Уайтчепел: Рассказчик

      Он вылез из доспеха, снег растаял. Умирать нельзя – а что тогда теперь делать? Прежней системы недостаточно, нельзя больше жить как раньше, и мыслить как раньше нельзя.       Вот почему он так долго избегал привязанностей – потому что они обязывают.       Разве он это ненавидит? Он же любил это – это то, что он потерял, то, о чем он горевал. А теперь он от этого убегает? Разве он это больше не ценит?       «Я его не брошу, – разубеждал себя Харт. – Я не имею права – после того, как я такое с ним делал. Он попросил меня. Он сжимал меня так же крепко, как я его – как будто он тоже хотел защитить меня… Он поцеловал меня в висок, он хотел целовать меня, а не кончить в меня».       Доктор Уилсон пришел на работу, Кент выглядел так, как будто не и уходил. Все что-то делали, были чем-то заняты, Уилсон все утро усиленно думал, что делать – потому что Харта рано или поздно найдут.       – Мне уже снятся эти загадки и сказки, – бросил Майлз Кенту.       В его руках был отчет по полицейским участкам – и по Уайтчепелу, с описанием опыта и примет сотрудников, отвечающих описанию преступника: рост выше среднего, обычного телосложения, возраст от двадцати пяти до тридцати пяти лет, приятный баритон, хирург, патологоанатом или полицейский. Рассказчик был в курсе расследования, знал Уилсона, имел возможность устраивать маскарад, действовать ночью и оперативно, начал в ночь назначения Уилсона…       Что Рассказчик нашел в Уилсоне?       Предмет исследования в работах доктора Уилсона – уровень совокупного стресса и насилия, бэкграунд потенциального убийцы, не внешние признаки и симптомы, а внутренние процессы и переживания; в ранних исследованиях доктора Уилсона – архетипичные ментальные модели философов, поэтов и одержимых убийц. Бьюкен говорил, что Уилсон всерьез называл преступления Рассказчика наследием – так, словно они говорили о творчестве, обыкновенном творчестве.       Доктор Уилсон знает все об убийцах, он медик и судебный психиатр, он мог изображать дурака, которому неприятен вид трупов – и месть за халатность Сартру и Адорно – очень даже понятный мотив.       А мистификация с Рассказчиком была не более, чем отвлекающим маневром.       Майлз стоял на входе в офис в ошеломлении от горького осознания. Они пригрели гадину… Доктор Уилсон был умнее всех – и всегда оказывался на шаг впереди.       Майлзу было жаль. Он вышел в коридор и дал команду оцепить офис и быть начеку.       Чандлер задерживался с очередного очного доклада начальству, может, и хорошо, что он не застанет этот позор… Майлз явился обратно в офис с похоронным видом. За его спинами по периферии уже выстроились полицейские, часть из них в коридоре ожидала команды и была наготове.       Доктор Уилсон сидел за столом, он встрепенулся в ошеломлении, потому что подумал, что кто-то опять умер.       Все почему-то смотрели на него.       – Доктор Уилсон, – громко объявил Майлз, – именем Службы столичной полиции Лондона вы арестованы по подозрению в пяти убийствах, – он перечислял имена жертв. – Выйдете из-за стола, поднимите руки, в случае оказания сопротивления мы будем вынуждены применить силу. Свои права и обязанности вы знаете.       Полиция подходила ближе, Кент, Финли и Меган таращились на него с открытыми ртами – и разочарованным ужасом.       Уилсон встал, он не понимал, что ему делать. Он все еще надеялся, что это какой-то розыгрыш – потому что он успел представить какой угодно исход, но только не такой.       – Кент, зачитай ему по протоколу, – скомандовал Майлз и махнул рукой.       Доктор Уилсон не двигался с места, пока двое сотрудников не защелкнули у него на запястьях за спиной наручники.       – Майлз, это ошибка, ты же знаешь, господи!       Он предположил, что они, вероятно, арестовывают его демонстративно – и у них есть какой-то план… Но надежда на это быстро исчезла – потому что ни один из коллег не выдал, что он играет.       Они верят, что он убийца. Как так?!       У него было ощущение, что его убивают – но одновременно с этим пришло облегчение, что молния правосудия, ударившая незамедлительно, в цель, вместо Харта попала в него – потому что они связаны.       «Я же этого хотел, – утешал он себя. – Чтобы не его. Что происходит, боже, что теперь делать?!»       Харт и доктор Ллевелин шли в комнату детективов, чтобы отдать второй отчет – по Адорно, – и застали толпу вооруженных сотрудников. Харт прервал фразу из диалога на середине, он бросился в офис, ужаснулся при виде Уилсона, которого за локти держали двое полицейских.       – По какому делу? – выпалил он, и голос его не слушался. – По какому делу?       Майлз ответил ему раздраженно и разочарованно.       – Рассказчик твой собственной персоной. Уортон, не сейчас, все возгласы возражений оставь на потом. Нам всем непросто это принять. Уведите его.       Харт протянул документы отчета доктору Ллевелин – но когда она не взяла в руку папку в растерянности от его дикого вида, то швырнул бумаги на пол. Он набрал воздуха в грудь и поднял руки вверх.       – Рассказчик это я, прошу считать это чистосердечным признанием и немедленно внести в протокол задержания. Я убил Питера Гривсона, Джоанну Аллитт, Томаса Аллитта, Жана-Поля Сартра и Теодора Адорно. Также я в ответе за еще тридцать шесть исчезновений без вести, произошедшие в Лондоне за последние три года. Обыск в моей квартире подтвердит наличие у меня хирургических принадлежностей, парика, солнечных очков, подкладочной ткани для маскировки, диазепама и фальшивых номеров машин. Это я.       – Харт, замолчи, не делай хуже!       Уилсон был бледный, он проорал возражения слишком поздно – когда Харт уже все сказал.       Его резко осадили полицейские, он даже не заметил, как наручники впиваются в запястья, как руки крепкого хвата оставляют синяки на плечах.       – Доктор Уортон, – рявкнул Майлз. – Уж определитесь, кто вы! Черт знает что такое! Не мешайте! Иначе и вас задержим!       Кэролайн в испуге уговаривала его прекратить свои странные шутки, у Кента был вид, как будто он видит привидение – потому что ему и ареста Уилсона было достаточно до грани обморока.       Финли и Меган ошеломленно молчали, Эд стоял поодаль в горестном изумлении – потому что он вспомнил про мортидо.       Харт разозлился.       – Я и добиваюсь, чтобы вы меня задержали, – настойчиво выговаривал он. – Я преступник. Я устроился к вам в участок специально, чтобы наблюдать, как расследуют мои преступления. Арестуйте меня, проведите обыск в моей квартире. Шприцы с аналогичной иглой, которые использовались для алкоголика, матери и сына, скальпель, перчатки, тот же парик. Я взял кэб из сервиса «Уолтерлс Карс», водитель Джейкоб Морган, я высадился почти сразу после Лондонского моста в Саутворке, сказал ему остановиться на углу у дома престарелых Харблдаун Хауз и пожелал ему хорошего дня.       Он называл детали, которые никто не мог знать – и надеялся, что теперь они ему поверят.       Харт выступил вперед с поднятыми руками. Майлз уже был в замешательстве – а Уилсон умоляюще мотал головой.       – Вы не хотите, чтобы у вас забрали авторство, – заключил Эд, осознавая весь ужас происходящего.       Харт с облегчением кивнул, заискивающе смотрел на Майлза.       – Мне руки протянуть?       – Ты же был на работе и на вечеринке, – ахнула доктор Ллевелин. – В день, когда нашли Сартра и Адорно. Ты…       – Убивал их во время смены, в промежуток с двух часов до восьми после полудня. Мы были в разных помещениях, доктор Ллевелин, вы не видели меня, я подготовил работу заранее, ночью, и все успел.       – Ты судмедэксперт, – подал голос Кент.       – Да.       – Твой первый рабочий день был в день выхода на работу доктора Уилсона и в день, когда убили первую жертву.       – Да.       Какие доказательства им еще нужны? Они так радостно ополчились на Уилсона, что не хотят поверить в обратное – и ищут отговорки от очевидных фактов?! Он все им выложил, нет пути назад, это железные аргументы и гвозди в крышку его гроба.       Майлз медлил. Чтобы у них больше не осталось повода не воспринять его слова всерьез, Харт резко влепил пощечину стоявшему рядом полицейскому – чтобы его задержали за нападение на сотрудника.       Переполох закончился почти сразу – когда Харта скрутили и заламывали руки за спину.       – И его арестуйте, – Майлз закрыл лицо рукой. – Клоуны.       Вскоре их обоих тащили в сторону камер временного содержания, Уилсону хотелось орать и визжать от боли при виде того, как Харт улыбается ему – той самой жуткой и далекой улыбкой.       Как он посмел – он же пообещал?!