Уайтчепел: Рассказчик

      Доктор Уилсон не успел далеко уйти. Он был на улице и брел вдоль здания полицейского участка Уайтчепел, когда услышал шум за спиной. Он обернулся – и увидел, как детективы вываливаются толпой с крыльца.       «Я ничего не сделал, – изумился он мысленно, – а меня уже бегут арестовывать за планирование убийства».       Харт тоже оказался снаружи, он искал Уилсона глазами – округлившими, обеспокоенными – и зашагал наперерез остальным. В его руке, перекинутый через предплечье, был бежевый плащ.       Пока коллеги разбивались по машинам, он подошел ближе.       – Труп, – сказал он вполголоса.       Доктор Уилсон выглядел растерянным, ему было не до чужих трупов, у него в голове уже были свои.       – Доктор Уилсон, Рассказчик, новое убийство! – окликнул их Чандлер, открывая дверь автомобиля. – Доктор Уортон, все в машины.       Уилсон забрал плащ на автомате – и залез на заднее сиденье к Чандлеру и Майлзу. Харт убежал к доктору Ллевелин.       Они ехали в Мейфэр, район аристократии, нарицательное название всего вест-эндского и фешенебельного.       Лампы из латуни с зеленым абажуром стояли на табуретках, между лампами – на решетке ограждения мезонина библиотеки два подвешенных на крюках вверх ногами трупа, как на скотобойне. По спинам у каждого подтеки фекалий, на щиколотках над пятками раны перерезанных сухожилий, на лицах, на веках и вокруг глаз – ожоги.       Чандлер смотрел на сцену места преступления с ужасом – и молил бога, чтобы его не вырвало прямо на пол посреди кабинета. Едкой кислотой по желудку вверх поднималась тошнота.       Следы крови из кабинета уходили дальше, в другие комнаты и в ванную. Следы крови были не только отпечатками рук и коленей ползавших по паркету людей, но и сложившимися в слово «Правосудие» буквами.       У обоих трупов была свернута шея.       Вся квартира – театр боли; криминалисты уже доложили, что в ванной жертв предварительно пытали водой.       У доктора Уилсона по-прежнему раскалывалась голова от недавних рыданий, он думал, место преступления его отвлечет. Когда он зашел вслед за Майлзом в кабинет и увидел трупы, он подумал, что у него галлюцинации.       – Рассказывайте, – скомандовал судмедэкспертам Майлз.       Даже доктору Ллевелин было не по себе – и закуски с напитками с вечеринки едва не попросились наружу. Харт ответил за нее, натягивая перчатки.       – Даже непонятно, что убило их, – холодно перечислял он. – Сломанная шея, пытка утоплением, пытка светом, – он кивнул на одну из ламп. – Судя по ожогам, лампу долго держали напротив лица. Сломанные ноги, перерезанные сухожилия над стопами. Сухожилия перерезали первыми, видно по воспалению, – Харт посмотрел на надпись. – Кто-то был на них очень зол.       Уилсон зарыл рот рукой и зажмурился, чтобы сдержать эмоции. Майлз не обращал на него внимания.       – Он теперь на богатых решил перейти?       Звонок в полицию был от доставщика еды из китайского ресторана, который принес заказ – и вошел в незапертую дверь. Финли, тем временем, перебирал документы на столе, чтобы установить личности жертв.       – Доктор Сартр… – начал он.       – Доктор Сартр и доктор Адорно, – Уилсон сделал паузу на вдох. – Директоры лечебницы Бродмур, – затем, поймав вопросительный взгляд Майлза, добавил: – Я работал с ними десять лет назад.       – Так вот откуда он!       – Доктор Уилсон, – вмешался Чандер. – Полиция района Мейфэр передала нам это преступление как работу Рассказчика. Это Рассказчик?       Харт и доктор Ллевелин молча возились с трупом. Уилсон проморгался.       – Да.       Он смотрел на подвешенные искалеченные тела, на перекошенные лица, на неестественно повернутые шеи, обезображенное пространство кабинета, отводил глаза, потом снова смотрел.       «Этого я хотел? Этого?! – спрашивал он себя мысленно. – Я не мог это сделать, я не мог!»       Он всерьез задумался о своей вменяемости – потому что такое совпадение даже ему, чертову алхимику, вовсе не казалось мистическим.       Майлз с горечью понял, что Рассказчик ждет мнение Уилсона, и что все это время Рассказчик был одним из психов – из пациентов психиатра-консультанта…       «Почему они? Зачем они? – не унимался Уилсон. – Почему сейчас? Проклятое совпадение!»       Харт подал голос. Его рубашка была такого же цвета, как пятна крови.       – Надпись на полу, – он отстраненно и невозмутимо орудовал пинцетом, – возможно, месть за должностное преступление? Доктор Уилсон, как думаете?       Он как будто бы не спрашивал. Чандлер бросил на Уилсона взгляд – уже не разбирая, он их последняя надежда или погибель.       – Проверьте всех пациентов этих двоих, – распорядился Майлз. – Настоящих и бывших. Должностное? Что там преступать, это ж психушка, государственная кормушка!       Уилсона перекосило.       – В этом и дело. Кормушка… Но это же не личная месть, это метафора, – он стиснул зубы на мгновение, но от боли это не помогало – а только ее усиливало. – В Бродмур невменяемые преступники, они могли кого-то залечить.       – Защитник психов и преступников, месть за должностное преступление… Он знал, какое?       – Боюсь, что да.       «Но точно не то, которое было девять лет назад, – рассуждал в уме Уилсон. – Видимо они еще кого-то так… Если я сейчас сбегу, будет подозрительно».       Доктор Уилсон о чем-то усиленно думал и на сей раз решил оставить мысли при себе – и Майлза это настораживало. Еще не хватало, чтобы он начал что-то утаивать – даже если это непереносимость такого обилия трупов за короткий период.       – Похоже на последнее преступление, – сказал Харт. – Олл-ин.       Чандлер нахмурился и переглянулся с Майлзом.       – Почему? – возразил Майлз. – Уортон, ты теперь психиатр, а доктор у нас детектив? Док, не молчи, я понимаю, что ты их знал, но не надо молчать!       На губах Харта была слабая усмешка, глаза были спокойные и отстраненные. Уилсон ощущал, что что-то с ним не так, но сил на анализ попросту не было.       Харт пожал плечами.       – На данный момент это самое кровавое место преступления Рассказчика, столько методов пыток сразу… – он указал в сторону спальни и добавил чуть громче: – Краем глаза я там видел следы крови, как будто их кто-то заставлял ползать по полу. Кент, у меня галлюцинации?       Кент, стоявший в дверях рядом с дорожкой от волоченого тела, вздрогнул от внезапного, обращенного к нему вопроса.       – У тебя не галлюцинации, – отозвался он.       – Ты волосы собрал?       – Будет сделано, доктор Ллевелин.       Когда он положил что-то в пробирку и отдал доктору Ллевелин, Чандлер позвал Уилсона – уже строго:       – Доктор Уилсон.       – Он знал, кому и что показывает, он снова делает каждую деталь нарочно. Если это финал, то он оставил след, как выйти на себя. Насилие не метафора их действий… – Уилсон сбился, перевел дух пару мгновений. – Не все насилие над телами это метафора их преступления – за которое он их наказал. Что-то просто…       Просто для насилия. Это что-то личное – он их мучил, а не просто убивал. Может, это не Рассказчик вовсе – даже если их слепота, неспособность бежать, а только ползти, смерть в подвешенном – подобно мясной туше – состоянии имели какой-то смысл.       – Он получил, что хотел. Мы все это время давали ему, что он хотел… – Уилсон обернулся на Кента, а затем выдохнул. – Он мог знать меня. Он мог ожидать, что как только я приступлю к работе, он получит того, кому можно адресовать. Это мог быть мой студент, с курсов по судебной психиатрии для полицейских или медиков. Он знал этих двоих, потому что мог проходить у них практику…       – То есть это послание тебе?       – Я счел это посланием мне, потому что они, – доктор Уилсон указал на трупы, – были первыми, кто сообщил мне, что мою жену убил Фрэнсис Долархайд, свернув ей шею во время сеанса психотерапии.       – Шеи свернуты, и именно это было причиной смерти, – подсказал Харт.       – Долархайд? – переспросил Майлз. – Зубастик?       – Красный Дракон, – произнес Уилсон в ответ.       – С этого момента, – заявил Майлз громко, – доктор Уилсон сидит в офисе, никуда не выходит и никому ничего не сообщает. Домой – под присмотром полиции, если следующим трупом не хочешь стать! С тебя список студентов, всех знакомых.       Уилсон невнятно кивнул, он уже оглядывался по сторонам – будто что-то или кого-то искал.       «Кто ты? – мысленно спрашивал он. – Он мог прятаться на местах преступления? Почему у меня ощущение, что он здесь?»       Харт смотрел на него, Уилсон посмотрел на Харта. Он так и не понял, хотел бы он присвоить себе эти убийства или нет.