Луна в свете Солнца

      Несмотря на непродолжительность отношений, Саске успела изучить каждый шрам Наруто — у него их, впрочем, не так много. Курама помогает избавляться от повреждений, а следы остаются лишь в тех ситуациях, когда у демона слишком мало чакры. Она редко задаёт вопросы о том, откуда взялась та или иная царапина — большую их часть Узумаки получил, когда Учиха шла дорогой мести.       Но есть один шрам, который всегда вызывает у неё боль, и она не любит на него смотреть. Слишком хорошо Саске знает историю этого жуткого следа, который даже Курама не смог излечить до конца.       Она лежит напротив, глядя, как Наруто спит. Иногда Учиха завидует его способности быстро отрубаться, несмотря на обстоятельства. Сама она слишком нагружена мыслями, чтобы быстро уснуть, пусть ей и спокойнее, когда он рядом.       Саске аккуратно стягивает с него одеяло чуть ниже, на что он даже не дёргается. Доверяет ей всецело — и порой это пугает. Когда она рядом, Наруто не подрывается от странных звуков, не вздрагивает от касаний, ощущаемых сквозь сон. Хотя из рассказов его приятелей Саске успела однажды сделать вывод, что ей придётся нелегко, когда она согласится спать с ним в одной кровати. Но нет — Узумаки рядом с ней оказывался удивительно спокойным.       Саске боязливо — будто бы не делала это множество раз — касается шрама на груди Наруто. Того самого, который она сама оставила несколько лет назад, когда оба были детьми. Прикрывает на мгновение глаза, с ужасом вспоминая то чувство, когда рука слишком легко прошла сквозь плоть. Запах жжёной кожи… кровь, которая полилась так быстро, смешиваясь с водой под ногами. Взгляд Наруто — опустевший, неверящий. Он словно не хотел признавать, что Учиха способна на такое.       Саске помнила то мгновение, когда она вдруг осознала, что не испытывает облегчения от содеянного: ей стало страшно, что она правда убила Узумаки. Как к горлу подкатила тошнота, а в голове билась мысль: что же ты творишь?       Сейчас Саске рада, что рука дрогнула, и она промахнулась мимо сердца. Хотя не будь у Наруто Курамы, вряд ли он смог бы пережить то ранение. И даже несмотря на его вмешательство, шрам смотрится жутко. Саске винит себя за то, что оставила на теле Узумаки такой след, хотя и у самой были шрамы, подаренные его рукой. И всё же даже в самый последний их раз он не пытался её убить. Не бил так, чтобы ранить смертельно. В отличие от неё самой.       Как после этого он может любить её? Разве она заслуживает таких чувств после всей боли, он пережил из-за неё?       — Ты опять думаешь про это, теме?       Тихий сонный голос вырывает Саске из раздумий и заставляет вздрогнуть. Она понимает вдруг, что и сама теряет с ним бдительность, хотя прежде мысленно упрекала его за доверие к себе. Глаза Наруто, когда она в них смотрит, кажутся более тёмными ночью. Учиха вздыхает и только кивает в ответ на вопрос, понимая, что отрицать бессмысленно.       Наруто берёт её ладонь в свою. Прижимает к шраму, заставляя ощутить неровность и шероховатость зарубцевавшейся кожи. Саске подавляет в себе порыв отдёрнуть руку — и наоборот прижимает ближе. Тепло его тела успокаивает, хотя она по-прежнему не понимает до конца, что именно чувствует.       — Почему он не зажил? — спрашивает она, пока Наруто поглаживает костяшки её пальцев.       — Не знаю, — он пожимает плечами. — Я никогда не спрашивал у Курамы и вообще не переживал из-за этого шрама. Он всегда напоминал мне о тебе. О том, что я не был тебе так безразличен, как ты хотела показать, — Наруто смеётся, а у Саске болезненно сжимается сердце.       — Болван, — шепчет Учиха, поддаваясь порыву и прижимаясь ближе — так, что утыкается носом в его шею. — Я могла убить тебя тогда.       — Но не убила, — констатирует Узумаки очевидный факт, а его руки смыкаются на её теле, даря ощущение надёжности и тепла. Напоминая: он всегда будет рядом, даже если Саске вновь захочет его убить. Пусть теперь она и не может представить своей жизни без него. — Я тебя никогда ни в чём не винил. И тебе не стоит. Ты заслуживаешь всего самого лучшего, а не убиваться по прошлому в ночи, когда рядом с тобой такой молодой и полный сил красавчик-блондин.       Учиха пихает его в плечо, а Наруто фыркает. Порой его подкаты, словно навеянные книгами Джирайи, убивают. Но, надо сказать, обстановка стала менее напряжённой. И всё же…       — Ты ведь можешь попросить свою зверюшку убрать этот шрам, — Саске вновь вздыхает, переводя тему на другой вопрос, который ее так давно интересует. — Разве ему это не под силу?       — Я не хочу от него избавляться,— Наруто мягко целует её в макушку, будто желает отогнать дурные мысли. Не хочется признавать, но у него это удаётся. — Сложно объяснить, но… Он словно важная часть меня. Если бы тогда всего этого не случилось, может, я бы не понял, что именно к тебе ощущаю, теме.       Саске недовольно ворчит, но у неё нет аргументов, которые она могла бы противопоставить этим словам. Так странно понимать, что Наруто ценит болезненный след, оставленный ею годы назад. И всё же она чуть отстраняется и вновь смотрит на этот шрам, только уже иначе. Касается его сама, проводит пальцами по загрубевшей коже.       Ей всё ещё не по себе от осознания, что она могла убить единственного человека, который никогда от неё не отвернётся. Но Саске вдруг думает, что где-то в глубине души она сама понимала, что её чувства к Наруто были сильнее дружеских. И если бы она была честна с собой в те годы, то знала, что никогда его не ненавидела. Ведь Узумаки вообще не верил ей, когда она в сердцах кидала ему злые слова… Слишком хорошо её знает. Как никто другой.       Только теперь Саске это не злит. Наоборот греет душу, пусть иногда она и показательно бурчит что-то про то, что он достал залезать ей в голову. Наруто на эти слова всегда лишь смеётся, зная, что она не всерьёз.       — Никогда бы не подумала, что чтобы ты влюбился, тебя надо избить до полусмерти, — произносит она.       — Дважды, — уточняет Наруто, заставляя Саске засмеяться. Прежние тревоги отходят на второй план, и она чувствует себя свободнее. — Но вообще-то я знаю ещё один способ, который более приятен и не связан с избиениями, — добавляет он, глядя на неё многозначительно. Саске закатывает глаза. Надо проверить, не читает ли он вместе с Какаши тупые романы вместо обучения мастерству Хокаге.       — Усуратонкачи, — фыркает она, желая добавить ещё что-то колкое, но Наруто прерывает её поцелуем. Саске поддаётся и перестаёт задаваться ненужными вопросами. Наруто учит её оставлять прошлое позади. Не забывать, но не терзать себя им. Смотреть в настоящее. Просто жить.       И Саске не сопротивляется. Позволяет Наруто избавлять её от шрамов: но не тех, что на теле, а тех, что внутри. Их больше, и они наверняка до конца никогда не исчезнут. Но с ним ей не страшно. Ведь он всегда будет рядом, чтобы подставить плечо, когда ей вновь станет больно.