что творится здесь в дождь и внутренне содрогнулся. И всё же, это был не дикий лес, а всего лишь заповедник. Поэтому они шагали по мосткам на сваях, где-то высота доходила метров до трёх. — Главный обман детства, — сказал Антон, дотронувшись до первой попавшейся им на пути лианы. — Они твёрдые. И улыбнулся. А Арсу стало радостно. Он тут же пристал с вопросами к Максу и донимал его разговорами всю дорогу, зная, что позади шагал Антон, которого Луи решился выучить базовому французскому. И кое-какие успехи там явно были. Японцы, мучаемые похмельем, совсем притихли. Отец с дочерью шли рука об руку. И сейчас Арс с трудом мог представить, как они могли принять их за любовников. Этот покровительственный тон дочери и чуть скучающая улыбка. Так с любовниками не общаются. А женщина всё говорила и говорила. Арсений искренне восхитился силе её связок. Мужчина в странной шляпе отстал, вокруг него кружилась маленькая принцесса. Кажется, они смогли найти общий язык, пока её братья, наоборот, убежали вперёд группы, а родители восхищались местной природой. Наконец, они вышли на смотровую площадку. Там уже вовсю мельтешили сотрудники в фирменных голубых футболках, раскладывая в центре небольшой поляны у подножия смотровой угощение местным питомцам. — Они приходят ровно по часам? — спросил Арсений. — Да, — кивнул Макс, — не все и не всегда, но они знают, что и где искать. И вот, спустя всего четверть часа, на поляну вышли два, судя по размерам, самца. Оба они не обращали никакого внимания на людей, что беспардонно наблюдали за их трапезой. Затем присоединилась самка с детёнышем. Она ловко пробралась мимо первых по прибытию, схватила что-то и тут же скрылась в зарослях. Едва самцы ушли вслед за ней, явилась пара молодняка, но и те не стали задерживаться. Больше к ним никто не пришёл. — Я, конечно, никогда не видел живых орангутангов, — шепнул Антон на ухо, — но, честно признаюсь, как-то не впечатляет. Арсений рассмеялся тихонько в кулак. — Меня тоже… — Ну, на пляже хоть покормят… — Надеюсь, не тем же самым. — Там были орешки? — Прекрати. — А что? Я голодный. — Кофе бы… — Четыре часа дороги, ради двадцати минут… На выходе их загнали в сувенирную лавку. Кажется, на это орангутанги и жили. Пришлось раскошелиться на футболку с мультяшной мордой обезьяны. А дальше джипы забрали их, чтобы отвезти на пляж. Получилась типичная такая экскурсия в Геленджике. Очень долго добирались, чтобы пять минут посмотреть на водопад. Зато пляж был отличным. Всего метров сто в длину, он прятался в объятиях скал с двух сторон. Посередине стоял бар, рядом тарахтело два бензиновых генератора, а неподалеку навес с деревянным полом, который тем не менее здорово так песком припорошило. — Другие возят туристов на западную сторону. Закат провожать, да и пляж там больше, но я всегда вожу сюда, — сказал Макс, когда они вышли из тени зарослей. — Тут как-то более уединённо. Зачем двадцати незнакомым друг с другом людям уединение, Арсений решил не уточнять. Его тянуло окунуться, смыть солёный пот столь же солёной водой. А мимо как раз пронеслись двое близнецов. Босиком они бежали так резво, что едва касались пятками мелкого белого песка. Наверное, чтобы эти самые пятки об него не обжечь. Поплавать удалось всего каких-то полчаса: уж сильно голову напекало. Поэтому было решено отправиться к бару. Там хоть тень и напитки холодные. Не зря ж генератор притащили. Под навесом, тем временем, кипела жизнь. Местные установили столы, объединив их в один, длинный, расставили одноразовую посуду, разносили тарелки с овощами и фруктами, рядом дымил мангал. — Я ваши пожелания учёл, — подмигнул им мимо проходящий Макс. — Для вас — никакой рыбы и риса. У Арсения по такой жаре сил осталось только на то, чтобы улыбнуться. Антон же присосался к бутылке с холодной водой и был, кажется, полностью ею увлечён. Под тенью навеса уже сидел мужчина в странной шляпе, он тянул пиво и глядел на океан. Японцы разложились неподалеку в тени пальмы и тихонько переговаривались, не стремясь в воду. Отец с дочкой были тут же. Она оттащила от стола кресло и читала, обмахиваясь шляпой. Он же расстегнул рубашку и стоял рядом, под солнцем. Ванны, видимо, принимал. Пожилую пару Арсений не видел, но слышал. Луи с Антуаном фотографировались на фоне скал. В воде остались только двое неугомонных мальчишек да их мать. Маленькая принцесса в розовом купальнике с кислотным единорогом (Арс мог поставить свой дом на то, что она в восторге от собственного наряда) заливисто смеялась. Ещё бы… Они с отцом играли в догонялки на мокром песке у самой воды. Вернее, она убегала, он легко её догонял, хватал, подкидывал пару раз на руках, а потом она, как мартышка, перелезала ему на спину и цеплялась всеми конечностями, заливисто хохоча. — Я скучаю по Кьяре, — произнёс Арс тихо с улыбкой на губах. Произнёс раньше, чем осознал, что говорит это вслух. — А? — Антон встал рядом. — Я… Неважно. В этот момент отца полноценно оседлали. И Арсений ухмыльнулся. Не стоит никогда начинать игру в лошадку, если ты не уверен в здоровье собственной поясницы… Но девочке было весело, а поясница её отца пережила двух пацанов. Ему уже ничего не страшно. — А, — повторил Антон, проследив за чужим взглядом. — Да ладно тебе. Скоро вернёмся, увидитесь. — Ага… Арсению хотелось рассказать, что на самом деле он скучал по Кьяре вот в этом возрасте. Маленькой принцессе было не больше пяти. В этом возрасте дети весьма потешные, а главное, ты для них — весь мир. Буквально. А у Кьяры… у неё уже целая своя жизнь. Не сказать чтобы большая. Такая, которая может быть у восьмилетней девочки. Но своя. Со своими заботами, переживаниями и секретами, куда ему доступа нет. В пять лет дети могут врать. Конечно, ещё как. Но у них нет секретов, о которых они не врут, а просто не говорят, стойко отвоевывая своё право на приватность. А вот в восемь… Он не думал, что это случится так быстро. Бац. У неё там уже какие-то друзья, имён которых он не знает. Говорят, девочки быстрее взрослеют. И натыкаясь порой на какой-то совсем серьёзный взгляд с чуть нахмуренными бровями, Арсений не мог с этим не согласиться. Он всё ещё катал её на спине, но игру в лошадку она явно переросла. Всё это он хотел бы сейчас сказать, но не стал. Потому что Антон тоже теперь смотрел в сторону маленькой принцессы с отцом. — Ага, потом она вырастет, поедет со мной отдыхать лет так через пятнадцать. И какие-нибудь два придурка, как мы с тобой, решат, что она со мной из-за бабок, — ухмыльнулся он лишь бы тему сменить. Антон же улыбнулся куда-то перед собой, глядя в никуда. Но тут же повернулся, чтобы издевательски произнести: — Не, никто так не подумает. Через пятнадцать лет ты будешь седым, сморщенным, с пигментными пятнами, скрюченный… там даже ради денег… — Ты же в курсе, что мне будет всего пятьдесят пять? — А ты уже дед, Арсений… В этот самый момент Максим объявил о том, что обед готов. И они вместе с остальными стянулись к общему столу. Там уселись между Максом и французами, обрадовались содержимому тарелок и холодному пиву. Ели молча. Время перевалило за полдень, начиналось самое пекло. Когда тарелки опустели, Луи обратился к мужу, а тот что-то сказал Максу, но так быстро, что Арсений не успел разобрать. И все трое обратили своё внимание к ним с одинаковыми довольно-хитрожопыми улыбками. — Так, ребятушки, ребятки, а чё это мы скучаем? — обратился к ним Макс, но, разумеется, не дал ответить, себе не изменяя. — А не забыли ли вы, что я отвечаю за вашу свадьбу? Арсений подумал, что об этом чертовски сложно забыть. — Да вроде и не скучаем… — Так она завтра же? Или я что-то напутал? — спросил Антон, поглядывая на молодожёнов за спиной Арсения. Те покорно ждали, когда они наговорятся на русском. Не к добру это всё. — Завтра, конечно. Но эти достопочтенные господа, — он махнул рукой в сторону французов, — подкинули мне одну идею. И я считаю, что её надо срочно воплотить в жизнь. Раз у вас завтра свадьба, то сегодня должен быть… — Нет, — протянул тут же Антон. Арсений же непонимающе на него посмотрел. Тот выглядел совсем растерянным. Затем перевёл взгляд на французов. Луи сверкал аки самовар. Французский, кудрявый, отражающий солнечный свет, самовар. Антуан улыбался, прикусив в волнении нижнюю губу. — Да-да, — закивал их организатор свадьбы, — считайте это частью торжества. Луи что-то разочарованно-бойко протянул на французском. Видимо, реакция Антона его не порадовала. — Да о чём речь? — наконец спросил Арсений. — Мальчишник, — обречённо выдохнул Антон. — Он имеет в виду мальчишник. Арсений нервно сглотнул и вновь перевёл взгляд на молодожёнов. Те выжидающе уставились в ответ. — Да ладно вам, пацаны, — протянул Макс, вставая. — Никаких стриптизёрш и тяжёлого похмелья в Вегасе, просто выпьем, погнали. Кажется, он не собирался давать им и шанса отказаться. И что-то подсказывало Арсению, что под «просто выпьем» скрывается что-то куда большее. Он хотел было открыть рот, но Макс встал за их спинами и положил одну руку на плечо Арсению, а вторую на плечо Антону, сжав ладони. Почувствовав себя в капкане, Арсений выдохнул рвано и посмотрел вновь в сторону Антона. Тот лишь прошипел сквозь зубы: — Я его прибью. — Он тебя слышит. И это ты его попросил… Макс их проигнорировал. Только прокашлялся и сжал плечи сильнее. Арсений же нашёл под столом руку Антона и сжал в немом жесте не то поддержки, не то успокоении. — Прошу прощения, — начал Макс громко говорить по-английски. Твою-то мать… Арсений понял, что с радостью станет соучастником убийства. И труп спрятать поможет. Возможно, даже вину на себя возьмёт. — Сегодня у нас необычный вечер, ведь завтра будет не совсем обычный день… Судя по внешнему виду Антона, он был готов утопиться сам. Прямо здесь и сейчас. — Дело в том, что мои друзья из России решили не просто отдохнуть у меня в гостях, но и спраздновать свою свадьбу. Но перед тем, как праздновать свадьбу… — Когда вернёмся, я придушу Матвиенко, — опять зашипел Антон, видно решив, что не один Макс заслуживает кары. — Это ты предложил ему стать организатором. Серёга тут не при чем, — шикнул Арсений в ответ. Между тем, народ за столом оживился. Маленькая принцесса что-то очень громко спросила у матери. Мужик в странной шляпе на словах про свадьбу похлопал в гордом одиночестве. Пожилая дама, умолкшая ради разнообразия, отсалютовала Арсению стаканчиком. Её муж выглядел по-прежнему невозмутимым. Папа с дочкой внимательно слушали. А двое из японцев слушали перевод третьего с озадаченным видом. Кажется, хоть у кого-то слова «Россия» и «свадьба» не вязались с двумя мужиками вообще. — И в России есть одна традиция, — продолжал вещать Макс, — на свадьбу принято готовить каравай, а затем молодожёны откусывают от него по куску. И принято считать, что тот, кто откусит больше будет главным в семье. — Что он несёт? — Без понятия, — бросил Арсений, не сомневаясь, что Антону вовсе не перевод сейчас понадобился. — Но мы не в России, у нас нет каравая. Поэтому мои друзья решат данный спор тем, что на скорость будут пить, кто выпьет больше, тот и будет главным. Ну а все, что они не допьют, я предлагаю вам. Кроме того, весь бар за их счёт. Спасибо за внимание. На этом их отпустили. А к аплодисментам одинокого мужика присоединились все остальные. Арсений попытался улыбнуться. Луи вскочил с места и поскакал к бару. Откуда тут же донеслась музыка. Арсений не узнал её с первых нот, но, когда узнал, запрокинул голову назад и расхохотался. Ну, конечно же, конечно… Чёрт, она ведь была популярна ещё до рождения этого кудрявого. Но Луи был маленьким гордым геем, который, скорее всего, побывал не на одном прайде. Так что, стоит поблагодарить Бога, что другую её известную песню не поставил. Под задорный голос Даяны Росс Макс потянул их к бару. — Я половину не понял, но мне это всё… — заговорил первым Антон. Но Арсений был по жизни более прагматичным: — За наш счёт? — Бар тут всегда бесплатный. Но людям приятнее пить за чей-то счёт, — махнул Макс в сторону стола. Арсений обернулся. Кое-кто покачивался в такт музыки, а кто-то переговаривался, явно обсуждая услышанное. А потом обратился к Антону, покрепче сжав его за руку, чтобы объяснить, что от них требуется. Но кажется, что это было понятно и без слов. На баре в ряд красовались радужные стопки, коих было явно больше сорока. И что-то подсказывало Арсению, что в этой радуге шесть цветов. — Свадебные конкурсы, серьёзно? А выкуп меня будет? — обратился Антон к Максу. — Для вас — всё, что угодно, — пожал плечами тот, — могу даже баяниста найти. А пока… пейте. И они посмотрели друг на друга, пока позади народ ждал внезапно организовавшегося шоу. Музыка херачила по ушам. Где-то сбоку еле слышно шептал океан, а над головами палило безжалостное солнце. На Антоне мокрым мешком висела футболка, у Арсения ноги были по колено в песке, а на баре стояли радужным флагом стопки. Всё это… Всё это было слишком и каким-то нереалистичным, а от того, решил Арсений, смешным в собственной несуразности. Ну, когда ещё… Когда они ещё будут пить под Даяну Росс? — Похуй? — одними губами произнёс он. А Антон улыбнулся широко и, наконец-то, тоже расхохотался. — Похуй. — Не попробуем… — Иди ты. Я тебя сделаю. — Учти, я не собираюсь поддаваться. Арс схватил фиолетовую и обернулся к их зрителям. Помнится, когда они сюда ехали, Антон сказал, что ему нравится быть в окружении людей, которым на них всё равно. Что ж, сейчас они опять в центре всеобщего внимания. На роду им это написано, что ли… — На здоровье! — громко крикнул он. — Эй, ты подтверждаешь неправильные стереотипы о русских, — вновь смеялся Антон, взяв со своего края красную. — Поверь, мы сейчас буквально разбиваем один из стереотипов. — Готовы? — вмешался Макс. — Три, два, один… Поехали. На вкус что-то кисло-сладкое, почти приторное и совсем-совсем не алкогольное. Но Арсений знал, как бывают коварны именно такие шоты. Музыка оглушала. Первая, вторая, третья, они проскальзывали в желудок, оставляя только невесомое воспоминание на языке. Антуан хлопнул его по плечу. Видимо, болел. Со стороны стола донеслось пара возгласов. Весело им, небось. Два русских мужика жениться удумали… Отличная байка из отпуска. Не успела Даяна дойти до следующего куплета, как скорость их начала значительно снижаться. Антон опрокинул первую жёлтую, когда Арсений решил сдаться к чертям. — Что? Всё? — наигранно-разочарованно протянул Макс. — Я ставил на тебя. Арс только рукой махнул, демонстрируя, что ему хватит. И посмотрел на Антона, вскидывающему руки в победном жесте. — Я выиграл. Я главный! — Ага, самый главный, иди сюда, — и подтянул его за ворот, чтобы врезаться в красный кисло-сладкий рот своими губами. Кто-то одобрительно заулюлюкал. Арсению было глубоко плевать. Из традиционных развлечений на мальчишнике им доступны только алкоголь и танцы. Этим он и собирался заняться. Отстранившись от немного ошалевшего от внезапного припадка нежности Антона, поднял ещё один шот и чокнулся с Антуаном и Луи, которым явно не терпелось тоже начать пить. — А есть что-то более питейное? — громогласно осведомился Антон, но ему всунули голубую и заставили выпить со всеми. — Бурда какая-то… Макс ставил остатки на поднос, чтобы, видимо, разнести гостям их неожиданного праздника. — Потанцуешь со мной? — Что? — вздрогнул Антон. Ему уже выдали джин с тоником. — Потанцуем? — повторил, подхватив под локоть. — Арс… Я больше по медлякам. Там делать ничего не надо. — Ой, мне-то не пизди. По медлякам он, ага… Музыка сменилась. Кажется, это был Стиви Вандер. Для двадцатишестилетнего у Луи были очень странные вкусовые предпочтения. — О, хорошая песня… Пошли. — Да блядь. — Пошли-пошли, давай. И они пошли. Пошли дрыгаться посреди бара на потеху публике в компании забавного мужчины в не менее забавной шляпе и маленькой принцессы. Очень скоро к ним присоединился Макс, сразу за ним родители и братья маленькой принцессы. Хотя последние всё ещё больше носились неугомонно, просто теперь под музыку. Антуан с мужем остались у стойки. Там они покачивались, то ли подпевая, то ли горланя что-то своё Когда трек вновь сменился, Арс поднял голову и на секунду прикрыл глаза. К тому времени алкоголь уже ударил в голову, от того она была значительно легче, чем обычно. *** — Слушай, я знаю, что ты хороший хозяин и всё такое, но… Тратиться на бесплатный бар было вообще необязательно, — сказал чуть позже Арсений Максу. Они стояли чуть поодаль. Арсу требовалось минутка, чтобы отдышаться. Всё же плясать по такой жаре — дело не из простых. А Макс наблюдал за набиравшим обороты весельем. — Я же сказал, он всегда бесплатный. — Не бывает ничего бесплатного, — не унимался Арсений. Он не любил быть в долгу. — Дай хоть часть вкинуть. Макс ухмыльнулся звонко и повернулся, чтобы посмотреть на собеседника не то с усмешкой, затерявшейся в морщинах у рта, не то со снисхождением в ярко-голубых глазах. Скорее всего, и с тем, и с другим. — Знаешь, будь на вашем месте какие-нибудь парни из, не знаю, Германии, они бы хер забили. Но русские… Ты ещё скажи: деньги — не проблема, братан. — Но деньги, действительно, не проблема, — улыбнулся ему в ответ Арс, решив подыграть. Макс рассмеялся коротко и вновь посмотрел на танцующих людей. — Я вожу такие экскурсии каждые две недели. И всегда устраиваю нечто подобное. Сегодня мои гости пьют в честь вашей свадьбы, через две недели будут пить в честь… Не знаю, взятия Бастилии? Или он в октябре? Когда мне лень что-то придумывать, я говорю, что у меня день рождения или годовщина свадьбы… Повод всегда найдётся. А людям праздник, воспоминания… — Ты устраиваешь такое каждые две недели? — нахмурился Арсений. — Ага. — И не утомляет? — Ну, во-первых, это моя работа. А во-вторых, — Макс обернулся, чтобы сделать знак бармену и тот тут же принёс ему бутылку пива, — во-вторых… Как бы это объяснить. Я ж уехал уже девять лет назад… Мир меня порядком заебал и, знаешь, капельку разочаровал. Хотел сбежать от всего. Оказалось, что мне здесь лучше. Здесь я больше чувствую себя дома, чем там. Но… Первая такая поездка вышла случайно лет так пять назад. У одного гостя родила сестра после нескольких лет неудачных попыток. Он был так рад, что заказал всем шампанского и… Теперь это традиция. Традиция, благодаря которой, я раз в две недели вспоминаю, что мир, от которого я сбежал, не так уж и плох… Впервые после их знакомства Арсению не хотелось его перебивать. — И тут он, как будто бы меньше. Мир в миниатюре, где люди… Я не знаю. Иногда мне приходится создавать радость из ничего. Но сегодня этого не нужно. Сегодня у нас отличный повод порадоваться. Разве нет? — Ага, — растерянно кивнул Арсений, отчего внезапно засмущавшись. — Слушай, а не накладно выходит? — Не так много могут выпить двадцать человек за четыре часа, — пожал плечами Макс, — а последние три года вообще ни копейки не потратил. Платит он… И кивнул в сторону. Проследив за взглядом, Арсений заметил мужчину в странной шляпе. Он сидел за столом с бутылкой пива и тихонечко раскачивался из стороны в сторону под музыку. — Три года? — удивлённо протянул Арс. — Ага, он тут… Живёт, наверное. Всё ещё снимает виллу. Я, конечно, предоставил ему скидку, самую большую, что мог себе позволить… И, да, он приехал на две недели три года назад, но остался… Не знаю, почему он не нашёл себе собственное жилье в каком-нибудь более обжитом месте. — Но почему?.. Арсений не понимал, зачем кому-то три года жить практически в гостинице. — Наверное, здесь ему не так одиноко, как дома, — пожал плечами Максим, — там у него никого нет. Наверное, там он никому не нужен, а здесь… В конце концов каждый из нас справляется как может… — С чем? — С жизнью, Арс, — ухмыльнулся его собеседник и чокнулся своей бутылкой с его стаканом. Арсений отвернулся. И посмотрел вперёд. А перед ним, под навесом, танцевали люди, имён которых он не знал. Более того, у некоторых он так и не разгадал происхождения. Люди без имён и родины, пьющие за его счастье и благополучие. Он смотрел, как ожившие после вчерашнего веселья японцы бросились навстречу веселью новому в танце, как отец семейства покачивался в такт музыки, пока оба его сына кружили маму, взявшись каждый за свою руку, как маленькая принцесса что-то очень увлечённо рассказывала Антону, который сидел перед ней на корточках и делал вид (а может быть и нет), что понимает её, как отец плясал, неловко чертя руками в воздухе немыслимые фигуры, а его взрослая дочь, пусть и отчаянно смущаясь, танцевала рядом с ним, как Антуан обнимал мужа за талию, пока тот что-то вещал ему, срываясь на хохот, и улыбался прямо в губы напротив. А затем он посмотрел на мужчину в странной шляпе, чтобы обнаружить, что тот глядел на него. Встретившись глазами, они молча согласились друг с другом и выпили. — Скажи Антону, что я скоро, — бросил он, ставя стакан на стойку. — Ага, там, — Макс махнул рукой, даже на него не глядя, — но можно и кусты полить. Он двинулся прочь от праздника. Подальше от солнца и жизни, поближе к океану. Он действительно был тихим, как и сказал Антон, а ещё спокойным. Ярко-голубой ударил по глазам, и он перевёл взгляд дальше, к синей полоске у горизонта. Моргнул пару раз, а затем и вовсе глаза закрыл. За его спиной шелестел звуками музыки и голосов в разнобой праздник. И всего на мгновение… Хотя, наверное, на долю мгновения. Но тем не менее всё же случившуюся долю этого самого мгновения Арсений позволил себе представить картинку, которая собственной нереалистичностью ударила в грудь болью до сбившегося дыхания. Он представил, что под тентом за длинным столом на деревянном настиле в песке сейчас сидят его родители. Отец мучается от жары. Он никогда её не выносил. Мама сжимает его руку и улыбается до ямочек на щеках. Неподалеку сестра отчитывает младшую из племянниц, чтобы та не забывала о креме от загара и надела уже, ради Бога, кепку, пока старшая снимает всё происходящее на телефон. Представил, что под звуки музыки носится Кьяра, конечно же, в компании Савины. Они бы позвали Позовых в полном составе. Ведь это тоже семья. Представил и маму Антона, уплетающую манго и гадающую, можно ли вырастить деревце в воронежской области. А что? Арбузы-то растут… Отчима, молчаливо кивающего ей и потягивающего пиво. Представил Матвиенко, ржущего над чем-то с Максом. Вику, жмущуюся к Антону. Шеминовых в полном составе и Захарьина с женой… Много кого представил. А затем открыл глаза. И океан обмыл ноги тоской по несбывшемуся. Сам он, встряхнув головой, уже вознамерился было вернуться под навес, чтобы там отыскать Антона и… Нет, не рассказать. Обнять просто. Но краем глаза заметил одиноко стоящую фигуру метрах в десяти. Это был супруг той говорливой дамы. Он стоял и смотрел на океан. Но было в его позе и движениях что-то… То, как он склонил голову вбок, то как перебирал пальцами, почему-то наводило на мысли о том, что он будто бы потерялся. Вздохнув, Арс решился подойти. — Прошу прощения… — растерялся, не зная, как обратиться. – Вы в порядке? Вам нужна помощь? Арсений стоял по щиколотку в воде, в каком-то полуметре от него. Но мужчина даже не обернулся. Продолжая смотреть перед собой, он перебирал пальцами. Разве что, начал делать это чуть быстрее. - Извините, — повторил Арсений громче. — Вы в порядке? Где ваша… жена? И несмело дотронулся до плеча. Сухого, стариковского, но по-прежнему сильного. Тот дёрнулся, повернулся, посмотрев выцветшими глазами, но тут же опустил взгляд, чуть отклонившись в сторону. Ему явно не понравилось, что его трогали. Арс совсем растерялся, а потому руку убрал. Старик был явно не в себе, но помирать, вроде бы, не собирался. Поэтому Арсений решил, что никому точно не повредит, если он постоит тут немножко. Может, и жена объявится. И едва он успел принять решение, как услышал знакомый голос из-за спины. Она что-то говорила на родном, обращаясь явно к мужу. — Извините, — вновь повторил он, когда она встала по другую руку. — Я не… Глаза же мужчины перед ним… Зажили. Он не оглянулся на жену, но в них будто бы… будто бы отразилось узнавание? И тут Арс, наконец, понял, почему эта неугомонная не прекращала говорить. Он бы тоже… Тоже не умолкал ни на секунду. — Всё в порядке, — улыбнулась женщина, заговорив на английском. — Мне нужно было отойти, а ему нравится смотреть на море. И вновь что-то сказала только ему, взяв за руку. — Я… — выдохнул Арсений, — Я подумал, что ему нужна помощь. — Нет-нет, всё в порядке. Но вы, должно быть, очень хороший человек. Это же вы собираетесь жениться? Арс кивнул, не зная, куда себя деть. — О, это чудесно. Я люблю свадьбы. Даже сама бы ещё раз вышла замуж. Мы шутили на эту тему. Думали, повторить, но., — она потянула мужа. — Кстати, мы как раз собирались вернуться, послушать музыку. Она такая чудесная. И ему нравится её слушать. Пойдёмте. Арсений вновь кивнул. И они двинулись к навесу. Женщина продолжала говорить, а её муж цеплялся за руку так, словно без неё его могло унести отсюда прочь. — Да, ему нравится. А я обожаю свадьбы. Вы с вашим женихом такие милые. И он такой высокий, — рассмеялась себе под нос. — И кажется, очень вас любит. — Да, я его тоже, — растерянно согласился Арсений, все ещё рассматривая седовласого мужчину. И как он не заметил сразу? — Знаете, он иногда возвращается… — Что? — перевёл взгляд на женщину. — Иногда он бывает здесь. Бывают хорошие дни. И он все ещё узнает мой голос, — она улыбнулась кротко, но настолько искренне, что Арсений почти ужаснулся. Иногда. Разве этого достаточно? — Я… Мне очень жаль. — Мне тоже. Но жизнь есть жизнь. Так ведь? Но я бы… Я бы вышла за него замуж ещё раз это точно, — и вновь рассмеялась. Блаженная. Когда они вернулись, Антон о чём-то разговаривал с Максом, но едва заметив Арсения, ломанулся к нему. — Я тебя потерял, — объявил он тут же. — Там текила… Арсений не слушал. Он смотрел вслед пожилой паре. Те присели за стол. Женщина по-прежнему не умолкала, а её муж… Её муж был не здесь. Кажется, когда они только приехали, Арсений воображал, что подведи его собственный разум, то он хотел бы навсегда застрять на пляже с Антоном… Вполне возможно, что этот самый мужчина сейчас тоже видит её. Видит её каждый раз, когда слышит её голос. Только не здесь. Вновь взглянув на женщину, Арс увидел её молодой, но теперь даже не седой. Шатенкой с вечно лезущей в глаза чёлкой. Может, её муж раз за разом видел, как она говорит ему «да». А может, как отплясывает на их свадьбе босиком, потому что туфли натёрли ноги. Или просто её в футболке с разводами от отбеливателя и пятнами зубной пасты на воротнике, сидящей на кухне с чашкой кофе… — Эй, ты меня слушаешь? Я там о медляке договорился… И вообще-то хочу с тобой потанцевать, — потряс Антон его за плечо. — А? Что? — О! Слышишь? Арсений перевёл взгляд на первых аккордах. Заиграл Джеймс Блант. Ну, кто ещё? Песню явно выбирал не Антон, но именно он смотрел на него в ожидании. — Ну? Потанцуем? — Да, — кивнул Арсений растерянно. — Конечно. И уже взял Антона за руку, когда взгляд вновь упал на женщину за столом. Та широко улыбалась. И улыбка её была какой-то чуть грустной, мечтательной и мягкой. Пальцы одной руки эта говорливая особа переплела с пальцами своего мужа и, крепко сжав его ладонь в своей, слегка покачивала другой рукой в такт. Он же, кажется, тоже улыбался, хоть уголки рта и на миллиметр не приподнялись, но глаза были живее, чем там, на берегу. Хотя он всё ещё был не здесь. — Слушай, ты не обидишься, если первый медляк я станцую не с тобой? — Что? — Антон удивлённо брови приподнял. — Клянусь, завтра ты от меня не отделаешься, — затараторил Арсений. Времени объяснять не было. — Просто скажи, что не обидишься. — Я не понимаю, но не… — Спасибо. Я тебя люблю, — и приподнялся на носочки, чтобы звонко чмокнуть в лоб, всё ещё с удивлённо приподнятыми бровями. А сам тут же ринулся к женщине, что в его воображении когда-то так резво отплясывала у себя на свадьбе. — Извините, вы не хотите… потанцевать? Если ваш супруг не против… конечно, — от волнения «конечно» он произнёс на русском. Та улыбнулась, но уже ему персонально. — Не думаю, что он будет против. И он у меня не ревнивый. А ваш жених? — Тоже не возражает.., — улыбнулся он в ответ, — и мне нравится, когда он ревнует. И она рассмеялась совсем по-девичьи. Когда он повёл её за руку в центр их импровизированного танцпола, то поймал явно ничего непонимающий взгляд Антона, но только пожал плечами. Он объяснит ему потом. Антон же кивнул в ответ, ухмыльнулся, показал кончик языка и дёрнул за плечо Макса, явно приглашая. Тот рассмеялся, но отказывать не стал, качнул бёдрами игриво и позволил себя закружить в медвежьем вальсе. Смотрелось весьма комично. Особенно, учитывая разницу в росте. — Я рада, что вы меня пригласили, но вам следует больше танцевать с ним, — сказала его новая знакомая, когда он положил руку ей на лопатку и закружил под музыку. — Думаете, ему нужно больше практики? — Может быть… Мой муж очень любил танцевать. И в последний раз, когда он был со мной, мы именно этим и занялись, — она смотрела на мужа, а тот без её голоса вновь потерялся совсем. — Наверное, это сложно.., — Арсений пытался подобрать слова. На чужом языке, это было совсем не просто. — Нет, это сложно понять в вашем возрасте, — Арсений не выдержал и ухмыльнулся, — но человек ко всему привыкает. Я просто… Просто надеюсь, что ему хорошо. Арсений не нашёлся, что на это ответить. — Я уверена, у вас будет прекрасная свадьба, — улыбнулась его спутница. — Если хотите, вы можете завтра прийти, — ответил Арсений вполне искренне. Ему отчего-то вдруг захотелось, чтобы завтра его радость разделило чуть больше людей. А Антону он сможет это как-то объяснить. Наверное. — Это приглашение? — Да, мы будем рады. — Тогда обязательно. Больше они не разговаривали. Антон с Максом кружили неподалеку. Рядом слиплись Луи и Антуан. Чета с детьми тоже покачивалась, смущая мальчишек, а вот дочка была в восторге. Японцы устроили танец на четверых, больше хохоча. Дочь вышла потанцевать с отцом, немного смущалась, но стараясь этого не демонстрировать радостному отцу. А мужчина в странной шляпе улыбался из своего угла. Каждый справляется как может. *** — Знаешь, — прошептал Арсений Антону на ухо, примостивши голову у него на плече, когда они ехали обратно на паромчике, устроившись ровно на той же самой лавке. — Я хочу постареть рядом с тобой, чтобы ты, вредина такая, радовался каждому моему пигментному пятну. — Странная причина, но я постараюсь, — ответил ему Антон, прикрыв глаза от солнца шляпой. — И когда я начну седеть, не позволяй мне закрашивать седину… — Ты уже… — Антон, — пришлось прикусить не больно прямо за ухо. Ничего он не седеет. — Ладно, я понял. Пока смерть не разлучит нас?.. — Оставь это до завтра.