Школа — это не только про учёбу

Звонок раздался в тот же день поздним вечером. — Мобэй-Цзюнь слушает. — Это Шэнь Цинцю. Или проще говоря, это самый-важный-учитель Бинхэ. Ожидания не оправдались. Но, прежде чем Мобэй успел окончательно расстроиться, Шэнь Цинцю добавил: — Я буду говорить от имени Цинхуа. Мобэй будто получил глоток свежего воздуха. — И каков его ответ? Он согласен? — Это не телефонный разговор. — туманно отозвались на том конце. — Предлагаю встретиться завтра в кафе "Кот Сёва" на углу улицы Мосян. Во сколько сможешь подойти? Мобэй мысленно просматривает забитое расписание. На один час он вполне может подыскать замену. — К шести. — Прекрасно. Тогда до встречи. Пошли гудки. Только на третьем Мобэй отмер и пошёл листать телефонный журнал, чтобы найти подходящую жертву. "Студент Хэ. Вечный должник " выглядит многообещающе. — Алло, это Мобэй. Не планируешь поработать завтра?

***

Такие заведения, как кафе "Кот Сёва", Мобэй не сильно жаловал. На его вкус, здесь было слишком шумно, слишком весело, слишком людно. Но не в его положении можно было что-то менять. Когда он зашёл, Шэнь Цинцю уже сидел в одном из столиков в углу и читал книгу. На столе – чашка с наполовину выпитым содержимым и неубранное меню. Мобэй подошёл и молча сел напротив. Шэнь Цинцю явно не торопился. Он посидел ещё с полминуты, потом поставил закладку — тонкую полоску плотной белой бумаги, сложил книжку в салатовый рюкзачок, и только тогда повернулся к Мобэю. — Ну, здравствуй. — Добрый вечер. — Что-нибудь будешь есть, пить? В этом кафе делают потрясающий кофе. Да и фруктовые корзинки здесь ничего. — Нет, спасибо. Я бы хотел перейти сразу к делу. — Сразу к делу... — Шэнь Цинцю задумчиво взял двумя руками чашку и сделал небольшой глоток. — Что ты хочешь от Цинхуа? "Что ты хочешь от Цинхуа?" Хороший вопрос. И, наверное, стоило задать его себе раньше. — Чтобы не уходил. Не пропадал. — Ответ некорректный. — строго сказал Шэнь Цинцю, — Зачем ты сказал Цинхуа, что хочешь с его помощью отшить какую-то девицу? Она вообще реальна? Или плод твоего явно перетрудившегося мозга? — Это только предлог. — Предлог для чего? Договаривай, иначе Цинхуа ты больше не увидишь. — Чтобы ещё раз встретиться. Я не видел его пять лет. — Мобэй опустил взгляд на меню. На него оттуда смотрел смешной серый кот с бантиком на левом ухе. Ему рассказывать было как будто бы легче. — Когда он работал на телевидении, было так тепло, как от солнца. Я знал, когда нужно уйти на перерыв, чтобы услышать его смех. Где нужно перепроверить оборудование и отчёты дважды, чтобы у Цинхуа было меньше работы. Где лучше не ходить, чтобы там не было так грязно. И это было... просто. Естественно. Это было солнце, что согревало и ободряло одним своим существованием. Но… узнаёшь о его важности только когда солнце скрывается за горизонт. Я спохватился слишком поздно. В архиве уже три дня пылилось его заявление об увольнении. Куда пропало солнце — никто не знал. Я наводил правки, но без особой веры на успех. "Это судьба, — сказал я себе, — Так бывает". На сердце было глухо, но я шёл дальше. Но Цинхуа... он — лучшее, что со мной случалось. И вчера… — Я понял. — перебил его Шэнь Цинцю. — Очень трогательная история. А теперь посмотри на меня и послушай, что происходило в это время в реальной жизни. – Шэнь Цинцю дождался, пока Мобэй встретиться с ним взглядом, и продолжил, – Пять лет назад Цинхуа был бедным студентом, который зарабатывал так, как мог. И им воспользовались. — Шэнь Цинцю смотрел холодно, строго, отстранёно. Так, что не отведёшь глаза, — Цинхуа наивен, и его наивностью воспользовались, а потом — выкинули, как мусор. Дали деньги, в три раза меньше обещанного, и сказали валить отсюда. Я его чудом выходил. Встал стеной между ним и миром. Устроил на работу заведующим по хозяйственной части. Добился того, чтобы он смог заочно окончить универ. Объяснил, что далеко не все люди такие козлы, как тот мерзавец. И последние три года Цинхуа снова может улыбаться. А ты? А где был ты, раз он твоё солнце? — Не с ним. — хрипло отозвался Мобэй. — Не с ним. — повторил Шэнь Цинцю, и в его устах это прозвучало, как приговор. — А Цинхуа вполне мог погаснуть навсегда. И за пять лет, что он работает у нас, он не завёл ни одного друга, ни одной связи. Ему вечно некогда, он вечно занят, весь в отчётах и долгах. С коллегами он общается просто на ура. Но не короче положенного. Он совсем не смотрит телевизор. Фильмы — только три-пять штук, любимые с детства. Так что Мобэй, я прошу, чтобы ты понял весь масштаб проблемы: Цинхуа боится. Внешнего мира, других людей, опасных связей. Он может улыбаться, говорить о ерунде, но он будет рад минуте, когда машина с гостями уедет и никогда больше не приедет вновь. — Я могу что-то сделать ? — тихо спрашивает Мобэй. — Нормально ответить на вопрос: что ты хочешь от Цинхуа? Зачем он тебе нужен? – Я хочу быть с ним. Мне без него плохо. – это было сказано искренне, но вместе с тем Мобэй и сам не мог чётко сформулировать, что именно он хочет от Цинхуа. – Как долго ты хочешь быть с ним? – Так долго, как он это позволит. – Как друг? Или есть намерения однажды пригласить его в загс? Мобэй в шоке смотрит на Шэнь Цинцю. – Что? – насмешливо спрашивает тот, – Ничего такого криминального я тебе не сказал. Когда у человека есть солнце, воплощенное в другом человеке, рано или поздно он дарит ему кольцо, руку и сердце. – Шэнь Цинцю достаёт из-за ворота рубашки цепочку, на которой блестит золотое кольцо с белым камешком, – Моё солнце разрешило пока не разглашать нашу помолвку. Такое же кольцо Бинхэ носит на пальце, не скрываясь, уже третий месяц. Мобэй не хочет об этом думать. – Я не смею надеяться. – Ага… – задумчиво тянет Шэнь Цинцю, пряча кольца обратно. – Тогда… Я, как неофициальный опекун этого великовозрастного ребёнка, даю тебе своё разрешение на ухаживание за Цинхуа и его номер телефона. Пригласи его на этих выходных, лучше в субботу, куда-нибудь в парк. В Цзиншань, если я не ошибаюсь, всегда что-то интересное происходит: то выставка картин, то кто-то поёт или играет, то косплей-фестиваль… Цинхуа любит такое. И там ты ему должен сказать всё: про чувства, намерения и обязательно, ты слышишь, обязательно скажешь, что готов ждать столько, сколько потребуется. Ни в коем случае не дави. Не преследуй, если сбежит. Не настаивай на ответе, если молчит. И учти, что смех и улыбка тоже могут быть защитной реакцией. – Я уже это понял. – Вот и хорошо. – Шэнь Цинцю встаёт из-за стола, – Тогда я звоню Цинхуа и прошу его дать тебе шанс. А ты не навреди ему. Иначе я натравлю на тебя Бинхэ. Звучит как реальная угроза. – Да, и за кофе расплатишься ты. – добавляет он, прежде чем уйти и оставить Мобэя одного в этом небольшом кафе "Кот Сёва".