Камелот

Уловив в воздухе знакомый дразнящий аромат, Гермиона удивлённо моргнула и ускорилась. Минув лестницу, она вошла в столовую, уже полную других курсантов, вернувшихся с пробежки.  Блеклые, утренние лучи проникали сквозь стеклянный купол крыши и рассеивались по длинному столу. В центре стояло большое блюдо с горой оладьев, окружённое фиалками с орехами, мёдом, ягодами и сиропами.   Восхитительный запах окутал её, и Гермиона невольно покрылась мурашками.   Место Малфоя пустовало, и она с радостным облегчением устроилась напротив него и приветливо улыбнулась Астории, сидящей рядом.  Ей было на удивление хорошо. Боже. Ей давно не было так хорошо. Накладывая себе большую порцию, Гермиона с ленивой улыбкой вспоминала воскресные дни дома, в детстве.  И этот запах. Ну-ка, кто быстрее съест все эти оладьи? Давай-давай, чемпионка… Гермиона вспоминала свои липкие, измазанные в сиропе руки, пустую тарелку с крошками и набитый до отказа желудок.  Джин, ты только посмотри на эту сладкоежку… Она меня обгоняет! Она вспоминала до ужаса забавные мучительные гримасы, которые строил ей папа прежде, чем с театральным вздохом признать своё поражение.  Это была честная победа, мисс Грейнджер. Поздравляю, — с серьёзным видом произносил он и пожимал её маленькую ладошку.  И Гермиона смеялась.  Уставившись на пятно кленового сиропа, впитывающееся в румяную корочку оладьи, она попыталась вспомнить свой смех, но в горле лишь запершило. Сдавленно откашлявшись, Гермиона положила в рот кусок мягкой, масляной оладьи и от удовольствия прикрыла глаза.  Оладьи были превосходны.  Орудуя ножом и вилкой, Гермиона кинула рассеянный взгляд на соседнее место и нахмурилась. Она не видела Гарри на пробежке, и сейчас его тоже не было. Кажется, последний раз они пересекались вчера, на ужине.  Гермиона забеспокоилась. Она перевела хмурый взгляд на стул напротив, как справа раздался скрип. Гермиона повернула голову, и её глаза расширились. На место Гарри сел Малфой.  Вытянув под столом длинные ноги, он беспечно занялся своим завтраком, будто не замечая её дикого взгляда.  Глаз Гермионы нервно дёрнулся, тело резко напряглось; приборы, стиснутые в её руках, зависли над тарелкой и жёстко впились в кожу.  — Где Гарри? — едва слышно процедила она.  Опустив на стол бокал с молоком, Малфой медленно облизнул верхнюю губу и повернулся к ней. Он вскинул брови и невинно моргнул, словно понятия не имел, о чём она.  Гермиона выдвинула челюсть и провела большим пальцем по гладкой рукояти столового ножа. Он пристально проследил за этим движением, и на его лице расцвела ухмылка.   — Не ухмыляйся, — зло осадила его Гермиона. Пропустив её слова мимо ушей, Малфой насмешливо взглянул Гермионе в глаза. Вскипев, она перехватила нож так, словно готовилась нанести удар, и наклонилась к нему. — Если ты что-то с ним сделал, — в её шипящем голосе звучала неприкрытая угроза. — Если ты хоть пальцем тронул Гарри… Вместо ответа Малфой резко приблизился к ней, и Гермиона замерла, распахнув глаза и уставившись на него в ответ. Её окатило тёплым дыханием, отдающим ванилью и табаком. Его взгляд потемнел и прошёлся вдоль её лица. — Понравились оладьи, Грейнджер? — ещё тише, чем она, прошептал Малфой.  — Что? Гермиона сдвинула брови, и его губы растянулись в улыбке.  — У тебя сироп остался, — изогнув бровь, он легко постучал пальцем по своей щеке. — Вот здесь.  Гермиона растерянно моргнула, и её щёки загорелись.  В следующую секунду Малфой отстранился и, выпрямившись, вернул внимание к своей тарелке. Его лицо сияло торжеством. Остервенело вытерев щёку, Гермиона быстро отвернулась от него и села ровно. Она забегала глазами по столу, стараясь не замечать боковым зрением, как отвратительно картинно упали его белые волосы на высокий лоб, когда он потянулся к фиалке с орехами.  Гермиона закатила глаза. Малфой выглядел чересчур свежо. Вряд ли он действительно сегодня кого-то убил и уж тем более вряд ли — это был Гарри.  Глубоко вздохнув, она решила насладиться первым вкусным завтраком в Академии без стычек с Малфоем. Если он собирался спровоцировать её, вывести из себя при всех, опозорить или подставить под новое наказание, она будет умнее. Потому что так оно и есть: Гермиона умнее его.  Накладывая добавку, она продолжала успокаивать себя доводами о том, что пропажу Гарри быстро бы обнаружили. Если бы с ним действительно что-то произошло, никто из преподавателей не сидел бы здесь и не болтал на светские темы, распивая чай.  Выдохнув, Гермиона опустила напряжённые плечи, наслаждаясь вкусом оладьев и чувствуя, как тошнотворная тревога постепенно отступает.  — Надеюсь, ты прихватила с собой безоар.  Стиснув челюсть, Гермиона прикрыла глаза, затем медленно открыла их, чтобы послать Малфою убийственный взгляд.  — И зачем он мне? — терпеливо вздохнула она.  Изучая её, он лениво пожал плечами.  — Ну, вдруг я добавил яд в тесто.  Гермиона с ужасом взглянула на него, затем на свою пустую тарелку и снова на него. Это было невероятно… — Драко, оладьи потрясающие, — воскликнула Меган, подтверждая её догадку.  Коротко кивнув, Малфой улыбнулся ей и вновь посмотрел на Гермиону. В серых, прищуренных глазах искрилось веселье.  — Массовое убийство во время завтрака, — протянул он так, чтобы услышала лишь она. — Довольно поэтично, не думаешь? С трудом проглотив последний кусок, Гермиона опустила приборы и с раздражением посмотрела на него. — Тебе кажется это забавным? Малфой поднял брови, тщетно пряча улыбку, и ей искренне захотелось придушить его.   — Немного, — качнув головой, признался он.  Гермиона фыркнула. Малфой откровенно издевался над ней. Он, словно хищник, чувствовал страх, сочащийся сквозь её кожу, и пытался надавить сильнее на её болевые точки. Гермиона уже не понимала, угрожает ли он в самом деле или только делает вид ради забавы.  Она так и не получила ясных ответов на свои вопросы ни от него, ни от Гарри.  Гринграсс вошёл в столовую, перекладывая в руках стопку конвертов. Он окинул курсантов беглым взглядом и праздно объявил: — Прибыла ваша корреспонденция. Поджав губы, Гермиона смотрела, как запечатанные письма и посылки, левитируя, разлетаются над столом к своим адресатам. Грудь неприятно сжалась. У неё не было собственной совы или филина, чтобы послать письмо, тем более её родители не знали адреса Академии, а сообщить им Гермиона не могла из-за идиотских правил секретности. — Мерлин, у моей тётки юбилей, — громко простонала Ромильда. — Придётся в единственный выходной тащиться в Мадрид.  Гермиона бросила на неё тяжёлый взгляд и угрюмо отпила какао из своего бокала.  Ближайшие три недели она, даже если бы захотела, не смогла бы покинуть стены Камелота из-за своего наказания. А даже если бы смогла… Ей было не к кому поехать. Её нигде не ждали и никуда не приглашали, даже в Ракушку. Рон не любил письма и редко отвечал на них длиннее трёх-четырёх строк. Она совершенно потеряла связь с Уизли и новости из их жизни обычно узнавала от Гарри, а он — от Джинни, и всё это напоминало поломанный телефон. Разумеется, уехав на другой конец света, Гермиона сама отрезала себя ото всех, и да, это было полностью её решением, но, даже повторяя это снова и снова, она не могла отделаться от разрастающейся внутри пустоты.  Вся её прежняя жизнь осталась в обрывочных воспоминаниях и нескольких школьных колдографиях, запертых в шкатулке с украшениями. А Гермиона крайне редко носила украшения.  Её рассеянный взгляд упал в сторону Тео, и она чуть сдвинула брови. Гермиона ни разу прежде не видела его таким мрачным и сосредоточенным.  Откинувшись на стул, он скользил хмурым взглядом по письму в руках. На разорванном крае конверта она заметила выразительный восковой треугольник — печать Азкабана. Резко отвернувшись, Гермиона с трудом сглотнула.  Она совершенно забыла, что отец Тео тоже был Пожирателем.  Ей стало нехорошо, и Гермиона отпила ещё несколько частых глотков из бокала и поморщилась. Она задалась неприятным вопросом: какого это получать письма от родителей из тюрьмы?  Наверное, лучше их и вовсе не получать. Гермиона незаметно скользнула взглядом в сторону Малфоя и с удивлением обнаружила, что он попрежнему занят завтраком, а не почтой.  Ему тоже никто не написал.  Она опустила глаза и заметила, как в тени, под столом, едва подрагивает его колено.  Её взгляд невольно задержался.  В этом жесте было так много от того нервного, задиристого мальчишки, вечно прятавшегося за своего отца… Гермиона озадаченно моргнула, и её настигло внезапное осознание.  Всё, что её когда-либо пугало в Малфое, — это его семья. Его фамилия всегда даровала ему безусловную безнаказанность. Убийство наверняка сошло ему с рук из-за связей или какой-нибудь взятки. Сам из себя Драко ничего не представлял. Сейчас его отец был в тюрьме, и это означало… Гермиона почувствовала, как уголки её губ сами по себе поднимаются.  Это означало, что бояться самого Драко не было смысла. Это в полной мере объясняло то, почему он до сих пор не воплотил свои угрозы в жизнь.  Он действительно боялся последствий. 

***

Гарри не появился и на Ядоведении.  Разыскивая его по корпусу, Гермиона опоздала к началу занятия и осталась без напарника.  — У меня уже есть пара, но ты можешь работать с нами, — пожав плечами, предложила Астория.  Улыбнувшись, она потянула Гермиону за край кожаной перчатки к угловому столу, где уже дымился большой чугунный котёл.  Возле котла стоял Малфой, щепетильно раскладывая ингредиенты на доске. Подавив раздражённый вздох, Гермиона закатила глаза и заняла своё место рядом с ним. У неё всё равно не было выбора. Он вскинул голову, и их взгляды встретились. Вместо того, чтобы оцепенеть и забыть о необходимости дышать, Гермиона слегка вздёрнула подбородок.  Она больше не боялась его и отчаянно хотела показать это. В первую очередь —себе.  Лицо Малфоя не изменилось, но серые глаза на мгновение вспыхнули лукавым предвкушением.  — Думаю, втроём мы закончим быстрее и получим высшие баллы, — заявила Астория и окинула их обоих чуть встревоженным взглядом. — Верно?  Помедлив, Малфой повернулся к ней и обаятельно ухмыльнулся. — Разумеется.  Следующие полчаса, пока котлы закипали, Лобоска ходила между рабочими столами и рассказывала об особенностях Парализующего яда.  — Если этот яд попадёт на кожу, то вы просто почувствуете покалывание, но при прямом контакте с нервными окончаниями возможна и последующая ампутация этого участка тела. Как думаете, чем вызван такой эффект? Гермиона практически не слушала. Разминая ступкой сушёные глаза дикобраза, уже превратившиеся в труху, она прожигала напряжённым взглядом дверь в кабинет.  Ромильда уверенно вскинула руку: — Сок пиявок при попадании в организм плохо реагирует на большинство противоядий.   — Верно, мисс Вейн, — улыбнулась Лобоска. — Один балл вашей команде.  Она на секунду остановилась у котла Найджела и Терри и, взмахнув палочкой, распалила огонь под ним сильнее.  — Если ваша основа закипела, добавьте пять капель пиявочного сока и помешайте по часовой стрелке, пока яд не станет зеленоватым.  Подол её серебристой мантии взметнулся, и она заскользила дальше по комнате, продолжая лекцию.  — Некоторые смазывают Парализующим ядом холодное оружие на случай магического блока на определённой территории, что бывает весьма эффективно. Однако… Лобоска помедлила и, вздохнув, бросила короткий взгляд на стену, завешанную портретами авроров.  — Однако это включает в себя и определённый риск, если вас или вашего напарника ранили.  Пока она говорила, Гермиона вообще не сводила глаз с двери, словно Гарри мог заявиться в любую секунду, нелепо извиняясь за опоздание.  Нервно покусывая губы, она заняла чем-то руки и на ощупь медленно щёлкала ножом по корневищу маргаритки.  Малфой нарочито громко цыкнул и насильно забрал у неё доску с измельчёнными корнями.  Гермиона перевела на него недовольный взгляд.  — Не отвлекайся, Грейнджер, — сухо бросил он. — Сейчас себе палец отрежешь.  Фыркнув, она отряхнула руки о подол своей мантии и сузила глаза.  — Будто тебя это не обрадует.  Малфой криво усмехнулся.  — Ты удивишься, но я бы предпочёл не видеть твои отрубленные пальцы в непосредственной близости. — Что, боишься запачкаться моей кровью?  Он удивлённо посмотрел на неё, и Гермиона выразительно изогнула бровь. Она прекрасно знала тему, которую он старательно избегал, пытаясь выбелить свою репутацию, и знала, что это почти наверняка спровоцирует его. Медленно моргнув, Малфой опустил голову и наклонился к котлу, помешивая варево медной ложкой.  — Да нет, — сделав паузу, небрежно ответил он, и на его губах расцвела ухмылка. — Говорят, из крови девственниц получается отличное противоядие.  Гермиона широко распахнула глаза и уставилась на него. Она почувствовала, как от его слов и от жара, валящего из котла, на лице проступили пунцовые пятна.  Она не могла поверить, что он действительно сказал это.  — Ублюдок, — уязвлённо прошипела Гермиона.  Она импульсивно схватила из банки под рукой лягушачий мозг и с размаха бросила его в котёл. Брызги от всплеска разлетелись во все стороны; несколько из них попали Малфою на мантию и, шипя, прожгли в ней крупные дыры. — Осторожнее там! — крикнула Лобоска из другого конца кабинета. — Этот яд взрывоопасен на стадии кипения.   Разведя руки в стороны, Малфой поднял на Гермиону ошарашенный взгляд. Она одарила его едкой усмешкой, совершенно не чувствуя сожаления за свой поступок.   — Что ты творишь? — испуганно прошептала Астория.  Она шлёпнула Гермиону по руке под столом и предупреждающе качнула головой. Это отрезвило её, но недостаточно.  Поджав губы, Гермиона глубоко вздохнула, но ничего не смогла поделать со своим агрессивным видом. Ярость продолжала бурлить в её жилах, закипая одновременно с ядом в котле.  Гермиона опустила голову, позволив опавшим кудрям спрятать покрасневшее лицо, и стала упрямо закручивать обратно тугую крышку банки с лягушачьими мозгами.  Неохотно прислушиваясь к смутному голосу рассудка, Гермиона решила держать себя в руках. По крайней мере, публично.  Ей нужен был контроль. Элементарный контроль над собой.  Вряд ли она отделается ещё одним пустяковым наказанием, если при всех подерётся с Малфоем или мокнёт его головой в котёл с ядом. Как бы велико не было желание в самом деле сделать это.  Занятие шло дальше.  Лобоска подсказывала необходимую температуру и цвет яда, задавала вопросы. Курсанты тянули руки и поочерёдно отвечали. И только Гермиона молчала, вопреки тому, что в точности знала каждый ответ.  Её мысли продолжали вращаться вокруг Гарри.  Живот от нервов крутило так сильно, что казалось, её скоро вывернет наизнанку.  Гермиона не могла отделаться от страшной мысли, что с ним что-то случилось. Даже если Малфой мог быть не при чём, это не значило, что Гарри был в порядке.  Она вновь подняла озабоченный взгляд на дверь, от цвета которой её уже начинало подташнивать. Хотя, вероятно, это было из-за запаха вяленых крысиных селезёнок, которые Нотт размазал по своей доске за соседним столом.  — Поттер в Кардиффе. Вздрогнув, Гермиона настороженно посмотрела на Малфоя. Она не была уверена, что расслышала его верно.  Малфой не смотрел на неё, и его лицо ничего не выражало.  — Его вызвали туда с утра. На задание, — добавил он, методично помешивая яд. — Думаю, его не будет несколько дней, может, неделю.  — О, — растерянно выдохнула Гермиона и отвернулась. — Ясно.  Она почувствовала, как узел в животе медленно расслабился, и сердце перестало колотиться так часто.  Ей стало намного легче дышать. Взглянув на Малфоя, Гермиона импульсивно приоткрыла рот, но тут же осеклась, подумав, что вряд ли он ждал от неё благодарности. Честно сказать, Гермиона понятия не имела, что он от неё ждал, и совершенно не представляла, чего ждать от него самого.  Она внимательно следила за Малфоем, пытаясь найти в его чертах намёк на издёвку. Она ждала, что он вот-вот поднимет голову и зло рассмеётся ей в лицо или скажет что-нибудь гадкое про неё и Гарри. Это было бы логично и ожидаемо, учитывая, что на его серой мантии до сих пор зияли прожжённые по её вине дыры.  Малфой вёл себя непоследовательно, и это вновь спутало все её мысли.  Гермиона не понимала, стоит ли верить его словам насчёт Гарри, но с другой стороны, не могла найти разумной причины врать о таком.  Сквозь марево дыма Малфой расплывался перед её глазами, и Гермиона не сразу поняла, что он заметил её пристальный взгляд. Его брови приподнялись, и над ними пролегла напряжённая борозда.  Чёрт. Она откровенно пялилась. Гермиона быстро сглотнула и, нахмурившись, опустила голову к своей доске.  — Значит, Уэльс, — тут же начала она, чтобы не выглядеть глупо. — Что это за задание? Опасное? Малфой пожал плечами. — Без понятия. Это конфиденциальная информация.  — И почему они тебя не вызвали? — выпалила она прежде, чем подумать.  Гермиона не планировала это, но вопрос прозвучал с явным укором. Она заметила на себе ещё один недовольный взгляд Астории и виновато поёжилась. Ей не хотелось портить отношения с соседкой из-за своей вспыльчивости.  Прикусив язык, Гермиона решила не поднимать глаза и делать вид, что вообще ничего не говорила. Но Малфой не собирался ей подыгрывать.  — Не знаю, — вздохнул он. — Может, испугались, что ты будешь слишком сильно скучать по мне, Грейнджер.  В его тон вернулось прохладное веселье, и Гермиона выразительно скривилась в ответ. — Думаю, я бы пережила нашу разлуку.  Он слегка усмехнулся, стрельнув в неё взглядом, и её хрупкая выдержка окончательно надломилась. — Надеюсь, в следующий раз они отправят тебя на миссию. И желательно, на месяц, — выплюнула она, сжав пальцами край стола. — Или два. А лучше… — Драко, — прерывая её, звонко позвала Астория и протянула Малфою банку с сушёными златоглазками. — Можешь открыть это, пожалуйста? У меня не выходит.  — Конечно.  Задержав дыхание, Гермиона опустила взгляд и мысленно досчитала до десяти, пытаясь взять себя в руки. Она должна была благодарить Асторию за то, что та сдерживала её от непоправимых слов или поступков, но все границы рационального и объективного размылись напрочь из-за гнева, пылающего в груди. Он переполнял Гермиону, пытался найти выход в ядовитых словах, пытался обжечь всё вокруг и испепелить её саму дотла.  Этот яд был намного опаснее того, что пузырился в котле.  — Что случилось, Грейнджер? — разделавшись с банкой, с тенью насмешки спросил Малфой.  Широко раздувая ноздри, Гермиона хмуро посмотрела на него исподлобья. — Ты стала… Скользя по ней задумчивым взглядом, он точно нарочно выдерживал пытливую паузу, выводя её из себя.  — Кем? — не выдержала Гермиона, уже проворачивая на языке колючий ответ на любой его выпад. — Ну, скажи.  — Собой, — помедлив, ответил Малфой и чуть сдвинул брови. — Снова.  Она осеклась, и её лицо вдруг утратило враждебное выражение.  На мгновение между ними повисла неловкая тишина. — Ну, знаешь, надоедливой, невоспитанной ведьмой с языком без костей, — опустив взгляд, торопливо пояснил Малфой, выдавливая из себя неестественную ухмылку.  Он вновь помешал варево ложкой, и Гермиона отметила, что его движения стали принуждённее. Вряд ли Малфой собирался говорить вслух то, что сказал.  Несмотря на грубость его тона, это не было оскорблением. Не для Гермионы. Скорее наоборот. Для неё это звучало как комплимент.  Единственное, чего она хотела больше всего на свете, — это снова стать прежней собой. — Тори, можешь, пожалуйста, принести пустые склянки? — спустя минуту вполголоса попросил Малфой.  Замешкавшись, Астория смущённо улыбнулась и кивнула ему. Затем она быстро скрылась за углом, ведущим к стеллажам с хозяйственным инвентарём.  — Итак, — прочистив горло, разорвал тишину Малфой. — Что случилось?  Он явно обращался к Гермионе, но продолжал смотреть на своё мутное отражение в перламутровом яде. Затаив дыхание, Гермиона заколебалась, тоже разглядывая в котле его бледное, покрытое рябью лицо.  Не было смысла увиливать от ответа. Гермиона хотела, чтобы он знал.  — Я больше не боюсь тебя, — выдохнула она и замерла от того облегчения, которое накрыло её после этих слов. Гермиона впервые произнесла их, в самом деле веря в это.  — Ни тебя, ни твоих угроз, — добавила она с гордой полуулыбкой.  Малфой медленно кивнул и едва заметно двинул челюстью, не поднимая глаз.  — Что изменилось?  По его голосу трудно было понять, о чём он думал. — Я просто размышляла недавно, — пожала плечами Гермиона. — И пришла к выводу, что ты блефуешь. Малфой беззвучно усмехнулся.  — Неужели? Она улыбнулась шире, чувствуя всё больше уверенности в своих словах.  — Да, — громче прежнего ответила Гермиона. — Ты не можешь навредить мне. Или Гарри. Или кому-либо ещё.  — И почему же? — хмыкнул Малфой. — Разве я не… убийца или как ты там говорила?  Гермиона видела его глаза лишь сквозь мутное отражение в котле, но вопреки её ожиданиями, он не казался разочарованным или разоблачённым, скорее… немного заинтригованным.  Гермиона нахмурилась. Она не собиралась развлекать Малфоя или подстёгивать его самолюбие притворной верой в его искупление.  — Всё довольно просто, — холодно ответила она. — Ты не навредишь нам, потому что тебя больше никто не прикроет.  Малфой резко вскинул голову, и его глаза сверкнули недобрым предупреждением. Гермиона не остановилась. Она спокойно улыбнулась ему, ощущая пьянящий привкус превосходства на языке.   — Твой отец больше не может запугать или подкупить судей Визенгамота, — продолжила она, невинно хлопнув ресницами. — Если ты выкинешь что-нибудь подобное, то отправишься прямиком к нему. Вот и всё. Не сдерживая гордую улыбку, Гермиона едва не рассмеялась от собственного триумфа.  Это ощущалось так же, как когда она ударила его прямо в лицо. Чертовски хорошо. Гермиона ждала, что сейчас его спесивая маска треснет, как тогда, и явит миру его уродливое, тщедушное нутро, но этого не произошло.  Малфой не шелохнулся.  Его лицо не дрогнуло. Застыв на месте, он испепелял её взглядом, горящим такой дикой яростью, что Гермиона невольно вздрогнула.  Её улыбка медленно исчезла, и она недоумённо нахмурилась, но не отступилась.  — Что, разве я не права?  Вместо ответа Малфой сорвался с места и в несколько шагов покинул кабинет, хлопнув дверью.  Он впервые отреагировал на её слова так… эмоционально.  Проводив его удивлённым взглядом, Гермиона хмыкнула и вернулась к их котлу. Когда Астория вернулась со склянками, она лишь пожала плечами. Гермиона не собиралась терять очки за занятие из-за его выходок. В детстве Малфой всегда казался ей чересчур ранимым. Чтобы задеть его эго, достаточно было обогнать его на несколько баллов в семестровом тесте. Неважно, кем он стал сейчас. Похоже, немногое изменилось с тех пор.  Гермиона слегка улыбнулась, лениво помешивая ложкой яд. Наконец одолеть свой страх перед ним было до ужаса приятно.  И она в полной мере наслаждалась этим чувством. Однако не долго.  — Не думал, что ты такая сука, Грейнджер. Гермиона вздрогнула от неожиданности. — Извини? Вскинув брови, она возмущённо обернулась к Тео.  Он скосил на неё взгляд, полный осуждения, и прежде, чем отвернуться обратно к своему котлу, бросил:  — Его отец умер в прошлом году.