1991
Франция, Лион, Пансион Благородных Девиц
Среди лионцев мы — дижонцы. Среди ведьм я — мадам Бут, учительница Предвидения. Сыграем в картишки? Вытяни любую — определи судьбу. Мои камни «говорят». Янтарь, аквамарин, топаз, бирюза, содалит. Принеси камешек с улицы, и я тебе погадаю. Среди дворецких он — Паскаль Ригер, мажордом, командир всех дворецких Лионского Пансиона Благородных Девиц. Паскаль отвечает за воспитание и образование молодых дворецких. Паскаль отвечает на все мои требования. Среди элиты мы — богемы. В белых стенах большого дома Лиона мы — ведьма и дворецкий с одним сердцем на двоих. Дижон остался в прошлом три года назад. В Дижоне мы с Паскалем познакомились, влюбились, потеряли друзей. Перед отъездом я не попрощалась с матерью. Мадам Жозефина дала Паскалю наставление: «Живите долго и счастливо». Какая чушь. Твои приятели-салемцы запрещают нам жить долго и счастливо. Из Дижона в Лион переехала половина пансиона: мадам Фату, мадам Анн Ле с дворецким Бенуа, мадам Клотильд. Из молодых: мадам Селестин с дворецким Дидьё, мадам Шедид с дворецким Руайе. В остальном — последние ведьмы и дворецкие, которых мы с Паскалем и Микаэла с Жамелем привезли в Дижонский пансион. И вишенка на торте — директор Лионского пансиона мадам Илона и её дворецкий Оди. Мы зажгли Лион рок-н-роллом. Мы стали до идеальности плохими. Музыкальный аппарат каждую перемену играет рок-н-ролл. Мальчики и мужчины носят ошеломляющие костюмы-тройки и разноцветные галстуки. Блестящие ботинки и сладко-резкий парфюм. Наши мужчины готовят, ухаживают за садом и пачкаются под капотами дорогих авто. В Лионский пансион мечтают попасть дети и подростки, но увы, вход строго воспрещён. Прости, красотка и красавчик, но ты разочаруешься в судьбах ведьмы и дворецкого. Наши девочки и девушки носят платья и брюки, блузки и каблуки. Никаких одинаковых причёсок. Не бывает десять одинаковых ведьм. Наши женщины учат маленьких ведьм жить, а не выживать. Любви нельзя научиться. Она возникает на первый удар сердца или тысячный. В центральном зале не висят портреты Совета. Три мудака приезжали в Лион на открытие. Центральный зал предназначен для шалостей и вечеринок. В пансионе никогда не бывает тихо. Шум, смех, музыка, споры, магия. Слева доносится грампластинка, справа подкрадывается аромат овощного супа писту. — Мадам Бут, мадам Бут, — Шедид дёргает за кожаные штаны. — Чего тебе? — я опускаю на неё глаза под солнцезащитными очками. — А я Вам камушек принесла, — она протягивает остроугольный камень. — Погадайте. А, мадам Бут. Фату толкает меня локтем. — Что хочешь, говори, — приклеиваю жвачку к верхнему зубу и забираю камень. — Что-нибудь хорошее. Рассматриваю камень осторожно, чтобы не испортить маникюр: — Трещины показывают звезду. Что это означает, Шедид? Ведьмочке — одиннадцать лет. Маленький рост, щупленькая, но на завтрак-обед-ужин никогда не опаздывает. Копна непослушных коричневых волос и карие глаза. Фату часто смеётся надо мной и Шедид — мы слишком похожи. И как у меня в детстве, у Шедид ещё не установлена связь с её дворецким Руайе. — Это означает, — она запрокидывает голову, — пф! — Ха-ха-ха! — громко ржёт Фату. — Ну я не могу! Копия, Бут! — Что звезда с неба упадёт? — предполагает Шедид. — Звезда предсказывает озарение и просветление, — я отдаю ей камешек. На самом деле трещины не сложились в рисунок. — Иди озаряйся и просветляйся. В пансион заходит Паскаль: — «Богиня» готова, мадам Бут. — Паска-а-а-ль, — Шедид склоняет голову вбок и краснеет. Паскаль ей очень нравится. — Мадам Шедид, — он скрещивает руки под животом и делает поклон. — Шедид, быстро на Высший Разум! — Фату подгоняет ученицу. — Иди лови звёзды! Руайе! Отвёл свою мадам на Высший Разум! Маленькая девочка с копной коричневых волос берёт за руку пятнадцатилетнего блондинчика. — Панталончики тебе купить, красотка? — я поправляю на Фату платок-галстук. — Ты Илону предупредила? — ведьма научилась говорить тихо. У ведьмы на правом ухе слуховой аппарат. «Илона, я поехала в магазин». «Ага, давайте, — отвечает она из кабинета. — Купи мне сигарет». — Предупредила, — оповещаю Фату. — Панталоны не нужны, — шепчет она в присутствии Паскаля, — но от телесных колготок я бы не отказалась. — Опять порвала?! — опускаю глаза на брюки. — Да, поэтому я не в платье. Не смотри так на меня, — она щурит глаза, а я увиливаю от её взгляда и нахожу, куда мне посмеяться — в грудь Паскаля. — Не знаю, что толще: ляжки или задница? То по шву сзади разойдутся, то под коленкой дырка появится. — Поэтому ты заставила Анн Ле готовить овощной суп? Следишь за фигуркой, Фату? — Несносная девчонка! — она замахивается. Паскаль перехватывает её руку и подносит к губам: — Вы великолепны, мадам Фату. В любом возрасте и в любом наряде, — поцелуй. — Нравится мне, как ты подлизываешься, «подбородочно-ямочной», — она прижимает руку к сердцу. — Валите уже из пансиона! Не задерживайтесь! Хоть бы разок прокатил меня на «Богине», Ригер! — она нарочно переходит на крик. Фату любит кричать на Паскаля. — Сколько лет прошло! А моя, — возвращается на шёпот, — ягодичная ферма так и не опробовала кожаный салон машины, которую, между прочим, я тебе подарила! — Одно слово, мадам Фату, и я отвезу Вас куда угодно. — Не говори так, — она соединяет острые края воротничка. — Я ведь могу и на край света попросить меня отвезти. — Как пожелаете. Всё, кота попёрло! Паскаль сверкает зелёными глазами и улыбается подбородком с ямочкой. — Мы поехали, Фату, — тащу Паскаля за пиджак. — Постараюсь не забыть про колготки. Volcom Store совсем недавно открылся в Роне, округе Лион. Калифорния на юго-востоке Франции. Ассортимент от шорт до сноубордических комбинезонов. По левую руку мужской отдел, по правую — женский. Развешенные футболки, сложенные футболки. Манекены. Спорт. Французы — спортивная нация? В поедании круассанов и занятии любовью нам нет равных. «Секс и еда» — выбейте большими буквами на триколоре. У чемпионов после соревнований болят челюсти — по себе знаю. Рэп. Рэперы носят джинсы на ляжках и бейсболки на лысых головах. Это чтобы лучше писать свой рэп? Не люблю кепки. Предпочитаю кожу вместо джинсы́. Выберу мужчину без штанов, чем с мешком под яйцами. В Volcom Store играет рэп. Рэп не подходит той, что облачена в кожаные штаны и чёрную блузку. Я передаю Паскалю солнцезащитные очки и толстым каблуком выстукиваю по полу новый ритм. Жую жареную картошку фри из пакетика. Не вытираю масло с губ. Отряхиваю соль с чёрных когтей.I see a red door and I want it painted black.
No colors anymore I want them to turn black.
I see the girls walk by dressed in their summer clothes
I have to turn my head until my darkness goes.
— Не думаю, что в таком магазине продаются колготки для мадам Фату, — сквозь английский Мика Джаггера просачивается французский Паскаля. — Колготки не нужны, — заворачиваю в отдел с розовым. Я не отреклась от 70-х и 80-х, вступила в 90-е под гитару Паскаля. Дижон никогда не забудется. Нас американизируют, зомбируют яркой одеждой и сомнительной музыкой, пленяют долларами на ценниках и приманивают секс-революцией. Чёрная кожа трётся о бёдра, к нам подходит продавец. — Подсказать? На бейджике «Жиль», но на Жиля парень не похож, больше на Джона. — Отошёл, — отталкиваю его двумя пальцами в пакетике из-под картошки.I see people turn their heads and quickly look away.
Like a new born baby it just happens every day.
Паскаль проводит взглядом Жиля. Мальчик, нам не требуется твоя помощь. Ты проработаешь в Volcom полгода — ровно до того момента, как умрёшь от передоза. — Я в примерочную. Паскаль остаётся за ширмой. Для классического дворецкого нет одежды в Volcom. Хотя… знаю, что куплю ему. — Подошёл. Паскаль отодвигает ширму и встаёт у меня за спиной. Плоский живот собирается в складку под пупком, когда я сижу. Паскаль убирает мои пальцы и целует в живот. Это происходит на чердаке поздними вечерами, когда на мне нижнее бельё, а на Паскале — пижамные штаны. Укороченная футболка, еле закрывающая грудь, игриво сочетается с кожаными штанами и ботинками на десятисантиметровом каблуке. — Очки, — протягиваю ладонь. Получаю. Надеваю. — Как тебе? — С очками? — С розовой футболочкой. — А мы на какое мероприятие подбираем наряд? — Не на мероприятие, а для человека. — Сложно ответить, мадам, потому что я не знаю предпочтений этого человека. — Я знаю его предпочтения, — беру руку Паскаля и кладу на оголённый живот. Он встаёт ровно за моей спиной. В зеркале в полный рост не отражается человек позади. Я на десять сантиметров выше Паскаля. Горячее дыхание целует ниже затылка. — Он одобрит? — кончик носа проводит по шее. — Уже, — кладу ладонь на бедро Паскаля, электризую волосы под плотной тканью. — Я покупаю одежду для тебя. Всю свою одежду, Паскаль. — I look inside myself and see my heart is black. Я выбираю нежно-розовое бельё вместо огненного красного. Кружево и никогда латекс. Секс — это узоры. Не кривые, не параллели. Пот обесцвечен. «Оргазм» написан чёрными буквами. — За вещью для мадам Фату мы поедем в другой магазин? — Нет, — снимаю с крючка гетры. — Мы уже их взяли. — Но это же… — Аналогично. Отнеси пока это Жилю, — отдаю Паскалю футболку с гетрами. — Пока? А Вы пока что…? — А я выберу тебе панамочку. — Мадам, — зелёные глаза широко раскрыты. — Не «мадамкай». Я ещё не определилась с цветом. В Volcom витает аромат цитрусовой жвачки. Лаванда расцветает на шее Паскаля. Жиль за прилавком рассматривать меня, упаковывая в пакет покупки. — Вы из трёхэтажного дома на западе Лиона? Школа… школа для одарённых девочек, кажется, так она называется. Паскаль расплачивается — пятьдесят евро. — Я — благородная девица, — беру Паскаля под руку. Окаменелый Жиль слышит рэп. Бордовая помада поставила клеймо на левую щёку. Не поцеловала — околдовала. Пока-пока, Жиль, и помни — полгода. — За сигаретами Илоне, — подкуриваю в «Богине», одну сигарету засовываю в рот Паскалю. — А после? — А после домой. — Да, на обед некрасиво опаздывать, — он выпускает дым. — Не хочу овощной суп. Какие овощи? — высовываю в окно ногу. — В чём проблема кинуть кусок мяса? Вот ты бы кинул? — смотрю на Паскалю. — Что Вам приготовить на обед? Что Вы желаете? — Удиви меня, — провожу по плечу. — Что-нибудь нежное и сочное. — Легко. В пансион мы возвращаемся за пятнадцать минут до обеда. Дворецкие накрывают столы, ведьмы им мешают. Фату разговаривает по телефону: — Бут! — тянет трубку на проводе. — Ригер, что за панамка?! — Прошу прощения, мадам Фату, — Паскаль снимает розовую панамку. — Бут, к телефону! Мадам Жозефина! «Нет! — угрожаю наманикюренным пальцем. — Я не буду с ней разговаривать! И не проси!» — Она не может подойти, — передаёт Фату в трубку. — Да-да… Я… я ничего не могу сделать, — звонок завершён. — Бут, ты когда-нибудь поговоришь с матерью?! — ведьма догоняет меня в коридоре. — Нет, Фату! Я не собираюсь с ней разговаривать! Мы всё сказали друг другу в Дижоне! — отдаляюсь к лестнице. — Бестолковая ведьма, — бубнит под нос. — Бут, где мои колготки?! — Паскаль, передай! — кричу через плечо. Паскаль вытаскивает из кармана покупку: — Это Вам, мадам Фату. Я останавливаюсь на лестнице, чтобы увидеть реакцию. — Розовые гетры, Бут! — взрывается Фату. — Я тебя убью! — Нормально-нормально! — смеюсь. — Мы в одной команде! Никаких овощных супов, только спорт! И на обед я не буду есть писту! — Опять что-то перехватила по дороге?! На лестнице в меня врезается Шедид. — О-о, за копной ничего не видишь? — убираю волосы со лба. — Вы давно носите такую причёску, мадам Бут? — Три года. Как побрилась в 20 лет, так и хожу. — Можно мне тоже побриться? — Нет, страдай, как страдала я в твоём возрасте. — Пф! — она запрокидывает голову и надувает губы. — Долго! — Как дела с Руайе? Ты наладила с ним связь? — Нет, — Шедид качается на маленьких каблуках. — И даже песня не помогла? — Нет, потому что я не умею петь. — Я тоже не умею петь, но пою. Кто мне запрещает петь? — укладываю непослушные волосы на одну сторону. — Ладно, придумаем что-нибудь другое с твоим Руайе. — А что Вы купили? — она заглядывает в пакет. — Ты такая любознательная, ведьма! Иди помогай Руайе с сервировкой! — подгоняю её. — А Паскалю тоже что-нибудь купили? — спрашивает, оборачиваясь. — И Паскалю купили. Шедид, перестань засматриваться на него. Он слышит только меня. На первом этаже расположены комнаты девочек и мальчиков, на втором — комнаты ведьм-учительниц, на третьем — комната и кабинет директора Илоны. А Паскаль как всегда на чердаке. Захожу без стука в кабинет Илоны: — Лови, — кидаю пачки сигарет. — Спасибо! А то не могу курить сигареты Фату — сено в бумаге. Задница вспотела в кожаных штанах! Моя комната между комнатами Фату и Анн Ле. Спасибо, что не рядом с комнатой Клотильд — ведьма поёт перед сном. Штаны сменяются на короткую юбку, чёрная блузка — на салатовую, ботинки на каблуках — на туфли на каблуках. «Новую футболку постирать?» — пробирается голос Паскаля в комнату. «Планы поменялись. Я хотела прийти в ней сегодня вечером к тебе на чердак, но не получится». «Не говорите, что отдадите её мадам Фату». «Нет. Не переживай, я надену футболку, и ты…» «Ха, от Вас не утаишь желания», — связки замурчали. Паскаль чем-то гремит параллельно нашему разговору. «Ты уже мне кушать готовишь?» «Да. Я выгнал всех дворецких в столовую, чтобы мне не мешали». «А мне разрешишь тебе помешать?» «Конечно». Ложки гремят в тарелках. Пансион обедает. Я проплываю на каблуках мимо столовой и пришвартовываюсь на кухню. Пиджак снят, галстук расслаблен, рукава белой рубашки закатаны. На сковороде жарится куриное филе. Баночки с соусами, листовой салат, мытые овощи. В духовке разрезанная булочка. Сегодня у меня на обед бургер. — Хочу собрать, — подхожу к Паскалю сзади. — Минуту. Он достаёт из духовки противень с булочкой, снимает с конфорки сковороду, на курицу кладёт пластик сыра. Смешивает соус — мёд, майонез, дижонскую горчицу. Взбивает листья салата, нарезает кружочками помидор и красный лук. — Не против лука? — сначала нарезал, потом спросил. — А ты меня поцелуешь? — встаю сбоку. Он подаёт руку и уступает место перед тумбой: — Ночью. — Ха-ха! Конечно! К тому времени весь лук выветрится! Он сзади, не соприкасается со мной. Откидываю в сторону каблуки — хочу быть одного роста с Паскалем. Ой, Анн Ле будет ругаться за беспорядок на полу! Поджимаю пальцы на ногах, потому что Паскаль прижимается. Вожу лопатками по его груди. Закрываю глаза. Лаванда, сыр и специи смешиваются в салат. Паскаль ставит передо мной маленькую доску: — Низ булки. Собираем конструктор. Мои когти цепляют нижнюю часть булки. — Соус, — Паскаль опускает в соусницу ложку. Ма-зю-ка-ем! По все-е-е-ей булке, чтобы сухо не было. — Месклун. — Кто? — поворачиваю голову, в щёку упирается длинный нос. — Салат месклун. С горочкой! При-да-вим! Я — повар! Я умею готовить. — Помидор. Красивенько два кружочка. Третий в рот мне. Четвёртый в рот Паскалю. — Курицу, — Паскаль подаёт на лопатке. Двигаю ногтем на помидор. Специи перемешались с сыром. Мно-го сыра-а-а-а! Сыр тянется, как гласные. — Это сыр канталь, — кулинарное просвещение в студию. — А ты — дворецкий Паскаль, — трясу ягодицами и плечами. Готовлю! — Лук. Сейчас проверим. Разрываю колечко, за один конец передаю Паскалю. Тонкие губы надвигаются, а я свои вытягиваю. Уть-уть-уть. Хрусь. Паскаль хрустит. — Сладкий. — А я слаще, — отворачиваюсь. Раскладываю лук по сырной курице. — Закрываем булкой. Размечтался! Я ещё добавлю салатика мусе… мусе-вот-это-вот. И булочку смажу соусом — горчицы много не бывает. И закрою, и придавлю, и салатик похрустывает. — Чикен Чиз, — Паскаль поднимает доску с бургером. Каблуки стучат по плитке. — А-а-а-а… — Фату, — бургерами балуются! Пансион ест овощной суп, а Бут с Ригером — бургеры! — в руках пустая тарелка. Я откидываюсь на плечо Паскаля, поднимаю взгляд и мысленно целую. Невидимый поцелуй остаётся на губах. Я забираю доску и подхожу к Фату. — Я займусь твоей фигурой, красотка, — передаю бургер и забираю пустую тарелку. — Налей мне суп, — прошу Паскаля. На кухне появляется Анн Ле: — Кто каблуки разбросал? Ригер, ты? Широкой походкой топает Клотильд: — О-о, тут бургеры раздают? Это хорошо. А то я не наелась. Я иду в столовую. Маленькие ведьмочки заканчивают обедать. Благородные девицы. А я каблуки забыла на кухне. Скрещиваю ноги под столом. «Бургеры всем ведьмам!» — Дворецкие пансиона! — властным голосом зовёт Паскаль. «А мне супчик не забудь». В застёгнутом пиджаке, с ровной спиной и гордым подбородком мажордом в зелёном галстуке несёт в столовую на выпрямленных пальцах тарелку прованского писту. Паскаль ставит блюдо передо мной. «Благородная девица». «Жена твоя».