Тьма родных душ

Сколько можно?! Сколько ему еще бродить по этой дурацкой тюрьме? Ведь выход был так близок, стоило лишь открыть ворота… А теперь он снова отделен от него железной решеткой! Если в тот раз, когда он сбегал от демона, эта внезапно появившаяся преграда была даже полезна, отсекая чудовище от него, то теперь она лишь мешает! Перекрывает ему путь к свободе, не дает пройти туда, куда его ведет судьба… Он схватился руками за проржавевшие прутья и, приложив все свои силы, попытался поднять ту. Но холодный металл не поддавался, лишь слегка пошатываясь туда-сюда, не желая так просто сдаваться… Думай, Саске, думай, что теперь делать! Неужели ему придется заново продираться сквозь все те наружные переходы? Тратить столько времени впустую, вновь расправляясь с убогой нежитью ради того, чтобы в очередной раз пройти по уже знакомым коридорам! Все по новой, он просто топчется на месте, не движется вперед… Ненавижу! Бессильный мальчишка в клетке, которая крепко его держит, не давая развиваться. Которая перекрывает коридоры, захлопывает перед носом двери, вынуждает заниматься бессмысленной херней вместо того, чтобы гнаться за братом. Такой же клеткой была Коноха, и он без сожалений ее покинул, разорвал связывавшие его путы, разделался с тем, кто пытался вернуть его обратно в тюрьму… И сейчас он тоже победил того, кто должен был его остановить, вот только на этот раз это оказалось не финалом. Он не согнет эти железные прутья, не сломает их. Не поднимет решетку, не сможет так просто вернуться к воротам. Что ж, значит, нужно идти вперед! По уже неоднократно пройденному пути, что так хорошо ему знаком. В очередной раз ему нужно миновать эти коридоры, в очередной раз разделаться с врагами. Зачем судьба заставляет его повторять это раз за разом? Хочет, чтобы он выучил какой-то урок? Делая одно и то же, бродя по одним и тем же местам, убивая одних и тех же врагов… И иногда умирая. Словно он на какой-то тренировке, где его заставляют отрабатывать уже знакомые приемы, оттачивая их до совершенства, сводя к минимуму возможность ошибки, доводя движения до автоматизма. Кажется, в этом нет ничего плохого, ведь шиноби всю жизнь проводят в тренировках, дабы какая-нибудь глупая помарка не стоила им жизни, чтобы не умереть в случайной битве… Вот только он в этом мире в первую очередь ради брата, а не ради учебы. И смерть ему здесь не страшна. Так что нет времени размениваться на всякие глупости и повторения одного и того же. Он должен идти вперед, а не стоять на месте, иначе ему никогда не догнать Итачи. Ему нужно двигаться дальше… Но сначала – костер. Чье теплое пламя восстановит его тело, вновь вдохнет в него силу, срастит сломанные кости и залечит открытые раны. Чей огонь извивается в причудливом танце на белесых, вечно горящих костях нежити… Нас бросили здесь навечно… Оставили сходить с ума за железными решетками камер, гнить заживо в окружении холодного камня, под присмотром чудовищных демонов… Лишь потому, что мы отмечены Тьмой? Но неужели она оказалась сильнее, чем Повелитель Света…? Мерцающее сияние алых языков… Наполняющее жизнью, отгоняющее леденящий душу холод… Он и не заметил, как ему стало этого не хватать. За всеми стычками с нежитью, изучением открытых всем ветрам переходов, битвой с демоном он и позабыл то тепло, которым его сейчас одарил костер. Привык не обращать внимание на мороз в груди, на немеющие конечности, на постоянную слабость… Ведь это – постоянные его спутники в этом мире, пока у него такое тело. Но огонь… Он возвращает силы, заставляет вспомнить о том, что есть жизнь без боли и мучений, что она реальна, только протяни руку... Просто останься возле костра, наслаждайся этим чувством, здесь нет страданий, нет смерти… Забудь о том, что ты нежить, что ты слаб и ничтожен… Доверься пламени, сядь подле него… Сиди здесь и дальше, ведь здесь так хорошо… Слейся с ним, как слились те, что были здесь раньше… Ха, нет уж! Слабаки не устоят перед подобным соблазном, сдадутся перед сложностями, останутся навечно там, где нет страданий, пота и крови. Выберут легкий путь, забудут обо всем остальном, бросят свою миссию. Решат, что они – лишь нежить, которая ни на что не способна, кроме как сбегать от трудностей к кострам… Но никакие мелкие неприятности не помешают ему в достижении цели. Он привычен к боли, к тяжелой работе, к тому, что придется преодолевать себя. Слабость, холод, недомогание – и что с того? Разве может все это остановить его? Нет, он – Учиха, они не обращают внимание на подобные мелочи! И оставаться на месте, бросить все и забыть о своей судьбе – не для него. Так что хватит сидеть без движения, завороженно наблюдая за мерцающим пламенем! Да, оно окутывает его теплом, дарует избавление от тревог и забот, но это не то, что ему нужно! Соблазн остаться на месте и вечно смотреть в огонь велик, но разве можно забыть о Цели...? Он поднялся, чуть отстраняясь от костра, и столь приятное тепло исчезло. И сколько же он просидел так? Вроде бы и недолго, но что-то подсказывало ему, что не стоит доверять своему чувству времени, когда тебя поглощает забытье… Плохо. Ему не стоит тратить время на что-то столь бесполезное, как отдых возле костра, ему нужно идти вперед. Хотя от пламени так не хочется отрываться… А что же случилось с теми, кто остался? Таких ведь наверняка было большинство, судя по тому, насколько все слабы в этом мире… Где они? Что с ними стало, раз уж их нет здесь? Рассыпались в прах от времени…? Или же именно их кости питают пламя? Впрочем, плевать. Для него костер – лишь место отдыха, способ восстановить тело, вернуть силы, но никак не вечное пристанище. Саске стряхнул с себя осевший на доспехах и снаряжении пепел и нахмурился, почувствовав неожиданное изменение. Кожаная сумка, что болталась у него на поясе, внезапно стала несколько более увесистой, чем была раньше… Бутыль из зеленого стекла, ранее бывшая пустой, теперь оказалась наполненной янтарной жидкостью, что источала мягкое, желтоватое сияние. Переданная ему фляга из-под Эстуса теперь была полна этим странным напитком, этим любимым лакомством нежити… Какого биджу?! Воистину, этот мир все загадочнее и загадочнее… Костры, возрождающие мертвых, оружие, не принимающее новых владельцев, теперь вот бутылки с непонятным снадобьем, восполняющиеся сами собой… Вернее, не сами собой, а тоже возле костров, подобно ему самому. Что, эта емкость как-то впитывает силу горящего пламени, превращая ту в жидкость? Как его тело восстанавливается от живительного огня, так и эта фляга возвращает свое содержимое…? Тогда все становится ясным… Ведь у него тогда исчезли все раны… После глотка этого снадобья. Да, теперь он почти уверен, что именно Эстус стал причиной его внезапного исцеления. Жидкое воплощение целительной силы костра, вбирающее в себя его мощь, вновь наполняющее флягу после отдыха у горящих костей… Ведь это не может быть совпадением, что бутыль вновь стала полной именно здесь! Да, скорее всего он прав. Что ж, это весьма ему поможет! Шутка ли, напиток, излечивающий раны?! Костер, что можно носить с собой… Хотя из мертвых Эстус его, все же, не вернет, а жаль. Но все равно, насколько же полезная вещь! Ксо, да эта жидкость постепенно становится и его любимой! Потрясающая сила… Что же ее источник? Проклятье Нежити? Горящие кости мертвецов? Или же нечто неведомое, нечто темное…? Хотя какая разница? Ради своей Цели он готов погрузиться во Тьму настолько глубоко, насколько это понадобится, и даже дальше… А вот что радует, так это то, что ему сейчас не придется взаправду погружаться в темноту, точнее, в мрачные глубины подземелий. Нет, в том, чтобы вновь проходить уже знакомые места, радости все равно мало, но он бы по-настоящему вышел из себя, окажись, что ему снова надо шариться по сырым катакомбам! О, он не смирился бы так легко с отрезавшей путь решеткой, если бы та оставила его в подземной части, ни в коем случае! Но, к счастью, над его головой будут не давящие своды, а бескрайнее небо. Не сплошной камень, а влекомые ветром облака. Не крошечный квадрат потолка, а свобода… Лестница вверх от костра. Коридор с лучником. Звон ударившейся в щит стрелы… Хм, он ведь не умирал и не возрождался возле костра, но полый все равно снова жив… Что, минуло достаточно времени? Неужели он так долго сидел у огня? Надо будет лучше контролировать себя в следующий раз… Короткая погоня за убегающим. Падающее на ступени тело нежити. Так знакомо и так просто… Шлепанье босых ног по камню. Нагая фигура полого со сверкающим мечом в руках, что стремительно выбегает из камеры через пролом в стене и бросается прямо к нему. Так, а вот этого не было… Кажется, Оскар не врал насчет того, чем он станет после смерти! Живой мертвец, бездушный и безумный, желающий лишь беспричинно нападать на всякого приблизившегося… Быстро же его настигла та судьба, с которой он смирился! Даже жаль немного… Самую малость. Зато теперь он точно уверен, что сделал правильно, забрав у него доспехи и щит. А вот какого биджу меч в руках врага снова цел и невредим?! Почему ему сейчас приходится стремительно уворачиваться не от тупой железяки, а от сверкающего наточенным лезвием клинка? Ведь тот испортился, когда Саске попытался его взять, почему оружие вернуло свое состояние? Оно что, еще и способно восстанавливаться в руках истинного владельца…? А Оскар оказался гораздо проворнее, чем любая другая нежить, да и умение осталось при нем. Не сказать, что его навыки впечатляли, но он определенно был опытным бойцом, с хорошей техникой и сноровкой. Грамотное использование длины меча, стремительные выпады, владение как двуручной стойкой, так и одноручной… Вот только зачем ему сейчас орудовать лишь одной рукой, когда у него нет щита? Определенно, разум покинул его… Клинок со звоном ударился о синий металл, и полый пошатнулся от заблокированного удара. Но лезвие ножа не настигло его, быстрый перекат назад успел увести его из-под удара Учихи. Хм, неплохо… Враг взял паузу, приковав темные провалы глазниц к Саске, словно ожидая его действий, предлагая сделать ход… Тактика от нежити? Анализ действий противника? Вряд ли… Разве может пустоголовый болванчик составлять планы, продумывать что-либо наперед? Нет, потерявшие разум на такое не способны, скорее, это остатки былых привычек, прошлых навыков, коими владелец обладал при жизни… при настоящей жизни. А значит, можно не бояться ловушек и обманных движений, эта пауза – лишь бездумное копирование, инерция затухшего мышления… Впрочем, когда полый тыльной стороной свободной ладони ловко отвел в сторону его выпад, Саске понял, что все его рассуждения не стоят и выеденного яйца. Неважно, есть ли что-то в голове у врага, когда тот стремительным взмахом отклоняет твой удар, а твое немощное тело в тяжелых доспехах не успевает ничего сделать, продолжая движение… Зачем нужен план, если одним простым, но неожиданным приемом противник лишает тебя равновесия и вонзает свой меч в плоть под нагрудником? И какой толк от всех твоих навыков, если в груди разливается тот жуткий, смертельный холод…? Темная кровь залила каменный пол, он упал на колени от накатившей слабости, а полый, упершись в него оголенной ступней, попытался вытащить клинок из тела. Нет, тварь, еще ничего не кончено! Как смеешь ты, бездушный мертвец, отпинывать последнего из Клана Учиха?! Никто не имеет права ставить ему ногу на грудь! Щит полетел в сторону, а пальцы стальной хваткой сомкнулись на предплечье врага, не позволяя тому извлечь меч из плоти. Взмах отяжелевшей, но еще твердой руки, и лезвие ножа вгрызается в локтевой сустав противника, разрубая хрящи и перерезая связки. Брызги крови, и полый остается с уродливым обрубком вместо конечности. И без оружия… Что, не ожидала, тварь? Вы, ничтожества, никогда не сражаетесь до конца, для вас такое – полная неожиданность! Мертвец отшатнулся, а в его пустой черепушке явно пронеслись панические мысли. Если, конечно, эти безмозглые болванчики способны на хоть какие-то размышления… Он откинул оставшийся у него в руках обрубок и, поморщившись от подкатившего уже к горлу льда, выдернул из живота меч. Ладонь обожгло уже знакомым жаром, но в этот раз он и не собирался пытаться завладеть этим клинком, и оружие полетело ему за спину, с металлическим звоном скатившись вниз по каменным ступеням. Саске с трудом поднялся на ноги: слабость заставляла колени подкашиваться, и тяжелый доспех отнюдь не помогал сохранять равновесие. Ничего, даже в таком состоянии у него хватит сил разделаться с наглой тварью, бывшей слабаком при жизни и возомнившей себя воином после смерти! Тем более что та явно не понимает, что ей сейчас делать, без оружия, брони и с одной оставшейся рукой… Или понимает… Мертвец яростно бросился на него, сверкая алыми огоньками глаз, бешеным зверем накинувшись на Учиху в безумной попытке убить. Его узловатые пальцы тянулись куда-то к горлу, желтые редкие зубы словно хотели вонзиться в чужую плоть, разорвать ту, залить все кровью… Но горизонтальный удар ножа, широким росчерком вспоровший живот полого, заставил того кубарем покатиться по каменному полу, а затем с грохотом пересчитать каменные ступени лестницы и затихнуть внизу грудой изломанных костей и плоти. Все-таки не удержавшись, Саске припал на одно колено. Долбаный Оскар… Он ведь рассчитывал на помощь от того, кто вызволил его из камеры, а тот стал неприятным препятствием, едва не отправившим его обратно к костру! Дерьмо, а ведь если бы он не отобрал у него доспехи и щит, тот бы доставил ему куда больше проблем… С теми лохмотьями вместо брони и одним лишь ножом он, в принципе, мог бы и не одолеть полого! И застрял бы он здесь навечно, вынужденный раз за разом сражаться и подыхать в схватке с лучше экипированным противником… Так, хватит! Еще чего не хватало! Он бы в любом случае нашел способ победить, он ведь Саске Учиха, ученик Змеиного Санина, тот, кто убьет Итачи! Только все это не помогло против простого, но эффективного приема, который едва не привел к его смерти. И холод, объявший почти все его тело, напоминает об этом… Кстати, пришло время кое-что проверить, момент как нельзя более удачный… Действительно ли в бутылке, что лежит у него в сумке, заключена сила костров, превращенная в жидкий напиток? Подрагивающие пальцы не без проблем справились с завязками на кожаном мешке и откупорили флягу, сияющую тусклым желтым светом. Глоток густого снадобья, что по-прежнему не имело толком ни вкуса, ни запаха, и… И по всему его телу словно разлилось тепло, отгоняя холод Смерти, вдыхая в него жизнь и силу. Он чувствовал, как останавливается поток крови из раны на животе, как отступает слабость, словно прогоняемая пришедшим приятным жаром, как возвращется контроль над членами. Эти ощущения дарили настоящее блаженство, он будто снова оказался в своем истинном, по-настоящему живом теле… Он сделал еще один глоток, дабы удержать это чувство. Что может быть лучше? Каждый его мускул, каждое сухожилие, каждая кость словно источали саму жизнь, были налиты силой, дарили ощущение безграничных возможностей. Высшее состояние физической оболочки, приносящее с собой духовное умиротворение, гармонию и покой… Он было улыбнулся, но улыбка тут же погасла. Нет, увы, покой ему незнаком… Пока жив его брат, он не может остановиться, не может оставить все, как есть… Не должен… Не хочет… Да, он желает лишь одного, и это не покой. У него есть Цель, он идет к ней, и ничто этого не изменит! Хоть то чувство и приятно… Пожалуй, теперь он полностью понимает, почему нежить так любит Эстус! Не только за исцеление ран, но и за ощущения, недоступные обреченному на страдания и лишения… Благодать костра, которая всегда с тобой…

***

– У драконов были хоть какие-то шансы? – Боюсь, что нет… – Неужели они даже не могли просто всеми силами накинуться на Гвина и его детей? – Итачи слегка нахмурился, размышляя, – Ведь было понятно, что нужно вывести из строя самых опасных противников, тех, в чьих руках находится оружие, способное их победить… Убрать с доски тех, кто может вас убить, обезглавить армию врага и лишить их силы молний. И все, вы в безопасности, а война заканчивается без того, кто ее начал и кто мог бы ее продолжать… – Ты рассуждаешь как дитя своего мира, в котором вы с юных лет познаете искусство войны. Но подумай, юный Учиха, разве драконы имели представление о том, как сражаться? Разве они были знакомы с тактикой и стратегией, с тем, что кажется тебе прописными истинами? Нет, за всю их вечную жизнь им никогда не приходилось ни с кем воевать, они были единоличными властителями мира, неоспоримыми правителями… Не бойцы, не командиры, не стратеги. На их стороне была лишь грубая, первозданная мощь, способная противостоять даже Первому Пламени. Но этого не хватает, когда против вас выступает не меньшая сила, соединенная с хитростью и военной мыслью… Силой нужно уметь распоряжаться, не так ли? – И драконы за свою бесконечную жизнь так этому и не научились…, – Итачи покачал головой, – Да, наверно, ты прав, им и негде было это сделать. И незачем. В отличии от Гвина… – Повелитель славился своей мудростью. Осмелюсь заявить, что он даже превзошел в этом ваш мир… – Что ты имеешь в виду? – Ты, мой юный друг, почему-то решил, что сила молний оказалась только в руках Повелителя Гвина и его детей. Ведь у вас так было заведено, верно? Все секреты, дающие силу, хранятся в семье и никому не показываются. Ваши дзюцу – ваше сокровище, которые вы охраняете как зеницу ока, не дозволяя никому другому прикоснуться к этим знаниям. Так вы поступаете… Но Повелитель был мудрым лидером. Он понимал, что пока оружием, способным одолеть драконов, владеет лишь он и его дети, они слабы и уязвимы. Нет, для того, чтобы уничтожить весь род повелителей небес, его семьи было мало… Но у него была армия. Сотни преданных ему серебряных рыцарей, что готовы были сложить за него головы, что искренне в него верили. Его воины, которые пошли за ним на эту войну, и которым нужно было лишь дать в руки оружие, способное низвергнуть врага. И он дал его им. Обучил их своему великому чуду, рассказал, как овладеть Копьем Света. Поделился своим творением с теми, чья вера в него была достаточно крепка, чтобы выдержать эту мощь. И быстро понял, что не ошибся, сделав так… Ведь его воины, восхищенные дарованной силой, стали ее развивать, создавая новые, свои собственные чудеса. Дети Повелителя помогали им в этом, и вместе они начали творить все новые и новые заклинания, разной силы и назначения. Они продолжили осваивать силу молнии, научившись не только метать ту подобно копью, но и заключать ее в свои клинки, стрелы, выпускать разряды вокруг себя или же собирать всю мощь в своей ладони. Воистину, рыцари быстро овладели дарованными им способностями… И тогда Повелитель вновь призвал на помощь других обладателей Великих Душ, вновь собрал свое войско и бросил вызов драконам. И теперь все было иначе… Когда древние владыки спустились с небес к своим противникам, их встретил град Копий Света. Молний было столь много, что вечные сумерки, царящие подле корней великих деревьев, уступили место нестерпимому сиянию тысячи чудес. Серые земли озарились искрами сверкающих заклинаний, что устремились в небеса… И молнии Гвина и его рыцарей разорвали каменную чешую. Броня, защищавшая правителей прежней Эры, пала, рассыпавшись оплавленными обломками. И мир содрогнулся от рева, которого еще не слышал. Рева боли драконов… И началась бойня. Ведьма из Изалита со своими дочерями призывала огненные смерчи, пожирающие тела присносущих тварей заживо. Нито насылал на них смерть и болезни, заставляя плоть гнить и иссыхать. Лучники из числа серебряных рыцарей и гигантов своими стрелами ранили им крылья, заставляя падать на землю, где с ними безжалостно расправлялись остальные воины. Лилась кровь, клубился дым, сверкали молнии, царил удушливый запах смерти… И драконы сгинули. Могущественные владыки были почти полностью уничтожены, лишь небольшая горстка уцелела и сумела спрятаться, пережив ту битву, но им уже никогда не суждено было вернуть себе былое величие. Нагой Сит добился своей цели – его род был уничтожен, его месть своим собратьям свершилась… Так закончилась эпоха Древних, жестоко и кроваво. И так началась Эра Огня…