Отшельник Литтл-Хэнглтона

Когда Гарри выпорхнул из камина кабинета Министра магии в Англии, его ждали колдоврачи и Лили с мужьями. Все были в ужасе от вида Реддла, а Гарри прикрыл глаза, передавая любимого в надёжные руки. — Сынок, открой глаза, он поправится, — шептала Лили. — Я… василиск. Северус и Лили удивлённо переглянулись, а Джеймс присвистнул. — Это наш мальчик! Это дар, Гарри, — Поттер присел возле сына, обняв его. — Я сейчас такой злой. Постоянно злой. Глаза не исчезают. Моя кожа… Бомбарда не взяла. Врачи слушали внимательно, как и Криви под дверью, записывая всё. — Они вылили на меня яд василиска, а значит, гоблины его кому-то продали. Только одежду разъело. — Гарри, ты стал владыкой мира, — Джеймс единственный в этот момент видел дар в сыне, а не проклятие, оттого и наставлял его. — Проклятие подарило дар... Оно и Грин-де-Вальда в своё время одарило. Но разве это дар? — Гарри, этой силой ты сможешь удержать мир и заключить магические нерушимые даже через века договоры о ненападении. — Джеймс прав, — наконец-то смогла говорить и Лили. — Гарри, только ты удержишь мир. — Крамы могут возглавить Болгарию, — рассуждал Северус, — Фламели — Францию, а Гонты — Америку. — Гонты? — Гарри воодушевился и открыл глаза, сверкая изумрудами, в которых появилась надежда. — Рада знакомству, мистер Поттер! — услышал Гарри шипение у окна. — Меня зовут Радха Айчара. Я выросла в Индии, моя мама из Гонтов. Как всем известно, Ильверморни основана Изольдой Сейр, чья мать была из Гонтов, и так уж вышло, что я даже не подозревала о своём происхождении, ведь мамы не стало, когда мне было пять. Отец долгие годы молчал, а когда фамилия Гонт всплыла во всём мире в 95-м году, он поведал мне то, что знала мама. Я переехала в том же году в Нью-Йорк. Мне тридцать девять лет. — Американцев почти не было в Болгарии. — Скажем так, я умею убеждать, — улыбнулась брюнетка с чёрными глазами. — И я гарантирую, что Америка больше не пойдёт против Вас. Думаю, мы можем подписать вечный и нерушимый пакт о ненападении. — Устроили революцию в США? — засмеялся Гарри. — Можно и так сказать, — расплылась в улыбке Радха. — Рад, что род Салазара ещё жив. — Увы, я последняя. Так вышло, что я постоянно теряла своих детей в утробе, в результате чего стала бесплодной. Наш Род прервётся, но я хочу подарить странам мир. Я удержу Америку, пока Поттеры будут ставить на ноги Британию. — А Том? — загрустил Гарри. — Его тело треснуло, ведь душа пока не зажила до конца. Мистер Поттер, он не выживет, и мы оба это понимаем, — прошептала Радха. — Уничтожая Тёмного лорда, удерживая второго Тёмного лорда с великим миссией Альбусом Дамблдором, враги создали владыку мира. Не сойдите с ума. Станьте спасением этого мира. Гарри тяжело вздохнул, оседая в кресло. Радха говорила по делу, но Гарри было не до этого. Он попросил мать напечатать договор, скреплённый магией. Он обещал заверить его. На больше Гарри не хватило. Он закрылся в поместье Литтл-Хэнглтона, никого к себе не подпуская. 31 июля узнал из газет, что Дамблдор явился, и передал пост директора Хогвартса Минерве Макгонагалл. Гарри плевать было на любые поздравления, но когда из камина вышел Том, Поттер прикрыл от боли глаза. Реддл ходил босиком, ведь раны от гвоздей не заживали, тело имело ещё больше трещин, глаза постоянно были красными, а пальцы с когтями. Том умирал. — Я завещал поместье тебе, — спокойно заявил маг. — Ты пытался спасти меня, а я тебя подвёл, — шептал Гарри. — Верно, — холодный тон не сулил ничего доброго — Реддл злился. — Я жить хотел, Гарри, а ты меня убил! Видеть тебя не хочу. — Том… не прогоняй… — Пошёл вон! Я ждал твой день рождения, Гарри! Я искал решение твоей проблемы, а в итоге, — Реддл бросил на пол кольцо, которое ему лично в руки передал Альбус, — это бесполезная вещь. Нужно было её отдать. Видеть тебя не хочу. Оставь меня. — Том… Из камина выпорхнула Белла, которую, по всей видимости, вызвали. — Милорд, я пришла на зов метки. Что-то случилось? От меня требуются услуги? Кого-то убить? — Сними бельё и ложись на стол. Гарри в ужасе переглянулся с ошалелой Беллой, но Том был непроклонен. — У тебя не неё не встанет! — закричал Гарри. — Хочешь проучить меня? Хорошо! Но не смей в такой способ наказывать! — Белла, ты ещё стоишь? — рычал Том, не глядя на Гарри. Поттер не собирался уходить. Он был уверен, что у Тома не встанет, но ошибся. Белла подчинилась приказу, и сняла трусики, задрав юбку к верху. Том без стеснений приспустил штаны и вошёл в неё, стоящим членом. Гарри знал, что тот раньше потрахивал Беллу, но думал, что смог изгнать из чресл Реддла мадам Лестрейндж. Поттер рванул прочь в камин. Сначала Гарри сидел на берегу какого-то озера почти час, анализуря ситуацию, а возжелал поговорить с Альбусом, спросить совета старого наставника, и нашёл того в кабинета директора Хогвартса, собирающего вещи. — Том сказал, что ты разочаровал его, — прошептал мужчина, набирая слёзы Феникса в пузырёк, а после протянул Гарри, — он соврал. — Он трахает Беллу, — прошептал от боли Гарри. — Что мне делать? — Гарри, он поступает так, чтобы ты не плакал о нём. Чтобы ненавидел. Он не продержится до рассвета. — Но… Вы уверены? Альбус тепло улыбнулся и вложил Бузинную палочку во вторую руку Гарри. — Абсолютно. Он очень сильно тебя любит, Гарри, и не хочет, чтобы ты плакал о нём, ведь воскресить Тома больше способов нет, а те, что есть, уничтожат обе ваши души. Будь сильным, Гарри. Иногда, те, кого мы любим, оставляют нас очень внезапно, а после ты всю жизнь жалеешь, что был плохим старшим братом… Гарри понял, о ком говорит Альбус, но не стал акцентировать внимание. У него были подарки от директора, и возможно, что-то из этого поможет.

***

Гарри вернулся поздно ночью в поместье и сразу услышал болезненный стон. Войдя, увидел Беллу без сознания, которая скрутилась в позу эмбриона и извивалась от боли. Том лежал рядом, почти не дыша. И оставил бы Поттер их так лежать, если бы не заметил сперму на полу. Его осенила идея и он рванул к одной из своих книг. Найдя её в спальне, начал читать. — Может получится? На часах была почти полночь. Ритуал состоял в том, чтобы провести его в день рождения того, кто проводит ритуал, имея что-то такое у себя, что можно предложить и Жизни, и Смерти. У Гарри на руках было три Дара смерти, а Жизни он отдаст василиска. Душа Тома переродится, забудет всё и вырастит хорошей, имея тело, которое будет развиваться в утробе матери, а учитывая, что внутри Беллы сперма Тома, то всё складывается идеально. — Гарри… — Только не говори, что осуждаешь, — попросил гриффиндорец, рисуя ритуальную пентаграмму. — Можно я потом стану твоим фамильяром? Не хочу быть одна, — шептала Нагини. Поттер выдохнул, побаиваясь реакции Нагини. — А вдруг… парселтанг исчезнет? — Я останусь с тобой. Спаси его душу. Гарри улыбнулся, втаскивая тела в пентаграмму, а после проливая свою кровь, читая заклинание на старосакском языке. Нагини лежала в тёмном углу, наблюдая за величайшей магией в мире. Вряд ли кто-то из живых ею пользовался, боясь предложить что-то стоящее взамен. В поместье потемнело, а затем появился жуткий холод. Однако страха не было, ведь Гарри чувствовал не только магию мёртвых, но и магию живых. — Я знаю, что слишком много у вас обеих прошу. Но я готов вернуть Дары смерти и отдать василиска внутри себя, чтобы переместить душу Тома в тело Беллы. В ней его сперма… Но… Можно никогда не говорить миру, что её ребёнок — это Том? Он забудет меня. Забудет эту жизнь. Но наконец-то проживёт ту, о которой мечтает каждый: любящая семья, к тому же чистокровная, как желал Том всю жизнь, имя, деньги и магия. Палочки Гарри и Тома взлетели вверх и Гарри понял, что их тоже забирают. Он не был против. Но это был кто-то другой. — Судьба, — понял Гарри. — Ты жестока, но если желаешь эти палочки, то забирай. — Честный обмен, — услышал до жути загробный голос. — Амортенция тоже умрёт, — послышался бархатный и тёплый голос, а после в комнате стало тепло и светло. Гарри видел перед собой прозрачную даму в сером плаще, который скрывал голову. В её руках были палочки Гарри и Тома. — Я вас свела, а ты так легко отказываешься? Готов пожертвовать памятью Тома Реддла? — Да. Пусть он живёт. — Хм, я не так всё задумывала, — засмеялась Судьба. — Что же, я хочу немного другого финала. Парселтанг останется — раз. Василиск будет появляться раз в году, и если ты в этот год не используешь глаза или броню, то они перейдут на следующий. Согласись, можно накопить до конца жизни целый месяц василиска, а то и больше. — Благодарю, — удивился Гарри. — Три — ты станешь крёстным отцом мальчика, чтобы его парселтанг никого не смущал. Рудольфус от злости взял Беллу вчера, когда та снова ныла о Томе Реддле. Скажешь, что из-за Азкабана и лечения после него, тело сначала приняло сперматозоид, а после что-то случилось магическое. Будто сама магия злилась. Тебе поверят. Скажи, что не допустил того, чтобы яйцеклетка вышла из организма, будто при месячных. Скажи, что уберёг дитя. — Белла убьёт его. — Белле скажи, что это ребёнок Тома. Что ты его сперму заставил ожить. Но ритуал такой сильный, что сделал мальчика чистокровным. Она будет защищать своё дитя, да и память Тома обнулиться, он не выдаст твою тайну, — засмеялась женщина. — Скажи, что пожертвовал Дарами и немного своей магией, чтобы дитя появилось. Без парселтанга никак. А тело Тома похорони на кладбище Реддлов. Оплакивай его, Гарри, ведь память не вернуть, — ухмыльнулась Судьба. — Скажи, что мы с сёстрами приходили и забрали палочки с Дарами. Но не василиска. Твой василиск будет иметь силу до дня рождения Тома, а после один день в году, — ухмыльнулась женщина. — Мальчик родится 2 мая на сороковой неделе беременности ближе к ночи в конце дня. Жди своего крестника, присматривай за ним. И живи, Гарри Поттер. Тебе есть ради кого жить. Ты должен дать Тому другую жизнь. Свет потух и появился, оставляя Гарри между телами. Белла открыла глаза и сразу поняла, что был проведён обряд. Гарри обнял мёртвое тело Тома, целуя в губы, не скрывая слёз. В кои-веки его Том умер. — Я провёл ритуал, прости за мой эгоизм, Белла. Его сперма даст жизнь. — Гарри, — женщина от радости обняла парня и тут же шарахнулась назад, понимая, что виновата. — Я так хотела его почувствовать. Он любит тебя. Сам сказал. — Я знаю. Послушай, чтобы ритуал прошёл, я… пожертвовал Дарами и палочками. Жизнь, Судьба и Смерть приходили. 2 мая родится мальчик. Но из-за ритуала ему и мой дар парселтанга перешёл. — Какой мальчик? — спросил Рудольфус, стоя у прохода. — Мой сын? — Да, — ухмыльнулся Гарри, и Белла тоже, а после оба стали серьёзными. — Я почувствовал, являясь немного шаманом, жизнь, которая не могла удержаться в Белле, но мы и так многих потеряли в войнах. Род Поттер, Принц и Гонты прервутся, не хватало ещё, чтобы и Лестрейнджи рано ушли из этого мира. — Владыка, ты пожертвовал Дарами и палочками… Это… Мы в вечном перед тобой долгу, — шептал Рудольфус, преклоняя колено. — Маленький чистокровный лорд Лестрейндж родится 2 мая в конце дня на сороковой недели беременности. Я провёл ритуал и… ему передастся мой парселтанг, как дар. Так сказала Судьба. — Это великий дар, — прошептала Белла, накрывая руку Гарри своей. — Я буду любить это дитя. Оно станет моим сердцем. У него лучший крёстный отец, выбран самими Госпожами. Мы об этом поведаем миру. Я назову сына Серпеном, в честь созвездия Змея. — Блэковская традиция, — ухмыльнулся Гарри. — Серпен Кадм Лестрейндж, — заявил Рудольфус, удивляя вторым именем Гарри. — Вы… спасли наше дитя, которое только нашло яйцеклетку, а мои действия чуть не погубили ребёнка. Вы будто воскресили дитя, как обладатель Воскрешающего камня. — Что ты здесь делаешь? — нахмурилась Белла, глядя на мужа. — Ты пропала в полдень. Я не знал, что думать. Думал, ты плачешь по повелителю. — У нас новый владыка мира, а повелителя мы сегодня похороним. Он умер 1 августа в 00:00 минут. Это уже ведь 1 августа, да, владыка? — Да, Белла, — шептал Гарри, прижимая к себе холодное бездыханное тело. — Оставьте нас, пожалуйста, наедине. Белла, подготовь всё к похоронам. Он будет лежать на кладбище Реддлов, как последний Реддл и предпоследний Гонт, — прошептал мужчина. — Всё будет сделано, владыка. Спасибо за Вашу жертву. Гарри понимал, что ближе к истине будет только Белла, но правду о том, что душа Тома переродится, залечит все раны и сможет прожить жизнь в удовольствие, он никому и никогда не поведает.

***

Гарри сидел до самого рассвета с телом любимого на руках, на которое забралась и Нагини, молча плача. А когда взошло солнце, он переодел Тома, искупался, переодевшись сам, и открыл поместье для всех на весь день. С утра в газете уже было написано о похоронах и ритуале. Лестрейнджи хвастались тем, что стали кумовьями Гарри Поттера, а это кумовство одобрили сами Госпожи. — Гарри, — Рон и Гермиона явились первыми и обняли парня. Ему не нужны были слова утешения. Он желал поменьше слов, ведь по сути обрёк себя на вечные страдания, зная, что Том вырастит и влюбится не в него. — Лорд Поттер-Принц, — Драко склонил голову. — Мои соболезнования. Гарри кивнул, отправляясь в объятия матери. Драко не мог нарадоваться смерти Реддла, но пытался держать лицо. Блейз видел, что Малфой ожил, наверняка через пару лет попытается соблазнить свою мечту.

***

Похороны прошли, как в тумане. О Реддле мало спрашивали, а вот о ритуале для Лестрейнджей много. Благо отвечала Белла. На слово трудно было поверить в такое, но когда три тени на миг явились на кладбище, а после исчезли, то стало ясно о правдивости слов. Когда все разошлись, Гарри остался наедине с родителями. Он сегодня слишком много выпил и продолжал пить, не скрывая слёз. — Прости меня, Гарри, — перед уходом прошептал Сириус. — Я не держу зла. А о Пожирателях не беспокойся. Меток больше нет, как и безумия, но я за ними присмотрю. Когда Сириус исчез в пламени камина, то родители Гарри тяжело вздохнули. — Ты любимец Судьбы, — подметила Лили. — Они помогли тебе. — Но не Тому Реддлу, — закончил Джеймс. — Не жалеешь, что лишился Даров? — Нет. И ещё, я передал Минерве Карту Мародёров, чтобы ей было легче искать детей. Нынче дети больше трахаются и делают аборты, нежели учатся. — Нам ещё нужно поговорить с новыми Министрами Америки, Болгарии и Франции, ты не против, что мы уйдём? Северус останется с тобой, — шептала Лили. — Идите. Самому хочется побыть наедине. Нагини присмотрит за мной. Джеймс и Лили обняли сына, а после оставили поместье, после чего Северус опустился напротив сына в кресло, и ухмыльнулся. — Нет повода для радости. — Небольшой есть, — заявил Снейп. — Надо же, маленький Лестрейндж родится в високосный год Обезьяны. — И? — не понимал Гарри. — Ты ненавидел Беллу. Я помню все твои взгляды в её сторону на собраниях. Лишиться Даров, двух палочек, и скорее всего, василиска, чтобы вернуть душу Реддла, а не спасти чьего-то ребёнка, более правдиво звучит. — Я потерял любимого и решил сделать что-то хорошее. — Мерлин, Гарри, Белла светится от счастья, но все знают, что Рудольфус ей до одного места. Все считают, что она рада наконец-то стать матерью, но я говорю, что она рада носить под сердцем Тома Реддла! Его душу! — Василиск при мне. — Надолго? Да и дар парселтанга на многое акцентирует внимание. Сынок, я не расскажу Джеймсу и Лили. Гарри улыбнулся, открывая новую бутылку огневиски, наполняя два бокала. Северус взял один бокал, делая глоток. Поттер верил Северусу. Правда, верил. — Ты можешь прочесть мои мысли? — Да, но не о вчерашнем дне. — Он ничего не будет помнить. Рудольфус живёт той историей, что написана в газете, а Белла считает, что это ребёнок Тома. Он хотел, чтобы я возненавидел его перед смертью и отпустил, поэтому трахнул её при мне. Сперма начала убивать её. Том был живым трупом, конечно, сперма была отравлена. И я вспомнил об одном ритуале. Называется «Сделай подарок Госпоже». — Мордред и Моргана, я о нём слышал. По легенде, Утер Пендрагон такой сделал, чтобы родился его сын, но жена умерла при родах, став расплатой. Оттого тот и возненавидел магию. — Это правда. С тех пор, никто не пользовался ритуалом. Мне было плевать, выживу ли я. Он заслужил семью, эмоции без Амортенции, желанную чистую кровь и детство, — Гарри прикрыл глаза от боли, а Северус тяжело вздохнул. — Василиск? — В день его рождения исчезнет. Но каждый год будет день, когда я могу пользоваться неуязвимостью и глазами. Дни можно копить. И я буду копить на случай войны. — Тогда срочно меняй работу. — Что? Я отличный шпион, — возмутился Гарри, не понимая решения отца. — Гарри, если тот самый Китай почует твою слабину, то может напасть. Пока ты жив, Британия должна себя обезопасить политически на века. Пусть Лили и юный мистер Забини этим займутся, а ты отдыхай, или все узнают, что василиска больше нет, если тебя ранят. — Хорошо. И чем я займусь? — сдался Гарри, понимая логику отца. — Стань хорошим крёстным, а после всегда можешь пойти работать в Хогвартс, чтобы быть рядом с ним и наставлять до восемнадцатилетия. Гарри даже не подумал о таком. Отец предлагал ему быть лучшим крёстным и другом Тома, провести его через путь взросления, выпустить в большой мир, зная, что душа слизеринца обрела счастье. — Спасибо, — встал и угодил в объятия отца. — Спасибо. — Ты мой сын, и я не посоветую ерунды. Лили и Джеймсу, как тем, кто постоянно вертится в политическом колесе, правды лучше не знать. — Ты прав. — Драко любит тебя. Сэм любит тебя. Ты можешь быть счастливым, Гарри. — Я буду счастлив, когда душа Тома обретёт счастье. Он не будет помнить, и это к лучшему. Он сможет прожить прекрасную жизнь. Северус не стал спорить. Он знал, что такое любовь. Ради своих любимых он был двойным агентом, а Гарри вообще много лет не подозревал, что у него два отца. В эту ночь Гарри засыпал один, но на душе было легко. У Тома за плечами было слишком тёмное прошлое, которое рано или поздно потащило бы на дно, а теперь Гарри свободен от потомков Салазара, а Том от пророчеств.

***

Следующим утром Гарри отправился в лавку Олливандера, чтобы купить новую палочку. Он ещё собирался заскочить к гоблинам, узнать, как яд василиска оказался в Болгарии, но Джеймс устроил зачистку раньше, оттого у почти бывшего аврора было свободное утро. — А, лорд Поттер-Принц, рад Вас видеть. Я Вас ждал. — Не сомневаюсь, — хмыкнул Гарри. — Что-то для меня есть? — Думаю, да. Как насчёт клёна с сердцевиной перо пегаса? Гарри удивлённо смотрел на палочку белого цвета, не решаясь взять. — Я нашёл эти перья год назад в день Вашего рождения утром у себя на столе в мастерской. Сама Судьба послала, — улыбался волшебник, делясь воспоминаниями. — Судьба? Она может, — улыбнулся Гарри, взяв древко в руки, которое сразу осветило комнату. — 30 галлеонов и она Ваша, — Гарри расплатился, радуясь, что палочка в руке легко лежит, будто давно с ним. — Вы сказали перья? То есть, не одно? — дошло до Поттера. — Их два. Вторая палочка сделана из вишни. Буду ждать великого и особенного волшебника для этой палочки. Если у Вас не будет детей, предложу Вашему крестнику Люпину, а после Лестрейнджу. Гарри будто обухом по голове стукнуло. Он уже и сам понял, кому достанется вторая палочка. И он очень ждал того дня, когда поведёт маленького Лестрейнджа за палочкой. Это будет знаменательный день. Всё-таки их с Томом судьбы будут переплетены всегда.